Его изменения

***

Два дня прошли относительно спокойно. Правда, Флага ждала схожая участь, что и Деменцию, пока он представлял новый проект. _________________ —… быстро растущие нейронные связи обеспечат высокий уровень интеллекта. Хотя потенциал нового образца, по началу, будет зависеть от способностей самого злодея… — И кому нужны безмозглые помощники? —… Но… но, в перспективе его силы ничем неограничены… Процент успеха больше семидесяти восьми… Блэк Хэт в ярости ударил кулаком по столу. В гневе он никогда не контролировал свою форму. Потусторонний металлический голос вырывался уже из видоизменённого тела: — Если хозяин идиот, то какой толк от прислуги?! — В-в том-то и дело! — замямлил учёный, — Весьма полезно для… — Для начала, я хотел бы убедиться в вашей пользе… — пол раскалился под демоном, и из пламени, словно копья, выросли черные тени. Тени извивались и с предвкушением оценивали каждое действие своей жертвы. Неожиданно ноги докладчика потеряли опору, а бумаги с графиками разметало по полу. И снова звон стекла. И снова Флаг не в силах что-либо изменить. Демон стал в три раза больше и свирепее. Он удерживал на весу своего бездарного работника и продолжал: — Хочу напомнить: всё, что вы здесь делаете, доктор, в итоге оказывается бесполезным хламом, который приходится реализовывать на конкурирующем рынке… Конечно, имелись аргументы в его пользу, однако, Доктор принял мудрое решение быстро заткнуться, потому как именно в этот самый момент, повиснув на расстоянии в 15 метров над землей, пришлось молиться, как бы не треснул застиранный медицинский халат в лапе демона. Высота не смертельная, но шанс, остаться до конца дней парализованным калекой, был велик. Учёного встряхнули как тряпичную куклу. Ткань затрещала по швам, посыпалось стекло. Испуганно пискнув, запинаясь, он затараторил: — Благод-д-даря этому п-п-проекту п-п-получится взрастить настоящих з-з-злодеев… Сеять б-больше хаоса и раз-з-зрушения. Нашим к-клиентам не п-придёться мучиться, созд-д-д-д-давая планы п-по п-порабощению галактик и п-побед над героями. Образец м-может… — МОЖЕТ, не мучить вас, а освободить от земных страданий, раз пока я не вижу действительно стоящих результатов? — пылающий взгляд с азартом пронзал душу, — Да и кто Вам сказал, что меня интересует развитие каких-то жалких отбросов? Эти отбросы должны скупать МОЮ продукцию, остальное значения не имеет, — равнодушный взгляд и приятная мысль осенила обладателя: — Помнится, вы любили летать. Может это проветрит вашу голову, — смех, больше походивший на лязг металла, вырвался из пасти и демон отпустил ворот халата. Всё случилось настолько быстро, что оценить происходящее, а тем более его исправить, никто точно бы не смог. Пары секунд свободного падения в небытие хватило Флагу, чтобы у него появилась ещё одна седая прядь. Он не успел даже ни о чём подумать. Слышал только свист ветра и душераздирающий смех где-то наверху. Щупальце поймало его за пару метров до земли и притянуло обратно, крепко обвивая торс в несколько колец. Ни одно «спасение» не внушало доверия, но Флаг рефлекторно вцепился в опоясывающий тёмный жгут, несмотря на то, что от тугих «объятий» собственные рёбра сдавили органы, не давая продохнуть. Сейчас он напоминал котенка, от которого пытаются избавиться, а тот, ничего не понимая, цепляется всеми силами, маленькими коготочками за ту же руку, что топит его. Несмотря на это, адреналин прибавил сил, и Доктор прохрипел:  — Представьте… — он закашлялся, и понимая чего может стоить упущенная секунда, быстро добавил: — О, сир, молю, только д-дослушайте… Т-только п-представьте, с-с-сколько клиентов мы зап-получим. Каждый захочет себе личного п-помощника от Black Hat Org., которому даже голосовое уп-п-правление не нужно… — «Так отчаянно… Как ещё ты можешь меня убедить?» —… уже не н-н-нужно решать всё с-с-самостоятельно. Это существо будет сравни с-с-суперкомпьютеру: прос-считает любые варианты ус-спеха и неудачи, степ-пень риска, угрозы… — «Ужасно забавно», — у демона были свои более интересные мысли. — …уровень прибыли — всё, что угодно! П-п-прислужники станут раз-з-звивать своих х-хозяев! Мощь целой злодейской индустрии б-будет зависеть от этого эксп-периментального образца. И-и от Вас! — Она и сейчас от меня зависит. Мгновение и жалкое человеческое тело с глухим ударом встретило паркетный пол кабинета. Блэк Хэт увидел подтекст там, где другие низменные существа не в состоянии разглядеть. Глава корпорации никогда не упускал своей выгоды. Громадное чудовище, обратно обретая форму подобия человека в черном цилиндре и старомодном английском плаще, вернулось на законное место — кресло перед письменным столом. Теперь само презрение сочилось из демона: — Дорогой доктор, попробуйте в этот раз не оплашать, не сотворив по подобию, нечто такое же жалкое как и вы сами… — Но… Но… Я… я всегда стараюсь, сир… — слова сами собой играли в перегонки. Учёный пытался говорить как можно убедительней, но голос предательски выдавал страх. — Я план-н-ирую несколько ген-н-нетических мод-д-дификаций: ж-ж-железы с ядом, возможность с-с-самоу-уничтожения, что вызовет мощный взрыв в радиусе п-п-пяти метров с рас-с-спространением смертельного газа ещё на с-сто м-м-метров… Недовольная гримаса не покидала каменное лицо демона: — Свободен. Заявка на материалы, как обычно, по форме к 7 утра. — Потребуется всего 3 недели. Я успею… — не успел Доктор добавить свои замечания, как над самым ухом раздалось громогласное «ПОШЁЛ ПРОЧЬ», и неведомая сила вышвырнула его за дверь. Никакого насилия. Пока только угрозы. *** В немом молчании Флаг стоял перед дверью в лабораторию, обнаруживая себя подавленным. Отступил назад и сорвал с головы бумажный пакет. Прижавшись затылком к прохладной стене, впервые за два года, задумался о своём положении. Социальная депривация давила, превращая в замкнутого невростеника. Не хватало банального человеческого общения. Работа была ревнива: запрещала иметь любые другие отношения. Работа была его другом, женой и любовницей. Он, как чудак, самоотверженно любил все три ипостаси, а они, в ответ, безжалостно имели его. Работодатель со своим непомерным «эго» требовал каждый раз идеального исполнения любой задачи в нереально кратчайшие сроки. Работа как маньякальный преследователь возводила себя в ранг первостепенной важности, где всё остальное не должно иметь значения. Наполняла дни механической рутиной, завлекала своим постоянством и пугала ограничениями. Она затмивала всё. Только схемы, чертежи, эксперименты и опыты — никакой личной жизни, личных отношений, личных мыслей… «Как я докатился до такой жизни?» — крутилось в голове. Тягучее чувство неопределённости сковывало движения и мысли, словно утопал в болоте. Мягко и непринужденно оно медленно засасывало в свои топи. Но стоит только приложить усилия и сделать первый шаг в сторону, как её воды смыкались у самых плеч, затягивая глубже. Вместе с тем хотелось выбраться как можно быстрее, ухватиться за любую помощь, вытащить себя. Но сил не было. Уже погряз — сметение владело сознанием. Спасение было в простых вещах: отоспаться, насладиться полуденным утром, чашкой кофе. Никуда не спешить. Придти в себя. Взять паузу. И понять, что происходит в собственной жизни. Но нет. Личное время непозволительная роскошь. Точно не в этой жизни. Сейчас было лишь несколько минут, чтобы подумать. И начал с самого главного… Босс. Флаг не знал точную природу, но то, что тот был его персональным дьяволом — не сомневался. Он появился в его жизни именно тогда, когда Флаг совершил непозволительную ошибку. Демон проявил жалость, хотя, скорей, это была сугубо личная выгода, — сохранил жизнь, взамен на сокрытие личности и расставание с прошлым, даря право на изнуряющую работу в угоду организации. Лишь выгода позволяла дышать. Или же что-то ещё, чего Флаг знать никак не мог. Серьезные ошибки влекут за собой большие проблемы. А проблема есть. Никогда ещё в жизни не испытывал такого зависимого панического страха. За одно мгновение терял всё. Смерть как последний рубеж, а до этого демон опустошит полностью, — забрав достоинство, совесть, веру и всё то, что делало Флага человеком. Ничто не имеет значимости. Ничто не сможет помочь. Воды сомкнуться над ним и останется только опуститься на самое дно, чтобы дать последним миллилитрам воздуха из лёгких, подняться на поверхность и превратиться в еле заметную рябь. Животный страх пересилило лишь желание избежать его. Не было большего отчаяния, чем смотреть в наполненные ненавистью глаза и видеть там пустоту. Ничего. Совсем ничего. Никакого живого отклика на самые яростные попытки быть услышанным. Полная непроницаемость. Глухота. Демон жил по своим неведомым канонам, не подчиняясь общепринятым человеческим законам: физики, морали или хотя бы совести. Каждый раз это выбивало из колеи. Отбрасывало в точку «0». Снова и снова возвращяя к изначальному, заставляя с ещё большим упорством отстаивать право быть признанным, хотя бы как животное. Чтобы в итоге вновь оказаться откинутым. Флаг, конечно, бы сошел с ума, если бы одиночество поглотило его полностью. Но к счастью, результаты побочных экспериментов жили рядом с ним — Деменция и 5.0.5. Она — процесс генетических скрещиваний: полу-человек полу-ящерица с феноменальными способностями. Он — созданный по ошибке, огромный плюшевый медведь с шерстью цвета лазурного неба. Добряк с высоким уровнем эмпатии. 5.0.5. был чертовски мил и умел, как никто, проявлять заботу. Но сколь доброжелателен он был, в той же мере был боязлив и требовал сам защиты в минуты опасности, исходящей от враждебных ему босса и Деменции. В остальном: несдержанность, ненависть, хаотичность, импульсивность наполняли беспросветные будни. «Боже, ни одного нормального человека… Ни одного обычно человека. Мда… Окружение, не самым лучшим образом помогающее почувствовать себя полноценным человеком», — досада говорила в нём. Как мы помним, в жизни всё закономерно и, вместе с этим, — неоднозначно. Конечно, были и положительные стороны такой жизни. Вынужденная изоляция приносила и пользу: убирала муки совести и дарила возможность концентрироваться на себе, а значит черпать вдохновение и погружаться в работу полностью. В офисной работе было бы слишком много соблазнов свободы. Ни одно бы изобретение так и не было бы завершено. Флаг точно знал — перфекционизм друг прокрастинации. Нужны были идеальные условия. Учёный благодарил судьбу за то, что имел возможность пользоваться неограниченными возможностями организации: доступность любых ресурсов земного и иноземного типа порождало всё больше замыслов без каких-либо ограничений в реализации. Идеи способа уничтожения: машины, оружие, лазеры, лучи, выращиванные смертоносные существа — не его прирогатива, но Блэк Хэта, — тот любил опасные игрушки. Скромный учёный лишь готов принести маленькую жертву ради права творить. «Не эта ли моя цель?.. Не ради этого ли я здесь?» — сам себе задавал вопросы, ожидая, что где-то внутри сознания появится тот, кто подскажет верный путь из трясины отчуждения. Внутренний голос в ответ только скептически осуждал: «Маленькая жертва? Ну-ну… для кого как…» Был страх остаться ни с чем; быть выброшенным, как использованный пакет. Страх же физической расправы ужасал ещё больше. Нутро сжималось лишь от одних воспоминаний. Флаг помнил все свои шрамы. Беглые картины всплывали перед глазами: здесь он лежит в коридоре, захлёбывающийся собственной кровью; а вот укус в плечо и кислотный ожог разъедает кожу; месяц назад — при испытании F-19PiKey выявил ошибку, а он молит о пощаде, закрывая лицо руками, за что получает обморожение конечностей из собственного изобретения; полгода назад — разбитые очки и переносица от удара головой о пол и разорванные сухожилия при попытке сбежать; шкаф с медикаментами в медпункте, до которого смог доползти и не отключиться; вчера — порезанные руки, но это уже сам — струсил и остановился. Голос продолжал ехидничать: «Ах, какая незначительная потеря. Ведь ничего страшного не произошло». Снял перчатки, чтобы ещё раз удостовериться в реальности происходящего. Под резиной скрывались изуродованные руки. Тонкий рисунок, словно плетение, расползался по поверхности кожи, обозначая места бывших ожогов и порезов. Это не результат неловких экспериментов с ядами, огнём или остриём лезвий: Флаг был скурпулезен, хоть и немного неловок, в вопросах безопасности, особенно если дело касалось работы. Лишь от одного он не мог себя обезопасить. От наказаний. Холодных и жестоких. «Не так много и потерял. Другие жертвуют большим. Мое положение временно», — он оправдывал сам себя. Тщетно и глупо. На самом деле, все знали, что происходит, даже Флаг, но он упорно торговался с совестью, чтобы хотя бы ненадолгое время сохранить остаток здравого рассудка. Учёного в рабском положении ничего не могло спасти: ни логика, ни хитрость, ни самоизоляция. Он — выдрессированная лабораторная мышь. Он — наученная болью жертва. Жалкое, по меркам Деменции, существование ради права называться гениальным изобретателем. А в такой жизни уже нет смысла. Всему этому он был обязан Black Hat Org. Собравшись с мыслями, Флаг зашёл в лабораторию: «Добро пожаловать в персональный мотивирующий ад с правом на существование» — торжественно приветствовал он сам себя, надевая бумажный пакет скрывающий остатки совести.