Хрустальные крылья

Просыпаюсь вся в холодном поту. Тяжело дыша, беру телефон смотря на время — 4:55. Сделав глубокий вдох, встаю с постели. Всю ночь меня преследовали кошмары. Сначала снился отец, а потом и Катя. Отличное комбо. Спать совершенно не хотелось, поэтому натянув спортивные штаны и топ, поверх которого, находилась кофта. Я отправилась на пробежку. Чтобы малой, меня не потерял, я написала записку. Оставив её на столе и взяв телефон, я вышла из дома. Пробежка не помогла избавится от неприятных мыслей. Всю дорогу я думала об отце. Тело ломило от боли, но я, продолжала бежать. Как назло заиграла песня «До утра.» Я уже просто не могла сдерживать слезы. Наверное странно выглядит. Девушка бежит в наушниках и плачет. Тело становилось все тяжелее, передвигаться становилось, все сложнее. Добежав до ближайшей лавки, я плюхнулась на место, продолжая рыдать. Ещё чёртов сон вспомнился. Это был мой восьмой день рождения. Отец подарил мне щенка, а мама ругала его, ведь у Олега была аллергия. Несмотря на это, он оставался у нас. Олегу было запрещено заходить в комнату. Я отнесла малыша в дом и закрыла дверь. А когда вернулась, на улице было намного темнее, чем пять минут назад. Пройдя на задний двор, я увидела, что все веселились, а папа лежал на траве. Я кричала, но меня никто не слышал. А затем, все исчезли, будто их и не было. И я появилась на кладбище. Я стояла в могиле. В яме. Там ничего не было, кроме земли, глины, песка и конечно же — меня. Я слышала плач, а потом кто-то бросил землю, прям на меня. И, я проснулась. Вспоминая это, плечи сильнее задрожали. Я закрыла лицо руками и попыталась успокоиться. Спустя десять минут, я поднялась и отправилась домой. Время было уже почти шесть. Чтобы отвлечься, я занялась готовкой. Решила сделать блины и омлет. Достав сковороду и другие миски, я начала готовить тесто. Поиграв в повора и неудачно поймав блин, я отбросила эту затею. Уже через 40 минут, был готов полноценный завтрак. 6:50. Чем бы ещё заняться? Ответ пришёл моментально. Я достала ручку и блокнот и начала, писать. Слова приходили в голову очень быстро, с таким же успехом, они превращались в строчки, затем складывалось между собой в четверостишия. Стихи — единственный способ, который помогал справляться с трудностями. Можно выплеснуть эмоции на бумагу. Когда тебе: больно, весело, скучно. Это всегда мне помогает. Уже через полчаса, я услышала стук маленьких пяточек по полу. Пословица скрипнула, и я повернула голову в сторону выхода из кухни. — Доброе утро! — сказал пацан, потерая глаза. — Доброе утро, малыш, как ты? — Ужасно. И правда… Глаза красные от слез. Мешки. — Ты вообще спал? — После того, как ты ушла, я проснулся от кошмара. Долго ворочался и уснул. Затем снова проснулся, — объяснял Олег, продйя на кухню и садясь, за стол, — в общем, сон был не очень. Мальчишка опустил глаза в пол. — Я, до сих пор, не могу осознать, что его нет, — прошептал он, — Я больше его не увижу. Не обниму, он не расскажет историю из своего детства. Знаешь, он обещал научить меня рыбачить. Мы поссорились, когда он уезжал. Теперь, я не смогу попросить прощения. Он больше не будет спасать меня, когда я накосячу. Он больше никогда не зайдёт в мою комнату и не отчитает за беспорядок. Понимаешь? Я лишь кивнула. — Понимаю, — ответила я, поняв, что он смотрит в пол и совсем не видел кивка. Из его глаз полились слезы. — Я не должен плакать. Папа говорил, что мужчины не плачут, — вытирая слезы, говорил он. — А ещё, он говорил, что можно плакать, если случилось настоящее горе, — ответила я. Прикусив внутреннюю часть щеки, я смотрела на брата. Ему всего 13. Он слишком мал для этого. Он слишком беспомощен, — Ты голодный? — Проговорила я, чтобы вытащить его из раздумий. Он покачал головой. — Малой, не занимайся самоедством. Ты не виноват в этом. Он вновь покачал головой. Я встала со своего места и подошла к нему. Сев на корточки, я повернула брата к себе. — Посмотри на меня, — попросила я, мягко. Он поднял свои запуганные глаза. — Ты не должен винить себя в случившемся. Отец не был в обиде на тебя. И поверь, ему было бы больно знать, что ты винишь себя в том, что не попросил прощения вовремя. Большими пальцами, я вытирала его слезы. Пацан поддался вперёд и крепко обнял меня. Входная дверь хлопнула. А затем на пороге появилась мама. Олег повернул голову и вскочив с места, бросился в её объятия. Оба разрыдалась. А я смотрела на эту картину. Мысли смешались. Тело все также ломило от боли. Разорвав объятия, мама посмотрела на меня. Закусив губу, я встала с места. Подойдя к ней, я больше не могла сдержать слез.

***

Через два часа, я решила оставить маму и Олега, сама же, направилась вытаскивать Катю из дерьма, в которое она села, по самые уши. Понятное дело, что больше, чем две суток, её держать не будут, но может получится договориться. И вот, я уже иду по коридору. В конце, находились камеры, в одной из них и сидела блондинка. Волосы спутались. Макияж расплылся, скорее всего от слез. Скорее всего, она спала. Напротив находился стол. Рядом, сложив на него ноги сидел мент. Крутя в руках ключи и смотря… Блять, серьёзно? Порно? Подойдя к нему, я начала разговор. — Здравствуйте, я эм… Он никак не отреагировал. И на что я рассчитывала идя сюда? Я даже не знаю что говорить. — Девушка, вам что-то подсказать? На горизонте появилась брюнетка. Одета она была, в обычную, черную футболку и светлые джинсы. На вид ей было не больше 20. — Мне, эм… — Голос начал предательски дрожать. — Хей, успокойся, — начала она, подойдя ближе, — Я не кусаюсь, — усмехнулась незнакомка. — Здесь девушка. Катя Кищук. Её должны завтра отпустить. Но… — Тебе нужно раньше, — договорила девушка. Я лишь кивнула. — Пусть родители забирают. Мы ей предлагали позвонить, но она отказалась. Думай Оля, думай. И лампочка над головой засияла жёлтым. — Понимаете, я её сестра. Родители, очень строгие. Если узнают, что её отвели в обезьянник. То, будет очень, очень плохо. Войдите в положение. Пожалуйста. Голубоглазая внимательно изучила мой внешний вид и усмехнувшись обратилась к парню: — Егор, завязывай. Открой камеру, блондинку выпусти. И харе смотреть порнуху! Итак, на весь коридор слышны, только стоны и крики. Задолбало уже. Парень бросил взгляд на девушку, потом на меня. — Да ладно, че ты. Нормальный фильмец. Многим вообще плевать. — А мне нет! — Сложив руки на груди, заявила незнакомка. — У тебя просто недотрах, Темникова. Может тебе помочь? — Спросил он, проиграв бровями. — Булаткин, не беси меня у меня с собой табельное, в миг лишишься своей трахательной машины. — Э, это угроза правоохранительным органам. Ща в суд подам, камеры все записали, а они со звуком, либо посажу тебя, на годика так три, либо будешь штраф выплачивать до 200.000, — хитро улыбнулся парень. — Заткнись, у тебя есть только один орган и то, он даже не справляется с предохранением. Что уже говорить о право охранение. А теперь, шевели ногами и отпусти девочку. Я смотрела на эту картину и мне жутко хотелось смеяться. Парень вздохнул и поплелся к камере. — Эй, Кищук или как там тебя. Выходи. Подъем! Девушка открыла свои глаза и часто заморгала. Затем повернула голову и открыла рот в изумление. — Оля? — Выдавила из себя Катя. — Она самая, выходи и идём домой, — сказала я, продолжая играть роль заботливой сестрёнки. Блондинка нахмурилась, но ничего не ответила. Девушка вышла из камеры и направилась на выход из здания. — Спасибо, — сказала я, широко улыбнувшись. Брюнетка усмехнулась. — Обращайся. Затем она подошла ко мне в плотную и прошептала. — Не думай, что я не догадалась, что вы, не сестры. Мне просто стало жаль, эту девочку. Я ничего не ответила Брюнетка пожала плечами и развернувшись на пятках, поспешила уйти. Я вышла на улицу. Кищук стояла подняв голову на небо и расставил руки в стороны. — Я свободна! — Закричала она. — Тебя закрыли, всего на сутки. Хотя должны были на двое. — Спасибо, Оль, — сказал она и улыбнулась. У неё слишком милая улыбка. — Не мне спасибо. А девушке. Черт, я забыла спросить имя, — сказал я, ударив себя по лбу. — А, это та, симпатичная брюнетка. Помню. Она мне сигарету пронесла. Я ей теперь по гроб жизни обязана. Я лишь закатила глаза. — Идём. Я протянула руку. Переплетя пальцы, мы направились в сторону её дома. Она рассказывала про маленький опыт в обезьяннике. Про Егора, который смотрел порнуху. Как она познакомилась с проституткой, которую привезли уже в третий раз. А я лишь смеялась. С ней, я забывала про все плохое. Я смотрела неё. Всё такие же спутанные волосы, размазанный макияж. А ей все равно. И мне тоже. Она прекрасна. — Ну, вот мы и пришли, — сказала она. Наши взгляды встретились. Она была чуть выше меня. Девушка наклонилась и мягко коснулась моих губ. И я поняла, что земля пропадает из-под ног. Я будто взлетела. Это был очень мягкий и робкий поцелуй. Настолько нежный и трепетный. — До встречи, Оля. И ещё раз, спасибо, — хрипло добавила она. — Пока. Она развернулась и зашла в дом. А я все также смотрела на закрытую дверь. Губы жутко горели. Проведя по ним языком я поняла, что на них остался вкус помады Кищук

***

Вечером я направилась на пробежку. Я решила направиться туда же, где была утром. Пробегая мимо той скамьи, я решила перевести дыхание и сесть. Я нагнулась, чтобы завязать шнурок, а когда подняла голову, то увидела ту самую брюнетку. — Какие люди, — сказала она, а на губах появилась ухмылка, — как сестрёнка? Слушай, я знала, что инцест — дело семейное, но не думала, что увижу это, своими глазами. Я закатила глаза. — Перестань, ты же поняла, что мы не сестры. Девушка фыркнула и села рядом. — Да, конечно, ты можешь сесть, — сказала я. — Брось… И кстати. Я не знала. Я просто сказала, думала выведу тебя на чистую воду. Но ты ничего не ответила и ушла. Ты сейчас сама вскрылась. — Уже как-то все равно. Она повернула голову в мою сторону. Мы сидели молча, когда мимо проходил Олег, весь в слезах. — Олег! Стой, — крикнула я. Пацан повернулся и бросился в мою сторону. — Я видел, я видел его! Оля, я видел его, — обнимая меня говорил он. Незнакомка нахмурилась, продолжая наблюдать. — Кого ты видел? — Отца. Мама ездила на опознание и, я упросился с ней. Не знаю, как меня пропустили, но я был там. Я видел папу. Он был жутко худой, губы были неестественно синие. Я просил прощения, Оль. Думаешь он услышал меня. Точнее, его дух, — с мольбой в глаза спросил мальчик. — Я уверена, — ответила я, гладя его волосы. Я закрыла глаза иначе бы тоже разрыдалась. А брюнетка все также наблюдала. Её лицо не выражало никаких эмоций. — Олег, — крикнул кто-то, и он развернулся. Там была мама. Он пошёл к ней, оставив нас вновь одних. — Мне… — голос девушки дрогнул, — мне очень жаль. Сочувствую… Я посмотрела на неё. Её ухмылки больше не было. А дерзость в глазах исчезла, будто её и не было. — А мне жаль, что ты стала свидетелем этого. — Хей, успокойся. Это останется между нами. И она улыбнулась, впервые. — Мне кстати Лена зовут, — резко сменила тему она. Отчего я улыбнулась, — тебя, я так понимаю — Оля. Моя улыбка стала ещё шире. Я кивнула. — Улыбайся почаще, Оля, — сказала она, перед тем, как встать и уйти. — Ещё увидимся, — бросила Лена, через плечо. И она ушла. Оставив меня одну, наедине со своими мыслями.