***
Она просыпается в странном помещении. Голова кружится и плохо соображает, звуки доставляют чистейший дискомфорт, воспринимаясь как будто сквозь вату — в последний раз Рошель так себя чувствовала после концерта Arctic Monkeys, когда после долгой бессонной ночи прилегла поспать всего на пятнадцать минут днём на диван, дав честное ответственное обещание маме прибраться в доме, а потом по итогу продрыхла вместо предполагаемого отведенного времени на отдых до шести часов вечера, проспав и своё окончание колледжа, и порушив все мамины планы отметить это знаменательное событие с поистину широким размахом! Не зря же она четыре с половиной года пыхтела в этом нудном заведении, созданном, скорее, для пыток, чем для обучения будущих педагогов. Хотя, наверно, оно и понятно почему — школа ведь та ещё психушка, и людей туда направляют соответствующих. С такими тенденциями удивляться выпускающимся детям с расстроенными нервами из старших классов она перестала ещё после первого дня практики вне частной школы. Наверно, поэтому дальше Рошель так и не смогла заставить себя, несмотря на всё давление со стороны семьи, продвигаться дальше по карьерной лестнице в области педагогики. Сколько бы денег ей оно ни сулило, нервы свои, — да и детей, которые могли бы к ней попасть, с такой-то системой образования! — ей были дороже. Но всё это не имело сейчас никакого значения, потому что она явно влипла в переплёт, сильно опаснее и сложнее по своей составляющей, чем обыкновенные терзания человека насчёт выбора будущей профессии. Рядом с её ухом что-то загудело. Рошель постаралась повернуть голову в сторону объекта, обратившего её внимание на себя, и очень обрадовалась, когда у неё получилось это сделать. Однако язык у неё всё ещё лениво перекатывался во рту, не помогая создавать нормальные звуки, а лишь усугубляя ситуацию. Когда она подняла глаза, размытое изображение стало складывать в вытянутую по струнке мужскую фигуру в тёмно-сером костюме. Кажется, он держал что-то в руках, и это что-то неумолимо приближалось к её лицу. Если это была пыточная, она попала к правительству, а язык ей отрезали — дела просто хуже некуда. Не только потому, что попалась она одна, но и потому, что Тейлза наверняка схватили тоже! И её родителей…у военных имелась нехорошая привычка привлекать к ответственности близких людей попавшего под их пристальное наблюдение лица, которые не имели никакого отношения к делу ни в качестве посредников, ни уж тем более в качестве помощников. Однако это не мешало им использовать их в качестве рычага давления на других. Рошель на своём личном примере, конечно, этого не знала, но на досуге она любила почитывать всякое разное, чтобы теоритически представлять, что могло произойти дальше. Да и история с родителями Тони всё ещё была достаточно свежа в её памяти, чтобы спокойно позволять своему уму избегать пессимистичного создания дальнейшего сценария развития событий. Но это оказался всего лишь обычный юноша турецкой внешности, с приветливой улыбкой и двумя чашками кофе в руках. Рошель заметно расслабилась и выдохнула. — Пфосфите, фы не могфи бы обфяснифь, фто фдефь тфофится? — она тут же закрыла рот, нервно вздыхая. Что ж, похоже, её всё-таки чем-то накачали, раз она говорит теперь, как отсталый годовалый ребенок. — Оу, мисс, лучше не пытайтесь пока разговаривать. — заметил мужчина, опускаясь с ней на один уровень. Для этого он наклонился. — Ваши мышцы всё ещё находятся в расслабленном состоянии после транквилизатора, так что лучше просто кивайте, если вам что-то будет нужно. Хорошо? Он улыбнулся, и Рошель, пораженная такому заботливому отношению, кивнула с улыбкой в ответ. — Не желаете отведать капучино с карамельным соусом и молотым орехом? — он протянул ей стакан, но тут же осёкся, взглянув Рошель за спину, — Оу, точно…извините, мисс Джонсон, я совсем про это забыл. Под «этим» он подразумевал и то, что она сидела на специально сконструированном стуле для допросов, и то, что руки у неё были скованы магнитными наручниками за спиной. Довольно-таки тяжелыми магнитными наручниками, заметила она после неудачной попытки приподнять руки, чтобы почесать спину. Стоун постарался мгновенно сгладить возникшую неловкость. — Давайте попробуем из трубочки. Так будет куда удобнее. — он вытащил её из нагрудного кармана, и Рошель оставлялось только удивляться, откуда она вообще взялась в таком неординарном месте для хранения бумажных праздничных вещиц. Вставив её в красивый стаканчик из оранжевого картона, Стоун протянул его гостье. Рошель даже в голову не пришло, что её пытаются отравить; она просто обхватила трубочку с жадностью человека, просидевшего без воды и пищи два дня. А это…было недалеко от правды. Их гостья находилась здесь уже сутки. Тогда мистер Роботник не пожалел убойную дозу на хозяйку дома, всадив ей дротик, которым обычно вырубали лосей на охоте. Стоун даже начал переживать, как бы мисс Джонсон не откинула в свойственным лосям манере «коньки» — она не приходила в себя долго, хоть доктор и предупреждал, что так оно и будет, и поводов для волнения нет. Ричард же всё равно старался следить за ней внимательно, менял положение её рук, ног, головы, чтобы они не затекли слишком сильно к её пробуждению. Ох, Лин бы его подход точно оценила! Но не само похищение, конечно же. Как и продление его рабочего договора с доктором перед их с ней свадьбой — тоже. Послышался грохот со стороны входной двери. Мужчина посмотрел через своё плечо назад и осторожно вытащил из губ Рошель трубочку, прижав к своим губам палец. Она с досадой провела недопитый напиток взглядом. — Босс не особо приветствует такое отношение к…посетителям. — мягко заметил Ричард, — Но если вам что-то ещё будет нужно из еды, вы всегда сможете меня позвать. Рошель удивленно на него уставилась. Она была благодарна этому странному парню, ведь он явно шёл на большой риск ради неё. Настоящая приятная искренняя вежливость и забота. Как же всё-таки его руководству повезло с ним. — Ну что, она проснулась? Знакомый голос мужчины, которого она встретила накануне своего суточного отключения, заставил мурашки поползти вдоль затекшей спины. — Да, босс. Мисс Джонсон в полном порядке. Единственное, — послышались звуки перемещения тяжелых предметов по столу, словно Стоун скоропостижно собирал вещи и собирался их покинуть в ближайшие секунд 20, — физически она ещё очень слаба. Я бы посоветовал вам быть с ней… — Я и без твоих советов как-нибудь разберусь, Стоун. — жёстко прервал его Айво, говорящим взглядом указывая на стальные разъехавшиеся двери. — Ты свободен. По воцарившемуся молчанию Рошель с досадой поняла, что спорить с ним и дальше этот милый турецкий парень не собирался. Ну, оно и ясно: лимит риска рабочим местом ради незнакомой девушки за сегодня был исчерпан. — Итак, — мужчина обошёл вокруг её места пребывания, придавая своему тону донельзя возвышенную деловитость. — Мисс Джонсон. Рошель кивнула, словно они находились не на грани жёсткого, ничего хорошего не обещающего допроса, а на собеседовании по поводу её будущей работы. Забавно было бы представить её в виде помощницы такого человека, как Роботник. Выдержала бы она его крутой нрав? И если да, то смог он выносить её беззаботное присутствие рядом? Вопрос довольно забавный, но маловероятно когда-нибудь обзаведшийся ответом. Доктор Роботник точно не хотел её нанимать. Он хотел узнать, где находится Тейлз. — И как давно вы практикуете спасение антропоморфных животных, которые и животными-то не являются? — он одарил её пронзительным взглядом, из-за которого Рошель в мгновение ока стало неуютно. Она изогнула губы в смешливой улыбочке. — Рошель. — Что, простите? — Айво нахмурился, не понимая, к чему ей было называть снова своё имя. Он уже успел его запомнить. Хорошо причём запомнить, а это о чем-то да должно было говорить. Обычно Роботник не забивал голову лишней, не способной быть применимой в его работе информацией. А её имя он запомнил ещё тогда, у дверей её дома. Ро-ше-ль. Тянущееся, как конфета. Ириска или, быть может, профитроли. Но те к конфетам не имели никакого отношения, зато хорошо шли к кофе в ночные рабочие часы. Айво запасался ими, когда рабочий процесс обещал продлиться дольше, чем нормализованный рабочий день обычного человека. Но все его мысли, крутящиеся назойливо вокруг этой странной забавной детали, поблекли на фоне их завязавшегося допроса. — Вы же знаете, я очень не люблю, когда вы так меня называете. Язык потихоньку пришёл в норму. Голова стала светлее, и вот Рошель вновь была готова вести двусторонний диалог, направленный на то, чтобы отключить бдительность захватившего её человека и свести её к самому минимуму. Но Айво был не глуп. Он понимал, что эта девушка не так проста, как могла показаться на первый взгляд. Нет уж, думается ему, пускай остаётся мисс Джонсон. Потому что он так решил. И отклоняться от своего решения был не намерен ни в коем случае! Эта мысль ревностно засела внутри его головы, заставив нахмуренные брови выразительно подлететь. — Я привык соблюдать социальную этику при общении с людьми вроде вас. — Вроде меня? Это ж с какими такими людьми, интересно? — невинно интересуется она, сморгнув. Айво закатывает глаза и тянется к одному из оставленных Стоуном предусмотрительно двум стаканам кофе. Странно. Кажется, Айво просил от него только один. Неужели второй подготовил для их непрошенной гостьи? — Вы и сами прекрасно осознаёте, что большая половина людей — идиоты. — не скрывая своего едкого презрения, отвечает учёный, вытаскивая по итогу трубочку из стакана и выкидывая её в автоматически открывающийся мусорник для переработки как биологического, так и «не» мусора. — Поэтому и общаться с ними приходится соответствующе. — Знаете, мистер Роботник, если бы все были такими же умными, как вы, не для кого было бы создавать ваши… — она обводит глазами его сделанный по последнему слову модификации передвижной кабинет, подбирая слово. — машины. Вы бы потеряли свою аудиторию потребления. — Если все гении, то никто не гений, по-вашему? — насмешливо констатирует он, дёргая капризно носом, словно ощетинившийся кот. — Именно. — Рошель всё ещё смотрит на него без какой-либо смеси раздражения или агрессии, говоря чрезвычайно спокойно. Удивительно. У девчонки с самоконтролем всё было поразительно хорошо, хотя и пульс её до сих пор был ускоренным. Установленные на её запястьях титановые магнитные наручники считывали пульс для отслеживания её общего состояния после использования транквилизатора, чтобы при возможных ухудшениях оказать немедленную медицинскую помощь. И пускай Айво обычно о таких вещах не заботился, Стоун настоял, что при транспортировке заложника ему должны быть обеспечены хотя бы терпимые условия пребывания внутри обители босса. Айво, раздраженному вылезающей всегда несвоевременно рассудительностью его телохранителя, оставалось только согласиться. Иначе он быстрее бы ему мозги изъел вопросами относительно состояния мисс Джонсон, чем бы они добрались до ближайшего заправочного пункта. — Любопытно. — Роботник снова шумно отпил из стакана, заставляя Рошель выдержать один из своих тяжелых сканирующих взглядов. — Могу сделать скидку, что вы не такая идиотка, как все они. Даю вам оценку на ступень выше. — Я польщена. — уже не скрывая сарказма, проступившего в её тоне, мягко усмехнулась она, глядя на него чересчур уж снисходительно. — Но не будем далеко отходить от разговора. — опустошенный стакан полетел в ту же мусорку, словившей его чуть ли не налету. Рошель удивленно проследила за тем, как та, будучи активной, задвигалась за длинными ногами Роботника. Он перекрыл весь обзор на свое детище собой, угрожающе низко над ней склонившись. Но Джонсон всё равно успела испустить тихое, но отчётливо повисшее в воздухе: «Вау», искренне пораженная увиденным. Как здорово! А вентилятор, наверно, за ним летает следом и обмахивает рядом лежащими бумажками во время невыносимой жары, да? — Где оно? Голос Айво прервал её фантазии на данную тему, вновь возвращая в унылую реальность. — Не знаю. — честно ответила она, всё ещё стараясь удерживать нейтральное выражение лица. — А если бы и знала, то вам бы сказала последнему. — Ха! — Роботник широко самодовольно оскалился. — Значит, оно всё-таки оказалось в вашем доме не совсем случайно. Отлично, уже теплее. Рошель осеклась, прикусив кончик языка. Чёрт! Стоило лучше обдумывать, что выдавать доктору из информации, когда на кону стояла жизнь Тейлза. И, быть может, Тони, у которого лисенок должен был укрыться и закончить починку своего громоздкого «агрегата». Что-то подсказывало, что свидетелей Роботник не любил оставлять, даже если не был напрямую связан с разработками правительства. Но, учитывая, что она успела мельком увидеть удостоверение, висевшее у него внутри плаща, в этом сомневаться теперь не приходилось. Ей нужно было быть предельно осторожной. Склонившись так, что его руки, облаченные в холодную кожу наноперчаток, теперь упирались в колени, он остановил своё лицо прямо напротив лица Рошель. Её взгляд стал более пристальным. Она даже моргнуть боялась лишний раз, чувствуя, будто и это движение он прочитает, как новый кусочек необходимой ему информации. — Где оно приземлилось? На чём? Как давно? Рошель молчала, выжидающе пялясь карими глазами в его глаза. Тоже карие, но на тон темнее. Её глаза по цвету ему напоминали хороший коньяк. Ей же его — горький шоколад с вкраплениями чернеющего в нём изюма. — А кофе вы мне не предложите? — она очень постаралась подавить начавший подниматься из недр её желудка смех. -…а то там ещё остался, кажется. Роботник уставился на неё таким взглядом, словно в мусорку сейчас, как его стакан, отправится она сама, если не прекратит немедленно дурить. Рошель прикусила вновь самый кончик языка. Его наливающееся краской лицо и пугало её, и вызывало странное садистское желание заставить его достигнуть своего предела красноты, насколько это вообще можно было сделать в её положении. — Кофе только для более сговорчивых особ. — угрожающе низко прошептал он. Желваки заходили под его кожей ходуном, челюсть напряженно сжалась. — Что ж. — она притворно расстроенно вздохнула. — Тогда жаль, что такой хороший напиток останется нетронутым. А вам бы не налегать на него следом, сердечку ведь вредно будет, сами должны понимать. Вы ведь такой умный. Он не понимал до конца, издевается ли она над ним, и если да, то откуда только умудрилась нахвататься такой манеры делать это настолько умело? — Я не понимаю. — кажется, он начал распаляться. — Почему вы так упрямитесь? Что для вас значит жизнь этого инопланетянина? Неужели вы не хотите вернуться обратно в своё захолустье и окунуться вновь в своё обыденное существование там? В миг после его прорвавшегося раздраженного вопроса Рошель не заметила, как и сама стала серьезнее. Приосанившись, насколько ей позволяло её положение, она ощутила довольно сильные уколы из-за его слов. Ну нет, так просто она ему руководящие позиции не уступит в их разговоре. — Он — удивительное существо. — Рошель старалась обходить прямоё обозначение объекта их разговора, щурясь. — Такое, какое вы наверняка никогда не встречали. Да и что вы понимаете в прекрасном? Военные, на которых вы работаете, только и знают, что жертвовать чужим благополучием, разрушая вещи, ими неизведанные. — Рошель набрала больше воздуха в лёгкие, продолжая: — Ничего я вам не скажу. Я не дам растащить его на кусочки внутри одной из ваших лабораторий, только потому, что вы хотите остаться в истории, как первооткрыватель мощного источника энергии, ну или же отличиться в создании какого-нибудь реактора из технологий, привезенных им с собой. И ещё, чтоб вы знали, жизнь моя куда интереснее, чем вам могло показаться на первый взгляд. Просто вы привыкли возводить первичное мнение об человеке в абсолют, не трудясь даже заглянуть поглубже! — О, да неужели? Интересно, зачем мне изучать кого-то настолько примитивного, как вы? Да и сами ли вы всегда стремитесь заглянуть глубже? М? — Айво хмыкнул, спрашивая её не без налёта едкости. — Я, по крайней мере, стараюсь не судить человека, не узнав его получше. Вот вас я не сужу! — она окинула его быстрым взглядом сверху вниз. — Хотя мне и очень хочется. Потому что я не знаю, что вам пришлось пережить, и из-за чего вы таким стали. Кажется, теперь он нашёл нужную точку давления на неё. Но Айво не ожидал, что столько тщательно до этого сдерживаемый поток эмоций выльется на него со всей мощью прямо сейчас. Он с хмуро пролегшей меж бровей складкой слушал её, видя, что Рошель и сама начала распаляться, переходя с ровного тона вещания на повышенный. В её карих глазах загорелся огонёк. Такой, какой горел внутри самого Айво, стоило ему коснуться вещей, связанных с его работой. — Это и не ваше дело. — кожа перчаток натужно скрипнула позади него. Он не заметил, как сжал руки невольно сильнее. Рошель смягчилась всего на мгновение. — Может, и так. Но вы выглядите, как человек, со своим потенциалом способный на большее, чем…это. Эта девчонка была удивительно изменчивой и храброй в вещах, трогающих её сердце. — Он не лишён эмпатии, ведает о социальных связях и осознаёт ценность чужой жизни, чего не осознаёте вы. Для вас он — не больше, чем эксперимент. Знаете, из вас двоих он мне кажется куда более достойным свободы, чем нахождения в клетке, будучи окруженный трубками, катетерами и присосками, Айво. Скользнув с неожиданно проснувшимся презрением, не направленным напрямую на него, взглядом по карточке, выглядывавшей из-под его плаща, Рошель ощутила, что достигла того самого предела слушания, который Роботник мог ей предоставить. Он услышал достаточно. Но последнее высказывание и прямое обращение окончательно вывели его из душевного равновесия. Она заставляла его чувствовать себя потерянным. И ему это не нравилось. Айво с размаху впечатывает ладонь в спинку её сидения. Рошель втягивает инстинктивно голову в плечи, смотря испуганными глазами на приближающееся лицо ученого. В темных глазах Роботника плещется горячее раздражение, готовое полностью излиться на неё, если она не закроет сейчас же рот. Рошель повинуется своему инстинкту самосохранения и замолкает, однако лицо Айво не перестает на неё надвигаться. Он останавливается всего в нескольких сантиметрах от её лица, хватая свободной рукой её подбородок и с силой его сжимая. — Для тебя я мистер Роботник, крошка Ро-шель. В его слова вложено максимальное количество пассивной агрессии, от давления которой её стул готов буквально рухнуть быстрее, чем от давления его ноги, раскачивающей его. Рошель тяжело выдыхает через нос, сглатывая. На столь близком расстоянии Айво видит, как в светло-карих глазах расширяются зрачки, накрытые его тенью. Её дыхание щекочет ему подбородок. Наверняка её несчастное запуганное сердечко, он дает оценку в сто процентов, готово сейчас выпрыгнуть из груди. Но она этого не показывает. Только показательно сжимает губы в тонкую линию, прокладывая складку меж напряженно нахмурившихся бровей. Забавно, но Айво и не задумывался раньше о том, что у Рошель такое… необычное лицо. В особенности когда ноздри раздуты от попыток больше захватить воздуха носом, а щеки так и наливаются красным цветом от бессильной ярости. Интересно, из-за того ли это, что он так приблизился? Для неё, наверно, это недопустимая близость с мужчиной вроде него. Когда у людей расширяются зрачки, это выдаёт их с головой. — В следующий раз ваш длинный язык, мисс Джонсон, может принести вам куда больше проблем, — пугающе низко шипит Айво, резко отстраняясь и опуская стул Рошель на пол. — Однако я благодарен вам за откровенность. Я услышал достаточно, чтобы сделать необходимые выводы относительно этого создания. И относительно вас. Он отходит от неё на достаточное расстояние, чтобы она смогла облегчённо вздохнуть. — Вы сентиментальны донельзя. — подытоживает Роботник без той доли презрения, которую хотел вложить, но почему-то не смог. Из-за этого его слова звучат больно похожими на комплимент. Гул ударившихся ножек до сих пор отдается тяжёлым звоном у Рошель в ушах. Она с облегчением опускает голову, пытаясь понять, почему же у неё так сильно горят щеки и кружится голова. Каждая клеточка тела вопит сейчас о напряжении, и хорошо, что он не слышит хор из их голосов. Иначе бы точно взбесился ещё сильнее. Эта мысль заставляет Рошель улыбнуться. Она смотрит Айво в спину, пока он возвращается к работе, полностью забывая про свою пленницу. Среди яркого света мониторов он выделяется черной тенью, как настоящий злодей из комиксов. В тишине слышится только гул работающих компьютеров и редкие прикосновения мужчины к экранам. С их последней перепалки проходит минут пять; Рошель остается надеяться, что ученый успел за столь короткий срок остыть и подготовиться морально к новому диалогу. Её так и подмывает спросить у него что-нибудь дурацкое, но приходится быть умнее и придушить свои желания за горло. — Что же вы собираетесь делать со мной сейчас? — её голос необычно хрипит, приходится прокашляться, — Я своего решения не поменяю, хоть несколько раз вы уроните меня на пол. Я вам больше ничего не скажу. Фигура в черном устрашающе вытягивается, распрямляется и разворачивается медленно к ней. Рошель сжимает руки в кулаки, насколько позволяют магнитные наручники. Губы Роботника расплываются в издевательской усмешке. — О-о, не беспокойтесь, мисс Джонсон, свою полезную роль вы всё равно выполните. Хотите вы этого или нет. — добавляет он позже, открывая Рошель обзор на экран одного из компьютеров. — О нет… — роняет на выдохе девушка, округлив глаза. На карте было видно, как к их передвижной базе медленно, но верно приближался объект, снабженный датчиком слежения. А это говорило лишь об одном — Тейлз и Тони начали преследование, чтобы вытащить её задницу из передряги. «Но ведь Торнадо ещё неисправен… А если по дороге случится авария?» — лицо Рошель заметно побледнело от увиденного. И в том не было вины освещения. Айво щелкнул пальцами, включая более яркий свет, схватил стул и сел напротив рыжеволосой, опираясь подбородком о сложенные на спинке руки. Теперь они были на одном уровне, и Рошель, по крайней мере, перестало коробить от того, как мужчина над ней возвышался. Ему же это доставляло определенного рода удовольствие. — Проблема людей в том, что вы совершенно не умеете контролировать свои эмоции. По вашему лицу я могу судить, что у лиса есть проблемы с техникой, и вы волнуетесь за него, — Рошель хотела что-то сказать, но лишь возмущенно подавилась воздухом; Айво удовлетворенно хмыкнул, улыбнувшись. — Может, сообщите своему желтому другу, что вас не надо спасать? Рошель прищурила глаза. — Эх, если бы я судила вас только по внешности, вы бы мне понравились. Пришло время Айво удивляться. Он повел усами, приподняв одну бровь. — Женщины обычно всегда судят по внешности. Хотите сказать, что делаете не так? Ага, точное попадание. Он жутко не любит когда его критикуют в какой-либо сфере, она была права. Рошель наклонилась вперед и перешла на заговорщический тон. — Ну что вы, мистер Роботник. Внешность для меня играет последнюю роль. Вот будьте вы хоть лысым и с отросшими усами, вы бы всё равно мне нравились, — она удерживает его внимание, пока её рука пытается отыскать в браслете сигнальный датчик, подаренный Тейлзом, — …другое дело, что с такими мозгами вы ищете выгоду лишь для самого себя. Она с плохо скрываемой радостью находит его, зажимая между указательным и большим пальцами. Предупреждение об опасности — три нажатия. Рошель надеется, что успеет сделать хотя бы два. Айво оживление на её лице не нравится. Оно производит на него эффект затикавшей бомбы — эта девчонка явно не понимает, с кем она связалась, раз позволяет себе так свободно говорить подобные вещи. Но в то же время его восхищает, как она не скрывает того, что думает. Ни намёка на подобострастие, только чистый поток собственных мыслей. — Выгода для меня служит точно так же и выгодой для людей вокруг меня. Так что я не настолько плох, как вы обо мне думаете… — Значит, внутри вы лучше, чем пытаетесь себя показать. Он осекается и пропускает момент, когда она нажимает третий раз. Датчик выскальзывает из онемевших пальцев и падает с грохотом на пол. Айво медленно подходит к нему, поднимает и подносит к глазам. Они безумно загораются. — Так и знал, что заговаривает мне зубы! Да ещё и как профессионально! — его восторг походит больше на истерично выражаемую злость, — Нет, вы, женщины, народ куда более опасный, чем те же змеи. — он прокручивает датчик меж пальцев, уносит его к панели и видит очередное подтверждение своим слова; объект останавливается и перестаёт за ними следовать. — Дьявол! — с грохотом раздаётся со стороны панели, пока Рошель тихонько ликует, засчитывая балл в свою пользу.***
— Его роботы видели меня. Но я их успел сбить гаечным ключом. — Тейлз активно подкручивал своим недавно только пущенным в бой оружием успешно замененные детали «Торнадо», ударяя по его обшивке ладонью. Та накренилась, издала опасно скрипящий звук и чуть было не сползла. Тони, который расчехлил свою заначку, отложенную на черный день, и успевший облазить за полдня половину Ebay в поисках нужных деталей, так любезно предоставленных им лису, уставился недоверчивым взглядом на самолёт. — Значит, он не знает, что ты здесь? У меня? — уточнил парень. — Нет. Но он точно знает, что я был у Рошель. Значит, он её так просто не отпустит теперь, потому что будет думать, что она много знает. Лисёнок почувствовал вновь закипающее внутри его груди чувство вины. Он ведь не хотел, чтобы всё так повернулось! Всё, чего он хотел, это отыскать Соника и забрать его обратно домой. Без лишнего привлечения других разумных существ к успешному выполнению этой операции. Но ситуация вышла из-под контроля ещё тогда, когда он неудачно вошёл в атмосферу через открывшийся портал, повредив один из движков и крыло. А там следом полетели и герметизация, и шасси… Ущерб был нанесен приличный, но с ним всё ещё можно было мириться. Повезло, что у людей находилось достаточно деталей, чтобы хотя бы заменить поврежденные части для короткого полёта до воздушной базы ВВС. Тейлз был уверен, что строение их военных самолетов похоже на те, что создавались в их мире. Если они смогут добраться туда, он обзаведется необходимыми деталями и полетит дальше спасать Соника в одиночку! Чтобы больше никто не пострадал, как Рошель. Страшно было подумать, что с ней могли там делать, пока они тут занимались скоротечным ремонтом, держащимся, как выразился недавно Тони, «на соплях». — Да уж…паршиво. — парень хмыкнул. — Говорил же ей, что это плохая идея. — Мне кажется, Рошель очень похожа на Соника в этом плане. Она…своевольная. — Тейлз говорил не без улыбки; было слышно, что эта черта характера ему нравилась и в его друге, и в его защитнице. И он явно находил её очаровательной, нежели ненужной и небезопасной для них обоих. — Поэтому, даже если бы ты её уговаривал дольше, она бы поступила так, как считает нужным. — Ты очень точно её описал. — Тони улыбнулся. — Рошель именно такая. Сколько себя помню, несмотря на вечное недовольство её матери ею, она всегда оставалась…такой светлой и сильной. Таких людей редко в наше время встретишь. — Вот именно поэтому нам надо с тобой её беречь. Тебе особенно. — Тейлз указал гаечным ключом в сторону Тони, после чего выехал на подкатке из-под «Торнадо», отряхивая черные после работы перчатки. — Я закончил. — Хочешь сказать, что эта штука теперь способна будет полететь? — уточнил недоверчиво Тони, явно не желая лишний раз испытывать судьбу на её благосклонность лично к нему. — Да. По крайней мере, до Рошель долететь мы сможем. — он оценивающе погладил острый блестящий нос самолета. — А дальше уже загрузим её в машину и поедем в сторону вашей военной базы. — Ты хоть понимаешь, что мы не сможем туда попасть, как на обычную прогулку, да? — в голосе Тони было полно скепсиса. На лице же можно было прочитать отчётливо проступившие тревогу и беспокойство. Вот уж что он и вправду терпеть не мог больше всего на свете, так это планы, состряпанные на коленке. — Видимо, придется придумывать план на ходу. Чем дольше мы бездействуем, тем дальше Рошель от нас находится. А я… — Тейлз скрыл влажный блеск глаз, быстро утирая их чистой частью перчаток. — Не хочу, чтобы она пострадала из-за меня сильнее, чем уже есть. Тони сочувствующе поджал губы. И, пускай и с опаской, но его ладонь опустилась на желтеющий хохолок Тейлза, взъерошивая тот. Он оказался очень пушистым, почти плюшевым на ощупь. — Ты прав. — нехотя признался он. — Нужно её вытаскивать из лап этого психа. Есть координаты, где она сейчас находится? Тейлз бодро закивал, уставившись на него в мгновение загоревшимися большими голубыми глазами. — Конечно! Я бы не оставил Рошель без защиты после нашего знакомства! — весело и с широкой улыбкой ответил лис, запрыгивая в кабину «Торнадо». Мощный звук включенного движка, поднявшего после раскрытия закрылок сильным потоком ветра все плохо лежавшие вокруг лёгкие предметы, разнёсся внутри гаража Тони с утробным, похожим на затяжное рычание гудением.