Вечера на хуторе Вампиров!

***

Pow: Сара Дрема тянулась щупальцами за покрывало, не желая покидать гостевую комнату зрелой вампирки. Зоря неторопливо созерцала початые бутылки, заглядывая в изумрудные горлышки и то и дело озорно посматривая в запылённую гладь зеркала, тревожа блики на стенах. Те солнечным зайчиками запрыгивали под белоснежный покров сновидений, юрко проскальзывая в мысли и с натугой вытягивая «спящую» из Морфеевых лап. Ту же процедуру проделала крепкая мужская брань и последовавшее за ней издевательское конское ржание, мигом заставившие меня кубарем свалится с постели, в милостиво предоставленный ночной горшок… Кое-как стянув банку с головы, я помятую о вчерашних ночных купаниях, кинулась к окну, надеясь что медвежий трофей ещё не растащили по шерстинкам. Лысый мишка доведёт въедливых сокурсников разве что до икоточных хрипов, но никак не отпугнёт от продовольственных запасов. У окна меня ждала крайне неоднозначная картина. Полноватый мужчина в белоснежной сорочке до пят и рыцарском шлеме с сизым пером, угрожающе потрясая тонкой хворостиной, надвигался на любопытно присмиревшую пятнистую кобылку, зажавшую в зубах какую-то невнятную тряпку. Отчего гномья плутовка польстилась на сие тканевой изделия, я искренне недоумевала, впрочем и вмешиваться в бой желания не имела. Подперев заспанную харю рукой, я с интересом вгляделась в разворачивавшуюся баталию. Оглядевшись, я поняла что таких как я, нашлось не мало, а некоторые энтузиасты ротозейского дела, уже вовсю поглощали семена подсолнуха, подбадривая «вояк» шелухой под их копыта и ноги. «Бойцы» же не торопились атаковать, чему лошадь была несказанно рада, продолжая усердно давится причиной баталии. Этого рыцарь стерпеть не смог и сменив тактику, двинулся на нахалку с грозной медлительностью тяжелой баллисты, заряженной воспитательно-поучительной хворостиной. Выглядело это весьма эффектно и даже эффективно, если бы, не моя в очередной раз не вовремя взыгравшая насмешка. — Эй, господин, не имею честь знать вас лично, эта милое существо, именуемое в народе лошадью, знакомо мне не понаслышке! Лучше отдайте ей вашу тряпку, сохранив себе жизнь и здоровье, — усмехнулась я, движимая исключительно заботой о плутоватой кобыле — Эта «тряпка», как Вы изволили выразиться! — потетично воскликнул «рыцарь», не забывая угрожающе помахивать хворостиной перед носом парнокопытной воровки, — И есть моя жизнь, от коей напрямую зависит дражайшее здоровье! Я легкомысленно пожала плечами: — Тогда какие проблемы, господин?! Дождитесь когда лошадку заставит нужда избавиться от вашей святыни, а потом подберите и идите с миром! К тому моменту, когда мужчина вступил ещё и в словесную перепалку, не привычная к подобному виду зрелищ клыкастая публика ликовала, только и успевая заинтригованно крутить головами, следя за бурным разворотом событий. Равнодушно скользнув взглядом по моей заспанной физиономии, «рыцарь» уже готов был броситься на ехидно пофыркивающую кобылу, но тут небесную лазурь распорол взмах нетопыринных крыльев и громоподобный глас оратора возвестил: — Госпоже Посланнице, просьба проследовать в Палату Совета по делам не терпящим отлагательств! — по завершению «вызова» говорящий почтительно кивнул и темной стрелой исчез в заоблачной дали... Схватившись за голову, я ме-едлено сползла вниз по стеночке, мучимая догадками о столь экстравагантном приглашении. Быть может это такой завуалированный предлог покушать доблестной Посланницей али причина кроется в какой иной моей проделке? В косматой голове роились думы о совершенных и несовершенных деяниях, но истинное находиться так и не желало, неизменно подсовываю откуда-то взявшуюся дюжина всевозможных проказ. Под конец, в голове предательски всплыл образ медвежьей туши с укоризненно выпученными янтарями глаз и я обреченно взвыв, поплелась наводить марофет. Помирать, так с «музыкой»?! Нацепив первую попавшуюся льняную рубаху и с грехом пополам согласившись на монаршьи брюки, я подхватив злокозненную сумку, помчалась на заклание к клыкастым покровителям, искренне веря что предметом их обсуждения, станет не метод моего приготовления… Лихо съехав с перил, я не стала тревожить хозяйку и распахнув дверь, уже готовилась встретить знакомую макушку Стража, бездыханно возлежащую в кустах, но наткнулась на смазливого вояку, с интересом изучающего «поверженную » мной медвежью тушу, мученически вцепившуюся клыками в деревянный порог. Обильная раса не пошла мишке на пользу, придав тому ещё более болезненный вид, но сие недоразумение никак не огорчило доблестного «рыцаря», сменившего ночную сорочку на двухпудовую броню и с опаской постукивающего по носу лохматого, навершием стальной орясины, больше пригожей для прополки огорода, нежели умерщвления несчастного вражины. — О, госпожа Посланница, извиняйте, в утренней неге не признал! — завидев меня, восхищено воскликнул тот, склоняясь в неземном поклоне к моим ногам и незаметно пряча изрядно пожёванные тряпку с сердечками куда-то в недры своей «кастрюлины»... Оценивающе оглядев теперешний мой не отяжелённый ночными бродилками видок, «рыцарь» одобрительно присвистнул, выуживая из-за спины алую шапочку мака, подозрительно позаимствованную из того же вместилища, куда были упрятаны и «сердечки». Проблема с цветочком решилась опавшими лепестками и раздавшимся следом злорадным хихиканьем знакомой подвески, подло притаившейся в низком вырезе рубахи. Доблестный муж сперва покосился на голый стебелек, а затем на ехидное хихиканье, сопровождавшее характерным подрагиванием груди… Навострив уши и округлив глаза смехотворного вида «лыцарь», потянулся к треклятому источнику звука, дабы самолично проверить оный, но недвусмысленно скрещённые руки дали понять вояке (да и источнику) что в его инспекциях никто не нуждается. — У вас проблемы со зрением, уважаемый, рекомендую проверить, — буркнула я, незаметно сжимая амулет в кулак, отчего тот будто назло тоскливо пискнул, вызвав ещё больше подозрений у любопытного незнакомца, так что пришлось поспешно добавить, — И со слухом… «Лыцарь» не счёл должным внять моим словам, вместо этого галантно подставив локоть: — Госпожа Посланница, слышал Вам нужно к Совету, так я могу проводить? От въедливого кавалера спас истошный вопль «Посланница! Посланница!» поставив жирную кляксу на сих неубедительных заигрываниях. К нам, тяжело дыша, угрожающе приближался незадачливый паренек. Тёмные крылышки только и успевали быстро-быстро трепыхаться в опасном пилотаже. Мы терпеливо ждали. Вот он накренился на левое крыло, чуть не угодив в чернеющий зев колодца, но тут же выровнялся, отряхнулся, размазывая дорожную пыль по щекам, и наконец достиг цели. — Ну что такое? — Я нервно поправила сползшую поклажу — Госпожа… там… вас… того… — Кто меня того…? — смешно изогнула бровь я, прокручивая в голове все возможные аргументы в пользу своей несъедобности — Того… на совещание вызывают! — «утешил» меня паренёк, В любом другом случае, заслышав слово «совещание», я бы отговорилась сотню делами, уже сделанными, только намечающимися или же даже не существующими, но сейчас вампирье общество казалось куда более желанным, нежели сомнительная перспектива прогуляться до этих же клыкастых с «рыцарем» на пару. Без капли сожаления помахав ручкой удивленно застывшему «лыцарю», я потянулась вслед за парнем, на ходу насвистывая задорный мотивчик, и любуясь красотами кровопийских угодий, поблескивающих в зарницах утреннего светила. Из жёрнова кузнецы сыпались озорные искры углей, оставляя на земле след из крохотных «ножек» огня. Соломенные, кирпичные крыши терялись под разноцветными лентами грядущего весеннего торжества, а из приоткрытых окон вампирских жилищ тянулся дымком сладковатый аромат сдобы и сиплый храп гуляк не отошедших ещё от предыдущей бурной ночки. Сквозь малахитовый покров зелени проглядывали шапки облаков, вечно бегущих вслед за проказником ветром. Где-то вдалеке, меж воздушных змеев, бумажных рыб и сказочных драконов, пущенных в небо по тонкой ниточке привязанной к детской ладони, мелькнуло знакомое белоснежное оперение тут же затерявшееся в мареве всевозможных красок. Я лишь насмешливо покачала головой. Паренёк порывался вновь удариться в полёт, но моя неторопливая походка примирила его с мыслью, что чья-то крыша обойдётся сегодня без дыр и незваных гостей в самой хате. Решив, что молча идти не комильфо, он развлекал меня селянским сплетнями из соседних деревень, видно подслушанных на одной из многочисленных попыток свободного пилотирования: — Денька два назад у соседей свадебка была. Ну тут знамо дело, Ведьма мимо проезжала, да на постой попросилась. А люди что? И отказать не решились и работенку подкинули, чтоб значиться делом чаровница была занята, а не мёд по хатам распивала. Да там в том селе и милздарь рыцарь гостил, все бахвалился, мол упырей умерщвлять горазд, да не мечом каким и не колом осиновым, а слезами девичьи горючими! Подумали люди: надо бы проверить смельчака, да накапали ему полный жбан орудия энтого упыриного. Снарядили Ведьму в подручные, чтоб могилку-то ту заветную указала, где значиться нечесть эта поганая утром дрыхнет. Она, то бишь Ведьма-то, по земле поползла, по креста по могилкам поприслушивалась, да по храпу злодея и отыскала! Та ночька не токмо у молодых бурной выдалась… Тряслась земля, сверкали молнии, мертвецы в гробах ворочались, а упырь знай все хохочет, да по небу летает! А у того рыцаря-то был зело магический артефакт, исписанный сердцами заговоренными, от нечисти сей убиенной. То бишь, трусы энти, рыцарским знаменем освещённые. Он им раз взмахнул, два взмахнул, а на третий как громыхнуло! Попадали кресты с могил и иконы в домах селянских. Пало в ту ночь чудище поганое! А на утро люди глядь в могилку ту, а там теща с гусем в обнимку замертво лежит. С того дня в том селе традиция есть: коли хочешь жизнь супружескую долгую, да счастливую, повесь в сенях трусы, с сердцами рыцарскими заговоренными и тогда любая нечисть терем твой стороной обойдёт, а ночь брачная удаль молодецкую принесёт! А гусь в яблоках на столе любого нелюдя вмиг выявит и если кто на то блюдо позариться — бей гада! Не иначе нечистый в дом заглянул… Я хмыкнула, подумав что вокруг того гуся, «гадов» штабелями придётся укладывать, но и на это найдется хитрый «нелюдь» после которого от гуся останутся только сиротливо лежащие косточки, да сытое сопение под праздничным столом. — Нечистый, Ведьма, мертвецы… прямо Гоголь-Моголь какой-то! — усмехнулась я, — Вечера на хуторе Вампиров, не пробовали назвать? — За что напраслиной обижаете, госпожа Посланница?! — аж покраснел разом огорчившийся паренёк. — Тут недалече было, за бором осиновым, а вашего Моголя мы и слыхом не слыхивали. Он и сам, видать, жулье отпетое… Такой лихой сказ у селян спер! — Это Гоголь-то?! — А то кто ж? Деревенских все норовят облапошить. Мы заспорили, с пеной у рта доказывая свою «правоту», будто передо мной был не маленький вампир, а сводный братец, с которым такие дебаты свершались по несколько раз на дню, но приносили взаимное удовлетворение, после которого мы расходились по комнатам с гордо поднятыми носами. За разговором, мы и не заметили, как дошли до куполообразного строение, покрытого юркими змейками вьюна, безмолвной громадой возвышающейся над косогором. Задорные блики водили хороводы в свете витражных окон, за чьей гладью мелькнула пара любопытных глаз, тут же притаившихся в тени недозволенной взору прохожего. Я обернулась, но пятки пылкого мальчонки уже мелькали над макушками осин, опасными кольями застывшими под ногами вампира. Тут будто опомнившись, он обернулся, помахал мне рукой и крикнул: — Только почетного гостя не обижайте! Задумчиво кивнув странному замечанию, я побрела к загадочному заведению, под названием Палата Совета, не особо печалясь пропажей собеседника, ибо собственные мысли тут же поспешили на его замену. К чему такая срочность и что ещё за «почетный гость»? Я покосилась на разговорчивую висюльку, но та предательски безмолвствовала, не спеша делиться ответами на мои насущные вопросы. Приблизившись к зубастой колотушке на незаметной дверке, увы не глухой и не говорящей, я с размаху тюкнула той по двери, — Пароль!— беспристрастно потребовал грубый голос Я глупо хлопая глазами, и испытывая стойкое ощущение дежавю, брякнула: — Твой тулуп сожрала моль! Сквозь дверь просунулась призрачная ( самая что ни на есть!) харя и мрачно оглядев меня, пробасила: — Деточка, у меня и костей-то давно нет… Икнув на это честное заявление, я вновь попытала удачу: — А король на горшке, вас устроит? — Только если не на моем! — остроумно подметило приведение, заговорщицки подмигнув мне фосфоресцирующим глазом Тут из-за двери высунулась другая морда и оглядев сперва пошатывающуюся меня, а затем похабно лыбящегося напарника, воскликнула: — Тю! Вот ты дурень… Извиняйте, госпожа Посланница, обычная проверка для знающих. Проходите! Дверка со скрипом распахнулась, милостиво пропуская меня в темный зев длинного коридора с двумя призрачными стражами. Благодарно кивнув, я резво развернулась, тренькнув шпорами. Смекнув, что пожалуй компания вполне живого рыцаря, куда приятнее двух покойников. Однако попытка к бегству оказалось тщетной и под громоподобный хохот веселого коллектива меня насильно втянуло внутрь. Лишь напоследок скрипнула закрывающаяся дверь… Показалось, будто соболезнуя. — Не боись, Посланница, не съедим! — доверительно пообещал коварный покойничек, подхватив меня за локоток, Отчего-то от этих слов, мне стало ещё страшнее: — Знаете, ваш авторитет не внушает доверия…— сдавленно проговорила я, каким-то неведомым образом умудрившись не до конца растерять все достоинство. Где-то вдалеке, меж узких коридоров, проходов и дверей раздался до боли знакомый, истинно злодейский смех… — Нет причин для беспокойства, госпожа Посланница, — уверенно заверил меня призрак, — Совещание пройдёт в лучшей форме! Я лишь смерила покойников мрачным взглядом, безвольно повиснув в их крепкой хватке.

Играем по-крупному?

***

Pow: Эль Рыжебородый гном зализывал нанесённые глубочайшие душевные раны его девственной душе в старой корчме вампирьей долины, теша здешнюю, клыкастую публику недавними разудалыми полетами, привнёсшими не только синяки на изнеженный зад, но и весьма сомнительную популярность. Не как самого старого девственника, разумеется. Содержимое деревянных чарок все не иссякало, а душевные рассказы множились подробностями, благодарными слушателями и возможностью встретить куцый, рыжий хвостик за одним из столиков… Впрочем что-то нахальное и впрямь рыскало по долине в поисках наживы, но болтливые собутыльники мало интересовали сею искательницу. А вот хмельные нотки, просачивающиеся сквозь дубовые щели разудалого подворья приглянулись Ведьме куда охотнее сомнительной награды по поимке душегуба и перспективой бродилок по осиновой чащобе за избирательным «фантомом». А ну как, чахотку там на энтой сыскной почве славлю, вместо обещанного гада?! Вампирья же таверна может принести не меньшей пользы, чем практическая сторона сыска, вот только окупиться не комариными укусами и высокодоходными беседами с местной нечестью о завышенных ценах на колья и кресты. А местные слухи и байки всяк лучше выслушивать в хорошей компании… Алкоголя! (естественно, по другому и быть не может!) Но как и не был бы прекрасен упыринный рассадник хмеля, ан и тут найдутся частые «клиенты» на беличьем счету… В сей бравый полк входил и тот сальный тип, обросшей наружности и сокрушительного амбре, от коего пожалуй и полегла дюжина несчастных, которую доблестный богатырь обманчиво счёл «скоропостижно ушедшей на поле брани!» Знала ли та дюжина об этом или просто мимо проходила, история умалчивает, но отчего-то я искренне соболезную чуду-юду, которым столь усердно бахвалится ароматный воин, «незаметно» передвигаясь тяжелым окольчуженным задом по скамье моего стола на вершок поближе ко мне. «Сперва Сен-Жермен, сегодня этот вот… богатырь, везёт мне!» — угрюмо усмехнулась я про себя, отодвигаясь на полтора вершка. Эдак, чего доброго, скамья и вовсе кончится и загремлю я на пол, в чистоте которого я сильно сомневаюсь, ибо мало ли кто ещё успел на нем поваляться, а этот недотепа, чтоб его, еще кинется меня поднимать, да всенепременной повалиться следом в своей двухпудовой броне. Уверенна это заведение поведало многое, но ради увеселения общественности я не готова быть заживо убиенной под всеобъемлющей грудью бравого воина… Я злорадно покосилась на плетенку чеснока, словно ветвь омелы висевшая прямо над нашими головами. Сей атрибут любой порядочной таверны был призван отпугнуть клыкастых, что вместо кружки эля и телятины с боровиками в горшочке рискнут польстится на самих посетителей, к несчастью заглянувших на вечернюю оргию. Но к чему самим клыкастым понадобился оный «деликатес»? Для антуража али хитрый хозяин корчмы вывернул легенду в свою выгоду и теперь щедро потчевает оторопелых вояк, скрывая насмешливую улыбку под широкой щеткой усов? Что ж и то что не приносит нам доход, может быть полезным для иных нужд… Три пьяных гнома скрипача наигрывали знакомую каждому завсегдатаю плясовую, что по слухам сочинил сам черт, явившись однажды в один захолустный трактир, дабы проветриться после адских утех и неожиданно не обнаружив в нем подобающего «ветерка». Тогда-то рогатый пнул под зад пару сонных музыкантов, а те от страху, что вместо Белочки к ним пришёл приспешник чистилища, мигом оклемались и выдали сей экспромт. Увы что же сталось с творцами не известно, зато музыка пошла по скрипкам, бубнам, флейтам и баянам и вскоре пинок черта стал желанной наградой для многих деятель искусства, оттого те усердно стремились напиться до положенного состояния, вот только может пили не так, а может закусь несвежая, но попытки не всегда оканчивались толчком под зад и безумным криком «О…идея!» Итог — лучше получить яблоком по голове, авось выживешь, в крайнем случае из ума… Вот так под залихватский мотивчик самой преисподней, двери кладовой с шумом распахнулись и в зал с легким сиянием вплыла эфемерная девушка, чуть покачивая бёдрами. Призрак равнодушно обвела приутихший зал взглядом и не сговариваясь, ловко подхватила со стойки пенистую кружку сладковатой медовухи, направившись к моему столу. При её приближении скомья подо мной резко задрожала и с тихим стоном: «Свят-свят!..» туша дородного богатыря с непередаваемым грохотом умчалась под стол. Плетёнка чеснока, доселе мирно висящая на балке, не выдержала внепланового «землятресения» и полетела следом, угодив прямо в распахнутую пасть вояки, после чего такая же участь повторилась ещё с несколькими столами и их впечатлительными владельцами. Под конец такого массового осыпания, медовуха все таки достигла своей заказчицы и я кинув две серебрушки , тут же исчезнувшие в призрачном кулаке, благодарно улыбнулась девице, на что та озорно подмигнув, растворилась в спертом воздухе пивоварни. По правде, духи не являются редким явлением, как на застольных пирах так и в сельских тавернах, ибо проку от рабочего мертвяка — половина прибыли заведения, поскольку не платы, не отдыху им не требуется. Лишь раз в два-три месяца нанимай мага, дабы поддержать защитный контур вокруг места посмертного обитания призрака, а не то живые и не очень мертвецы наведаются на чей-нибудь сеновал. Бывали и такие случаи, когда хозяин умаявшись за мирскими заботами и вовсе забывал о безхоздном покойничке, бродящем по чужим огородам и штурмующем девичьи окна. Впрочем и вреда от бестелесного не будет, но, а ну как шутки ради, перепутает дух окна и вместо девичьего залезет к местному дайну в постельку? Служитель церкви не приученный к призрачным обходам тут же забьёт в набат, соберёт суеверных прихожан, обвинит владельца в неправильном воспитании любопытного приведения... Уж легче будет потратиться на мага, нежели выслушивать назидательные проповеди общественности. Но как обстоят дела с воспитанием нерадивого фантома у местного хозяина вампирской корчмы? Маги не столь критичны, как селяне, но не пыльная работенка отыщется и в более денежных местах, нежели у кровопийц под боком, а вампир не обладает магическим даром, дабы самому приглядывать за деятельным покойником. Остаётся два варианта, либо кто-то специально отправляет заявки в ковен магов, что впрочем мало вероятно, поскольку чародеи редко заглядываются на бумажную волокиту, предпочитая заказчиков куда ближе и с широким кошелем, да сытным харчем. Это редкий феномен, но в столице встречается. Да остаётся второй вариант, самый логичный, оттого-то и не приятный — в долине есть крупный магический источник, самопроизвольно подпитывающий любую нечисть на расстоянии двухсот косых саженей от него. Вот только… в долине почти не водиться нечисти, как таковой. Мелкие духи лесов, рек, да разве что забредающие с окраины тати полукровок всевозможных расс. А вот, что случается с источником, которому некого подпитывать, я так увы, за время обучения магическому мастерству, так и и не успела узнать… «Свято место пусто не бывает!» — видно решил рыжебородый гном, пересказав по второму ( а то и больше…) кругу свои насыщенные полетами и падениями истории, и заметив выглядывающие из-под моего стола великанские сапоги, потянулся за новой порцией приключений. А ну как Ведьма будет столь добра и великодушна, поделившись парочкой своих?! — Госпожа Ведьма, найдётся минутка? — самым милейшим голоском, на которой был способен вопросил тот, присаживаясь на богатырское место Я отхлебнула из чарки, тщательно посмаковала сладковатый душок на языке и дабы потянуть ещё время, одухотворённо глянула в потолок. Гном тем временем не торопил, дав мне вдоволь обозреть все плетенки чеснока, сосчитать пенные пузырьки и с опаской проверить, дышит ли бравый воин и не стоит ли подозвать корчмаря для принятия нового члена анонимного клуба покойников? Когда положенная пауза не удостоилась разгневанного вздоха и последующей капитуляцией предполагаемого заказчика, я мрачно спросила: — Уважаемый, а с чего, вы вообще решили, что я Ведьма? — Дык… это… — рыжий вальяжно развалился на стуле. — Я бедный гном, а не селянин с Буерака Болотного и потоки магические носом чую, — он принюхался и тут же брезгливо сплюнул, — а от вас ими разит за версту, да и видок, госпожа, уж больно чародейский — амулеты всяческие, метла эвон какая противная, пакость несусветная... Мы оба покосились в запотелое окно, откуда доносилась крепкая ругань местных кровопийц, вздумавших применить оставленную у входа метлу по низменному назначению. Увы метелка не оценила благородных порывы трудяг и поддав тем под зад, с лихим свистом завертелась вокруг вампиров, всколыхнув пыль дорог, тут же осевшую на нарушителей спокойствия. По завершению поучительных мер, кровопийцы полностью залитые вековой грязью поспешили ретироваться, а метла гордо задрав черенок, вновь умостилась у входа, коварно поджидая следующих любителей «почище»… Я медленно обернулась в сторону ухмыляющегося заказчика и выгнула бровь, ожидая как и любой наёмник, кому, что, когда и где воскресить, умертвить, авось и приворожить. — Работенка есть, аккурат для Ведьмы и наемника. Не хотите составить мне компанию? Я как раз собиралась устроить себе небольшой отпуск — эдак на денька три, пока будет длится ярмарка, а уж с Посланницей договориться всегда успею и вот потом-то можно будет и за душегубом побегать, ради приличия. Но из-за профессионального интереса не удержалась и вопросительно примолкла. Гном просиял и, кликнув подавальщицу, подтянулся ближе ко мне. — Дельце-то плевое, от силы на пять минут, а ежели покочевряжиться да себя расхвалить, то по десятку кладней срубить можно и целую неделю харч бесплатный. Я поежилась, вспомнив, где чаще всего бывает «бесплатный харч». — Сомневаюсь, что, госпожа Посланница, одобрит если её помощница вместо того чтобы содействовать в поимке душегуба, понесётся исполнять чьи-то там прихоти — А-а-а, — многозначительно протянул гном, — та самая нелюдимая чародейка, гуляющая сама по себе, по трактам и глухим селениям?! И вдруг призванная помочь нашей уважаемой Поссланице...Впрочем, другие к упырям и не жалуют. Бросьте, гулянья не за горами, а Вы ирьев себе на задницу собираетесь искать? У госпожи Посланницы, нудное совещаньеце намечается, да гость какой-то таинственный приглашён, так шо ей щас не до душегуба будет! Мое-то дельце верное, оно и скуку скрасит и деньжат подкинет… — Мне сперва жильё найти надо, а тут всего одна комната свободна, да и на ту полутораметровая очередь в честь Кумления. Согласитесь, негоже чаровнице моего статуса на улице ночевать, пускай и весной? — чисто из женской вредности, отнекивалась я, — Успееться, Госпожа Ведьма, оно вам все равно пока не понадобится. Давайте сперва местечко застолбим, шоб конкуренты не объявились.—расторопный гном быстро закинул пару монеток в опустевшую кружку и подал эфемерной девице. Та подхватив и мою недопитую, мигом юркнула в пол, на прощание издав душераздирающий вопль, от коего мой стол вздрогнул и послышалось испуганное бормотание Я запоздало крикнула: — Эй погодь! Я ещё не согласилась! В ответ половицы издали злорадный смешок, впрочем не спеша возвращать хмельную чарку и я мученически вздохнув, вопросила: — Что за дельце-то, плут? Сразу предупреждаю, наводить порчу или стоять на стреме я отказываюсь. Уж проще по буеракам с Посланницей побегать… — Ещё побегаете, не сомневайтесь! — таинственно подмигнув, заверил меня рыжебородый, — Не кипятитесь, нишо противозаконного. У одного типа кой-какие проблемы возникли, личного характера, а вот какие — пусть он сам вам их и выкладывает. Я подкинула на ладони приветливо звякнувший кладень, предоставляя судьбе право третьего решающего голоса. Вершительница любопытно «оглядела» корчму и рассудив, что в душных прибежищах не кормленных путников она уже была и ничего интересного не обнаружила, так почему бы не попытать счастья в вампирьих казематах, глядишь и ярмарка пройдёт с полными карманами заморского добра? И монетка тут же привычно скользнула в руки подавальщицы. — Вот и договорились! — добродушно хмыкнул гном, — Но какая-то Ви бледная, Госпожа Ведьма, аж с прозеленью. Я бы сказал, шо ваше место в гробу, но как показывает опыт и у живых в почете домовина… — Хм посмотрела бы я на вас, коли сперва вы на свадьбе повеселились, а затем на упыре полетали, — отшутилась я — Неслабо нынче молодые по ночам развлекаются…— задумчиво протянул рыжебородый, — Что ж сталось с нечистым? — Убит, — пожала плечами я — И чем же? — Трусами, — осклабилась я, напоследок добавив, — В сердечко! Больше гном вопросами не задавался, лишь изредко бросал оценивающие взгляды, но рот открывать не рисковал. Быть может и у него имеется рыцарский дар? А в сердечках ли? Я насмешливо хмыкнула собственным мыслям и встав из-за стола последовала за гномом, бредя по пятам прибыльной загадки…

***

Господин Ховел Залесский, худощавый вампир, на вид лет тридцати пяти, владелец трехэтажного особняка возле громадной Палаты Совета, ста десятин окрестных пустошей и леса, над которым я недавно столь беззаботно пролетала, дрожащими руками растеребил ременную пряжку, спустил штаны и с надеждой уставился на меня. Я добросовестно изучила предложенный моему вниманию объект — Боюсь, это несколько… эээ… не по моему профилю, — мягко, но решительно сказала я, с трудом сдерживая рвущийся наружу хохот. Плутоватый гном проводил меня до двери, а затем отговорился срочными делами и мигом улизнул, оставив меня один на один с клыкастым наемщиком, так толком и не объяснив, в чем именно будет заключаться моя ведьменская участь. Правильно сделал, иначе леший бы я согласилась составить ему компанию! А теперь, напросившись на собеседование и предъявив рекомендации, отказываться было как-то неудобно… — Госпожа Ведьма! — отчаянно возопил Ховел и попытался шагнуть ко мне, но запутался в штанах и начал медленно падать лицом вниз, махая руками, как ветряная мельница. Я со вздохом пошевелила пальцами, и стреноженный мужчина вернулся в вертикальное положение. — Благодарю вас… ну почему вы не можете оказать мне еще и эту маленькую услугу? — Не такая уж она и маленькая, — задумчиво отметила я, снова переводя глаза вниз. — Очень, я бы сказала, профессионально выполненный… м-м-м… прибор. И здоровенный какой! Сам Ховел выглядел не смотря на попятную физиономию весьма щеголевато — стройный, с тонкими аристократическими чертами запитого лица, длинными мышастыми локонами явно искусственного происхождения и гордо подкрученными усиками. Совершенно не в моем вкусе, но, надо признать, довольно симпатичный кровопивец. Видя, что я колеблюсь, Ховел с удвоенным энтузиазмом возобновил уговоры: — Госпожа Ведьма, поймите меня правильно — я очень люблю свою жену, но я же мужчина! Я имею право на личную жизнь в ее отсутствие, и лишать меня этого удовольствия жестоко и эгоистично! — А если она внезапно вернется и застанет нас за этим… эээ… занятием? — Она не может вернуться внезапно! — с жаром заверил меня Ховел. — К долине ведет всего одна дорога, в карете она по чащобе не поедет, пешком тоже не пойдет. У развилки в пяти верстах отсюда денно и нощно дежурит пара сметливых ребят с почтовыми голубками — двух птиц выпускают, когда она проезжает заставу в ту сторону (они, кстати, уже прилетели), и еще трех — в обратную. Так что у нас будет не меньше часа, чтобы подготовиться к ее встрече! И потом, в случае чего вся вина ляжет на меня, вы же тут совершенно ни при чем — всего лишь наемная специалистка, честно отрабатывающая свой гонорар! Слово «гонорар» мне понравилось. Но «работенка» по-прежнему не вызывала энтузиазма. — Давайте еще раз обговорим все детали, чтобы впоследствии между нами не возникло никаких недоразумений. Вы просите меня заняться этим… хм… устройством, дабы вы могли невозбранно предаться… эээ… утехам в отсутствие законной супруги? — Именно! — с жаром подтвердил неутешительные догадки неверный мужинек. — И пожить здесь до ее приезда! — …за сумму в размере… — Я сделала многозначительную паузу, давая понять, что предыдущий вариант платы не слишком меня вдохновил. — Двадцать кладней! — торопливо повысил Ховел. — Ровно? — Двадцать пять! — понятливо поправился работодатель. Я наконец сочла оплату подходящей и присела на корточки, подвергнув «рабочее место» куда более пристальному, профессиональному осмотру. Осторожно ощупала кончиками пальцев. Н-да, чем только не приходится заниматься практикующей Ведьме, зарабатывая себе на хлеб, масло и кружок колбасы… но снимать с чужого супруга пояс верности мне довелось впервые! Хитроумное устройство выглядело как кольчужные трусы до колена и замыкалось на зловещего вида замок — рельефную бляху в форме приплюснутой морды, подозрительно смахивающей на встреченного мной недавно упыря. Отверстия для ключа в нем не было, ее заменяла вмятина с вычеканенной на дне руной — замок отпирался магически. Судя по всему — заговоренным перстнем-печаткой. — Колечко у вас есть? — Какое? — Любое, желательно обручальное Ховел торопливо потянулся к безымянному пальцу, но не обнаружив там искомого, малость удивился и настороженно похлопал себя по карманам. Увы пропажи не нашлось и там, отчего вампир и без того прибывающий в весьма комичном положении, испуганно пролепетал: — Забыл… Лихо скинув мешающий атрибут одежды, вампир бросился по комнате, заглядывая во все ящики и шкафы. Не ограничившись только сим местом уединения, Ховел резко распахнул дверь, встретившись с мигом смутившейся ключницей, явно обретающейся возле двери уже давно и не имеющей никаких возражений насчёт таких зрелищ… С минуты подождав пока кровопивец набегается нагишом по дому, грохоча стальным замком супружеской верности и распугивая слуг, я с сомнением произнесла: — Может, сударь, вам не стоит играть с огнём? Всем женщинам долины будет спокойнее, если Вы останется в этом «приспособлении»… Голова Ховела выглянула из-за двери: — Госпожа Ведьма, а без кольца совсем никак? Может подойдёт и любое другое? — с надеждой протянул он — Возможно, но вдруг это замок с секретом? — подозрительно прищурилась я — Не знаю, — растерялся господин Залесский и неуверенно попытался пошутить: — Да какие у него могут быть секреты от такой милой девушки? Милая девушка охотно его просветила: — Ан, вдруг я попытаюсь открыть другим кольцом и трусы сожмутся али раскалятся? Ваша супруга ни о чем таком Вас не предупреждала? — Н-нет, — заметно побледнел мужик. Я опустила голову, скрывая усмешку. Любую магическую ловушку я почувствовала бы сразу, замок же заговаривал сущий дилетант. Но я не смогла удержаться, чтобы слегка не проучить неверного муженька. — Ладно, сейчас проверим и узнаем! — жизнерадостно заявила я, потянувшись к одному из перстней, коими в достатке были унизаны вампирьи пальцы — Ой, нет, не надо! — Ховел торопливо отпрянул, чуть не повалившись снова, уже на спину. — А вы не можете проверить это как-нибудь по-другому? — Не волнуйтесь, все под контролем, — успокоила я и, не успел мужик облегченно вздохнуть, многообещающе добавила: — Фирма веников не вяжет, последующее лечение входит в стоимость заказа! Я снова потянулась к перстню, но господин Залесский, приноровившись, довольно резво ускакал от меня на противоположный конец комнаты. — Что? Вы передумали разоблачаться? — Да! Нет… эээ… мне надо немного подумать… Вспомнить где я оставил кольцо и возможно, еще кое с кем проконсультироваться! — начал выкручиваться Ховел, явно усомнившись в моем профессионализме. — Пожалуйста-пожалуйста, — великодушно махнула я рукой, — Вот только как вы объясните внезапно нагрянувшей супруге, перепуганную вашим эффектным выходом дворню и потерю обручального кольца? Из-за приоткрытых ставень и впрямь доносилась беспорядочная возня, вперемежку с бабьем оханьем (видно столь впечатленнных недавним выходом домовладельца) и лаем дворовых псов, потревоженных внезапным показом хозяйской стальной «верности». Собственноручно удостоверившись в сем прискорбном факте, Ховел сдавленно застонал — видимо, представив удивленно вытянувшееся лицо любимой супруги. — Так я, пожалуй, пойду? — невинно осведомилась я. — А Вы тут пока повспоминайте, проконсультируйтесь… — Госпожа Ведьма, сделайте же хоть что-нибудь! — опомнился мужик, когда я уже подошла к двери и взялась за ручку. Я обернулась и смерила его задумчивым взглядом. — А что тут сделаешь? Либо открываем другим, либо спиливаем. Хотите, гнома позову — он его мечом, с одного удара… если не промахнется, конечно. Воображение нарисовало Ховелу еще менее оптимистичную картину. Прикинув риски и оценив ужасающую потерю, вампир серьёзно произнёс: — Я — член Совета и не могу пропустить совещание с важными господами, но Вас, госпожа Ведьма, здесь пока ничего не держит. До Вас я был в доме божественной Посланницы. Уверяю Вас, хозяйка дома узнав мое имя сразу отыщет нужный нам предмет! От Вас, госпожа, лишь требуется его принести. И все это заметьте, за дополнительную плату! В душе покатываясь со смеху, но заставляя себя сохранять серьезное, сосредоточенное выражение лица, я задумалась. Снять пояс с этого озабоченного кровопийцы означало затащить всю долину к нему в постель, а клыкастая женушка будет вряд ли рада такому исходу. Да и не солидно Ведьме носится по вампирьим угодьям, ради чьих-то там трусов… Работа найдётся всегда, было бы желание, а вот посмеяться над нерадивым муженьком не всякий раз удастся! Предчувствуя душок скорой потехи, я замыслила небольшую шалость с большими (как водится) последствиями. Проучу мужчину и когда на горизонте появятся законная супруга, со злорадным хохотом улизну в сумеречные всполохи костров разудалых гульбищ. Это так по-ведьменски!... — Знаете, сударь, по-моему пояс этот затрудняет ваш умственный процесс…—невежливо буркнула я в ответ, — Я вам не луговая мавка, трех желаний за здорово живешь не исполню! — мужик приуныл, но я не спешила оканчивать проказу, — Коли замок впрямь так тяжёл, могу посоветовать нашего общего знакомого гнома. Любая сумма и колечко у вас! Предложение было уж больно заманчиво, а голубиные крылья так и не мелькнули в лазурной синеве, так что Ховел решился: — Согласен, — вымученно протянул он Я довольно прищелкнула пальцами и хлопнув бледного мужчинку по плечу, заговорщицки прошептала у самой двери хозяйских покоев: — И помните, пока наёмник не вернётся с потерей даже не прикасаетесь к поясу! А не то… Холенный кровопивец тут же отдернул любопытную конечность, не горя желанием узнать последствия моего наказа. Что ж великая мудрость толкающая умных на глупость, а дураков на открытия — любопытство, но наш вампир не так умён, а открыть что-то новое в трусах будет сложно. К тому же чувствую я, сизый голубок ещё объявиться в поднебесье…

***

Каменным особняк Залесских был только до середины, выше начинались дубовые брусья. Издалека он выглядел довольно забавно, стилизованный под готический замок с четырьмя маленькими башенками по углам крыши, средь соломенных жилищ клыкастых сородичей. Те «разбрелись» в разные стороны от его тяжелых стен, пыхтя дымком из труб и зазывая соседей на вечернюю пьянку, в дали от озорных глазенок ребятни, затерявшихся меж алых шатров только-только зарождавшейся ярмарки. Мне же досталась чердачная клетушка с единственным, выходящим на лес окном, чуть тронутым бусинками паутины. Краем глаза уловив за окном какое-то шевеление, я присмотрелась и заметила алый флажок, быстро съезжающий вниз по шпилю одной из башенок. Спустя пару минут на его месте затрепетал зеленый. Вскоре дом наводнили молодые красивые вампирки, неумело притворяющиеся зеленщицами, молочницами и булочницами, для отвода глаз пыхтящие под тяжестью корзин с соответствующим товаром. Все они, включая самого любвеобильного хозяина дожидались своей очереди, предвещавшей мне бессонницу этой ночью. Сталкиваясь на лестнице, девушки краснели и хихикали, но назад не поворачивали. Дворовая и домашняя прислуга радовалась отъезду хозяйки не меньше Ховела и, закрывшись на кухне, отмечала это радостное событие бочонком вина и немудреной закусью в виде сыра с хлебом. Меня радушно пригласили в компанию, но я нехотя отговорилась головной болью и продолжила поиски нахального наёмника, коему и выпала честь доставить путь к наслаждению всея долины. Долго не задерживаясь средь светлых коридоров, я пустилась в самую низину «дома удовольствий». Подвальное помещение было отведено под кладовую, заставленную бочками, ларями и мешками. Вкусно пахло копченостями, свисающими с балок. На одной из бочек сидел рыжебородый гном и, наклонившись, беззастенчиво колупался во второй, горстями извлекая из нее длинные лохмотья квашеной капусты, которые тут же со смаком поглощал. Процесс хищения сопровождался чавканьем и причмокиванием. — Госпожа Ведьма, как работенка? Не утомились в чародейских заботах? — насмешливо воскликнул гном, привычным движением дёрнув с балки одну из засаленных вязанок, тут же исчезнувшую из его пальцев Материализовавшаяся связка кровянки, мигом обмоталась съестным шарфом вокруг моей шеи и я с усмешкой глядя на рыжего плута, отщипнула кружок: — Как приятно, уважаемый, ваша забота обо мне! Что ж не станем оставлять её безответной и отправляйте же, милздарь, за вашем авансом. Добудьте, господину Ховелу его кольцо! — Какой аванс? Какое кольцо?! — не оценил бою благодарность гном — Ну как же? Обручальное! — не стала и я ценить гномьи нервы, — Э не-а, Ведьма! — не на шутку ощетинился наёмник, — Видала, скоко девок в дом набежало? Во, а через пару дней зарогатевшие упыри косяком попрут, морду Ховелу бить. Вот тут-то Ваш скромный гном и пригодится! — он небрежно прихлопнул разворошенную капусту ладонями, закрыл крышку и вытер руки о штаны. — Признайтесь, шо и Ви не устояли против вампирского обоняния?.. — Признаюсь — стальные трусы - это нечто! — согласно кивнула я Гном похабно хмыкнул, но тут же опешил и повернулся ко мне: — Ви шо же не избавили мужчину от этой супружеской дряни? — почему-то испуганно взвизгнул он — Видите ли…— тоном заправской свахи начала я, — наш вампир запамятовал о неких нюансах такой вещи, как пояс верность. Я предложила ему как выход, Ваш меч, но он не рискнул им воспользоваться. Остаётся кольцо, вот за ним-то и было велено отослать Вас, — невинно подытожила я — Ну Ведьма…— устрашающе протянул гном, малость позабыв что за таким тоном следуют габариты соперника, а он в этом деле несколько подкачал… — Поблагодарите после! — отмахнулась я, — Сперва кольцо, а потом вы ещё долго будете поминать добрым словом эту «непыльный работёнку»! — Где оно, леший бы его побрал, хоть лежит? — зло прошипел рыжебородый — В доме Посланницы. Наёмник уже потянувшийся слезть с бочки, резко остановился, неприязненно глянул на меня и тут же спрыгнув, попытался скрутить тяжелую крышку бадьи с соленьями, дабы хоть в ней найти капустное утешение и для надёжности подкрепляя сей нелегкий процесс отборными словечками, явно адресованными одной ведьменской «благодетельнице»… — А как же аванс? — притворно удивлённо ахнула я, впрочем не прерывая отступательные потуги гномика — Когда ты в гробу, деньги тебе ни к чему! — поэтично отрезал он — Неужели божественная вестница столь страшна?! Наёмник не успел просветить меня в моей скорой «соучастнице», как крик неудовлетворённого вомпера достиг наших ушей и заставил примирится с мыслью о позорном бегстве. Как бы тут заодно и нас не поимели… Ни о какой кошачьей походке, столь приписываемой сей клыкастой расе и заикнуться было боязно, ибо грохот супружеской верности (, а может и того что она скрывала) предупредил о приближении домовладельца задолго до его красочного появления. — Это что, я вас спрашиваю?! — истерично завопил он, гневно потрясая в воздухе малость помятым голубком. К моему облегчению птаха ещё дышала… — Птичка…— сдавленно просипел плутоватый наёмник — А что она означает? — хищно прошипел Ховел, неспешно подбираясь к гному На удивление, наёмник тут же смекнул чем ему стоят вампирские намеки и не теряя больше времени, с жуликоватым видом понёсся на их исполнении, на прощание бросив торопливое: — Тридцать кладней! Не успел кровопивец хорошенько пнуть насмешника, как о гномьем присутствии напоминали лишь легкий, хмельной душок, да чуть приоткрытая крышка дубового бочонка, стекающего тонкой, соленой струйкой на каменные плиты кладовой. Поспешив скинуть с себя колбасную удавку, я решила последовать примеру рыжебородого и не светить задом пред озабоченным нечистым, дабы потребность в освобождении от стальной верности не отпала сама собой… Увы мне повезло меньше, и дверь таки предательски поддала ускорения для последующей капитуляции хитрой Ведьмы. «Упыринной тещи на него нет!» — зло подумала я, потирая ушибленной задок и жалея, что не сохранила такую веселую свадебную «развлекуху» в назидание таким-то мужланам... Оказавшись в дали от любвеобильных клыкастых, я невольно залюбовалась подкрадывающимся к долине, зарницам алого марева скорой потехи. Средь узких улочек нет-нет, да и мелькали магические искры веселья, а в изумрудной листве уже замерили в ожидании золотистые и пурпурные фонарики, готовые пуститься в небо, как только отвернуться взрослые. Красочная ярмарка уже растянула свои шатры и палатки, зазывая поглазеть на заморский товар. Половина купцов оказались местными, крылатыми, но были тут и гномы с их неизменными мечами, шлемами и кольчугами, эльфы, торгующие воздушными тканями, легкими тугими луками, безделушками из полудрагоценных и поделочных камней, парочка дриад с лотком эликсиров, да русалки в стеклянном водяном чане, с драгоценными жемчужными, переливающимся в солнечных лучах и склизкими устрицами. Потолкавшись меж прилавков и шутки ради примерив огромный ракушечный лифчик, я разжившись здоровенным персиком, решилась наведаться таки к дому Посланницы, да глянуть на треклятое колечко, за которым и был послан плутоватый наёмник. Авось плюнул на эту муру, дабы лишний раз не будить лихо Посланницы, да и решил закупиться искомым в каком-нибудь ближайшем эльфийском ювелирном. Вопрос не в цене, а в сохранности собственной шкуры Поплутав меж толпы, я наконец отыскала дом, который добрая дюжина кропивцев плавно обтекала за милю, не рискуя стоять под окнами и тем паче наслаждаться алкогольной продукцией в пределах покосившейся калитки. Тыквенное пугало и потрескавшиеся стены обители, мало способствовали спросу на гостей, но неизменно будоражили любопытные взгляды. Узнать что же таится за позолоченной замочной скважиной… В доме что-то бухнуло, заскрежетало и из окон посыпались лиловые искры. Черепичная крыша затряслась от гомерического хохота, а по стенам заструились извилистые тени, спеша добраться до щелей деревянных ставен. Теперь уже резиденцией Посланницы не заинтересовался разве что ленивый, а изрядная толпа ротозеев прильнувшая к тесовому заборчику, буквально прогибающемуся под напирающими представителями любопытствующих клыкастых, уже вовсю разглагольствовало на сей зело божественный феномен. Время от времени кто-то громко восклицал: — Граждане добрые, а чаво случилось-то? — Посланница поди душегуба в гроб заколачивает, чтобы знамо дело полетал, да опосля выветрил из головы своей, думы грешные! — на всю площадь так же орал неизвестно какой умник — Да за что ж его так, болезного? — Как за что? А дюжина народа полегла — просто спать захотелось?! — я бы добавила кто повинен в неожиданной кончине прохожих, но решилась в кое-то веки промолчать, дабы случайно не оклеветать ароматного вояку — Точно! В прошлом месяце корчмарь пропал! Две недели без эля… — Не приведи Богиня… — Да во те леший! — Вот-вот! Колдовская у душегуба порода и есть! Намедни все растовщицу видали, когда она пестрой свиньей обернулась да вдоль по улице бежала, а в зубах у ей ворованный куренок был… — Брехня! Откуль ты знаешь, что то ростовщица была? — Дык… А у ней серьга в ухе посверкивала, и ругалась сквозь зубы мастерски, да все задом вертела… туда-сюда, туда-сюда! Вылитая ростовщица и есть… Плюнув на народные пересуды, я с опаской потянулась к завывающе приоткрытой калитке, но мой геройский порыв был прерван душераздирающем воплем и последовавшим полётом лупоглазого пугала через высокие брусья забора. За ним в руки радушной публике сиганули парочка грабель, на которые незамедлительно поспешили наткнуться, чей-то ночной горшок и… мужские порты. Последним сию преграду преодолел гном и с народным кличем: «Лови душегуба!» был пойман, приведен в чувства, но ненадолго. Со свистом ветра и злодейским хохотом небесную вышину пропорол… гроб?! Толпа восторженно заулюкала при виде домовины, чуть ли не кидая шапки в небо и подхватив наёмника за грудки, поволокла того следом за воспарившем чудом, оставляя за собой тела поверженных под грабельным обстрелом... Так и застыв возле калитки, я непонимающе хлопала глазами в спины удаляющихся ротозеев, когда не выдержав накала страстей тесовой заборчик с грохотом пал смертью храбрых, окатив пыльным покрывал по ведьменской макушке. Кое-как уняв кашель и протерев глаза, я не раздумывая кинулась в догонку непутевому наемнику, на ходу выискивай подло притаившиеся в дорожной дымке грабли…

***

Pow: Сара Бредя по извилистым коридорам логова слитков вампирьего общества, под руку с двумя непреклонными призрачными стражами, как никогда тянет спеть: — Я была навеселе И летала на метле. Ой, сама не верю я В эти суеверия! — и ведь не слова не солгала — Ба… и что же дальше? — заинтересованно провыли над моим ухом Оценивающе оглядев жаждущую продолжения публику, я громче продолжила: — Шла я по лесу домой, Увязался черт за мной. Думала — мужчина, Что за чертовщина! Повернула я домой, Снова черт идет за мной. Плюнула на плешь ему И послала к лешему! — да пожалуй здесь я немного приукрасила, но тот «рыцарь» и впрямь оказался чертовски дотошным Призрачные хари удивленно переглянулись, кивнули друг другу и хором воскликнули: — Дальше!

***

В главном зале Палаты Совета старейшины, заграничные послы и лорды несмело переглядывались, будто пытаясь тем самым прочитать в глазах собеседника ответы терзающие их любопытство. Иногда кто-то поднимался со скрипучих стульев, с трепетом ожидая, что заветная дверка вот-вот откроется и явит усталому взору долгожданную гостью, но так и не углядев и следа той, вновь опускались, нервно протирая кружевными платками вспотевший лоб. Кто-то и вовсе давно привыкший к женским причудам, в которые входит регулярное опоздание, неторопливо прогуливался по витражному залу, любуясь шальной пляской света на стенах. Но тут толчею разномастного, несомненного умного сборища пропорол залихватский клич, тут же принятый и поддержанный громовым хохотом, сотрясшим радужные своды особняка. Кровопийцы в ужасе вжались в стены, уже не столь яро мечтая об открытие дверки. Несколько из самых прытких, бросились к замочной скважине, пихаясь и отталкивая друг друга, лишь бы глянуть хоть одним глазком. Наконец был выявлен финалист сей гонки и он-то выпятив тощий задок, в предвкушений прильнул к узкой щелке. Но вскоре она и не понадобилась… — Самый вредный из людей — Это сказочник-злодей. Вот уж врун искусный, Жаль, что он невкусный! Под задорные напевы весёлой песенки, троица ввалилась в упыринный рассадник, мигом раскидав былых соглядатаев. Вампиры, словно куры наседки завидевшие алчно облизывающуюся лисицу, в ужасе захлопали нетопыринными крыльями, лишь бы поскорее убраться с пути божественной Посланницы. Призрачные стражи скосив глаза на неискушённую такими зрелищами публику, тут же отступили от меня, вытянулись по струнке смирно и для пущей острастки, гордо сцепили алебарды перед моим носом, дабы в конец отбить всякую охотку к вокальным экзекуциям… На этом шоу для клыкастой братии увы не окончилось, ибо в просторном зале имелись и другие двери и уж если после открытия нашей, кровопийцы полезли на стены, то стоило только противоположным скрипнуть, как все вампиры градом попадали на наши головы, склоняясь в неземном поклоне перед вошедшими. Стражники же не озаботившись нахождением холодного оружия в их склизких дланях, рухнули следом, тем самым чуть не лишив меня любопытного носа. Под конец, стоять осталась лишь я, с трудом удерживая пудовую орясину, многообещающе посверкивающую у меня перед глазами. Опасливо высунувшись из-за лезвия, я таки глянула на явившихся господ, ради которых-то добрая половина присутствующих и ударилась в чалобитие. — Встаньте, други мои! — великодушно махнул рукой рыжеволосый Повелитель, скользнув нарочито равнодушным взглядом по залу и остановившись на мне. Ой чего там только не было… Шок, удивление, укор, насмешка — и заметьте, это все мне! Рядом бурлил похожий коктельчик, вот только в разноцветных, нагловатых глазах не было и капли изумления… Стоп разноцветных?!.. Под шелест поднимающихся одежд вампиров, алебарда таки выпала из моих мигом ослабевших рук, потянув меня следом за собой. Вот так мы с клыкастыми поменялись местами и теперь уже я распласталась на мозаичном полу, с натугой пытаясь вытянуть кончик собственной рубахи из-под цепкой хватки пудового лезвия, намертво засевшего в каменной кладке. Общими усилиями я была вновь возвращена в стоячее положения, в помятой, но целой рубахе, беззастенчиво облапана элитой кровопийской братии и с угрожающе заточенной алебардой наперевес. Как стражи не пытались, а оружие массового уничтожение продолжало покоится у меня на плече, направленное остриём исключительно в сторону одной ухмыляющейся, злодейской физиономии, замершей по правую руку от Повелителя. — Госпожа Посланница, рад что Вы так быстро откликнулись на зов, — тем временем вежливо произнёс Ал’лукард, нервно поправив высокий воротник, в стиле «Дракула убейся», но не заметив особого интереса с моей стороны, настойчиво добавил, — Прошу всех, садитесь! Откуда-то из стен выплыли соплеменники давешних веселых стражей, молча усадили всех присутствующих за внезапно появившийся стол, отобрали у меня уже полюбившуюся алебарду и всучив взамен неё гранённый бокал, до краев наполненный подозрительно мутной жижей, так же без лишних слов скрылись под полом… К чести присутствующих, они не позволили себе ни единого смешка, пока я честно боролась за право обладание тяжелой орясиной. В атмосфере похоронной серьезности один из чинных вампиров поднялся, сухо и официально поприветствовал меня, представил гостям и чуть запнулся на представление мне хорошого знакомого монарха, смирно пристроившегося во главе стола. Джарет до сего момента даже не смотревший в мою сторону, вдруг отсалютовал мне бокалом и залпом осушив оный, вновь предался созерцанием собственного отражения в миске салата. Как это по-светски! Искоса глянув на Повелителя, я непонимающе захлопала глазами, прокручивая в голове все возможные и невозможные (последние особенно) причины появления Короля Гоблинов на совещании вампирьей думы, в вампирьей долине. Тем не менее я устроилась поудобнее и благовоспитанно сложила руки на коленях. Без особой радости сообщив, что мне в долине очень рады, вампир тоже уселся и дал знак приступать к трапезе. Официальность неофициального приема угнетала. В воздухе повисло напряжение. Никто не прикоснулся к еде. Удивленно брякнула упавшая ложка. Я решительно ничего не понимала. Меня так тепло встретили… Что же изменилось? Почему оба правителя опустили глаза в тарелку и даже не смотрят в мою сторону? Может, им стыдно за предстоящее злодеяние? «Почетного гостя не обижайте!» — всплыло наставительное в памяти. К чему брать грех на душу, да только что «почетный гость» позабыл в долине, раньше окончания нашей сделки? Тоже решил померить силы в деле «вампирьего фантома» али имеются иные причины для внеплановой проверки подсадной Посланницы? У нашего же монарха было столько дел, порка свита, ловля наивных деточек, неужели мы наконец почувствовали тяжесть короны и решили снизойти до жалких смердов, чахнущих от тоски по едким насмешкам?! — Госпожа Посланница, Вы так настойчивого гипнотизируете уважаемого, господина Залесского, — раздался вкрадчивый баритон с другого конца стола, — не уж то съесть хотите? Я покосилась на чуть ли не дрожащее предположительное «блюдо» и алчно оглядев предлагаемое, была вынуждена разочарованно цокнуть языком: — Увы нет, не в моем вкусе «деликатес», — тяжко вздохнула я, смиренно опуская очи к долу, — но благодарю, Ваше Величество, за оказанное внимание Удивительно, как порой дворцовый этикет граничит в миллиметре от едких оскорблений, но коль не любо — не слушайте, а врать не мешайте! Впрочем,рано я сбросила со счетов неаппетитного «господина Залесского», тут же подтвердившего всю поспешность моих намерений: — Госпожа Посланница, возможно вопрос нескромный… Но у Вас имеются иные причины нахождения в долине, кроме поручения Богини? — поинтересовался тот, невинно хлопая длинными ресницами и как бы между прочим покручивая в руках бутон пурпурной розы — Есть, — простодушно призналась я, любопытно заглядывая в бокал. Это что ещё за холера? А она не свернётся часом? Все кровожадные думы сдуло, стоило ещё раз кинуть взгляд в сторону озабоченного клыкастого, с надеждой замершего напротив меня и я подавив внутренний ужас, смело отхлебнула содержимое гемоглобиновой настоечки. Плотоядно облизнувшись и для пущего эффекта заговорщицки подмигнув вампиру, я с алой щеткой усов доверительно заявила: — Личный интерес Кто-то надрывно закашлялся, подавившись моим откровением. Бутон же в руках озабоченного кровопийцы с тихим хихиканьем материализовался зелененьким кактусом, с легкой «руки» моей хитрой подвеске распустившейся на головке бутоном знакомой розы. Тихо взвыв, вампир ковыляя и похрамывая бросился вон из зала, любяще придерживая покалеченную конечность. Бросив взгляд на притихшего чародея, я удостоилась озорной ухмылке краешком губ… — А что? — невозмутимо вопросила я, с лихвой накладывая себе на тарелку всего понемногу — Было бы лучше… в деле сыска, не имей Вы личностных отношений, — мрачно буркнул янтарноглазый вампир — А кто сказал, что у меня имеются какие-то отношения с похитителем? — я лукаво затрепетала ресницами, нарочито выделив последнее слово, — Но Вы же сказали… — Что я сказала? — Вы упомянули о личном интересе, — терпеливо напомнил тот, — Да, но я имела ввиду, что расследовать дело похищения полукровок в долине, заинтересовало меня не только потому что так повелела Веста, — серьезно произнесла я, — Вы устраиваете гулянья, зная что возможно этой ночью кто-то из празднующих не вернётся домой. Отчасти вас можно понять, сохранение спокойствия граждан, морок мирного уклада жизни и все тому прочее… Но не плевать ли на это самому душегубу? Для него это отличная возможность для действия… — А с чего Вы решили что душегуб вообще существует? — вдруг прервал меня янтарноглазый — А зачем же вы тогда обращались к Богине? — вопросом на вопрос ответила я, — Как говорят в таких случаях в моем мире, «предъявите преступный элемент или платите за ложный вызов»! Клыкастая братия непонимающе переглянулась, пойманная на слове и зажатая врасплох. Неужели они действительно думали, будто им так легко удастся спровадить меня из долины?! Ан нет, уважаемые, до окончания этого месяца я и при виде жадно щёлкающих челюстями упырей по моим окном, отсюда не уеду, не улечу и даже не уползу! Кровопийцы с надеждой воззрились на своего покровителя, увлечённо кромсающего ветчину на тарелке. Джарет тоже не спешил им на помощь, с удивительной нежностью оглядывая давешний кактус, оставленный в напоминание нерадивым нечистикам. Бедолаги напоминал охотничью лайку, засланную в берлогу к спящему медведю и обнаружившую к их изумлению, что медведь вовсе не спит. «Несчастный песик» не знал, что ему делать дальше, а коллеги в нерешительности толпились у норы, оглядываясь на охотника, всецело поглощенного ветчиной. Как-то странно многоуважаемый Повелитель себя вел, отдавая Старейшинам ведущую партию в «совещании». Коли так рвались поговорить, от чего молчите? Но сей увлекательный момент вдумчивой тишины, прервал знакомый вопль, сотрясший витражный своды и на миг отвлекший обоих правителей от их истинно важных дел, требующих не меньших мер чем при ловле блох. — Повелитель! Повелитель! Там душугубца душегубят!..— мало вразумительно, но весьма впечатлительно провыл паренёк, опасно спланировав прямо на стол. Вампиры сжались к друг другу, кто-то даже порывался залезть под стол, но физиология взяла своё и кожистые крылья помешали массовой клыкастой капитуляции, попросту не поместившись в их планы. — Успокойся дитя и повтори ещё раз! Кто, кого и зачем? — вдруг проснулся А’ллукард, настороженно навострив крылья — Там… на площади… убивца… жарють…— тяжело дыша, прохрипел запыхавшийся гонец Только расслышав последние слова, я тут же подскочила, победно воскликнув: — Как же нет душегуба, если его сейчас где-то жгут?! Эй малец, показывай дорогу, глядишь ещё не сильно подкоптили и можно допрос учинить! Паренёк вымучено глянул на меня, видно помянув не добрым словом «наша служба и опасна и трудна!», но все-таки согласно закивал, нехотя вновь раскрывая свой «пропеллер». «Совещатели» спешно повалили к выходу, я же нерешительно замерла, не зная с какой стороны подступиться к полностью скрытой за вампирьей толчее дверке. Но тут в голове пронеслось насмешливое: «Не благодари…» Со свистом всколыхнув марево шепотков, окликов и брани, к моим ногам элегантно легла знакомая чародейская метелка, что когда-то и привела меня к божественному алтарю. Лихо перекинув ногу через черенок, я напоследок отыскала глазами самую блестючую личность в душном зале. И не прогадала. Задорно подмигнув, монарх расплылся в фирменной ухмылке, и прищёлкнув пальцами, белесой стрелой рванул под витражный купол, юркой сипухой просочившись в скрытое окошко. Не медля я пустилась следом за мальчонкой, все-таки мысленно поблагодарив короля…

***

Подозрительная струйка дыма уже тянулась сквозь осиновые верхушки, а запах гари домысливался без труда, будоража мурашки на теле. Разномастная толпа с факелами, вилами и косами стягивалась на площадь, призывно размахивая оным сельхозорудием над головами, впрочем и из окон выглядывало по пять-шесть любопытных голов, не рискнувших прочувствовать всю мощь народного единства, путём толчеи внизу. Были здесь и просто ротозеи, меланхолично пристроившиеся у плетней и с высоты былового опыта оглядывающие спины особо деятельных участников, во всю глотку горланящих патриотические частушки. В сем мглистом духе криков, песен, хохоте совершенно терялась визгливая брань самого «душегуба», намертво привязанного к высокой дыбе, ранее предназначенной для потешного конкурса для взбиранию к заветному призу — паре щегольских, усыпанных тонким речным жемчугом и расписанных ловкой рукой, новеньким сапожкам. Увы обувке было суждено встать кляпом во рту рыжебородого наемника, и взявшего на себя сию тяжелую участь «вампирьего фантома». Тот прискорбный факт, что «фантомчик» не вышел ростом для кражи хотя бы хлеба на базаре, не счелся веским аргументом, ибо и вовсе им не считался, а расспросить самого «душегуба» означало предать Родину, оклеветать власть, совершить государственную измену и добровольно обвиниться во всех мыслимых и немыслимых преступлениях века. Впрочем и здесь не обошлось без своего юродивого, то бишь одного знакомого «рыцаря»… Бравый борец за справедливость и свой же тяжёлый кошель, было потянулся вразумить вспыльчивых кровопийц, мол так и так, а где же суд, а где же честный допрос, но нечистики не долго думая, всунули в рот оратору второй сапожок: — Братва, вяжи изменника поганого! — пискляво возопил давешний «коновал» и уже через минуту на другой дыбе оказался и защитничек, безмолвно вознесший буйно голову к белокрылым лошадкам, но все они мигом растворились в лазурной синеве, когда… — Граждане «бессмертные», если вы без доказательств будете избавляться от всех подозрительных, то вам самим нечего ожидать справедливости! — решительно заявила я. Толпа мигом уязвлено заохала, запричитала, кто-то даже из особо впечатлительных бухнулся в обморок, при виде моего нового летательного аппарата, специально позаимствованного на нужды сыскного дела, да под грозным взором девицы, бдительно зыркающей с черенка метлы, мужики нехотя покидали вилы и косы. По глупости, али из вредности зажженные факелы полетели вслед за сельхозорудием, будто в насмешку задев свежие поленья под ногами «изменщиков». Озорно щелкнули искры, пламя играючи побежало по кривым веткам, устрашающе заиграв в рыцарских и гномьих зрачках. Завела свой танец Огнивушка-Паскакушка… Сами погорельцы, будто и не чувствуя смрада гари активно разглагольствовали о тяжести геройской ноши: — То упыринные тещи с соитием пристают, то на костре норовят сжечь… — затянул свой список «вояка», — Никого простора для творчества! Если не сожгут, то уйду я от вас! Злые вы…— сплевывая кляп в разгорающийся кострище, обиженно провыл тот — Стоять! Сперва докаж лыцарь, что и впрямь не поганец…— поспешно замахали руками из толпы, уже слаженно перетаскивающей жбаны и ведра на помощь «героям» — Клянусь своей бородой, с тех пор как я встретил Вас, Госпожа Посланница, беспредел таки стал нормой моей жизни! В гробу я Вас видал, отчего чуть девственность не потерял…— на манер бывалого еврея, зачастил гном, кое-как избавляясь от сапожка, до сего момента сковывающего тираду наемника, Несколько из особо прытких ( а может экономных) вампиров кинулись за обувкой, чудом ухватив её на подлёте к жарким искрам огненного марева, пока «рыцарь» в тон гному, устало вещал: — Да я тут имел удовольствие пообщаться с одной «милейшей» Ведьмой, отныне слегка заикаюсь, да только некий предмет нижнего белья с сердцами — единственное моя надежда на спасение! — Ну таки и где же ваше «спасение»? — с усмешкой вопросил гном, — Да вот понимаете в суматохе забыл! — вдохновенно воскликнул «лыцарь», — и сразу попал и чуть не пропал… За сими увлекательнейшими разговорами, обвиняемые и вовсе плюнули на приближающуюся кончину, пустившись в пространные изречения своих «ужо тяжких душ» на геройском поприще, в то время пока вампиры-поджигатели суетливо носились вокруг них с ведрами и ковшиками, наперебой созывая народ теперь уже тушить погорельцев. Старейшины, послы и лорды, что давеча так охотно делились со мной подробностями внезапного исчезновения душегуба, с интересом наблюдали за вполне живым, пока ещё подозреваемым, укоризненно качая головами и сетуя на свою забывчивость. Но тут небо пропорола юркая молния, заставив меня малость струхнуть и крепче вцепится в метлу. Возле моего временного обиталища сыпались лиловые искры, тоскливо завывал рулады ветер, а хрупкая фигура девушки уверенно посылала пассы руками, будто дирижируя ветвистыми молниями, стрелами вонзающиеся во все темнеющие небесные своды. Наконец старания смекалистой чародейки увенчались успехом и с неба под раскаты грома хлынул промозглый ливень, мигом потушивший разгоравшийся кострище, а заодно и пыл собеседников. На этом световое шоу не окончилось, вдарив по головам присутствующих злодейским хохотом, донёсшимся в далеком просвете меж грозовых облаков. С лихим гиканьем уворачиваясь от мелькающих небесных «стрел» и опасно планируя на виражах, к нам устрашающе приближался… летающий гроб?! — Ба…— донеслось удивленное из толпы, — а чья гробовина-та? — Да на вроде Посланницы—неуверенно протянули в ответ Следом прозвучало не менее растерянное: — А в домовине-то тогда хто? Может того…пришлый? — Та не-а… вот у моей старухи в кровати таво же было. Я токмо всхрапнуть как следует не успел, глядь! Лежит рядом… — Гроб? — находчиво подсказали из любопытно притихших слушателей — А?.. Что.? Где?..— заозерался глуховатый рассказчик, — Та не-а! Приснилось шо и никого и нетути, а я-то глазоньки как протер, так и прозрел! Лежала рядом моя старуха, а храпела то как!.. За двоих! — А Посланница-то дед, здесь при чем? — не поняли слушатели — Да я про то и говорю вам, неслухам! — укоризненно насупился дедок, — может и гроба-то нет, коль Посланница-то вот она, на метле, на этой приблуде нечистой восседает?! Мало ли шо присниться… Кое-кто из собравшихся ротозеев и впрямь потянулся остервенело тереть глаза, а особо суеверные подкрепили сие дело и троекратным сплёвывание через левое плечо. Вампиры, а доверчивые как дети, впрочем не маячь перед глазами знакомый бабкин посмертный кров, я бы посмеялась, да уворачиваться не успевала, чтоб случайно не зацепило на одном из виражей домовины. Крики всегда раздаются не вовремя. Причем это привилегия неприятных криков, вроде «Пожар!», «Тону!», «Убивают!». На сей раз наш слух усладил жуткий, неоформленный в слова вопль, страшный и пульсирующий, то затихающий, то возобновляющийся с новой силой. Следом за сей звуковой атакой прозвучало угрожающе негромкое: — Дорогой, а что здесь происходит? Кровопийцы вдоволь протеревшие глазоньки только заслышав вопросительный голосок, тут же затерли с большей силой, лишь бы избавиться от кошмарного видения... Гроб же будто назло, тоже не стал ожидать объяснений, укрывшись меж облаков, да напоследок таки задев меня дубовом боком. Мое транспортное средство подло увернулось от атаки, я же обладающая маневренностью бегемота, с криком понеслась навстречу догорающему кострецу, не успев ухватиться хоть за один прутик. Да будет земля мне пухом… На удивление «земля» и впрямь оказалась мягче пуха, вот только ударивший в нос елейный запашок персика несколько не той мере, как хотелось бы, увеличил сладость падения. Прикинув сперва в скольких локтях от меня мать-землица, а затем опасливо скосив глаз на довольную любу монарха, я нехотя смирилась со своим висящим положением, прикусив язык до полной посадки. Факт бескрылого висения в воздухе нисколько не смутил лётчицу во гробах. Когда чародейские каблуки звонко цокнули о стертые камни вампирьей мостовой, я наконец позволила себя желанную остроту: — Что же Вы здесь забыли, Ваше Величество? — лукаво осклабилась я, — Неужели Вами движет великодушное желание содействия сыску али естественное и Вами глубоко лелеемое просто поржать?! — И да и нет, — не стал лукавить монарх, отряхивая бесподобно чистый плащ, сверкающей космическим блеском ночных светил, — Я здесь из государственных соображений, Госпожа Посланница, — в тон мне холодно ответил он, — но согласитесь, упускать возможность видеть Вас — непозволительная дерзость! — Да уж…— глубокомысленно протянула я, оглядывая пострадавшую больше всех площадь, но тут же опомнилась, к собственному, да и чародея удивлению, перейдя на панибратский тон, — А что было в том письме, которое ты сунул к поручению Весты? — Приглашение на свадьбу, — мечтательно протянул чародей, поднимая глаза к небу. При виде сей восторженной хари, память услужливо подкинула легендарные строки — «Нужно к небу поднять глаза! И запрыгать, ну как коза!»(Король Гоблинов не был знаком с сим высказыванием, отчего я так не удостоилась чести лицезреть наглядную демонстрацию) — Чью?! — глупо брякнула я, на всякий случай тоже задрав голову к суровым верхушкам осин, любопытно притихшим, в попытке подслушать хоть одно словечко. Будто заметив наши переглядки, деревья тут же распрямились, скрывая за шепотком малахитовой листвы смущенные улыбки розоватых лучиков заката. Губы коварного чародея уже растянулись в очаровательной ухмылке, предвещая очередную пакость для меня и трагедию для всего Андеграунда, когда последующее признание остановил внезапный визгливый окрик: — Дорогая, как же я соскучился! Жизнь без тебя — мне не мила! — патетично воскликнул любвеобильный господин Залесский, бросившись с объятиями к надменного вида женщине. Той самой, что одним лишь своим ликом загнала полчища ротозеев обратно в их хаты и по вине коей, бабкин гроб так и не дождался законной владелицы, упорхнув за облака. Особой красотой по-видимому госпожа Залесская не блистала, а помятую, о том что тени догорающих костров склонны льстить любой харе, на солнечном свету была страшна как смертный грех. Но сия деталь нисколько не помешала одной хорошо знакомой мне Ведьме, наверняка известной всем пивным заведениям Нижнего мира (да и Верхний слыхала, не остался без облагодетельства ведьмавского братства, с тех пор-то инквизиторская рать и побаивается заглядывать в пивные. А ну как не всех извели?..) подхватить под локоток оную суровую даму и помахав ручкой удивленно застывшему муженьку, неспешно побрести меж узких улочек вампирьей долины, делясь лишь с ветром своими беседами. — Госпожа Залесская, рада наконец с Вами познакомиться! Понимаете, тут такое дело…— донеслось до нас, прежде чем два женских силуэта окончательно затерялись в сумрачной дымке, лишь где-то вдали раздавался визгливый клич одного неверного вампира. Но стоило мне оглянуться, как от загадочного трикстера осталась лишь сиротливая горстка блёсток на пожухлой траве, да хихикающий в высоком вырезе рубахи амулет. Пожав плечами и разок глянув на тонкое веретено звёзд пурпурного небосклона, я попыталась изобразить подобие прыжка, но схлопотав затаившейся в дорожной пыли граблей про меж глаз, злобно показала кому-то шиш и потирая ушибленный лоб, побрела к дому.

***

Pow: Эль Долгожданная проказа уже вертелась у меня в руках, отплясывая на кончиках пальцев задорными искрами, вот только появление прославленного своим бельём Сен-Жермена ни как не укладывалось в коварную, ведьменскую затею. Коли хочешь проучить нерадивого муженька, надолго отбив у него охоту на других девиц и без всякого стального замка, негоже иным подопытным светить перед глазами. А ну как ещё у господина Залесского появится ненужные сомнения?.. Буквально насильно втолкнув ревнивую женушку в свою чердачную обитель, я закрывая дверь перед носом её муженька, на прощание обольстительно прошептала: — Уважаемый Ховел, у Вас есть ещё часок для утешительной свободы, пока Ваша супруга развлекается на гуляньях, а у меня путь к вашему удовольствию…— я как бы между прочим, покрутила перед носом у озабоченного вампира позолоченным колечком, чуть сверкнувшим в закатных лучах. Нет, я не использовала свой златой кладень на нужды вампирской любви, лишь ловкость рук, великодушно подкинутый судьбой удачный момент, да пара отвлекающих магических трюков и вуаля — кольцо добыто! Каюсь, я просто стянула искомое прямо с руки госпожи Залесской… — Но ничего не выйдет! — печально воскликнул тот, — Ни одна девушка не согласиться на это, зная что моя жена здесь! — Ваша супружеская ноша столь трудна…— издалека начала я, стараясь не разразиться гомерическим хохотом по середине пикантного повествования, — моя же чародейская не создана для мирских желаний, но знаете, порой так хочется, так хочется!.. — О да, как я Вас понимаю! — восхищенно протянул кровопивец, пытаясь приобнять меня за талию, но я ловко увернулась от жадных до любви вампирских дланей, — Если бы Вы только в сумерках пришли к ивовым прудам потолковать со мной о всех тяготах наших душ, то за это небольшое одолжение я бы так Вас отблагодарил… — Не сомневаюсь, — мрачно буркнула я, чуть не накрыв медным тазом всю романтичную конспирацию, — Но без кольца Ваша благодарность не стоит и черенка моей метлы! А ну как Госпожа прознаёт о наших беседах, да и колечко пока у меня. — я незаметно постучала по паху вампира, тут же отозвавшегося железным эхом — Не прознает, не прознает, моя ненаглядная, — торопливо зачастил Ховел, уже потягивая ручки к бижутерии, да небольшая разрядка тока немного остудила пыл вампира, — но коли Вы так сомневаетесь, то вот мой уговор: без беседы не будет не гонорара, ни тёплого жилища в моем доме. — А не будет гонорара, не будет и кольца, и вашей свободы! — обворожительное усмехнулась я, игриво перекинув оную «свободу» из руки в руку Ховел выдал нервную улыбку и уже было открыл рот для новой порции уговоров, когда я позволив мороку воздушного поцелуя слететь с моих губ, оглушительно захлопнула дверь прямо перед носом клыкастого кавалера. Порой женская солидарность окупается дороже любых денег, но ни одно благое дело не нальёт тебе в таверне и не взобьет подушку перед сном, поэтому спеша сделать что-то хорошое, дабы впоследствии всем стало плохо, притворись такой же несчастной жертвой козней судьбы. В моем случае игра плоха, но как говориться: « Кто не рискует, тот не пьёт эля!» Я тяжко вздохнула и резко развернувшись к притихшей вампирке, картинно склонилась в неземном поклоне, заговорщицки прошептав: — Сударыня, как чудно ночкой темной за сенью ив густых! Госпожа Залесская хмуро смерив меня неприязненным взглядом, молча вскинула бровь. Опыт наемника сказался и на дипломатическом аспекте моей жизни: — Ваш супруг обмолвился мне по секрету, мол он совсем зачах от тоски, что желает этот вечер посветить его любимой супруге! — И что же? Почему моя личная жизнь должна касаться какой-то Ведьмы? — угрюмо вопросила вампирка, огладив пышные юбки — Любая жизнь касается меня, если за неё хорошо доплатить…—отшутилась я, припомнив кодекс наемников, именно с моей легкой руки потонувший в близлежащем болоте, за что жители тех топей впоследствии и стали самыми высокооплачиваемыми профессионалами в сем неблагодарном деле. Что ж в любом событие, как то значимым и незначимым — ищите женщину! — Тогда вы наверняка должны знать о его стальном секрете…—туманно произнесла Залесская, незаметно потянувшись к заветному карману Ховеловой «свободы», но не тут-то было! — А как же без этого?! — усмехнулась я, подбросив на ладони треклятое колечко, призывное звякнувшее в руке, — Но сперва давайте обозначим приоритеты… — И чего же ты хочешь, Ведьма? — понятливо кивнула вампирка — Тайны, — пожала плечами я, — обойдитесь без титулов и имён, ибо этой ночью каждое брошенное Вами слово — ключ для нечисти к желанным проказам, куда более хитрее моих. Я помощница Посланницы и если честно, то бега на скорость за душегубом не входили в мои планы, во время ярмарки. — я бросила кольцо в руки вампирке, тут же схваченное и упрятанное куда-то в темные глубины необъятного декольте.... На самом деле, большинство нечисти не заботит тот факт, насколько разговорчиво блюдо, а та малая часть что разумна и на десять локтей не подойдёт к вампирьей долине, прекрасно осознавая, что их смрад различит и восьмилетний юнец. Но во все времена, слухи были как оружием в чьих-то руках, так и способом заработка, находя свои тропы к любому, будь-то суеверный селянин или же ревнивая вампирка. Вопрос лишь в том, как ты подашь слова ибо все есть лекарство и все есть яд… Залихватски свиснув метлу, я отсалютовала удивлённо притихшей госпоже Залесской, и напоследок покидая уютную чердачную клетушку, коварно бросила: — Неизвестно, что таят ивовые рощи, но у Вас есть повод это узнать… — и загадочно подмигнув, я со свистом ветра эффектна улизнула через приоткрытые ставни, спеша на поиски посмертного летательного аппарата. Коли напросилась в помощницы Посланницы, надо отрабатывать кладни очередной авантюры, а рассекающие небеса гроба, как-то не способствуют безмятежному вампирскому сну. Нет, я вовсе не собираюсь пропускать последствия моих шалостей, но раньше запуска потешных огней намеченных на начало гуляний, супруги все равно не встретится, поскольку Ховел обязан присутствовать на открытие, а госпожа Залесская, в силу длительного отсутствия дома, захочет приструнить нерадивую прислугу, да и выбор наряда — дело затяжное. Вы спросите меня, неужели я действительно надеюсь, что неверный муженёк спутает свою супругу, даму как оказалось, весьма щепетильную в вопросе семейного очага, со скитающейся чародейкой, зело девицей коварной и корыстью обременённой? Ан на то я и чародейка, чтоб даже муж не распознал в жене знакомой чертовщинки! Незаметная формула морока меняющего тембр голоса да одежду, а больше и не надо. Маска, плащ и ты уже не ты… У меня же есть все основания полагать, что по небу летает вовсе не пустая домовина и надо бы спустить её на землю раньше, чем эти же сомнения посетят и местных кровопийц. Но честно говоря, я не очень-то представляю, куда лететь и на что ловить. Подумав (без особого результата, но теперь, по крайней мере, я могла с чистой совестью утверждать, что очередной сомнительной погоне за нечестью предшествовал-таки мыслительный процесс), я предпочла выбрать на глаз и неспешно повернула черенок в сторону макового поля, алой грядой пылающей средь вампирьих угодий, искренне надеясь, что гроб свершит внеплановую посадку раньше, чем я туда доберусь. При виде пурпурных колосьев, любопытно шепчущих в туманной дымке сумерек, в голове сама собой всплыла старая легенда, рассказанная мне племенными кочевниками на одном из трактов, где нам посчастливилось скоротать ночь. Мне в ожидании, когда избирательный вурдалак таки рискнёт выбраться из полуразрушенной мельницы, дабы польститься на какого-то из табора, а самим кочевникам не привыкать к всяким попутчикам и всяким Ведьмам… Где-то возле топей кикимор, у гор близ бескрайних степей растут загадочные маковые поля. По одному из многочисленных поверий эти цветы растут на проклятой земле и, согласно многообещающей истории из тех же буераков, там обитают души путников, попавших под это проклятие да так и сгинувших там. По-симу бывалые купцы и суеверные местные сторонятся столь дивных мест и обходят поля стороной стоит им завидеть их алеющие холмы на горизонте. Тем не менее, это проклятие настигает далеко не всех по храбрости или глупости прошедших дорогами полей. Многие из них вполне удачно минуют столь печальную участь. Несмотря на это, тамошний люд нарекает их пропащими и сторонится любого, кто бросил вызов судьбе или пришел из полей. Селяне считают, что пропавшие в полях обречены на вечное скитание и до сих пор блуждают там без возможности найти дорогу обратно. А в одной из позже прочтенных мною книг даже упоминалось что-то про так называемый «Феномен маковых полей». Но увлечённому сказу вождя помещал не вовремя пожелавший откушать вурдалак и я так и не узнала возможной разгадки «кровавого поля» навеки утерянной в брюхе умертвия. Мягко спустившись за околицу редких вампирьих жилищ, я очутилась один на один с необъятным полем, через которое вилась узкая, но хорошо утоптанная тропинка. Вдалеке зазывно мигал огонек, без колебаний выбранный мной в качестве цели — за неимением прочих. На поверку он оказался костром, возле которого сидели пастухи — дедок в косо напяленном, несмотря на позднюю весну, треухе и трое подпасков, парнишек лет по двенадцати. Неподалеку черными силуэтами маячили стреноженные кони, гордо вышагивая вдоль цветочных головок, да изредка шумно вздыхая. —  …а в покоях у ей, — проникновенным, завывающим голосом вещал дедок, старательно тараща глаза и разводя перед лицом руками со скрюченными пальцами, — гроб дубовый стоит! Ей-ей, сам видел! По лицу рассказчика зловеще плясали алые отблески костра, завороженные подпаски внимали ему с открытыми ртами. — В полночь иду я мимо врачебного дома и вдруг слышу — скрипнул ставень… я глядь наверх… а она прям в гробу из окна вылетаить и давай над деревьями виться! Токмо смех сверху Посланницы доносится, аж мороз по коже! — Уха-ха-ха-ха! — охотно подыграла я, выступая из ночной тени и легонько оглаживая руками широкие плечи рассказчика. Подпаски дружно завопили, дедок шарахнулся в сторону, чуть не свалившись в костер. — Добрый вечер, — невозмутимо сказала я. — Не помешала? —  Н-н-нет, г-г-госпожа Ведьма, — еле выдавил пастух, лязгая зубами. — А я вот баечки ребятне рассказываю, ить самое дело — мальцов в ночном постращать, шоб значиться веселей было… — Ну-ну, — поддакнула я, без церемоний усаживаясь на землю возле костра. — А я тут мимо пролетала, дай, думаю, спущусь и гляну, кто тут так… веселится. Может, и мне что интересное расскажите? Первый испуг прошел, мальчишки с восторженным любопытством глазели на Ведьму, с комфортом путешествующую по ночному небу. Похоже, они бы и сами не отказались прокатиться в столь оригинальном транспортном средстве или хотя бы рассмотреть его вблизи, но попросить стеснялись. — Что ж вам рассказать-то, госпожа? — заискивающе спросил дедок. — Вам, поди, и без моих баек не скучно живется — чай, не носки на продажу вяжете! — А вы меня напугайте, — улыбнулась я. — Самим-то не страшно ночью возле леса сидеть? Неужто там никаких страховидл не водится и по небу никто не летает? Дедок не заставил себя долго просить, напротив — прервать поток его красноречия оказалось куда сложнее. Страховидл в округе водилось такое количество, что я только диву давалась, как в долине вообще остался хотя бы один живой вампир. Грифоны кружили над полями целыми стаями, через них же проходили миграционные пути упырей и вурдалаков, покойники и те не желали спокойно лежать в могилах, ночами требуя впустить их обратно в дом или хотя бы вынести им стопку самогона. На описании сотенных косяков нетопырей («так крыльями и хлопают, так зубишшами и скрежещут!») я сдалась, тем более что подпаски уже давно тихо сопели в бутоны, на утро наверняка щеголяя чёрными носами. Подавшись ближе к огню, я тихо стараясь не потревожить покой спящих, поинтересовалась: — Уважаемый, а отколь вы про гроб-то в доме Посланницы прознали? Подслушали у кого али сами, на радость мальцам придумали? Пастух покручивая в руках тонкую, свежесорванную хворостину, задумчиво произнёс: — Да шоб лешему поганкой подавиться, а про гроб госпожи Посланницы и дитё малое слыхало, — вампир кивнул на сладко дремлющих парнишек, — мол неспроста она домовину-то прихватила и значиться ночами не спит, все покой жителей стережёт на гробу-то своём. Да это скорее байка для ребятни, но некоторые в серьез поговаривают, будто видели в час полночный деву, аки в речушке искупавшуюся, со стороны бора бредущую… — И что же, неужели с гробом? — усмехнулась я, поёжившись от туманной прохлады — Про то не ведаю, — пожал плечами пастух, подбросив ещё поленья в пышущей искрами костерок, — но да мало ли девка какая, в реке ночью темную поплескаться вздумала. Неделя нынче русалочья, а молодёжь так и тянет судьбу испытать, разве что толпами на реку не шастают. — А раньше, гроба у вас летали? — Да вы никак думаете, будто нечесть поганая это шалит, а не селянские россказни, а, госпожа Ведьма? — озорно сверкнул кошачьими глазами догадливый дедок — Может быть, но а ну как вы видали чего, да значения не предали? — настаивала на своём я, — Видать-то много чего видал, но про гроб энтот лишь дедовские думы. Вы уж меня не засмейте, госпожа Ведьма, а токмо где ж это видано, будто домовина по небу, аки птица какая летает?! Колдовать али ворожбу творить ни кто из наших не горазд, Вы же наверняка таким уже не балуетесь, а вот травы всякие, да настои целебные наши умельцы варят. Это я к чему, да к тому что в дому у Посланницы такая кудесница обитает, Цетрой кличут. Гроб-то из её дома поди и вылетел, так может там и искать чего надобно? Я нахмурилась, раздумывая над словами пастуха, но не завидев потешных огней над небосклоном, согласно кивнула и усмехнувшись подозвала метлу: — А Вы случаем не знаете, в этом доме щас кто-то есть, на время праздника? Дедок на минута призадумался, хворостина заплясала меж скрюченных пальцев: — Да поди Посланница и есть, ей же ещё этих… как их бишь там? Ах да подозреваемых опросить надыть! Только заслышав последние слова, я пулей взметнулась к розоватым облакам, на лету благодаря словоохотливого рассказчика, да бормоча: — Вот леший, надеюсь там ещё есть кого опрашивать…

***

Pow: Сара После созерцания жалких остатков, ранее именуемых забором, я надеялась перекреститься и отправиться на ярмарку, где за яблоками в карамели, веселыми гульбищами и жаркими всполохами костров отрешиться от забот сыска и даже встретив печально известного душегуба, пожать тому руку, да милостиво отпустить до завтрашнего утра. Увы миновав грабельное поле и чудом оставшись в живых, меня ожидали кислые хари подозреваемых на пороге и не менее воодушевленное хозяйки, довольно крутящейся перед зеркалом в медвежьей шкуре. Отнимать находку у вампирки, я не рискнула… — Проходите и присаживайтесь, уважаемые — тяжко вздохнула я, указывая на кухонный стол — И Вы всегда так любезны, госпожа Посланница, после попытки сожжения бравого воина, скажите на милость? Нет, нет, я пройду и сяду, такой грех жаловаться на вашу воспитанность. Когда ближайший этап? — полюбопытствовал «рыцарь», заискивающе посверкивая глазами — Чего? — не поняла я, мигом брякнувшись на стул — Ой, ну не делайте удивленное лицо! — подхватил начиющийся спектакль гном, — У некоторых из моих заказчиц всегда бывает такое же, когда я по выполнение работы, непринужденно так спрашиваю, где деньги? Женщины стабильно платят десять кладней, за убиение их мужей али той же свекрови, по теперешним временам это — финансы! Но муженьки, да вредные старухи уже одеты в саваны, а заказчицы утирают скупые слёзы, к чему на это смотреть, бедному гному?! «Где деньги, милейшая?» — спрашиваю я. Так вот они делает такое же лицо… — Уважаемый наёмник, заканчивайте с шутками и мы, если вы конечно не душегуб, разойдёмся полюбовно! — мрачно хмыкнула я, подперев кулаком щеку. — Я жутко извиняюсь, госпожа Посланница! — всплеснул руками язвительный жулик. — Таки позвольте полюбопытствовать, шо ви хотели услышать напоследок от бедного наемника? — Просто хотела поговорить… — Ну таки разговаривайте. Праведному возмущению помешал словоохотливый «рыцарь», затянув свой послужной список: — Вот вы, госпожа Посланницы, без двух недель в Андеграунде и не разу не слыхали о доблестном муже Сен-Жермене? Как же так, госпожа?! Ведь я только на днях положил одну зело клыкастую тещу… Кстати, а у Вас таких не водиться? Нет? Ой как же Вам хорошо живётся, госпожа Посланница! И не уж то и свекровь в гробу не ворочается? Не заглядывали? Какое упущение… — Господин Сен-Жермен, коли у Вас вызывает такой дюжий интерес моя родня, скажу Вам «по секрету» тут вы её не найдёте, — усмехнулась я, пожалуй уверив в этом больше себя, нежели сею насмешливую компанию... Но к моему удивлению, на лице доблестного «лыцаря» расцвел такой суеверный ужас, что я несколько засомневалась в собственных словах. А ну как и вправду у меня за спиной притаилась заботливая маман?.. — Господа подозреваемые! — привстала я, — оставьте в покое мое семейство и займёмся наконец делом! За нежелание сотрудничать сыску… — Шо?! — прищурился гном, заботливо поглаживая кудрявую бороду и оттопырив пальцем левое ухо — Я не ослышался? Речь шла о сотрудничестве? Скажите мне, шо я не оглох. Ви предлагаете мне сотрудничать с Вами? Но, вот те леший, я категорически согласен! Шо я буду делать? Дайте же мне потрогать наш трудовой договор, а вопросы оплаты обсудим позднее… — Минуточку, минуточку! — остудила я пыл наемника, — Не обессудьте, уважаемые, но об оплате речи и не шло! Подозреваемые удивленно воззрились на меня, изумленно хлопая глазами. Я же довольная эффектом, решительно продолжила: — Вам предъявлены обвинения, весьма серьёзные и только благодаря моей доброй воли, вы пока ещё не стали удобрением. Я предлагаю вам посодействовать мне в поимке настоящего похитителя, иначе ближайший костёр ваш! И я лично поднесу спичку...Проще говоря, дорогие господа, ваша жизнь и будет вам наградой за проявленное содействие сыску. — невинно трепеща ресницами, подытожила я Тяжелые раздумья подозрительной компании прервала слетевшая с петель дверь и прозвучавший следом знакомый ведьменский вопль: — Всем стоять, стрелять буду! Присутствующие замерли, отчего-то зажмурив глаза, но выждав секунды две заискивающий голос гнома уточнил: — А стоять зачем? Чтобы целиться удобнее было? Ведьма на мгновение задумалась, но тут же перекинув из руки в руку пульсар, грозно прищурила один глаз и устрашающе согнувшись над присмиревшими подозреваемыми, приготовилась к допросу. Предвещая чародейские экзекуции, тишь затаившегося дома прорезал ехидный смех и в вампирьи сени со свистом ветра влетел треклятый гроб. Поддав под зад чаровнице, тут же с криком повалившейся лбом об порог, гроб не остановился на достигнутом и двинувшись дальше встретился с гномом. Наёмник не растерявшись, в мгновении ока оседлал домовину и с кличем: «Черта с два! По движущей мишени труднее попасть…» потянулся вслед за экстравагантным летательным аппаратом. Сен-Жермен же решив, что рыцари не сдаются, цепко ухватил гнома за свисающую лодыжку и повиснув на ней, будто на спасательном круге, вылетел через открытые ставни, оглашая всю площадь лязгнем пудовых доспех и нервным постукиванием челюсти от вида столь дивных красот, открывшихся его взору. Кое-как поднявшись со скрипучих досок, Ведьма потирая наливающуюся шишку, оглушительно свистнула в догонку гробу. Тут же у её ног послушно встала знакомая метла, приглашающее повиляв черенком и я ухватив Эль за руку, поспешно воскликнула в стремительно удаляющиеся спины подозреваемых: — Господа вояки, обойдёмся без новых приключений, вы ещё за старые не расплатились! И вдвоём взгромоздившимь на метелку, мы кинулись в сторону, куда указывали удивленные лица прохожих…

***

Под болтающимися ногами Сен-Жермена проносились манящие огни ярмарки, заливистый молодежный смех, да редкие всплески стылой речушки, скрытой меж алеющих холмов маковых полей. Гном задорно насвистывая незамысловатые мотивчик, с величавым видом руководил посмертной «колесницей», выписывая в лиловых облаках разнообразные дыры, от вида которых лицо «рыцаря», висящего балластом на гномьей ноге, приобретало угрожающе зеленоватый оттенок. Вдруг сзади рыжебородого возницы повеяло могильным хладом, но наёмник не заметив этого, чуть вытянул шею, восхищенно засмотревшись на искрящиеся струи заморского чуда, на миг осветившие сумеречное поднебесье. Следом за свистом фейерверка, в небо с весёлым гиканьем взметнулись трепещущие огоньки бумажных фонариков, ещё храня в себе мечты, надежды и желание души запустившего. Внезапно от эффектного зрелища, наемника отвлекли… две костлявые длани по-братски приобнявшие мигом онемевшего гнома за плечи и насмешливый голос, прозвучавший у самого уха рыжебородого, спокойно поинтересовался: — Куда путь держим, мильздарь? Гном уже несколько раз помянувший лихом затею побега, только и успел что испуганно икнуть, встретившись с ехидным взглядом фосфоресцирующих глаз пустой головешки, да с тихим стоном впечатлительной барышни медленно скатиться по дубовому боку, бесчувственным камнем полетев на встречу к земле. Рыцарь и вовсе не поняв причины внеплановой капитуляции, лишь крепче вцепился в ногу наемника, подгоняемый в спину злодейским хохотом костлявого попутчика…

***

Где-то меж ивовых зарослей, вдалеке от ярмарочного шума и гула вампирьей долины, где частые гости лишь цикады, да любопытно выглядывающий из-за кустистых крон, певец ночи — соловей, цветёт и зреет тайна двух любовников. А может и не любовников? А может и не тайна?... Что ж, похоже мы отвлеклись, а тем временем на каменном мостике, под чьим сводом спрятался ветер, тихо напевая юрким, золотистым рыбкам свой романс, слова которого давно потонули в веках, замерли две тени. — Сударыня, как я долго ждал этой встречи! Ах, а сколько очарования в Ваших глаз, иной раз, пожалуй и неуступчивости! А этот аромат, не уж то он мне не мерещится?! — восторженно воскликнул господин Залесский, нежно беря за руку свою спутницу, скрытую вуалью чародейского морока. В чём-то Ведьма и впрямь была права, но впрочем шалость её ещё не окончена… — Ах сударь, какой вы право озорник! — жеманно рассмеялась вампирка, задорно отмахиваясь кружевным веером от настойчивых объятий супруга Муженёк не собирался так просто сдаваться и с легкостью лишив даму последнего препятствия к удовольствию, настойчиво попытался ухватить женушку за талию, но запутавшись в пышном ворохе юбок, плюнул и с натугой водрузив вампирку на руки, целенаправлено понёс её в скрытую за ивовыми кущами ротонду*(беседку). — Не возражаешь, если мы на минутку зайдём вон в ту беседку? — обворожительно ухмыльнулся кровопивец, попытавшись ущипнуть супругу за ручку. Но вновь подлое женское одеяние помешало горе-соблазнителю — Но ведь там же темно? — насмешливо вздёрнула бровь госпожа Залесская, впрочем не противясь ласкам — А к чему нам свет? Мы же не вышивать собираемся…— загадочно подмигнул любвеобильный вампир Но тут небо мелькающих огней и бумажных монстров, парящих над любопытно склонившимися макушками ив, разрезал гулкий свист вышины. Впоследствии, господин Залесский и сам не мог объяснить, как в его объятьях вместо заветного ключика к свободе, возник, нет, нет именно нагло свалился объект не имеющий ничего общего с его вожделенным удовольствием. А именно достопочтенный рыцарь братства Тех, кого нельзя произносить, ордена Того, чьё имя погребла тайна, а все далекие упоминание скрылись под толщей времени — великий и ужасный Сен-Жермен!!! Но любвеобильный кровопивец об этом не знал, а спросить он не успел (или постеснялся), ибо в этот момент за спинами «любовников» раздался основательный всплеск, окатив студёной водичкой госпожу Залесскую, доселе рыскающую в высокой траве, в поисках злополучного кольца, так некстати выпавшего из надеже-женского тайника (декольте), в момент «вручения небесного подарочка». Когда на воде осели последние круги, легкой зыбью исчезнув в мутной глубине ивового озерца, на берег чертыхаясь и отплёвываясь выползло нечто с розоватой кувшинкой на макушке. Усердно пытаясь отодрать ветвистые путы роголистника, цепко зажавшие, зело клыкастую пасть озерного чуда-юда, зверюга нос к носу столкнулась с озлобленной харей насквозь мокрой вампирки. Испугано отшатнувшись от сего нелицеприятного зрелища, нечто голосом суеверного дайна, повстречавшего в парилке после особенно наполненного трудами и чаяниями дня, недавно отпетого покойничка, тяжко пробасило: «Изыди»! Пережившая же столько потрясений за один бурный вечер госпожа Залесская, окончательно лишилась чувств, раскинув руки на бережке. Изумлённо уставившись на раздвоившееся в их глаз чудо-юдо, рыцарь и вомпер с опаской переглянулись, когда господин Залесский вдруг спросил: — Вы кто? Сен-Жермен сперва покосился на отфыркивающиеся чудовище, а затем уверенно обхватив шею кровопийцы, глухо повторил: — А кто я? В этот момент со стороны озерца, таящего в себя, как оказалось множество монстров глубин, донеслась знакомая тирада: — Не уж-то, бедному наемнику нельзя и дня прожить без памятной встречи с чьим-то гробом?!.. Ладно так и уж быть, хотя бы часика два… хорошо, хорошо я согласен и на полчаса сомнительного спокойствия!..— завывало чудо-юдо, вытряхивая из медной бороды свой скромный улов, пожалуй немного окупивший «страдания» чудовища В небесах этой ночью оказалось неспокойнее чем на земле, ибо на мостик элегантно спланировала давешняя метла, пыльным облаком отвадив веселую компанию от своих пассажирок, тут же перекинувшихся одинаково устрашающими взглядами и воинствующе возвестивших: — Поимка душегуба не способствует спокойной жизни, господа подозреваемые, поэтому попрошу отложить Ваши стенания для иных водоемов. А то посмотрите до чего женщину довели! — насмешливо осклабилась Посланница, кивком указав в сторону смачно похрапывающей туши, возле которой уже любопытно крутились мальки, янтарными звёздами поблескивая в струящейся над водой изумрудной дымке Едва услыхав девичью насмешку, озерная монстрятина резко позабыв о всех своих печалях, добродушно раскрыв затхлые объятия глубин, бросилась к вестнице, на бегу причитая: — Госпожа Посланница, я все понял, все осознал, приношу свои глубочайшие извинения и в знак моей признательности примите же сей скромный дар, — гном окончательно избавившись от тинных пут, радостно всучил-вручил малость удивленной девице розоватую кувшинку и весело напевая себе под нос, поскорее умчался в ивовые кущи, лишь бы вновь не познать тяготы озерной жизни… В спину плутоватому беглецу донёсся грохот упавшего из вампирьих объятий «рыцаря», что лишь сильнее уверило наемника в правильности капитуляции, а самого Сен-Жермена заставило поступиться с военными принципами (кои он никогда и не соблюдал) и последовать гномьему примеру. Вытянув из кольчужного кармана весьма потрепанное сердечное тряпьё, доблестный «рыцарь» смачно облыбазал вещицу и кинув напоследок: «Второй раз спасают!», исчез в илистом сумраке ночи... В заключение массового побега, любвеобильный кровопивец изумленно глянул сперва на булькающую тушу, уже вовсю познающую прелести рыбного пилинга, а затем на истинную чародейку, призывно сверкающую новёхонькой шишкой во весь чародейский лоб, да меж чьих пальцев ретиво поплясывал лиловый огонёк. — Меня на двоих не хватит...—прохрипел напоследок вампир, прежде чем, как верный супруг улечься рядом с госпожой Залесской, с коего лика, по мановению ведьменской прихоти, мигом слетел привлекательный морок Тут-то когда все слабонервные изволили откланяться, меж небесных фонариков мелькнул печально знакомая бабкин кров, откуда донеслось не менее знакомое: — Уважаемая госпожа Посланница, я тут кое-что нашёл, случаем не Ваше?! — нахально усмехнулся колдун, свесившись через дубовый бок и залихватски помахав чей-то костлявой дланью, на одном из пальцев которой поблескивало легендарное колечко Что ж ярмарочные гулянья случаются не так часто, а за поимкой подозреваемых на пару с душегубом, можно и вовсе их пропустить, потому… — Благодарю, Ваше Величество, что Вы однако решились сами заявиться с повинной, — не менее дружелюбно помахала в ответ Сара, — будьте так любезно, припарковать Ваш летательным аппарат и не мешать нам и дальше с коллегой наслаждаться праздником! И картинно отвесив шутовской поклон, Посланница задорно подхватив Ведьму за локоток, неспешно повела ту меж ивовых лиан, лишь кое-где мелькали ехидные малахитовые, да лиловые зарницы глаз… Но ночь не была б столь желанной, если бы трикстер так легко послушался чьих-то наказов… впрочем неизвестно, что таят ивовые рощи, а повод узнать, найдётся всегда!