Вечера на хуторе Вампиров!

***

Pow : Сара Как выяснилось погодя, жители долины жаловали божественную посланницу, как и полагалось вампиру при встрече со смертным, то бишь весьма доброжелательно. После удачного надувательства оной посланницы, я резко потеряла интерес к подлым кровопийцам, сочтя ковыряние носком сапога в бурой землицы, куда более интересным занятием, чем наблюдение за коварными нечистиками. Отчего и пропустила мимо ушей имя того несчастного, к кому волей случая, выпала участь разместить меня к себе на постой. Да и разве могут быть соседи хуже Короля Гоблинов и всей его свиты?! Довелось проверить сие поспешное суждение мне только непосредственно у самых дверей моего нового обиталища, в каменные стены которого, казалось въелся запашок старинны. Некогда благоухающий плющ, опутал безвольными побегами грязный порог и было потянулся к сокрытыми за тяжелыми ставнями окнами. Да не преуспел и так засох в метре от балкона, в туманной надежде дотянутся до «чуток» задремавшей совести хозяина. Не успев обозреть всю красу местного гостеприимства, вездесущий Страж вызвавшийся проводить божественную посланницу (авось ведь сама не дойдёт…) к её новой обители, учтиво втолкнул меня во вдруг распахнувшуюся дверь. Та же уже привычно захлопнулась за спиной, будто мстительно лязгнув крышкой гроба. Впрочем, с последними событиями сравнение потеряло актуальность… Дружные знакомки — темнота и тишина обволокли меня плотным коконом. Я же стояла, и глупо хлопая глазами, судорожно обдумывала сложившуюся лажу. В какой склеп они меня затащили? Подумав, я пришла к выводу, что нахожусь в прихожей, а сам склеп дальше по коридору — возможно, в подвале. Я вытянула руки и сделала несколько неуверенных шагов вперед. Пустота. И очень неприятное, но ничем не обоснованное предчувствие, что пол сейчас хрясь и оборвётся… Ещё два шага и что-то (али кто-то?) коротко взвизгнув сбило меня с ног и с жутким хохотом умчалось во мрак неизвестности — Эй, есть здесь кто живой? — заорала я потеряв терпение И тут вытесняя мглу одна за другой зажглись алые искорки свеч, заставив меня часто заморгать и сощуриться. По-хозяйски раздвинув тени, трепещущие лучики осветили небольшой коридор, в центре которого сложив руки в безмолвной мольбе застыл… скелет. Рок судьбы застал его в крайне интригующем положении, явно не удосужившись проверить наличие головы, поскольку оная обнаружилась спокойно висящей на люстре. В глазнице же которой, чья-то шаловливая рука всунула мужские панталоны. В остальном мертвяк был весьма доволен и весело скалил зубы, помахивая пантолончиком на ветру… «Хохочущим» же препятствием оказалось глиняная тара, издалека смахивающая на чей-то ночной горшок. Я громко сглотнула, впрочем не пожалев о своём сидячем положении, но и затягивать пребывание в столь «радушном» месте, как то не торопилась. Когда я уже засобиралась обратно, мол уж лучше в пустом гробу, чем в занятом скелетами дому, незамеченная доселе дверь с тихим скрипом отворилась и я тут же брякнулась на пол, завидев хозяйку сего склепа. Пожилая, низенькая и пухлая домовладелица («домамучитльница») насвистывая незатейливый мотивчик, чем-то напомнивший мне похоронный марш, прошествовала к почившему и невозмутимо схватив того за рёбрышко, потащила к скрытой в углу двери. «В подвал!» — отчего-то подумалось мне Неудачно совершив отступательный манёвр, я напоролась на злорадно посверкивающую задвинутым засовом дверь, что предательски заскрипела при моем приближении. Тут же подскочившая хозяйка безошибочно определила источник бед людских (да и всех кто под руку попадётся…) и удивлённым взглядом уставилась на меня. Спустя секунду и несколько томительных «последних вздохов» для меня, взгляд вампирши просветлел, обретя призрачную тень понимания и добродушно улыбнувшись, женщина воскликнула: — Что ж ты, деточка, на пороге сидишь? Да и я хороша, совсем разучилась гостей потчевать! — на удивление голос хозяйки звучал бодро и по-матерински ласково, отчего я подрастеряла ершистости, и быстро вскочив с пола, смущенно потупилась. Вампирша, к которой меня определили на постой, жизнерадостно улыбалась мне, неловко усадив скелет за кухонный стол. Крыльев у нее не было, как и у всех вампирок в этой долине. Клыки короткие, незаметны под алой верхней губой. Ишь, на отдых зазывает… На вечный небось. Поколебавшись, я отряхнулась от пыли дорог и прихватив поклажу, наружу из которой приветливо выглядывали веточки крыжовника, в напоминание об великом одолжении повелителя вампирьей долины, подошла к хозяйке. — Я вам не помешала? — я искренне попыталась не скосить взгляд на скелетона, дабы окончательно не очернив честное звание победительницы Лабиринта. — Что ты, деточка, конечно нет. О Богини ничего не было слышно 125 лет, а тут объявляется её посланница, да не просто посланница, а та самая Сара! Так что, твой приезд — настоящий праздник! Я метнула на нее косой недоверчивый взгляд. Вроде бы не издевается… Вампирша продолжала: — Как видишь, живу я одна, из развлечений только блаженные клиенты, но и те приносят небольшой заработок, — на слове «развлечение» я малость смутилась, а на «клиентах», так и вовсе задумалось о тяжести судьбы вампирской старушки, — Проходи, проходи, не стой в коридоре. Сумку можешь на кресло положить. Гостевых комнат у меня две, выбирай любую. Размещайся, как тебе удобнее. Шкафы свободны для вещей, а в верхнем ящике комода- все, что понадобится для банных процедур молодой девушке. Если случится что-нибудь не запланированное, обращайся ко мне, чем смогу- помогу… Она так загадочно подмигнула, что мне стало неловко. — Простите, так вы работаете на дому? — я решила не расспрашивать вампиршу о квалификации данной работы, но чтоб лишний раз не удивляться встреченным в ночи на пути к сортиру «клиентам», лишь невинно полюбопытствовала — Да, но не бойся для всех сеансов у меня существует кабинет, так что тебя никто не побеспокоит. Все клиенты физически здоровы и воспитаны, к тому же два дня в неделю у меня стабильно свободны. Отдыхай, чувствуй себя, как дома.—вампирка нервно поправила цветастую юбку, аккуратно заштопанную в некоторых местах — Извините… — Да? — улыбчиво подхватилась она. — Я забыла спросить, как вас зовут. — Ах, это я забыла представиться. Хм… Знаешь, зови меня просто Цетра, деточка. — хозяйка вдруг засуетилась и подбежав к ставням, щелкнула задвижкой. Створки со скрипом распахнулись, вспугнув вековую пыль с подоконника, что тут же лениво воспарила к задорным лучам поблескивающим на полу. Закатное солнце с осторожным любопытством заглянула в доселе недозволенный дом, смешно защекотав лицо домовладелицы. Та не отпрыгнула, не зашипела, пуская ядовитую слюну из уголков алых губ и хищно скалясь на приоткрытое окно. Нет, лишь миловидная улыбка, да мечтательно посверкивающие на свету угольки глаз. И кого же здесь спасать?.. Не самого ли «фантома», часом?! Я кивнула, зачем-то глянула на череп, надёжно зажатый между тисков люстры и задумчиво покачав головой, закинула поклажу на плечо. Всю дорогу до долины злосчастный багаж лишь портил мне жизнь, оказываясь на утро в совершенно необъяснимых местах, к моему собственному, да и проводника удивлению. Сумка с таинственным содержимым успела побывать в водах русалок, к моему огромному сожалению не поджарится в ритуальным костре и чисто ради эксперимента была закинута в ближайшие болота, но, как и ожидалось не пролетели и метра, застряв в ветвях черемухи, отчего у последней видно со страху, осыпались все лепестки. Так что после всего выше перечисленного, я справедливо догадывалась, что таинственное содержимое издохло раньше, чем я доехала до вампирской заставы. Вот и теперь коварный баул умудрился зацепиться за одну из ручек люстры и непоколебимо повис на светильнике, с силой дёрнув меня за плечо. Я мельком глянула на хозяйку и убедившись, что та полностью ушла в романтическую нирвану, (небось по кровушке сохнет…) резко потянула за ремешок сумки. Послышалось злорадное чавканье и в следующую секунду мне в руки вместе с поклажей прилетел череп, весело скалящейся с панталонами из глазниц. Щёлкнув челюстью, головешка тут же выпала из ослабевших рук, оставив на прощание сей чудесный экземпляр мужского белья… Воровато оглядевшись, я подхватила череп и с трудом попыталась водрузить его на плече скелета, предварительно закинув панталоны обратно на люстру. Плюнув после пятой неудачной попытки, я всунула голову в костлявые руки и подхватив собственное добро, с невозмутимым видом поднялась по узкой, деревянной лестнице. В напоминание о моем сокрушительном присутствие, челюсть скелета таки отвалилась, но тут же была прикрыта панталонами, вовремя упавшими со светильника. Хозяйка устало обернулась на грохот и заметив совершенно пустой коридор, за исключением царящего в нем хауса, лишь лукаво ухмыльнулась, проводив спину посланницы насмешливым взглядом. Уж что-что, а с «развлечениями» у неё теперь дефицита точно не будет!

***

Я устало плюхнулась на покрытую пледом кровать и наконец-то смогла перевести дух. Н-да, такие насыщенные впечатлениями дни случаются со мной все чаще. Вот не знаю, с чего бы? Быть может карма полнолуния? Эх ещё бы ночь пережить… Блаженно распластавшись по постели, я вдруг потянулась к карману, достав оттуда скомканный лист бумаги, с пронумерованными каракулями советника. Итак, согласно этикету, при встрече с Повелителем вампирьей долины я должна была: 1) согнуться в земном поклоне, 2) назвать его полное имя и титулы, 3) дождаться вопроса, 4) назвать свое имя и цель прибытия, 5) вознести хвалу небесам за то, что они даровали мне сей светлый миг встречи, 6) пообещать хорошо себя вести и 7) униженно попросить позволения остаться в долине, пока не надоем. Под конец, рассыпавшись в изъявлениях благодарности (даже если получу пинок под зад), отвесить еще один поклон и церемониально вручить свиток. Вместо этого я попыталась его соблазнить (разумеется безрезультатно), вдобавок предложив растянуть «удовольствие» в чужом гробу, без разрешения перешла на панибратское «ты», забросала дурацкими вопросами и в довершение послушного списка, попросила слазить в колючие кусты, за оным свитком. В общем, божественная посланница из меня-ещё та! Но все-таки какой привлекательный мужчина… Красивый. Обаятельный. Спокойно с ним как-то. Я вздохнула. И насторожилась. Как там в байках про кровопийц? Прилетают, шепчут что-то ласковое под окном, девицы млеют и распахивают ставни. Нет, пора кончать это безобразие, пока рука сама не потянулась к засову. Глянув на трепещущую свечу, я вновь поддалась губительному влиянию полнолунию и невольно задумалась о произошедшем. Туманные догадки путались с бесконечными вопросами, а ответы запрятались в самых недрах моего чердака разума и теперь злорадно хихикали за кучей старого хлама. Я невидящим взглядом прошлась по старым доскам, поскрипывающим от забав проказника ветра, что уже перекинулся на романтично трепещущие белесые занавеси и тут на глаза попалась давешняя поклажа, закинутая впопыхах под комод. Что ж не пора ли узнать, ради каких таких «ПрЕдМеТоВ пЕрВоЙ нЕоБхОдИмОсТи» я жертвуя собственной шкурой, ныряла в пропахшую тухлой рыбой тину, тушила «вечный огонь» и чуть не свалилась с корявой ветки в гостеприимно булькающее болото?! Последнее кстати произошло больше по вине моего неугомонного любопытства, но пожалуй мы умолчим об столь мелочной детали… Коварно усмехнувшись, я сверкнув малахитами лукавых глаз, потянулась к долгожданной разгадке королевского добра, как щелкнула задвижка и в полумрак уютной гостевой комнаты ворвался веселой гомон вечерней долины, замершей в лучах закатного светила. Кровать рядом со мной подогнулась, то ли от тяжести неких разудалых особ, то ли от звонкого хохота раздавшегося следом. Разомлевшая от хмеля Веста душевно приобняла меня за плече и сунув в руки запотевшую бутыль, задорно воскликнула: — Сара, да с тобой просто времени нет скучать! А кто-то ещё к клыкастым ехать не хотел?! — усмехнулась та, игриво ткнув меня локтем в бок, — С твоим приходом Смерть резко подобрела, Дориан приобрёл высокую популярность у противоположного, да и своего пола, а Король Гоблинов коротает ночи в дуплах, мотаясь за тобой по всему Подземью и по дороге подчищая следы твоих проделок! — на последних словах я вздрогнула и кубарем скатившись с постели, бросилась к открытому окну. Ещё днём я приметила хорошее дупло, прямо напротив моей комнаты и теперь с содроганием в душе и заготовленной заранее зверской харей на лице, поспешила проверить не завёлся ли в нем один пернатый квартирант. Однако уже занесённую было бутыль внезапно вырвало из моих рук, а меня саму намертво пригвоздило обратно к постели. И как жить с этими магами?! Одно хорошо- хмеля у (в) них больно много! Божественная собутыльница насмешливо погрозила мне изящным ноготком и тут же щёлкнув пальцами, вновь материализовала давешнюю винную тару и два хрустальных бокала в придачу. Пока она предвкушающе жмурилась, разливая алкогольную продукцию по моей постели, тем самым пытаясь попасть в широкое горлышко стаканов, я расслышала где-то внизу под окном возмущённый мужской вопль и раздавшееся следом сердитое бормотание: — Третий раз за день выпить пытаюсь! Не заговор ли это, часом?.. В ответ раздалось смачное чавканье, недвусмысленно намекающее на весьма плотную трапезу у меня под окнами и кто-то, голосом знающего светила медицины (попросту коновала) со всей присущей сей профессии серьёзностью, предложил: — Говорят, всякую порчу женская ласка снимает на раз! Ты вон поди погляди на новую посланницу - вмиг оклемаешься! — внизу послышалась суматошная возня, на что следом раздался пьяный хохот веселой компании и голос продолжил наставлять окрестных собутыльников, — Видать смекнули монархи кого к «фантому» гнать, да чем душегуба «потчевать»! От дружного ржания вампирского собрания подвыпивших гопников, мой глаз слегка дернулся, а под конец смелого заявления, мол после третьего заморённого в осиновых кущах старца, умудренного сединами и наделённого в таком же объёме сварливостью характера, богиня догадалась подослать «гарну дивчину», отчего я и вовсе недобро хмыкнула, не став дожидаться полного алкогольного затопления моей кровати и выхватив бутыль, лихо осушила ту на половину. (вопреки общему заблуждению женщина страшна не только в гневе, но в нем особенно…) — Сара, давно в постели у повелителя грёз не была?! — заговорщицким шёпотом провыла у меня над ухом Веста — Ась?.. — я заботливо поставила тару на прикроватную тумбочку, и только теперь обратила внимание на удивленный божественный лик, словно прочитавшей в моем помутнённом взоре страшную тайну королевских лосин. Интересно, а такая есть? Веста с секунду помялась, пытаясь сплести в хмельном мозгу дельную мысль, но видно так и не преуспев, выпалила: — Ты щас со своей жуткой ухмылкой до одури смахивала на Короля Гоблинов! Посверкав другу на друга глазами и совместно позоламывая руки мы смирились с языком жестов и даже задумались о продолжение светской беседы, как с улицы вновь донеслось многое об мне и всех вампирских соседках в целом, что впрочем мало походило на правду, даже в пьяном виде… Задумчиво почесав затылок, я подозрительно обыскала глазами всю гостевую комнату, но портить хозяйское добро ради мести болтливым девственникам (сей вывод был разумеется заключён небезосновательно, а путём длительной цепочки умозаключений и выведен из весьма интересных подробностей данных о моем теле собутыльниками) было невежливо, да и после учинённого мной измывательства над скелетами в прихожей, домовладелица может смело прописать меня на предсвадебное проживание в давешнем бабкином гробу. Перспектива коротать в замкнутом пространстве милостиво предоставленный мне месяц на расследование вампирских дрязг, а затем по окончании «срока» перекочевать из одной усыпальницы в другую, под названием: «семейный ад с Королем Гоблинов», заставила меня громко сглотнуть и приняться шарить по комнате с ещё большем усердием, пожалуй достойным покойной невестушки. — Сара, тебе приключений с летающими гробами и вечными пьянками мало?! — насмешливые искорки глаз сверкнули из-за хрустального бокала, в котором тягуче перекатывалась гранатовая жидкость — Просто хочу заиметь высокий авторитет, чтоб впредь хвост и третью грудь мне не приплетали! — на миг оторвавшись от тяжелых поисков, я гордо задрала подбородок и пытаясь припомнить повадки знакомого монарха, подхватила со стола два яблока, прихваченных мной в том же селе, после которого остаток пути прошёл на гномьей телеги, средь мешков муки и в скромном соседстве с легендарным гробом. Уж не знаю отчего, то ли от несоответствия моих яблок королевским шарам (самым испорченным просьба прикусить едкие язычки, тут вы увы прогадали), то ли трикстер за годы сопливых деток наловчился крутить руками не хуже чем этих же детишек водить за нос, но мое триумфальное жонглирование продлилось недолго, закончившись намертво переплетенными руками, раздавленными фруктами и задорным смехом богини. — Знаешь, а давай выпьем! — я наконец распутала дубовые конечности и плюнув на пирующих собутыльников под окнами, плюхнулась на кровать рядом с притворно изумленной богиней, — Без тебя было так скучно, да и по душам поговорить не с кем. Все гробы, да вампиры… — Насчёт, «скучно» даже не говори- всем бы так скучать! — богиня шутливо махнула рукой, вновь будто из воздуха вытягивая закусь, на что нижние соседи по выпивке сразу позабыв о чересчур богатой на детали анатомии посланницы, возмущённо загалдели, теперь уже в серьез задумывавшись о каре небесной, случайно заглянувшей на общую пьянку и позарившейся на их огурцы (испорченные, даже не начинайте!) — А на пожирателе мечт летать понравилось? — внезапно спросила подруга, с довольным видом пригубившая вино — Веста, это что-то! — мечтательно воскликнула я — Жаль ты не видела лицо Джарета, когда улетала. Вот это было что-то… кстати та сумка ещё с тобой? Я саркастично хмыкнула, небрежно вытянув поклажу из недр подкомодья: — К моему сожалению Веста задорно покачала головой и притянув сумку поближе, произнесла: — Если она не потерялась по дороге, не смотря на все твои многочисленные попытки, — укоризненный взгляд в мою сторону, — значит там есть что-то магического происхождения, артефакт или амулет. Важно одно, ты связана с этим «что-то» ментально, потому-то и не можешь избавиться, пока существует связь с дарителем. Я мыслено заглянула на свой пыльный чердак, где хмель вперемежку с ответами скакали в безумно танце, сотрясая мои бедные мозги. Разумеется, ни о чем таком, что сказала Веста, я не помнила и не вспомню ещё долго, как минимум до следующего дня, а как максимум забуду навеки, как когда-то на девичнике по поводу помолвки Керри и Катрины, где после дружной пьянки забыла собственной имя. В результате веселье прервалось, вынужденное напрячь головы, поскольку остальные также не знали кто я такая? В поисках собственных и чужих имён, остатки праздника прошли весьма бурно, особенно та часть, где Дионис бегал по клубу, горланя, что-то вроде: « Сара, а как тебя зовут?». Стоит ли говорить, что свадьба не состоялась? Мы с трепетом отстегнули ремешок и тут же резким движением вытряхнули все содержимое. Последующий грохот убедил вампирку Цетру, самозабвенно натирающую до блеска скалящуюся головешку, что праздные пьянчуги под окнами там ненадолго… На полу образовалось нечто вроде баррикады, из которой, как алебарда последнего защитника осажденного города, торчал осиновый кол. Покрутив в руках деревяшку, я насмешливо воскликнула: — Это что ли артефакт? Богиня быстро сцапала у меня оружие массового вампирского уничтожения и поспешно запрятало то обратно в сумку. Оглядев наваленную на полу кучу, из цветастых тряпок и орудий пыток, в виде всевозможных кинжалов, коими я скорее упрощу задачу душегубу- зарезавшись сама, Веста наобум уцепилась за что-то белеющие снизу и потянула на себя. После недолгого перетягивания, нашему взору предстали необозримых размеров мужские порты. Что делать с ними, я не знала, да и богиня судя по застывшей гримасе боле тоже. Быть может, я должна была торжественно вручить их Повелителю вампирьей долины? Или я ещё успею замять оплошность, сделав это завтра, при большом скоплении зрителей? Богиня медленно повернулась ко мне, и не меняя позы и выражения лица, пробормотала: — Я что-то не знаю? На что я лишь ухмыльнулась и пожав плечами, туманно изрекла: — Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам…— богиня понимающе закивала, впрочем от меня не ускользнул её ироничный взгляд, промелькнувшей в лазурных зрачках Порты аккуратно возлегли на кровать, в ожидании своего часа, а мы вновь уткнули носы в разбросанные на полу вещи. Несколько кольев, отчего-то тоже мужских рубашек, штаны видно втихаря уволочённые из монаршего гардероба, унизительно мало нижнего белья и загадочный свёрток с многообещающей надписью «Вместе до гроба». Не удержавшись, я насмешливо закатила глаза и подцепив ногтем тряпицу, аккуратно развернула ту. Внутри обнаружился сложенный вдвое листок бумаги, тянущей кисловатым запашком персика, отчего я неприязненно сморщила нос и… тонкий амулет на серебренной цепочке с лунным камнем в середине. — Вот он, co’or luna - сердце луны! — глаза богини учуявшей мощнейший артефакт, алчно сверкнули, а по комнате пробежал легкий ветерок, слегка тронув волосы девушек. Передав Весте амулет, дабы не мучится воспоминания о весьма эффектной сделке заключенной нетривиальным образом с трикстером, я не без потаённого трепета разгладила края письмеца, заведомо зная от кого оное. К моему удивлению, белоснежный пергамент лучезарно скалился мне в ответ девственной чистотой, ни имея ни ни намёка на хоть каплю чернил. — Вместе до гроба, говоришь? — пробормотала я, непонимающе глядя в пустую бумажку. Где же его хваленное благородство, столь рекламированное мне, им самим? Уже ль в портах?! Но тут шершавые глади письма затрепетали, полыхнув сиреневыми искрами и прямо на моих глазах по чистой бумаге побежали изящные нитки слов, выведенные забористым почерком. С жадным любопытством поднесся послание к трепещущему огоньку свечи, я вчиталась в магическое чудо: « Любезная Сара! Надеюсь путь до долины прошёл без непрошенных восстаний, пьянок от рассвета до заката и всего того, отчего мертвецы не могут спокойно лежать в гробах. Кстати о них, как там Повелитель? Ещё жив? Ты смотри, тот гробик ещё может пригодиться… Амулет же дан тебе в помощь, ежели душегуб окажется проворнее тебя, в чем я почти уверен. Ах да! Сущность подвески весьма сварлива, оттого держи её при себе и не давай в руки магам, иначе нами обоими желанный финал рискует состояться раньше окончания этого месяца. В остальном же хочу напомнить о условиях нашей сделки, а впрочем… думаю скорая встреча не заставит ждать…

Бурных сновидений тебе, моя Королева!

Джарет, твой будущий любищий супруг!» P.s Приложенное от Смерти: Смотри куда бежишь, девочка! Я глупо уставилась на последние строки, мигом позабыв о королевских пожеланиях и насмешках, но долго любоваться издевательским письмецом мне дали - в то же мгновение от него осталась лишь серая кучка пепла, сиротливо зажатого у меня в ладонях. Мельком глянув на богиню, я устало поднялась и проковыляла к окну, к которому с содрогание прильнула девушка. — Он улетел…— вдруг прошептала Веста, глядя в темноту улиц — Джарет? Да и слава Богу! Хоть отосплюсь за три ночи, — отмахнулась я, не разделяя божественных переживаний — Не Джарет, а амулет! — в ужасе просипела богиня, встревоженно вцепившись в льняные локоны, — Говорят при полной луне, он может показать желаемое - грех не попробовать! Я поднесла артефакт к окну, а он просто выпрыгнул из моих рук и вылетел в распахнутые ставни… Я замерла, будто чувствую, как тягучие мысли со скрипом проползают по узким проходам головы, а малахитовые глаза недвусмысленно собираются в кучку, предавая девушке в лунном свете ещё более унылый вид, но кому-то и он мог показаться одухотворенным мощной думой. Веста с нетерпением следила за трудоемкой работой мысли, но так и не смогла угнаться за сим бурным потоком. Я же вновь буквально учуяла в воспаряющих к небесам магическим цепочкам - монарший подвох, что крылся в Подземьи во всяком горшке и поблескивал в каждой бутылке, мирно лежащей под кустом. «И все-то у него летает! Письма, амулеты, гробы…» — пустилось в бесконечное перечисление подсознание, не оставляющее надежды на конец сего объемистого списка Пинком к действию послужил свадебный марш, недвусмысленно грянувшей фанфарами у меня в голове и я подорвавшись с места, кинулась в догонку гадкой висюльке, по дороге чуть не сбив мерно бредущую по коридору хозяйку, с давешней черепушкой, в глазницах которой теперь весело потрескивала свеча, отбрасывая извилистые тени на стены. Вампирка чудом осталась жива, а вот головешка с утробным чавканьем покатилась по полу, когда хозяйка заметив чумную посланницу с перекошенным лицом, всклокоченными волосами и в полупрозрачной ночнушка до пят, выронила многострадальный черепок. Кинув на прощание испуганной домовладелице: «Простите!», что тут же затерялось где-то в глубинах дома старой вампирки, я на ходу подбирая полы сорочки и на все лады костеря озабоченного пернатого, лихо с ноги распахнула дверь, отозвавшуюся почему-то мужскими стонами. Глянув вниз, я имела честь лицезреть вновь покалеченного Стража Границ (везёт же ему…), что при моем эффектном появления отлетел в сторонку, мигом нарушив хрупкий покой разудалой компании алкоголиков, решающих судьбу последней бутылки, на их счастье не доставшейся богине. Свист, лязг, брань — и пьянчуги были лишены столь трудной дилеммы, а вот Страж окончательно уверился в том, что невезучую посланницу вампирам сбагрила отнюдь не богиня и лучше уж бы «фантому» завязать пока с преступной деятельностью, схорониться где-нибудь на денёк другой, авось пронесёт… Не разбирая дороги, я понеслась по извилистым улочкам вампирских хором, провожаемая в спину отборными проклятиями и визгами кошачьих свадеб, куда прямо перед «алтарем» угодила моя нога, отдавив «жениху» хвост, но мелькнувшая между домов искорка знакомой ворожбы, лишь прибавил пыл погоне. Богиня тосклива проводила посланницу взглядом и тяжко вздохнув, философски проговорила в пустоту: — Милая, поспешай медленно, возможно, это твоя самая счастливая потеря…

***

Незавидная участь невесты завела меня прямиком в самую чащу осинового бора, где за мохнатыми верхушками деревьев было и не разглядеть треклятый подвесок, как и тропки ведущей к огням вампирских жилищ. Не замечая исцарапанных в кровь рук и местами порванной сорочки, я продолжала уверенно, пускай и не так бодро шествовать по лесным дебрям, ведомая лишь посверкивающим где-то вдали амулетом. Никакие увещевания и подкупы тёплой постелькой (всласть залитой вином) не могли спугнуть королевских пожеланий долгой совместной жизни, вкрадчивым шепотком отдающимся у меня в голове. Лишь вверху в кронах грозных осин невидимый спутник ночи — соловей, разносил по опушкам томные трели, зазывая все дальше в чащобу. Впрочем невеселым мыслям нашлась дорога и даже в самые дальние буераки вампирских угодий, откуда они и продолжали донимать усталую путницу. В ночи не видно не зги, как же страшенный душегуб умудрился тут ещё сам не пропасть, да ногу на «радостях» не сломать? Сомневаюсь, что злокозненный «фантом» предпочитает орудовать днём, выбирая как любая стандартная злодеюка шарахтся по темноте, чем быть обнаруженным любителям грибочков и ягодок или же вампиры засаливают на зиму что-то иное, более артериального привкуса?.. Да даже если и так, не будет же он и в самом дели бродить по лесу с факелом и косой, ища новых жертв случайно заглянувших на убийственную трапезу к фантомчику- с таким успехом он бы тут и недели не прожил, как жители бы просто выкурили его из лесу. А как же та вдова и холостой мужик возвращавшийся с рыбалки? Если мои скромные познание в рыболовстве ещё не очерствели под гнетом потрескавшегося гранита науки, то заядлые рыболовы предпочитают заниматься сим с утреца, пока речная вода ещё стылая за ночь, а рыба сонная и неповоротливая. Повелитель, леший бы его побрал, правильно подметил, что хвататься одинокого старика никто не станет, мало ли опять засиделся в речных камышах за удочкой, к чему бить в набат? Но тело его не нашли, а брошенный на берегу улов и свежие угли костреца были не тронуты, значит либо шальная рученка мнимого душегуба здесь не причём и во всем виноваты злые языки и богатая фантазия селян, либо душегуб действительно существует и ориентирование в темноте, как и ловко подгадать момент, когда мужик захочет уединиться в кустиках по зову нужды, наталкивают на неприятную мысль, что промышляет «фантом» на сей греховной ниве уже не первый раз. А вдова? Вроде бы она-то по ягодки и пошла, но видимо нашла что-то похуже, станется даже и холостяка, а может и душегубу засевшего у всех на виду в сортире и не пожелавшего разделить сей чудный миг с непрошеными свидетелями, которым только дай волю- и мир познает книгу « Быт и нравы преступности Подземья»! Опять же в обоих случаях присутствует лес, так может загадка кроется не в людях, а в месте?.. А те странные доносы, что ежечасно строчатся с подробнейшим описанием деятельного похитителя… Нет, однако все это не поможет в поисках злодейской висюльки, ничуть не уступающей в подлости своему хозяину. Ощутив мертвенную тишину у самой мочки уха, я замерла, отчего душа медленно начала капитулировать в пятки, будоража мурашки на коже. Мелькавшие доселе в ночном небе летучие мыши (не вышли ли кровопийцы часом на промысел?..) забились в каменные расщелины, примолкли кузнечики, оставив меня наедине с недобрым шелестом травы. Как там в сказках про нечесть былинную? Завывает ветер, разбегается зверьё лесное, гомерический хохот пронзает тишь чащобы темной и появляется самый лучший из людей. Тьфу… его только тут не хватало! Решив не затягивать увлекательный променад за холостой жизнью, желающей избавится от меня как можно скорее, что даже не погнушалась лазурных высот поднебесья, я ускорилась, ловко завильнув за очередную осину, в кроне которой мигнула знакомая лиловая искра. Отодвинув кустистые ветви, я не сдержала облегчённого вздоха, завидев земляничную поляну зелёным ковром устилающим осиновый бор, в центре которого будто издеваясь над усталой путницей, поблёскивал давешний артефакт, переливаясь в лунном свете. Злосчастная подвеска обнаружилась, не дать не взять, как на верхушке старой осины, увы не отличающейся особой устойчивостью, да к тому же недвусмысленные следы когтей на коре дерева тоже не придавали уверенности в кажущемся спокойствии полянки. А-ну как душегуб в ягодках засел, а тут глядь, посланница сама в руки идёт! В этот момент мой живот издал тоскливый, волнующий вой, будто потеряв надежду, что шальная хозяйка за собственными дрязгами и лесными бродилками хоть когда-нибудь вспомнит о нем. Ещё раз оглядев мирные ягодки, поблескивающее в ночной расе, я уверенно двинулась на амулет, решив что земляничные кустики не столь летательнопригодны, как вещи побывавшие в руках хитрого владыки Подземья. Подобравшись вплотную к бедной осине, забравшейся в самые дебри вампирской долины, лишь бы только не повстречать на своём древесном веку сумасбродных девиц, я уперев руки в бока, стала прикидывать, как бы потактичнее и не смертельно для самой себя продлить свою холостяцкую жизнь ещё на месяцок другой… Припомнив недавнюю прогулку к храму богини, я исключила вариант «вытрясти дерево вместе со всеми его обитателями» и потому как милые девочки давно спят в своих гробах… упс извиняюсь постельках, не разгуливая в отличии от сумасшедших тёть по лесу, соблазняя своей глупостью окрестных «фантомов», да и по причине отсутствия въедливого советника, что в случаи падения какого инородного тела всегда притянет оное к своей шибко умной голове. « Самое время — позвать Короля Гоблинов! Уж он-то все что угодно достанет!» — мечтательно промурлыкало сознание « Да уж доставать всё и вся- он мастер…» — насмешливо поддакнуло подсознание Откинув собственные бредни, навеянные угрозой скорого замужества, я ещё раз оглядела небольшую прореху в вампирьей чащобе. Удаленность полянки от жадных взоров вечно голодной ребятни и бабок с лукошками немного пугала, но запрятанные под зелёными листочками спелые грозди, призывно алели меж травинок, зазывая тех же бабок полакомится только что сорванной ягодкой. А если именно сюда юная вдова побрела по грибы, по ягоды? Не найду ль я часом под одним из кустов, щегольской женский сапожок, вместо обещанного сочного кушанья? Спеша проверить свою догадку, я с замиранием сердца отодвинула ногой изумрудные листочки, но не сапожка, не следа вдовы видно не было. Пожав плечами я сорвала небольшую веточку и с довольным урчанием, захрумкала ею под осиной. Ночь выдалась ясная, безветренная. Я умиротворенно любовалась яркими звездами и с тем же благодушием засмотрелась на медведя, вальяжно бредущего по поляне, с плетённой корзиной наперевес. Медведя?! Опомнившись, я подавилась земляникой, беззвучно разевая рот и хлопая себя по груди. Ничего не подозревающий зверь остановилась посередь поляны, придирчиво осмотрелся и на задних лапах потопал к самому плодовитому кусту. Высокий и тощий, он держался по-человечески прямо, негромко насвистывая себе под нос. Онемев, я глядела, как он поочередно обходит каждый куст, бережно приподнимает листочки, осторожно поддевает когтями ягодки и переходит к следующему, то и дело поддергивая шкуру на поясе, как спадающие штаны. Меня он не заметил, а вот осину, за которой я пряталась, приглянулся ему больше земляники. Довольно рыкнув, медведь облапал ствол, с натугой размахнулся и усиленно потряс бедное древо. Откуда то сверху донеслось усталое «ех» и нам обоим в руки и лапы прилетело по «подарочку». Вот только судьба - злодейка явно прогадала, запутавшись в адресатах и мне с тихим жужжанием в заботливо раскрытые руки угодил… улей, а вот мишке явно повезло больше, поскольку в лапах у мохнатого обнаружилась злосчастная подвеска, что как мне почудилось, удивленно пробормотала женским скрипучим голосом: — Ух ты, Миха?! А ты тут какими судьбами?! «Миха» не спешил делится жизнью с болтливой бижутерией, здраво недоумевая о столь загадочной подмене. — Не понял, а улей хде? — глухо пробасил он сквозь плотно стиснутые клыки с вываленным наружу языком. Ещё раз выглянув из-за ствола, я убедилась в полной безоружности мохнатого и подбадривая себя воинственным кличем, пулей выскочила на медведя и пока тот медлил, не зная то ли хвататься за уши, то ли драпать от лихой девицы, кинула тому в лапы давешнюю пропажу: — Лови, косолапый! Сделанный мной расчёт (в кои-то веки?!) оказался верным и «подарки» судьбы, не без должного участия отыскали своих владельцев, отчего я не сдержала победного возгласа. Но тут пчелам надоело бесцельно трястись в колоде, и они решили внести собственную лепту в судьбоносный дележ. Ознаменовав бойню громким жужжанием, они высыпали из летка с безрассудной отвагой защитников осажденной крепости. Неожиданная атака застала нас врасплох, а темнота лишь усугубляла и без того плачевное положение, дезориентируя противника, отчего противное жужжание слышалось отовсюду. Пчёлы не унывали и кусались на ощупь. Непотребно ругаясь, мы с медведем бросили к лешему этот улей и кинулись наутек. Поскольку выход был один — в воду, к ней мы и устремились, ориентируясь по тухлому илистому амбре тянущему за версту и дружно пыхтя бок о бок. Медведь галантно приотстал, пропуская меня вперед. Но не пробежав ещё и половины пути, я с головой провалилась в родниковое окошко, скрытое жухлой травой. Вода хлынула в сапоги и под тонкую, расшитую бисером сорочку. Долгожданный омут встретил меня более чем радушно, но и его я не пожелала осчастливить своим бренным телом. На секунду прислушавшись и не уловив пчелиного присутствия, я кое-как выкарабкавшись из затопленной ямы, не без удовольствия обнаружила исчезновение побеспокоенного роя, как и моего «собегателя». На траве лишь печально раскинув лапы и понуро опустив морду валялась бездыханная шкура. Сдох что ли со страху? Прикинув, как оная будет зазывающе раскрыв пасть висеть на входе в нашу комнату в общаге, я уважительно присвистнула и подобрав «добычу» побрела к дому, рассудив, что Одиссея за одну сегодняшнюю ночку окупиться мне байками хоть на всю жизнь и зудящими укусами везде до куда дотянулось правосудие дикого улья. Один-два пчелиных укуса я еще могла вынести, но от пяти как-то чуть не умерла. Не без труда выйдя на знакомую тропку, я облегченно выдохнула завидев кирпичные крыши уютных вампирских жилищ, чуть тронутых туманом зарождавшегося рассвета. Каменная мостовая привычно застучала под каблуками женских сапог, полностью вымазанных в рыжей грязи, а местами и вовсе покрытых листиками водорослей. С мокрых волос, смахивающих на гнездо после очередного шабаша стекала тухлая речная водица, а лицо божественной посланницы удачливо избежавшее скорого замужества, теперь больше располагало к поминкам, нежели к венцу. Круги под глазами и распухшая после памятной встречи с пчёлками щека были тому доказательством. Вытряхнув из-за шиворота очередную ветвь роголистника, я попыталась облегчить себе ношу, скатав ту в трубку, но от этого она стала весить не чуть меньше, чем туша не освежеванного медведя. Поволоча ее меж узких улиц по земле за хвост, я почувствовала себя убийцей, прячущим свежий труп. Морда подпрыгивала на кочках, выпирающие клыки оставляли две глубокие борозды. Подойдя к дому, куда меня опередили на постой, я злобно лязгнула калиткой, но услышав громовой храп раздавшийся следом чуть не выронила будущий отпугиватель шибко наглых адептов, к их несчастью позарившихся на мои конспекты. На крыльце сладко посапывала разудалая компания пьянчуг, в количестве трёх штук, а им компанию составляли Страж, в руках которого мирно покоилась початая бутыль, видно позаимствованная алкоголиками у доброго соседа и Веста, драматически прикрывшая глаза рукой и растянувшаяся на коленях у всех четверых собутыльников. Сделав осторожный шаг, я вновь мысленно содрогнулась от очередного приступа храпа, будто загородившего мне дорогу к такой желанной кроватке. «А может и она уже занята?» — ехидно шептало подсознание Отринув непрошеный испуг, я потянулась к дому, но тут злополучные клыки косолапого так крепко увязли в нижней ступеньке крыльца, что я чуть не упала. Обозленная, я дернула посильнее, и хвост остался у меня в руках. Плюнув, я бросила шкуру во дворе, запоздало заметив Цетру, выглядывающую из-под туш алкоголиков. Вот и нашёлся тот добрый сосед. Но все мои сонные мысли резко сдуло, стоило только моей милой хозяйке… душевно всхрапнуть и перевернувшись на другой бок, уткнуться носом в позаимствованную бутыль, отчего вампирка лишь блаженно улыбнулась. Кто бы мог подумать… Махнув на компанию рукой, я тихо приоткрыла дверь и юрко проскользнув внутрь, поднялась к себе. Свеча на окне давно потухла, уступая рассвету, еле теплящемуся на темной полоске горизонта, а содержимое давешней поклажи нетронутое все также покоилось на полу, отчего я чуть не свернула шею, пробираясь через эту баррикаду к желанной постеле. А все-таки, что сталось с предыдущим владельцем медвежьей шкуры и не повстречала ли я тогда в осиновом бору, на земляничной поляне великого и ужасного «вампирского фантома» — страх и ужасть местных кровопийц… Измыслить что-либо путное я не успела — начали сказываться веселые события сей бурной ночки и веки вдруг резко потяжелев, потянули меня в запоздалую дрему. Я с трудом стянула грязные сапоги и наскоро промыв голову, свернулась в клубочек под приятно пропахшем вином одеялом, прижав к груди чародейский амулет - чтоб уж точно не улетел и медленно прикрыла глаза. Старые деревянные ставни чуть затрепетали от порыва легкого ветерка, колыхнувшего оконные занавески и пол чуть скрипнув под тяжестью сапог, выдал незваного гостя, что впрочем и не слишком скрывался. Стеклянная сфера закружилась в безумном хороводе на кончиках тонких пальцев, обтянутых в чёрную кожу, зазывая хозяина заглянуть в её прозрачную гладь. Чародей беззвучно взмахнул рукой и царящий беспорядок в гостевой комнате тут же исчез, больше не мешая плавному шествию к ложу посланницы. Проведя рукой по волосам спящей девицы, колдун вздохнул хмельной запашок, тут же ухмыльнувшись неменяющимся вкусам бунтарки. Слегка наклонившись к уху девушки, монарх насмешливо шепнул: — Что не сделаешь, лишь бы избежать «счастливой» семейной жизни да, мое сокровище?.. Девица лишь смешно надула губы, безуспешно пытаясь «смахнуть» навеянную чародеем грезу. Мужчина же ещё немного понаблюдав за «спящей» посланницей, иронично покачал головой и убрав всяческие конечности с постели девушки, подошел к окну, мельком глянув на знакомую подвеску мирно покоящую в ложбинке между грудей брюнетки. А что если… хм да нет, так не интересно! И издав тихий смешок, Король Гоблинов щелкнул пальцами, тут же выпорхнув из комнаты строптивой девицы. С уходом монарха и вся чародейская ворожба мигом покинул дом старой вампирки. Тут же вскочив с кровати и встав в боевую стойку, а-ля « прочь сластолюбцы от моего наваренного на неделю борща!» (с озабоченными королевичами надо полагать тоже подействует) я увы не обнаружила косматую жертву в пределах зоны видимости. Кинув злобный взгляд на распахнутое окно, я не удержалась и показала язык в спину удаляющейся белоснежной совы. Та, как мне почудилось замерла и чуть повернувшись в пол оборота укоризненно воззрилась на меня, своими чёрными бусинками глаз, отчего я мигом шмыгнула под одеяло, чуть не промахнувшись и не угодив вместо мягкой перины, под кровать. Прикрыв глаза я и не заметила, как губы сами собой растянулись в неловкой, глуповатой улыбке.

Игра продолжается!

***

Pow: Эль Травянистый луг утонул в рассветном мареве облаков, уступчиво подставив пока ещё ласковому солнышку свои блещущие изумрудной зеленью холмы. Рассвет медленно подкрадывался к задремавшему селу, чьи соломенные крыши еле виднелись за высокими колосьями, прячущими в своих льняных недрах алые шапочки маков, чуть тронутых капельками росы. Ночь выдалась тёплая и звездная, благоволящая к сказочным грёзам, а утро вылило на головы спящих, звонкими криками окрестных петухов и проделками нашкодившей нечисти, тут же шмыгнувшей под лавку. Зарывшись с головой в травянистый покров, я сладко зевнула, нежась посреди клеверного озерца локтях в сорока от проезжего тракта. Характерные следы копыт и местами пощипанная трава, свидетельствовали о том что сие дивное поле в почете не только у ведьм, но и сельских коров, пока милостиво уступивших оное в полное владение одной уставшей чаровнице. Я нехотя приняла столь высокую честь, в тайне надеясь что божественную посланницу, коей помощницей я фиктивно являюсь ещё не съели и коварные кровопийцы не позарится на неё, вплоть до моего приезда, а там уж хоть в котёл суйте — не пропадёт! Итак, я чуть подергивая лепестки свежесорванной ромашки, задумчиво помахивала ногой только и выглядывающей из цветистых зарослей луга и пребывая в полной гармонии с миром, предавалась временному отдыху. Тракт безмолвствовал. Оно и понятно: конец весны– время неторговое, труженик полей и пашен трудолюбиво полет и пашет, а то и просто лежит в теньке, потягивая квасок из деревянной чарки и сетуя: «Когда же наконец закончится эта треклятая жара!», а купец отлично понимает, что до сбора урожая с селянина и медяка не получишь, кроме как в долг. Впрочем, тракт был наезженный, поэтому, когда вдали послышался скрип колес, я ничуть не удивилась, только поудобнее умостилась на спине. Скрип приблизился, поравнялся со мной, немного удалился и прервался громким «тпру!» и возмущенным фырканьем лошади. Я поморщилась, когда поняла, что обутые в лапти ноги перемещают владельца по направлению ко мне. Подойдя локтей на семь, селянин в нерешительности остановился, переминаясь с ноги на ногу и теребя кнут. «Чтоб ты провалился!» — с досадой подумала я, а при наличие магического дара было вполне возможно, что проклятие и сбудется, но зная свой характер, эффект настигнет жертву в самый неподходящий момент. Увы желать удачи я ему не стала, а иначе будет ещё хуже… — Госпожа Ведьма, — без околичностей начал мужик, но не обнаружив явного энтузиазма на моем сонном лице, мстительно брыкнул, — Свадьбу сыграете? Сон с меня, как ветром сдуло. Резко распахнув глаза и подскочив на травянистой подстилке, я изумлённо воззрилась на языкастого селянина. Крепко сбитый чернобородый мужик лет сорока и не думал бросаться на утёк от вида моей давно не чёсанной шевелюры и вековых мешков под глазами, наоборот критически оглядев, уважительно присвистнул, видно решив чем страшнее ведьма, тем та могущественнее. Но и про хитрость забывать, я бы тоже не советовала… — Браток, и не жалко тебе молодых? Ещё день не наступил, а ты уже их в гроб гонишь?! — усмехнулся я и не думая разлипать глаза — Ох что, вы, госпожа Ведьма?! На это, знамо дело, они и сами горазды! — нашёлся селянин, чем и меня изрядно повеселил, — намечается знатное гульбище, всех сельчан пригласили и столько же из окрестных селений съедется, так что работы невпроворот… — Хотите сказать, что и нечесть не устоит перед свадебным пирогом? — насмешливо вздернула бровь я — А когда же обходилось без этой, пакости бесовской? Сегодня дочку свою старшую, Паратю, замуж отдаю, без колдуна ну никак. Приведете себя в порядок у соседа моего, я договорюсь, а в полдень к выкупу подходите. Потом венчальный обряд, само собой, дайн приедет, вы ему не шибко глаза мозольте, лады? Ну и за столом, стал-быть. Хотя бы до вечера в трезвости продержитесь, а там уж самой распоследней нечисти не до сглаза будет. Заплачу три кладня, серебром или два золотом, как захотите. Еды со стола впрок наберете — все равно не съедим, придется свиньям выкидывать… Ну так как? Согласны? Я на ощупь перебрала несколько монеток в кошеле, мысленно поморщившись. В конце концов, если помощница посланницы будет с одним медяком в кармане, не вызовет ли это тех же сомнений, ежели штаны будут спадать от тяжести скрытого в них злата?.. А три кладня ещё никому не помешали, даже Ведьме на потрёпанной метле. Да и у вампиров, если я правильно помню, скоро намечается крупный праздник. Кумление, кажется? Ярмарка съедется, да добра всякого заморского понавезут. Н-да, обидно будет упустить такую работенку: с утра до вечера сиди себе за свадебным столом, ешь и пей вволю, усиленно делая вид, будто оберегаешь молодых от порчи. А в конце застолья не помешает проникновенно так, устало намекнуть свежеиспеченному тестю, что только благодаря твоим титаническим усилиям молодые не скончались в первую же брачную ночь от безуспешных происков нечистых сил. — По рукам! — улыбнулась я, вскакивая с насиженного места и присоединяясь к рукопожатию

***

Переодевшись и высушив голову, я стала смотреться куда более жизнеутверждающе, чем с репейниками в волосах, но ведьменский видок было не смыть водой, даже святой. Сосед тестя, он же брат, хмурый неулыбчивый бобыль, молча выставил на стол горшок со щами, кивнул мне на лавку у печи, а сам подхватив косу и подвязав на поясе флягу, недвусмысленно тянущую хмелем, вышел вон. Время было ранее и половина села ушла в поле, а дети с замиранием сердца не отходили от кухарок, занимающихся свадебными блюдами. То и дело слышались их укоризненные вопли, когда одному из ребятни все-таки удавалось сунуть палец в тесто и с довольным видом умчаться под стол, на ходу поглощая свою добычу. Решив не мешать предсвадебному хаусу, я рискнула прогуляться по селу и разведать обстановку. Компанию мне составила пара рыжих двойняшек, уже вдоволь насытившихся всеми деликатесами ещё до свадьбы и задумавших поглядеть, «а как же госпожа ведьма магичить изволит?». Я не стала отказывать в удовольствие мелким, подумав что пара знающих ушей не будет лишней. Дети частенько запоминают кучу совершенно ненужных подробностей, игнорируя главное, но обыденное. И если болтливая баба принесет от колодца ворох сплетен и зависть к соседке в новом сарафане, то увязавшийся за ней ребенок непременно заметит обломок цветастого горшка, незнакомую кошку в кроне десятисаженного тополя, а то и — чем леший не шутит? — шмыгнувшего за угол черта. Главное, не говорить ребенку, что именно тебя интересует, не то кошки и черти будут сидеть на каждом заборе. Так что я подловила мальчишек около яблочного сада и, пристроившись рядышком, за компанию грызла неспелые плоды, исподволь выведывая сельские новости. — А корчма у вас есть? — вдруг между делом спросила я — Обижаете, госпожа Ведьма, — степенно ответил один из мальчиков, подражая отцу, — Везде она есть, а у нас так нет? Имеется, куда же без неё! — махнул рукой тот — Что ж тогда клиенты по селу не бродят или они будущей тещи бояться? — поддела я, слабо веря в целомудрие местных завсегдатаев, но ведь не бранных криков, не разудалых песен я так и не слышала. Сенокос не проблема для желающих, а оные найдутся всегда. — Так нет её- неожиданно сказал мальчишка (так вот на что женишок позарился…), — Умерла позапрошлой зимой. Деда пошла на кладбище проверить, с ним же и осталась. Говорят, упырь задрал, но отец нанимать мага отказался, да и не на что было. Ели сами чуть не померли — с голодухи-то. Месяца не пройдет, чтобы у кого-нибудь овечку или телушку не задрал.Про курей уж и не говорю, по осени половины недосчитываемся. — А люди пропадают? Близнецы странно переглянулись и с секунды попинав друг друга локтями, вместе ответили: — Всякое бывает. Больше заезжие, что по незнанию к упырю в пасть лезут, а тот и рад. — А вы тогда, как людей хороните? — Да так и хороним, — пожал плечами тот, что с карими глазами, — Вот недавно староста рыцаря нанял, а тот упыря убить пообещал. Я повеселела: — Убил? Вместо ответа, раздалась смачная ругань и из ближайших яблоневых зарослей выбежал рослый парень, во всем великолепии просторных семейных трусов, белых в красные сердечки, с проплешинами от частых стирок. Кроме трусов, на юноше красовался пузатый шлем, с проржавевшим от времени забралом, больше смахивающим на заварочный чайничек сверху. Это что ли «лыцарь»?! Заметив нашу троицу, меланхолично пристроившуюся у забора и продолжающую все так же давится незрелыми, зелёными яблоками, горе- рыцарь кинулся в нашу сторону, на ходу поправляя сползающие семейки. Подбежав к нам вплотную, я уже задумалась о том чтобы не препятствовать рыцарю свершать героический побег, но как оказалось мы и не мешали. С разбегу сиганув через забор за нашими спинами, он так и схоронился в разросшихся кустарниках, испуганно сопя где-то меж зелёных листов. — Эй, уважаемый! — я вежливо постучала по выглядывающему из зарослей шлему, — что могло так напугать рыцаря в упыре, что вы разом лишились целых доспехов? Или упырь был слишком щепетильный, не захотел потом из клыков выковыривать железную амуницию? Сопение приобрело угрожающие нотки и из зарослей показался нос оного героя: — Смейтесь, девушка, пока можете. Это между прочим были дедовы доспехи, антиквариат, реликт! Тьфу…да что вы понимаете! — и нос снова исчез в густой зелени яблоневого сада — Что ж ты в этом «реликте» к вомперу сунулся?! — усмехнулся один из близнецов, за что тут же был подержан смехом второго Из кустов высунулась перемазанная в грязи харя, призванная спугнуть любопытную ребятню, но те лишь разразились новым приступом безудержного хохота при виде сего чумазого лыцаря. — Сен-Жермен* в деревне, — обреченно выдохнул рыцарь. — Он все видел… Это конец… я погиб… С этими словами юноша стрелой бросился из кустов, тут же скрывшись меж густых ветвей яблонь, оставив меня наедине с двумя противоречивыми чувствами. Одним из них было страстное желание бежать из деревни куда глаза глядят, причем немедленно и пока хватит сил. Вторым была моя профессиональная гордость. Бежать? Мне, помощнице божественной посланницы и скитающейся по Подземью Ведьме? От Сен-Жермена?! Позор! Сен-Жермена я знала хорошо. Пожалуй, слишком хорошо… Доводилось сталкиваться. Слава богу, тогда я еще не являлась объектом его травли — Сен-Жермен просто не счел меня достойным противником. С тех пор многое изменилось; возможно, в худшую сторону, не спорю. Итак, Сен-Жермен. Если верить слухам, обнищавший дворянин, невесть кем и когда посвященный в странствующие рыцари. На рыцаря он походил меньше, чем я на монашку, как внутренне, так и внешне. Сен-Жермен достигал мне в лучшем случае до бровей, но компенсировал недостаток роста избытком веса, обладая плавно-округлой фигурой гурмана. Черные тонкие усики, бородка-эспаньолка жидким клинышком, тонко переходящая в козью, зачатки плеши, отороченные длинными волосами, собранными в хвостик на затылке, — складывалось впечатление, что Сен-Жермен дал обет носить облик шута до победы над кровожадным драконом, спасения принцессы или иного благородного деяния. К сожалению, благородные деяния не являлись смыслом его жизни. Сен-Жерменом в его крестовом походе двигала черная зависть. Как падальщик, этот гнусный тип шел по следам героев, выспрашивал, вынюхивал и распускал сплетни, до того логически продуманные и изощренные, что развеять их не было никакой возможности. Аклип Эльский, превосходный лучник и фехтовальщик, способный голыми руками задушить вурдалака, с удивлением узнал, что страдает нервным тиком, и потому нанимать его нельзя ни в коем случае — непременно провалит задание. Гальде Лазурн, моей бывшей однокурснице, предъявили обвинение в шарлатанстве. Кивру Зорскому во время приема в королевском дворце подали копченых жаб на золотом блюде с искренним убеждением, что единственной пищей этого отшельника и аскета являются земноводные. Все трое безуспешно искали Сен- Жермена уже несколько лет. Кивр, по воле случая разделивший со мной обильную трапезу в городском трактире, клялся, что единственной жабой, которую он съест в своей жизни, будет Сен-Жермен, причем коптить его Кивр будет собственноручно. Я подозревала, что именно с лёгкой руки Сен-Жермена прослыла «эгоистичной, безжалостной стервой, зело падкой на деньги». Во всем этом были свои положительные стороны — дурная репутация автоматически повышала начальную ставку моего гонорара, но она же значительно поубавила число работодателей. С некоторых пор ко мне обращались лишь в самых безнадежных случаях, когда все остальные наемники сказали решительное «нет». Потому я и предпочитала работать в глухих, оторванных от суетного мира местах, куда еще не дотянулся длинный язык Сен-Жермена. — Госпожа Ведьма, — прервал мои печальные думы, один из мальчиков, — Что же теперь с упырем делать-то будем? Староста клялся, что вомпер до свадьбы не доживёт, а он вон как- жив, здоров, да ещё и рыцаря раздел. Может вы его, того… прикончите, гада? — Увы, я уже согласилась поработать на свадьбе, да и задерживаться больше чем на один день не могу. — Так вы эт… согласились оберегать гостей, а упырь им что не опасен? Я глянула на смышлёных близнецов и была вынуждена покачать головой. Сколько бы они не заплатили, а деньгами все равно задержка не окупится. — В корчме еще один рыцарь остановился, Сен-Жерменом кличут, — солидно сказал кареглазый мальчишка. — Рассказывал вчерась, как упырей умерщвлять надобно, — слезами девичьими горючими. Зря его милсдарь рыцарь не послушался — он тоже в корчме сидел, пиво пил, а как услышал Сен-Жерменов сказ, аж в лице изменился, зубами заскрежетал и глаголет: «Вы, мол, не слушайте его, потому как энтот Сен-Жермен суть великий трус и обманщик, единственно языком воевать горазд, а упыря токо в бадейке видал, когда за водой наклонялся!» — А вы, госпожа ведьма, что скажете? — обратился ко мне тот что с голубыми глазами, — Сумеет он упыря изничтожить или только бахвалится? Я собиралась разразиться гневной обличающей тирадой в адрес «рыцаря», но внезапно возникшая идея заставила меня прикусить язык. — Возможно, Сен-Жермен и любитель приврать, — осторожно сказала я, — но с мечом обращаться умеет. Давайте сделаем так: я осмотрю кладбище — скажем, за пару кладней, — обнаружу упыриное логово, но, поскольку мне надо оберегать гостей, пойду на пиршество, а Сен-Жермену дам подробные инструкции, он упыря и уложит. Ему же и заплатите. — Надо старосте сказать, — восхищенно воскликнули близнецы, — Он с рыцарем и поговорит — Но мы ведь еще не знаем, с кем или чем имеем дело. Сначала надо осмотреть захоронение. Я сама поговорю с Сен-Жерменом, чуть попозже. Один из вас пусть передаст это старосте, а другой покажет мне дорогу к кладбищу. — Мы и проводить можем! — охотно вызвались двойняшки — Нет уж, тут я сама! — усмехнулся я, задорно щёлкнув по носам ребятню, — Бабушка уже допровожалась…

***

Придирчиво оглядев местные склепы, я на радость собравшейся ребятни неспешно побродила меж надгробий, специально выбрав свободный от могил участок — не стоит тревожить покой мертвых, ради увеселения живых. Особенно если в деле замешан такой скользкий тип, как Сен-Жермен… До полудня ещё оставалось немного времени и я не задумываясь потянулась на поиски той самой приутихшей корчмы, в которой-то и засел наш доблестный «рыцарь-сказочник», по пути наткнувшись на старую ржавую лопату, кем-то позабытую у стен покосившейся избы. Пожав плечами и подхватив сельхозорудие, я заместо кровожадной тещи, гордо вступила на скрипучий порог хмельного подворья. К моему удивлению, в селе было тихо отнюдь неспроста — бывалые завсегдатаи и редкие путники заглянувшие в дурманную духоту пивной не желали отрываться от увлекательного сказа, завладевшего каждым закутком и щелью оного веселого заведения. Не заметить Сен-Жермена в переполненной корчме было трудно. Облокотившись на стойку, окруженный простым людом и кружками с пивом, он витиевато разглагольствовал о застойных явлениях в мировой науке и магии. До меня доносились лишь обрывки его маловразумительных, зато высокоинтеллектуальных речей: «…ибо, по своему скудоумию, они никогда не смогут подняться до понимания качественного уровня…» Все внимание ничего не понимающих, но восхищенных слушателей было сосредоточено на иноземном госте, но сам оратор был начеку. — О нет! — притворно застонал Сен-Жермен, завидев меня. — Бедный Аклип! Неужели вам не удалось отыскать настоящего мага, на свадьбу любимой дочери?! — Кто же в такую глухомань сунется? — резонно заметил мой работодатель, — Хвала богам, Ведьма мимо проезжала! Она от молодых любую порчу отведёт! Я решила скромно промолчать, не став искушать слух рыцаря и собравшихся пикантными подробностями о том, как невинно скоротала недавнюю ночь в придорожном поле и что именно тесть и проходил мимо уставшей путницы. Полагаю итак одно мое здесь появления навлечёт на будущих слушателей оного шута, бесконечные рассказы, поговорки, сплетни и многое из того, чему покровительствуют легендарный Сен-Жермен. — Что ж, дай боги. — рыцарь сочувственно покачал головой и отхлебнул из кружки, посверкивая на меня глазами из-за ее глиняного края. — Приветствую, досточтимый Сен-Жермен! — елейным голоском пропела я, провожая взглядом мелькнувшую в окне знакомую рыжую макушку. — Как ваше драгоценное здоровье? «Рыцарь» опустил кружку, обнажил в улыбке два ряда крупных белых зубов и издевательски поклонился: — Вашими молитвами, госпожа Ведьма, исключительно благодаря Вам я нахожусь в столь добром здравии! И простите за бестактность, но позвольте полюбопытствовать — зачем же вам эта ржавая рухлядь? Решили заняться разработкой золотых приисков? Не обращая внимания на хохот завсегдатаев, я перекинула лопату из рук в руку и, подойдя к Сен-Жермену, торжественно вручила-всучила ему орудие копания. — Зачем она мне? — неподдельно удивился «рыцарь», рассматривая лопату. — Как это — «зачем»? — Мое удивление было куда более фальшивым. — Выкапывать упыря! — Что?! — До полуночи вы должны откопать упыря и окропить его горючими девичьими слезами, этим проверенным веками эликсиром, дабы обратить кровопийцу во прах, — охотно разъяснила я В корчме воцарилась гробовая тишина. — Нет уж, увольте, — Сен-Жермен попытался вернуть мне лопату, но я заложила руки за спину и сделала шаг назад. — Сен-Жермен, неужели вы не хотите спасти деревню? — притворно ужаснулась я, обводя взглядом битком набитую корчму.- Подумайте о женщинах… детях… ведь молодые не обвенчаются, коль по селу будет зверствовать падкий на девственников кровопивец Глядя на испитые, заросшие щетиной лица селян, было очень трудно думать о чем-либо ином, кроме вреда алкоголя, но я достигла своей цели. Толпа заволновалась, зашумела. — Что ж ты, Ведьма, сама к упырю в могилу не полезла? — подозрительно спросил корчмарь. — Чай, твое это ремесло — нежить изничтожать! — Увы, увы…— я покачала головой в притворной скорби. — Все, что говорил обо мне этот благородный муж, — правда. Мое ничтожное искусство бессильно против этой кровожадной твари. И лишь вы, Сен-Жермен, способны избавить от нее мир. Умоляю вас, не отказывайтесь! Не лишайте этих славных людей последней надежды! «Славные люди» испуганно зашушукались, переглядываясь и подталкивая друг друга локтями. Не давая Сен-Жермена опомниться, я стянула со стены плетенку чесноку и надела ему на шею. — Это принесет вам удачу! Возвращайтесь с победой, благородный рыцарь! — Я позволила слезе умиления скользнуть по моей левой щеке. — Мы будем за вас молиться! — Госпожа Ведьма, я вынужден с прискорбием заметить, что ваше психическое здоровье оставляет желать лучшего! — Сен-Жермен отбросил лопату и начал сдирать с шеи плетенку — видать, разозлился не на шутку. — Погодь, погодь, лыцарь! — вперед выступил видный чернобровый мужик, судя по всему — тот самый староста. — Ты что же это, отказываешься? Детишек малых на лютую гибель обрекаешь? — Уважаемый Саич, при всем моем смирении и долготерпении осмелюсь заявить, что большей чуши из уст Ведьмы я не слыхал со времен посещения гадального шатра, где мне предрекли смерть в младенческом возрасте, из коего, как вы могли заметить, я благополучно вышел тридцать лет назад… В связи с чем вынужден откланяться! — раздраженно бросил Сен-Жермен и начал было проталкиваться к выходу, но селяне сомкнули ряды, как передняя линия щитников на поле брани. Тоскливо глянув на дверной проем, Сен-Жермен принял свой последний, безнадежный бой: — Давайте мыслить логически. Если Ведьма не смогла уничтожить упыря, то что могу сделать я, простой смертный? — Все мы смертны, — возвышаемо произнесла я. — Но вы сильный мужчина, а я слабая женщина. Вы превосходно владеете мечом, я же никогда не держала в руках ничего тяжелее ножа для резки хлеба. Колдовство? Закаленная сталь — вот лучший союзник в борьбе с нежитью. Мой удел — порча и сглаз, ваш — доблесть и мужество, нтак давайте следовать велению судеб! — Скажите прямо — вы струсили! — попытался спровоцировать меня Сен-Жермен. — Я струсила, — послушно повторила я, стыдливо опуская очи к долу. — Никогда в жизни мне не было так страшно… иначе я не унизилась бы до просьб о помощи. Прошу вас, помогите! На вас вся надежда! —  А не захочет помогать — так мы его на кол! — донесся чей-то мрачный голос из сплоченных рядов трудящихся. Староста одобрительно погладил бороду. — Да хочу я, хочу… очень хочу! — пошел на попятный Сен-Жермен. — Вот только вряд ли сумею. Я же не всемогущ. Упыря изничтожить — это, я вам скажу, не кабана заколоть, необходимы специальные знания, опыт, так сказать, навыки убиения… — Так что ж ты давеча про енто самое убиение весь вечер брехал, честному люду голову морочил? — Мрачный голос принадлежал кузнецу- дюжему детине в длинном кожаном переднике, испещренном черными точками от летящих из горнила искр. — С брехунами у нас разговор короток, без дегтю и перьев ишшо ни один не уходил! Толпа одобрительно загудела. Стало ясно, что без трупа — упыриного или Сен-Жермениного — дело не обойдется. — Да хорошо, уговорили, — сдался Сен-Жермен, поднимая руки в знак капитуляции, — Откопаю я вам этого проклятого упыря! «…а ведьму — закопаю!» — явственно читалось в его глазах. Толпа радостно взревела, в воздухе закувыркались шапки. — Да здравствует Сен-Жермен! Хвала отважному рыцарю! Айда на кладбище! Показывай упыриное лежбище, Ведьма! — А слезы горючие мы вам мигом достанем! — оптимистично пообещал староста. — У бабы слезу выбить — за косу раз дернуть, а девок посадим лук шинковать. Накапают полный жбан, высшего качества! — Но кол и деготь я все-таки попридержу… — протянул басом явно разочарованный кузнец. Толпа потянулась на кладбище, как на народное гулянье, — со свистом, гиканьем, шуточками-прибауточками. Впереди шла я с лопатой наперевес. За мной четверо дюжих мужиков несли на руках Сен-Жермена, чья натянутая лыба то и дело сменялась гримасой тоскливого отчаяния. По пути к завсегдатаям корчмы присоединились женщины, дети, старики, собаки и даже белый гусак, торопливой развалкой бегущий вслед за людьми. Такой веселой процессии старое кладбище еще не видывало. — Здесь! — Я воткнула лопату в заранее прысыпленоную горку земли Передние ряды алчущих зрелища селян попятились, Сен-Жермена спустили на землю. — Какая же это могила? — недоуменно почесал в затылке староста. — Ни креста, ни надгробья — Кто ж ему, кровопийце, надгробье смастерит?! — парировала я. — А крест упыри на дух не переносят, сами знаете. Пусть лыцарь попотеет, раскапывая не могилу, а обычную землю, авось и упыря отыщет, но боюсь это будут лишь кости… — Пущай копает! — скомандовал все тот же неулыбчивый кузнец, — Скоро время к выкупу подойдёт, а народу и без того много набралось. Не ровен час сожрет кого… Селяне предвкушающе затаили дыхание. Сен-Жермен повертел в руках лопату, на пробу всадил ту в рыхлую землю, да при подъёме черенок опасно заскрежетал по старосте лет и рыцарь не став рисковать махнул на сельхоз орудие рукой, мол упырь жрать захочет, сам и вылезет… — Скажите, уважаемая, а это принципиально, кто будет копать? Может, возьмемся за лопаты всем миром? А там уж я не оплошаю, выйду на упыря один на один. —  Исключено, — мстительно припечатала я. — Упырь — это как тесто, его не должны касаться чужие руки, иначе не поднимется. Женщины одобрительно зашушукались, признавая во мне знатока кулинарных тонкостей. Сен-Жермен представил поднимающегося из кадушки упыря, смачно сплюнул и тюкнул лопатой по сухой землице. В этот раз ему повезло больше и первые пласты легко полетели в сторону, почему-то в мою… Где-то вдалеке раздался рёв горна и толпа, почуяв свадебные гулянья быстро позабыла о горе-рыцаре, воодушевлено кинувшись на аромат дармовщинки. Времени оставалось в обрез. Жаль, я так и не увижу, чем увенчается каторжный труд Сен-Жермена. — Помните, Сен-Жермен, ровно в полночь упырь начнет оживать! — зловеще провыла я, стараясь нагнать как можно больше страху на селян. Легкий ветерок взъерошил мою шевелюру, в зловещей глубине зрачков зажглись алые искры. — Сначала он откроет глаза… Потом протянет к вам свои холодные когтистые лапы… Войдя в роль, я протянула руки к кузнецу и патетически потрясла его за шиворот. Бедолага стоял ни жив ни мертв, его голова моталась взад-вперед в такт моим рывкам. —  …потом он прильнет к вашей шее… прокусит яремную вену… и начнет пить теплую, сладкую, тягучую, алую кровь! Кузнеца я кусать не стала, он и без того побелел как простыня и издавал нечленораздельные хрипы, слабо пытаясь вырваться. — Так вот, если он сделает все это прежде, чем вы окропите его девичьими слезами, — я разжала руки и аккуратно расправила на кузнеце смятый воротник, — то весь сегодняшний труд пойдет насмарку. Так что постарайтесь не оплошать. Что ж было очень приятно с вами познакомиться, досточтимый Сен-Жермен, я навсегда сохраню в памяти теплое воспоминание об этом великом дне. Прощайте, и — успехов! Я последовала за шумной толпой, не оглядываясь. Иначе кто-нибудь мог увидеть злобную ухмылку, блуждающую на моих губах.

***

Как тесть и предсказывал, на свадьбу явились не только все приглашенные гости, но и их родственники, а также родственники родственников с друзьями. Нанятые музыканты вовсю наяривали на трех дудках, двух бубнах, расстроенных гуслях и гнусавой волынке. Выходило нечто равно схожее с плясовой, застольной и поминальной. Выкуп состоялась по всем свадебным традициям- женишок «подзакусил» ключиком от сердца невестушки, мать с плохо скрываемым облегчением всучила ему выше упомянутое сокровище, надо сказать, весьма живописная барышня и влюблённая пара благополучно перешла к главному. Дайн Зевор- немолодой, бойкий старичок, вызвавшийся обвенчать пару, искренне радовался предстоящему мероприятию, облизываясь на запечатанные кувшины с медовухой. Поздороваться со мной за руку он не осмелился, но, представленный, вежливо кивнул в ответ, отлично понимая, что открытое выступление против Ведьмы, скорее всего, закончится срывом свадьбы и нам обоим не заплатят. С венчанием дайн не затянул, без сучка и задоринки окрутив молодых под ближайшим дубом. Гости радостно кинулись занимать места на длинных лавках. Хватило всем — накрытые столы выставили во двор, благо денек прекрасно соответствовал гордому званию «майского». Я же окинула гостей наметанным взглядом. Упырей нет, утопцев, глызней, оборотней — тоже. Традиция приглашать на свадьбу магов возникла не на пустом месте — нечисть любит шумные человеческие сборища, особенно уважая крепко подвыпивших гостей, беспечно храпящих в кустах. Слева от меня сидел сгорбленный застенчивый дедок с клюкой, справа — дайн. Последний уже после третьего кубка одобрительно крякнул, стянул через голову богато расшитую праздничную рясу, метко бросил ее на забор и взялся усердно меня потчевать. Прочие гости с опаской поглядывали на мою перекошенную физиономию, не осмеливаясь чокаться и пить на брудершафт. Ничуть не огорченная отсутствием упырей и иже с ними, я куда с большим интересом изучала стоящие передо мной кушанья. Цельные окорока, жареная птица и рыба, всевозможные колбасы, салаты прямо в кадушках, фаршированная щука с глазами-клюквинками, горы фруктов и реки медовухи одновременно радовали и ужасали глаз. Посреди стола гордо восседал на яблоках гусь в перьях — то ли заново утыканный ими после жарки, то ли несъедобное чучело для красоты. Как и положено, медовуха оказалась горькой, молодые, дорвавшись, соединились в таком страстном поцелуе, что гости в конце концов сбились со счета и налили себе по второй. Выпивать и закусывать приходилось в ускоренном темпе, ибо через каждую пару минут пирующие вздрагивали от пронзительного голоса свахи: — А ну-ка, отложим ложки да встанем на ножки! Отец молодой — не гляди, что седой! — нальет вина, выпьет до дна да расскажет, чем невеста красна! Несчастный тесть, кряхтя, вылезал из-за лавки и, смущаясь, с кубком в руке начинал расхваливать дочь и желать всяческого и полного счастья. Не успевали гости одобрительно крякнуть и потянуться ложкой к закуси, как сваха взвизгивала еще радостней: — А вот теща свежеиспеченная, зятем озолоченная! Расскажи как на духу — рада ли жениху?! Естественно, теща была рада, вот только малость неестественная бледность граничащая с синевой немного смущала. Но приглядеться и усомнится я не успела — печальная участь не миновала ни свекра со свекровью, ни родственников, ни друзей. Когда очередь дошла до меня, я мрачно, не вставая, смерила сваху взглядом и неприязненно буркнула: — Поздравляю. Больше меня не трогали.

***

Ближе к вечеру, когда весенний туман голубоватой дымкой стал подкрадываться к дымящем крышам уютных, сельских жилищ, а подвыпившие гости разбрелись по округе, облегченно вздохнув вечерний аромат полей и укромной речушки, скрытой в лесной чащи, я замыслила покинуть веселые гульбища, дабы проверить как поживает наш доблестный рыцарь, в поте лица откапывающий задремавшего упыря. — А я тоже колдовать умею! — хвастался изрядно захмелевший дайн. — С малолетства ложки взглядом двигал, потом девкам на сенокосе подолы будто ветром поднимать наловчился. Только это — секрет, ни-ни! — Дайн таинственно зашипел на приложенный к губам палец. — В храме… ик!.. узнают — отлучат, ибо сие одержимость бесовская, служителя божьего недостойная. О, закусь! Блюдо с гусем медленно поползло в нашу сторону. Я похолодела. Маги и священнослужители традиционно недолюбливают друг друга, но к Зевору я успела проникнуться искренней симпатией и попыталась воспрепятствовать продвижению «закуси». Увы, у каждого мага есть несколько излюбленных, самых удающихся заклинаний, перебить которые непросто даже втрое сильнейшему противнику. Блюдо кругами заскакало по скатерти, гусь подпрыгивал на яблоках. Гости в ужасе косились на веселую птицу, на всякий случай отодвигаясь от стола. — Ой, поле широ-о-окое! — неожиданно возопил Зевор, забрасывая руку мне на плечо и раскачиваясь из стороны в сторону. — Да раздо-о-ольное! Быстро подсуетившаяся сваха, тут же придумала конкурс по отлову лихой птахи и последующего торжественного пожирания оной победителем. Смельчаки, нашедшиеся даже ради того сомнительного приза повскакивали на стол, на ходу пытаясь поймать улепётывающий деликатес, я же быстро скинув длань дайна с плеча, потянулась встать, как чья-то загребущая конечность зловеще высунулась из-под скатерти и крепко цапнув меня за ногу, потянула к своему владельцу. Подавившись нервным вскриком, я нос к носу столкнулась с давешнем лыцарем, столь героически пожертвовавшего собой, ради увеселения окрестных гуляк. Прижавшись к друг другу вплотную, мы оба зло засопели под качающимся столом в такт безуспешным попыткам поймать шустрое блюдо будущих пожирателей гуся, грозящим вот-вот раскрыть нашу тайную вечерню, устроенную против моего на то согласия! — Послушайте, госпожа Ведьма, давайте прекратим этот глупый балаган. Вы не хуже меня знаете, что никакого упыря здесь нет. — Есть, — глумливо заверила я «рыцаря». — Чего ж этого вы его под свадебным столом искать стали? Думаете, кровопивец здесь обретается, ради пирога? — Зачем вы заварили эту кашу? Что я вам сделал?! — О чем, это вы, Сен-Жермен? Разве вы не хотите прослыть доблестным избавителем сирых и убогих от внемлющих крови гадов? Поглядите, насколько чисты мои помыслы, в отличии от ваших! — Месть, госпожа Ведьма, это удел трусов и женщин — обиженно буркнул рыцарь — По-вашему, я похожа на мужчину? — поддела я того — Тем более, взрослая женщина, а занимаетесь таким низкими розыгрышами! Дали бы хоть нормальную лопату, а не эту жертву сырости и времени! — Нормальной упыря не откопаешь. — Это еще почему? — Он ее отведет. — Рукой, что ли? — Нет, силой мысли. Откопаете вместо упыря, скажем, тещу своего работодателя, вот смеху будет! Он с такой радостью ее захоронил, что вряд ли обрадуется вашим археологическим изысканиям. — Тьфу, и как вам в голову такая ерунда лезет? Вы мемуары не пробовали писать? — Знаете, пробовала… — Отчего же я не слыхал про ваши успехи на литературном поприще? — хищно осклабился Сен-Жермен, — Или ваше чтиво так быстро смели с прилавков, что пришедшие позднее и глазом моргнуть не успели?! — Ох если бы! Как-то пробовала поделиться своими статьями, с городской публикой. Но мне сообщили, что за время моих скитаний круг разрешённых тем несколько сменился. Писатели не имеют права касаться в своих статьях власти, религии, политики, нравственности, должностных лиц, благонадёжных корпораций, Оперного театра, равно как и других театров, а также всех лиц, имеющих к чему-либо отношение, — обо всем же остальном я могу писать совершенно свободно! * — Вот уж не думал, что отчисленным вроде вас, разрешается вообще издавать собственные рукописи, — предпринял последнюю попытку задеть меня, Сен-Жермен — Господин рыцарь, вы, вообще что здесь делаете? Если собираетесь похоронить меня заживо под свадебным столом и усесться сверху с гусем в зубах, то говорю сразу, затея интересная, да провальная. Сельчане весьма реальны, в отличии от ваших сплетен и по-моему дёготь с перьями так украсят ваши доспехи, не находите? — Наколдуй хотя бы морок, Ведьма! А я так уж и быть мечом помахаю, ради правдоподобия.- взмолился «рыцарь» — Как вы ранее заметили, сир Сер-Жермен, я лишь недоучка. Порча, сглаз- вот мой удел. Ради вас, господин рыцарь, я готова побыть зрителем, дабы посмотреть не взлетите ли вы часом, переусердствуя со взмахами… — Ради вас, госпожа Ведьма, я не поленился бы выкопать еще одну могилу, — сквозь зубы заверил меня Сен-Жермен. Внезапно у нас над головами послышался зловещий треск и многострадальный стол со скрипом проломился под тяжестью чьих-то особенно прытких сапог, выдавая загадочную парочку душевно засевшую под ним. Гусь со свист распорол воздух и сделав кульбит над любопытными головами гостей, был пойман в полёте прыткой свахой и с криком: « Я поймала!» угодил вместе с нашедшей в руки доблестного рыцаря. Чей изрядно хриплый голос и возвестил подвыпивших собравшихся из- под этой пирамиды: «Я тоже…». Увы насладиться в полной мере буквально свалившейся с небес добычей, рыцарю не дали, тут же отобрав и птаху и сваху, а взамен всучив «компот» сомнительной чистоты, до середины заполненный мутноватой жидкостью и с легкой руки старосты именованный «девичьими слёзами». — Настоящий самогон, — попытался пошутить Сен-Жермен, но под грозным взглядом чернобрового старосты осекся и бережно принял сосуд с драгоценной влагой. Кинув напоследок злобный взгляд в мою сторону, доблестный рыцарь уныло потопал обратно к своему упырю, на ходу оборачиваясь и поверяя- сбылась ли та дюжина проклятий, что он обрушил на мою косматую голову. Но увы я продолжала все так же оптимистично восседать в образовавшийся по вине свахи дыре, а злосчастный гусь и вовсе исчез после своей столь торжественной поимки, возможно праздничного стола ему показалось мало и он полетел покорять заоблачные дали. Там уж точно нет свах.

***

Меж надгробий стелился туман, мягким покрывалом обволакивая уставшую за день землю, где-то в ветвях старого дуба запутался ветер, зазывая ночные тени на собственные разудалые гульбища, длина которым свет луны среди темного кружева облаков. Скоро в селянских хатах зажгутся свечи и карнавал теней побредёт по деревне, загоняя самых отважных и непробиваемых пьянчуг обратно в дома или же под ближайшие кусты. Дойдя до кладбищенской околицы, Сен-Жермен тоскливо глянул на поблёскивающий из зарослей черенок ржавой лопаты, заброшенный туда, отнюдь не из-за доброты душевной. Покрутив в руках мутную бутыль и смачно сплюнув в «упыриную» яму, рыцарь уверенно откупорил давешний сосуд. Если нет упыря, к чему тогда эти слёзы, мужественно выплаканные по ведьменской прихоти? Сен-Жермен и не думал, что его же собственными сказками будет вырыта его могила. — Впредь надо быть осмотрительнее. С этой Ведьмой лучше дружить, во всяком случае пока…— пробормотал рыцарь, одним махом вылив содержимое бутыли в свежевскопанную яму. Вдали послышались разгоряченные голоса шумной компании гуляк, решившей не ограничиваться одной только свадьбой и продолжить пир в радушно открытой до рассвета корчме. Откинув пустой бутылёк в сторону, мужчина любяще поглядим горлышко заранее припасенной хмельной тары, впопыхах утащенной со свадьбы вместе с сельским компотом из девичьих слез. Задорно помахав «упырю» рукой, рыцарь насвистывая всю ту же свадебную плясовую, нисколько не сожалея покинул мрачное кладбище. Ещё утром Сен-Жермен приметил неплохой такой амбар, где сейчас без лишних глаз, ушей и нахлебников будет весьма приятно залечить покалеченное самолюбие и поразмыслить об ответной пакости хитрой Ведьме…

***

Pow : Эль Коварный лучик тихо пробрался в темную сень избы, мимо лакомившегося топленым молоком домового и задремавшего под лавкой рыжего кота, чуть мурлыкающего во сне. Пересчитав каждую ножку стола и попытавшись просунуть «нос» за кованый замок дубового сундучка, луч наконец заприметил единственного не спящего в избе. Меня мучила странная догадка, крадущаяся на цыпочка по самому краю подсознания. Ответ так и вертелся на кончике языка, но в желанные звуки упорно не хотел складываться, слетая с губ слабыми перешёптываниями. Что-то или кто-то во всем этом не складывалось и оно прекрасно знало об этом, продолжая изводить меня несмелыми догадками. Если упыря нет, то почему пропадают люди, коли и волки не зарятся на село граничащие с вампирьей долиной? Ответ не обнаружился ни на правом боку, ни на левом и я тяжело вздохнув глянула за трепещущую зыбь легкой занавески. Рассвет, как и тогда на лугу только потягивал свою солнечные «руки», раздвигая облачную пелену горизонта. Плюнув на туманную надежду поспать, я накинула куртку и тихо вышла из трясущейся от храпа моего домовладельца избы. Сев у порога, я как когда-то в детстве зарылась лицом в колени, глядя на восходящий день, разгоняющий все сомнения былой ночи. Но видно оные не хотели так просто сдаваться и зашуршав кустами, послали мне давешнего ногого рыцаря, в напоминание о том, что рыцарская ноша бывает так трудна, что порой и одежды не выдерживает её тяжести. Вывалившись из зелени малинника, голый нарушитель спокойствия поленился достать пару застрявших веток из его густой шевелюру, зато изрядно прошерстил красочные семейки на наличии инородных тел… Увы нечего нового и интересного он там не обнаружил, а вот что-то старое явно потерялось, поскольку лыцарь окончательно сник и даже мой заспанный лик не привёл его в чувства. Быть может это и хорошо, что он и их не лишился?.. — О, опять вы! — неподдельно удивился юноша, — Уже рассказали про меня Сен-Жермену? — Господин Сен-Жермен занят археологическими изысканиями, — махнула я рукой, — если конечно ещё не окропил своими горючими слезами всех упырей в окрестностях… — Он на кладбище?! — взвизгнул горе-рыцарь и чуть погодя задумчиво добавил, — тогда никто и не узнает, раз некому будет рассказывать — Неужели вы тоже верите в байки о самозакапывающихся мертвецах? Юноша горько хмыкнул и усевшись рядом со мной на деревянный порог насмешливо произнёс: — Когда тот захочет откусить вам голову, как-то нет времени раздумывать о его осязаемости — Что-то по вам не сильно видно, будто кто-то покушался на вашу голову. Хотите сказать, упырь передумал и сожрал ваш доспех? — Мы с оруженосцем играли в карты на раздевание, юная леди. Я с треском проигрывал, а когда эта тварь появилась, я даже и не заметил. Отвернулся лишь на пару секунд, чтобы туз из рукава подцепить, а от противника уже лишь головешка осталась. — рыцарь резко посерьезнел, но всю браваду сдуло с него стоило только деревянной избе вновь задрожать под натиском мощного мужского храпа Я же мигом позабыв о всех звуках и запах, уставилась на нервного юношу. Желание шутить отпало- наконец я попала в свою колею! — Голова была отрублена или аккуратно срезана? — Точно её никогда и не было вовсе — Не удивило ли вас, что кровь свернулась за считаные секунды? — Вы думаете, я разглядывал его башку настолько тщательно?! Не было ни крови, ни характерного запаха. Эта тварь вообще на удивление бесшумна, в отличии встреченных мной её клыкастых сородичей. — А вы помните другие её особенные приметы? — Вам наверняка уже рассказывали про одну из упыриных жертв, если вы конечно расспрашивали селян. Старая тёща местного пивовара — самая первая и единственная найденная нетронутой, ну разве что полностью лишенная крови, да это мелочи. Кто-то из гостей, приглашённых на свадьбу, поговаривает, что видели её, да все были так в стельку пьяны, а молодожёны глаз с друг друга не могли отвезти, что вовсе и не заметили праздно шатающееся умертвие. Вероятно, это просто слухи, но и в них, надо полагать, есть доля правды… — Спасибо, теперь у меня есть хоть какая зацепка… О леший! Там же Сен-Жермен!!!

***

Наспех одевшись, я со старым мечом наперевес, ворвалась на кладбище. Тут же в уши ударила стоящая там мертвая тишина. Я всегда считала себя выше деревенских суеверий, но тут мне почудилось, будто могильные плиты как-то подозрительно приоткрыты — а ну как отъедут со скрипом в стороны, да как вынырнут из земли костлявые рученки в обрывках белого савана… — Эй, Сен-Жермен! — заорала я что есть мочи. У ямы, не слишком выросшей со времени последней инспекции, никого не было. Только торчал из поросшего мхом холмика черенок знакомой лопаты. Растерянно оглядевшись по сторонам, я с содроганием сердца заглянула в земляную нишу. В самой низине свежевскопанной рыцарской могилы притаился давешний гусь, что за свою печальную кончину успел попрыгать на свадебном столе, побывать в убийственных объятьях свахи и вспомнив молодость, умчаться в лазурную синеву небес. Упыриное лежбище пришлось, как нельзя кстати в довершение сей бурной Одиссеи. — Сен-Жермен! Где вы? Вот леший… В густых калиновых зарослях послышался легкий шорох и я не раздумывая раздвинула зеленую занавесь. Застуканные в час любви коты, неприязненно покосились на незваную гостью, впрочем не прерывая процесса. Выдавив смущенное «извиняюсь», я поспешила покинуть влюблённую пару, на ходу выискивая глазами злосчастного лыцаря. Поиски были прерваны раздавшимся громоподобным хохотом, принадлежащем, как мне почудилось тому самому упырю, в чьи казематы я так нежданно заглянула. В моей голове промелькнули сотни предсмертных дум, проклятий и желаний, одно из которых пожалуй было превратить легендарного Сен-Жермен в кота, дабы во всех подробностях и деталях понаблюдать за кошачьей оргией. Не факт, что получит удовольствия от столь увлекательного времяпрепровождения, зато согреется… Будто, смиловавшись над глубоко несчастной чаровницей, из рассветной дымки неспешно выплыл, чуть покачивающийся на неверных ногах Сен-Жермен, пытающийся выглядеть мужественно при всём своём помятом виде. — К вашим услугам, госпожа Ведьма! — гордо прогнусавил он, бросив тщетные попытки сохранить равновесие и оперевшись на черенок лопаты Я не сдержала облегчённого вздоха, скрыв его за напускным равнодушием: — Как успехи? — спросила я — Как видите, исполняю свой рыцарский долг, в отличии от вас, — Сен-Жермен презрительно сморщил нос, — пока вы делаете вид будто оберегаете покой молодых, спаивая честного церковнослужителя, я в поте лица тружусь на благо всего села, ради вашего же доброго имени! — Языком у вас получается работать лучше…— насмешливо хмыкнула я — Знаю! — согласно закивал явно нетрезвый рыцарь, — но разве не вы ли лишили меня той благодарной публики? Я пропустила рыцарские упреки мимо ушей, вглядываясь в темноту свежевскопанной могилы. На самом дне низины чуть шевельнулся знакомый человеческий силуэт, подозрительно напоминающий давешнюю тёщу и я все ещё продолжая щуриться, задумчиво пробормотала: — Что касается публики…— хитро сверкнула глазами я, — Как минимум двоих в оркестровой яме, я уже вижу. В подтверждение моих слов из «оркестровой ямы» раздался смачный храп Сен-Жермен старательно прищурился, сделав очередную попытку «поймать» шальным взглядом что-то во тьме. Увы попытка оказалась неудачной и мужчина нагнувшись, понадеялась на устойчивость ржавого сельхозорудия, но прогадал и окончательно потеряв равновесие кубарём полетел навстречу «слушателям». Глянув на лежачего в обнимку с гусем рыцаря, я авторитетно заявила: — Я конечно своих почитателей глубоко и полностью уважаю (если бы они ещё были), но стоит ли целоваться с ними в гланды? Досточтимый рыцарь не успел придумать достойную остроту, как вокруг его дородного стана сомкнулись чьи-то когтистые лапы. С минуту пораглядовав мертвенно бледные конечности, Сен-Жермен испуганно икнув, пулей выскочил из могилы, на ходу резко трезвея. Упырь не собирался отставать от своего «кумира» и расправив кожистые, нетопыриные крылья вылетел следом из чернеющего зева могильной низины. Вцепившись в покосившийся деревянный крест безымянной могилки, Сен-Жермен с нарастающим ужасом наблюдал за тем, как приближающаяся тёща резко увеличивается в размерах, обрастая сероватой, грубой кожей, из далека тянущей трупным запашком. Глухо лязгнув клыками, тварь на когтистых лапах ме-едленно потянулась к трясущемуся от страху рыцарю, выставив вперёд жаждущие поцелуя губы и простерев мощные длани, в немом предвкушении скорой победы. — Ведьма сделаете уже что-нибудь! Я совершенно не готов к брачным узам! — истерично взвыл совершенно трезвым голосом Сен-Жермен — Как учит нас Камасутра-безвыходных ситуаций не бывает! — торжествующе заверила я его Увы слова многих формул чертями скакали в голове, дразня кончик языка своими туманными отголосками, но так и не срываясь с губ дельными звуками, а в это время рыцарь ногами пытался оттянуть момент скорого соития. Судьба доблестного мужа решилась, когда из давешних кустиков с воинственным кличем и ржавой лопатой в руках выскочил ногой рыцарь и пока упырь изумлённо шлепал губами, юноша размахнулся и с натужным «эх» засвистел сельхозорудием кровопийце по озабоченным устам. Тварь опасно пошатнулась, но ожидаемо устояла и ещё пуще рассвирепев подхватила смельчака за горло и дыхнув могильным смрадом на несчастного, вознамерилась прикончить коварного гада. Я же «уцепившись» за хвост мысленного черта, наконец «нащупала» нужное заклинание и поспешила спасти бедных мужиков. Сверкнуло, громыхнуло и белая стрела молнии пропоров рассветную дымку кладбища, на миг ослепила собравшихся. Когда осела могильная пелена, в розоватом небе мелькнули знакомые сердечки трусов. Неторопливо кружась и пикируя, они плавно покоряли ранее недозволенные просторы, на лету совершая невообразимые пируэты и неспешно вальсируя, вальсируя, вальсируя… Но не что не вечно и прекрасному полету было суждено окончиться, а трусам найти покой на бездыханной харя упыря, смущённо прикрыв оную от любопытных глаз, словно крышкой гроба. Обладатель же сего сердечного добра проявив чудеса изворотливости и благородности, не стал лишать кровопийцу последней отрады и быстро сорвав лист лопуха, прикрыл им своё достоинство. Медленно приходя в себя, я мельком покосилась на рыцарь, подумав, что тот уж больно льстит себе и ему хватило бы одного листика березы. Но вспомнив его помощь в деле упыринной тещи, я решила в кое-то веки промолчать и не терзать рыцарское самолюбие. Мои благодарные мысли прервал, доблестный муж Сен-Жермен, напомнив о себе тихим стоном из упыриного лежбища: — Моя голова… у вас есть что-нибудь от головной боли? Тут я уже не выдержала: — Топор? — елейным голоском вопросила я

***

На утро нигде не нельзя было скрыться от баек, легенд и частушек сельских рассказчиков. Они оккупировали постоялые дворы, улицы и харчевню и не находилось ни единого закутка, в котором бы с тобой ещё раз «по секрету» не поделились бы всеми душещипательными подробностями великой встречи с упырем. Вскоре «по секрету» все село знало, что лучшим оружием от зело клыкастого упыря являются — трусы освещенные рыцарским знаменем и тут оставалось лишь гадать, была ли здесь замешана шальная рука Сен-Жермена или же постарался кто-то другой? После пятой попытке всучить мне рыцарское добро, я решила больше не задерживаться в столь радушном месте, а наконец наведаться к другим клыкастым нечистикам, ради которых-то и был совершен сей бравый подвиг. Проводив мечтательным взглядом алые шапочки маков малахитового луга, я приготовилась с полагающимся порядочной Ведьме гиканье умчаться в небеса, но… — Госпожа Ведьма, постойте! — раздался у меня за спиной поспешный оклик Я не оглядываясь, усмехнулась — Чего вам, бравый рыцарь? Быть может, желаете снять мной же наведённую порчу? Сен-Жермен резко остановился и как-то укоризненно произнёс: — Хотел пригласить вас на гулянья, но сейчас уже сомневаюсь… — Бросьте Сен-Жермен, у рыцаря вашего статуса не должно быть сомнений! — насмешливо воскликнула я — А вы оказывается можете быть дружелюбной! — притворно обиделся «бравый рыцарь» Я аккуратно свесилась с черенка метлы и наклонившись к самому уху мужчины, загадочно прошептала: — Тсс только никому не говорите! Подмигнув на прощание изумленному Сен-Жермену, я без капли сожаления покинула сей увлекательный уголок, с заливистым хохотом несясь навстречу новым приключениям. В конце концов, некоторые люди тратят всю жизнь на то, чтобы найти достойного союзника. Факт взаимного существования приносил нам обоим несказанное удовлетворение.