Burn me & her

      Кларк стоит, поражённая лексиными словами, точно молнией, что выбрала своей целью именно её. Забыв о своей обнаженности, Кларк садится на кровать, ощущая слабость в ногах не столько от произошедшего несколько минут назад, сколько от этого откровения.       Кларк не задавалась вопросом, кто отец Дейзи. Она знала, что отец Лексы погиб, когда ей было около шести и знала, что Дейзи родилась, когда ей было десять. Понимала, что они не могут быть от одного и того же отца, только не думала об этом, как о чём-то важном, да и Дейзи ни разу за эти восемь месяцев не обмолвилась об этом ни слова — не то, чтобы Кларк разговаривала с ней на личные темы много раз — нет, но Дейзи никогда не была с ней скрытной. Она была открытым и, насколько это возможно, жизнерадостным ребёнком. Дрожь пробивает оледеневшие вмиг руки.       — Она знает? — тихо спрашивает Кларк, не отводя взгляда от серьёзных глаз Лексы, и та качает головой в ответ.       — Мама сказала ей, что её отец был казнён много лет назад, поэтому…       Господи. Чёртов Макрири отец Дейзи. Кларк пытается остановить свой мозг в дорисовке несуществующих внешних сходств между ними, только в этом деле не преуспевает. Теперь всё хотя бы частично становится на свои места — его особо садистичное отношение к семье Лексы, его постоянные попытки доставить ей ещё больше страданий, ещё больше сломать её.       — Я слышала их, когда… — Лекса сглатывает, сжимает ладони в кулаки так, что костяшки белеют, сцепляет зубы. — Это не было добровольно, — сглатывает она и голос её становится тише самого незначительного дуновения ветра, хрипит так, что в груди становится тесно.       Кларк шумно выдыхает, не осознавая даже, что задерживала дыхание. Тишина воздвигается между ними стеной. Сердце её бьётся сильнее, звучит в ушах как барабан, пока сотни самых разных мыслей вновь врываются в пульсирующую теперь голову.       Знает ли Макрири? Знает ли кто-нибудь вообще? Почему он это сделал?       Лекса поднимает глаза, в которых читается несказанная боль и тяжёлое бремя прошлого. Её губы дрожат, но она продолжает:       — Никто не знает, — говорит она, словно услышала мысли Кларк, и делает к ней несколько тяжёлых шагов, опустив руки по швам. — Мама боялась, что жители сектора будут вымещать злость на Дейзи или попытаются навредить Макрири через неё.       Кларк нервно сглатывает, пытаясь подавить дрожь в руках, особенно когда Лекса тянется в ней так, словно нуждается в её объятиях, и делает к ней несколько шагов на всё ещё подрагивающих ногах. Её хватка на спине совсем не крепкая, совсем не сильная, и теперь это черёд Кларк прижать её к себе что есть мочи. Сердце ускоряется, когда Лекса доверчиво льнёт к её шее, утыкается холодным носом туда, где громко отбивается сердце.       — Я никогда не думала, что смогу произнести это в слух, — тихое признание Лексы отдаётся болезненным спазмом между рёбер, только вот дар речи Кларк до сих пор обрести не может. Что можно вообще в таком случае сказать?       Кларк думала, что была зла на Макрири. Была зла, когда он устроил показательную казнь прямо после её приезда, и затушил сигарету об одного из заключённых; она думала, что была зла, когда он снова и снова доказывал, насколько прогнивший человек, когда заставлял её сотню раз доказывать свою им преданность. Она не думала — знала, что была в ярости, когда он оставил синяки на лице Лексы. Только вот теперь всё стало намного более личным.       Сейчас она не зла — ярость зарождается в груди тихим беспокойным клубком, пробирается под кожу, вместе с кровью распространяется по венам — кончики пальцев от бессилия немеют. Лекса слышала. Маленькая Лекса слышала, как это происходило. Крохотная, беззащитная — больно даже подумать о том, что она в тот момент ощущала.       — Знала бы ты, чего мне стоит не пойти и прикончить его на месте, — тихо выдыхает Лекса, отстранившись на несколько дюймов, и вновь вглядывается в глаза Кларк.       — Ох, поверь, я знаю, — шепчет Кларк прямо в её губы, осторожно прикасаясь к её щеке своими ледяными пальцами, вытирая дорожки от несуществующих слёз, которые, Кларк уверена, уже вытатуированы на её нежной коже.       — Я на месте, приём, — прерывает момент голос Рейвен, доносящийся из рации, и Лекса вздрагивает от неожиданности. Она кивает, когда вопрос мелькает в глазах Кларк.       — Буду в переговорной через пять минут, — отвечает Кларк, ещё один раз погладив щёку Лексы, и мысленно улыбается, когда Лекса прикрывает усталые глаза.       Они выходят из комнаты нога в ногу, пока Кларк борется с желание взять руку Лексы в свою, сжать её так, чтобы получилось, наконец, успокоить бушующее в груди сердце — своё или лексино, хотя бы одно из двух — понимает же, что это бессмысленно.       Вопрос срывается с языка раньше, чем Кларк успевает взвесить все «за» и «против».       — А он знает?       Лекса пожимает плечами, сама тянется к её ладони, невесомо её сжимает, переплетает пальцы мягко, почти незаметно — они идут близко, поэтому их сцепленные руки кто-то вряд ли заметит.       — Думаю, что знает, только мне он никогда ничего об этом не говорил.       Глаза Рейвен расширяются до небывалых размеров, когда Кларк открывает дверь в переговорную и за её спиной показывается Лекса. Она тотчас крепко хватает её в свои стальные объятия, тихий вздох, переполненный облегчением слетает с её потрескавшихся губ.       — Ты жива, — тихо говорит она, запускает сотню мурашек по коже Кларк, когда момент с теми же словами Лексы врезается в память. Дрожь внутри не утихает, тянет за собой шлейф из тревоги — она теперь по пятам ходит, неумолимо преследует каждый шаг. Чем всё закончится Кларк даже представить себе не может. Одной надеждой войну не выиграть.       Лекса обнимает её в ответ, находит глазами блуждающий по комнате взгляд Кларк, и слегка улыбается ей; жар приятным теплом расползается по шее и она надеется, что её щеки не успели заполыхать румянцем — несколько минут назад они всё ещё были друг рядом с другом, обнаженные, тела переплетены, губы в своих поцелуях и касаниях неистовы, но ласковы, а руки вездесущи, исследовали каждую клеточку тела Кларк — поэтому она смущенно отводит взгляд, пока сердце в груди ускоряется вновь.       Рейвен отстраняется от Лексы, поворачивается и бросает самоуверенный взгляд Кларк.       — Я же говорила, — довольно приговаривает она, проходя в глубь комнаты, — а ты тут истерику устроила.       Кларк возмущённо смотрит на Рейвен, пока Лекса удовлетворённо хмыкает, но та сразу хлопает в ладоши, привлекая их внимание, за что Кларк безмерно ей благодарна.       — Значит так, — выдыхает она, — Дейзи в порядке; она сказала, что солдаты покинули пропускные пункты в лесу, поэтому они с Триной и Адрией остались у Рут, но в общем обстановка в секторе спокойная, — эти слова совсем не дарят облегчение, только больше вводят в напряжение, — кстати, как ты получила вторую рацию?       — Миллер оставил её в лесу и дал понять, где она находится, — отвечает Лекса, — он, вроде как, настроил её на ваш канал, как и мою, — она достаёт из кармана ещё одну рацию, — только в какой-то момент сигнал пропал, — Рейвен хмыкает, а Кларк приподнимает брови в удивлении.       Миллер, который только несколько дней назад говорил ей о том, что Лекса её погубит, теперь дал ей средства коммуникации с сестрой. Рейвен что-то об этом упоминала, только вот Кларк не успела обдумать это, как следует.       — С ним я тоже успела поговорить, — самодовльно добавляет Рейвен и Кларк закатывает глаза — кто бы сомневался. — Он говорит, что Дийоза стала более осторожной с солдатами, к твоему отряду особенно, — она кивает в сторону Кларк, — переназначает все посты, но не похоже, что стала просить вмешательства других секторов, и когда я подключилась к патрулю на северной границе, они это подтвердили — никаких подкреплений не ожидается.       — Значит, она всё же решила, в первую очередь, позаботиться о себе, — кратко вставляет Кларк, перехватывая нахмуренный взгляд Лексы.       — Нам же и лучше, — говорит Рейвен, — только я всё ещё не могу быть в этом уверена. Если северную границу мы может прослушивать и даже просматривать, с северо-восточной может помочь Миллер, то на юге с этим сложнее.       Рейвен вновь расстилает на столе карту первого сектора, к которой добавились несколько новых пометок, что сразу бросаются в глаза.       — Здесь, — она показывает пальцем в пометку на базе южного пограничного патруля, и что Кларк, что Лекса, одновременно протягивают свои головы, чтобы увидеть, о чём она, — она сосредотачивает около четверти всех солдатов.       — Либо готовится к нападению, либо к подкреплению, — подаёт голос, наконец, Лекса, и Рейвен возбуждённо кивает.       — Миллер сказал, что солдаты напуганы, и если бы Дийоза не взяла их под контроль, они были бы в полном хаосе.       Кларк кивает — её мысли подтвердились. За всё время здесь солдаты совсем растеряли свои навыки, так тщательно вбиваемые им в голову Новыми в военной школе. Кроме дисциплины и слепого подчинения в них не осталось ничего, с чем можно было бы работать — и это заслуга Дийозы и Макрири, которые любую инициативу пресекали в зародыше. Им не нужны были новые полковники — им нужны были только послушные и верные солдаты, которых они и получили. Только вот стоило дать им каплю свободы, позволить им расслабиться — как солдаты подзабыли, что все они находятся в войсках, которые созданы, чтобы защищать людей, а не ради использования своего положения ради достижения целей или злоупотребления им.       Они хоть и были преданны, эта преданность основываалсь не на уважении, не на безопасности, не на общих благих целях — только лишь пока Новые предлагают то, что солдатам сейчас нужно — сейчас же это безнаказанность, беззаботность, освобождение от любой ответственности — они будут им преданны. А такую преданность подорвать проще простого — нужно только найти то, что солдатам будет более интересно. Нужно только показать им, что их жизни ни во что не ставят.       — Мы можем это использовать, — говорит вдруг Лекса, словно читая мысли Кларк, но Рейвен поднимает голову, стреляя своими искрящимися глазами прямо в них.       Кларк с любопытством вглядывается в её воодушевлённое лицо, только вот ничего вдохновляющего она пока что не услышала.       — Я не хочу вас прерывать, но я должна кое-чем поделиться, — говорит она, сглатывая, и достаёт из походного рюкзака радио. — Когда я собиралась уезжать, то услышала кое-что, что вам будет очень интересно, — добавляет Рейвен, присаживаясь на стул, и начинает прокручивать антенны в радио, нажимает несколько кнопок, прежде чем поставить его на стол. — Я записала несколько секунд, чтобы вы не подумали, что я сумасшедшая.       Лекса вновь бросает мимолётный взгляд на Кларк и делает несколько шагов к столу, когда их глаза пересекаются. Сначала из динамиков радио слышны только помехи в перемешку с шорохами, сигнал постоянно прерывается, и Рейвен машет в его сторону рукой.       — Это я пыталась усилить сигнал, сейчас звук станет чётче.       Кларк кивает, вслушиваясь в происходящее, только вот кроме вновь и вновь повторяющегося шороха никакие больше звуки различить она не может. Лекса, кажется, тоже.       — Это заинтересовало меня, потому что сигнал идёт с гарнитуры Ниссы, — говорит она и Лекса тутже поворачивает голову к ней, прищуриваясь, грудь её поднимается с каждой секундой быстрее и быстрее.       — Что это значит? — хрипло, но тихо спрашивает она, вслушиваясь во всё ещё смазанные и нечеткие шорохи и время от времени раздающийся шелест. Рейвен только кивает подбородком в радио, призывая их слушать, что будет дальше.       Внутри всё стягивается, охлаждается, пока сердце отбивается в ушах, заглушает даже звуки, которые продолжают нарастать в динамиках. Значит ли это, что Нисса жива или кто-то другой нашёл её гарнитуру? Она не успевает задать свой вопрос, ведь сердце падает в пятки, стоит услышать тихий голос.       — Рейвен Рейес, — тихо раздаётся из динамиков и тишина, кажется, вокруг них становится физически ощутимой. Сердце ускоряется, когда Кларк перехватывает неверящий взгляд Лексы, и она едва заметно качает головой. Послышалось? — Говорит Нисса, я в пятом секторе, приём.       Оглушающий выдох Лексы даёт под дых, выбивает из груди весь воздух, только вот улыбка на губах появляется сама собой, когда Лекса обходит Рейвен, чтобы оказаться ближе к Кларк. Рейвен и Нисса договариваются, что Ниссу заберут вечером, чтобы у неё было время собрать свою семью и тех людей, которые выжили, а Лекса вглядывается в радио так, будто сможет там увидеть её лицо. Вслушивается в её голос так, будто сможет мысленно телепортировать Ниссу сюда. Её рука влажная, дрожащая, но она ищет поддержки у Кларк, такой же ошеломлённой, что ни слова из груди выдавить не получается.       — Знала, что вам понравится, — вновь самодовольно говорит улыбающаяся Рейвен, только в этот раз на её слова закатывать глаза не хочется. Лексина рука сжимает её собственную с каждой секундой сильнее, но стоит большому пальцу Кларк погладить обратную сторону её ладони, как хватка ослабляется. Она поджимает губы, поворачивается к Кларк и сердце сжимается от её переполненных слезами глаз.       Нисса жива. Она всё-таки не погибла. Она всё-таки выкарабкалась. Рейвен не успела спросить, что случилось, что и к лучшему — затягивать такие разговоры нельзя, ведь Нисса может попасться, поэтому все её рассказы проихойдут уже здесь, когда она приедет.       Сердце в ушах продолжает отбивать чечётку, а лексины глаза вглядываются теперь в стол перед собой. Может быть, она не может в это поверить. Может, думает, что это шутка. Может, думает, что это сон. Может, сотни мыслей метешатся в её голове, поэтому она молчит, продолжает медленно глотать ртом воздух.       — Она прибудет примерно к восьми, а значит, у нас есть два часа, чтобы придумать, как вытащить Дейзи, — говорит Рейвен, бросая теперь сосредоточенные взгляды на них по очереди и Лекса медленно отпускает её руку, вновь потупив взгляд в карты, только вот её быстрое дыхание всё ещё доносится до ушей. Хочется обнять её, успокоить её сердце, убедить, что это ей не показалось, что это правда и совсем скоро она сможет вновь увидеть Ниссу, только её опережает Рейвен, что мягко хватает Лексу за плечо и прижимает к себе, стоит Лексе выдохнуть накопившееся внутри напряжение.       Кларк отводит взгляд, но не может не прислушиваться к тихим словам, что шепчет Рейвен ей на ухо. Ты была права, говорит она, зажмурив глаза, это была ошибка. Нисса жива. Нисса скоро вернётся, как и обещала. Сердце с каждым словом обтекает очередной порцией крови, дёргается в болезненных спазмах, но облегчение всё же волной окатывает, и с каждой секундой поверить в это становится проще. Нисса вернётся. Лекса не потеряла её. Им не придётся говорить Дейзи о её смерти. Лексе не придётся хоронить ещё одного члена своей семьи.       — Нужно отвлечь их внимание, прежде чем отправлять кого-то за Дейзи и Триной, — отстраняясь, подаёт, наконец, голос Лекса. Он сиплый, и не помогает даже то, что она прочищает горло.       — Если нужен небольшой взрыв, то вы по адресу, — вставляет Рейвен, складывая руки на груди. — Но как мы их заберём?       — Справа от главного корпуса есть заброшенный дом, в котором Макрири оставлял мне снайперскую винтовку. Там есть проход в соседнее здание и спуск в подвал, в котором есть техническая комната. Там я обычно встречалась с ним после, — она кивает головой в бок, сглатывая, — и, насколько я знаю, он единственный, кто знает код доступа к ней, он там хранит для меня оружие. Второй выход там тоже есть и код доступа я знаю.       — И куда ведёт второй выход? — спрашивает Кларк, вглядываясь в карту подземных ходов. Там эта комната даже не отмечена. Впрочем, неудивительно, если Макрири использовал её для своих мерзких делишек.       — В подвальное помещение следующего дома, который находится уже на контролируемой нами территории, — Лекса подходит к карте сектора и указывает пальцем на границу очёрченного Рейвен круга. — Прямо на границе.       — Мы можем забрать их там на ровере, — кивает Рейвен и выжидающим взглядом смотрит на Лексу. — Ты сможешь показать нашей команде, где вход в этот подвал?       Лекса кивает.       Обсуждение продолжается, кажется, часами — сотни новых идей и предложений безоговорочно отклоняются Рейвен, Лексой и Кларк по очереди — Рейвен больше всего осведомлена об уровне технической подготовки и понимает, что в этом плане они знатно проигрывают, если только она не сможет взломать систему западного корпуса.       Кларк не знала, что системное обеспечение в каждом корпусе в целях безопасности отличается и никак между собой не связано — если в главном корпусе все доступы у Рейвен отложились в памяти лучше, чем студенческие годы, то в восточном корпусе она бывала только несколько раз, и то, в самом начале, когда её распределяли, пока не нашли место.       Поэтому даже если и оружейное хранилище здесь имеется, доступ к нему получить не так и просто — Рейвен говорит, что практически невозможно, только Кларк в этом сомневается — это же Рейес, — однако на эту часть плана полагаться пока что нельзя. Рейвен говорит, что лазейки в систему можно найти только тогда, когда она обновляется или перезапускается - такое было всего лишь раз за всё время, что Рейвен в этом секторе, поэтому ждать нового обновления так же бессмысленно. Они соглашаются только лишь на том, что всех жителей сектора, которых на их территории около пятисот, нужно обучить обходиться с огнестрельным оружием, поэтому Кларк сразу же отдаёт этот приказ солдатам.       Лекса в основном тихая, продолжает сканировать карты взглядом, только вот, кажется, громкое и быстрое биение её сердца Кларк слышит даже в конце комнаты. Думает ли она о Ниссе и о том, что скоро сможет её увидеть? Думает ли она о Дейзи и о возможности её спасения? Её мысли — всё ещё потёмки.       Время истекает совсем не медленно — мгновенно, сейчас точно, как песок сквозь пальцы ускользает, только в никуда — назад его собрать нельзя. Вернуть вспять, в тот момент, когда она небрежно рисовала круги на обнаженной спине Лексы, когда она была перед ней настолько открытой, настолько уязвимой, настолько в своей открытости красивой, к сожалению, невозможно.       Лекса обнимает себя руками и третий раз за последние несколько минут вздрагивает — вряд ли от резких слов Рейвен о невозможности их предложений, поэтому Кларк, всё ещё разгорячённая от этих дискуссий, снимает куртку и укрывает продрогшие плечи Лексы. Она бросает на неё благодарный взгляд, одними губами шепча «спасибо», и возвращается к их сложному, но необходимому разговору.       Безысходность за руку с отчаянием пытается ворваться в переговорную настолько отчаянно, что сопротивляться им с каждой минутой становится сложнее и сложнее, только вот пришло время встречать Ниссу. Лекса укутывается в куртку Кларк, прежде чем выйти на улицу, но всё же передаёт её ей назад — в коридоре заметно холоднее, чем в переговорной. Они с Рейвен остаются на крыльце, ожидают в темноте хотя бы каких-то знаков, что Нисса рядом, только их окутывает мёртвая тишина. Даже ветер, кажется, притих в ожидании.       Лекса спускается по ступенькам быстро, слегка мотая головой, чтобы избавиться от преследующего запаха Кларк — он сейчас душит, вызывает совсем ненужные слёзы, пока сердце в груди сходит с ума. Продолжает отбиваться в ушах в такт тяжелых шагов и только когда Лекса отходит на достаточное от Рейвен и Кларк расстояние, дышать становиться чуточку легче.       Что, если с Ниссой всё же вновь что-то случилось? Что, если они не сумели выехать из пятого сектора? Что, если эта надежда всё же оказалась действительно ложной и ожидать сейчас совсем некого? Что, если это просто очередная игра, очередная ловушка, в которую Лекса так легко попала?       Когда звук проезжающих по брусчатке шин вырывает из мыслей, когда тусклые фары ровера освещают небольшой опустелый участок дороги, когда передняя дверь открывается и из неё выходит водитель, сердце останавливается. Счёт идёт на секунды, которые сейчас тянутся вечностью. Точно в замедленной съёмке задняя дверь открывается, точно издеваясь, маленькая фигура выплывает из ровера, точно назло глаза слезятся, не могут рассмотреть человека, скрывающегося за длинными полами плаща с каплюшоном. Только вот сердце всё равно знает. Двоих солдат, что забрали с пятого сектора вместе с Ниссой, уводят в корпус — там уже с ними разберутся и распределят к ним круглосуточное наблюдение.       Солдаты поспешно проходят мимо, Лекса их не замечает, продолжает вглядываться всё ещё помутнённым взором в девушку, что так и стоит поодаль, и, когда она снимает капюшон, сердце поднимается к горлу, мешает воздуху циркулировать, мешает думать, мешает сдерживать слёзы и дальше. Это и правда Нисса.       За долю секунды Лекса оказывается рядом с ней, за долю секунды руки Ниссы протягиваются вперёд, прижимают к себе, и Лекса всхлипывает, утыкаясь носом в её шею, ощущая кожей её бьющееся сердце. Она жива. Сердце продолжает биться.       Зато её собственное продолжает пропускать удары один за одним, словно это не обязательно, но стоит взглянуть в радостные глаза Ниссы, как всё остальное становится не таким уж и важным, пока Лекса слышит её отчётливое дыхание.       — Они сказали, что ты мертва, — тихо шепчет Лекса, позволяя себя выпустить ещё один всхлип, и Нисса прижимает её к себе крепче. Лекса отстраняется, когда слышит тихий болезненный выдох.       — Но я вернулась, — скривившись говорит Нисса, но улыбка всё же появляется на её губах. — И я жива.       Лекса вновь истерически выдыхает, пытается успокоить дыхание, только с каждой новой попыткой слёзы всё упорнее продолжает скатываться с глаз. Нисса осторожно смахивает слезинку с её щеки и буря внутри утихает. Она здесь. Её семья воссоединилась.       Звук резкого выстрела пронзает воздух. Пуля свистит мимо, завывает, и за ней следующая. Жжение пробивает руку. Нисса реагирует мгновенно, толкая Лексу к земле и прикрывая её своим телом. Отдаленные выстрелы продолжают раздаваться, и отдалённые вскрики касаются ушей; это голос Кларк и она отчаянно зовёт Лексу. За ровером их, должно быть, не видно. Холодный пот касается шеи, стекает по позвоночнику, только сейчас времени собраться с мыслями нет.       Они обе лежат на холодной земле, прижимаясь друг к другу, ища укрытие от невидимого врага. Снайпер остается в тени, стреляя издалека, и Лекса понимает, что они попали в подготовленную ловушку. Она тащит Ниссу за собой, пытаясь подползти к роверу с другой стороны; стрелок находится слева, поэтому спереди в них будет не так легко попасть. Рвано выдохнув, Лекса подталкивает Ниссу вперёд сильнее, и когда они оказываются у бампера, вновь пригибаются, чтобы пуля не смогла найти их вновь.       — Ты ранена?       Лекса качает головой, хватаясь правой рукой за левое предплечье. Тёплая кровь касается ледяных пальцев. Ветер поднимается вновь.       — Нет, но меня резануло, — шипит она, — дерьмовый у них стрелок. Достань рацию у меня из кармана.       Нисса делает то, что ей говорят, и протягивает рацию Лексе.       — Кларк, Рейвен, вы меня слышите? — хрипит она; выстрелы стихают — он всё же не такой дурак, чтобы тратить патроны на цели, которые не может увидеть.       — Лекса, кто-то из вас ранен? — сразу отвечает Кларк, голос её обеспокоенный, громкий, и Рейвен на фоне переговаривается с солдатами по своей рации.       — Пустяки, — отвечает она, — стрелок на час от главного здания. Мы не можем вернуться, Нисса не сможет пробежать достаточно быстро.       — Рейвен уже отправила группу, осталось немного, — сердце в ушах стучит как бешеное, и Лекса сильнее сжимает предплечье, чтобы остановить кровотечение, чертыхаясь про себя. — Как только мы снимем стрелка, вы должны немедленно вернуться.       — Хорошо, — кивает Лекса, вновь скривишись от резкой боли, когда она пытается повести плечом. Пальцы левой руки начинают неметь.       Нисса молчит, дышит тяжело, но в её глазах мелькает беспокойство. Она чувствует, как сердце Лексы бьется быстрее под её рукой. Лекса аккуратно отрывает одну из полос своей рубашки и быстро завязывает её вокруг раненого предплечья, пытаясь создать временную повязку.       — Что с тобой? — тихо спрашивает Лекса, когда Нисса вновь прикрывает глаза, задерживая дыхание; не заметить боль, исказившую её лицо, невозможно.       — Рёбра сломаны, — выдыхает она, пытаясь выровняться, только с помощью одной руки это сделать нереально — Лекса помогает ей выпрямиться и лечь ровно, переворачивает на спину, вытягивая ноги прямо, — пришлось резко упасть.       Лекса нервно выдыхает, вытирая рукавом пот со лба; с тем, как резко Нисса на неё упала, чтобы прижать к земле, у неё могли быть новые повреждения, рёбра могли снова сдвинуться, или того хуже — проткнуть лёгкое, и в таком случае без помощи опытного врача не обойтись. Даже Кларк со своей подготовкой сделать мало что сможет.       Раскат грома доносится вместе с порывом холодного ветра — кажется, даже ровер за спиной дрожит от этого могущественного звука. Нисса вздрагивает и широко распахивает глаза. Это не гром. Тошнота поднимается к горлу, виски пульсируют — это был взрыв. Это определённо точно был взрыв.       — Что это было? — поспешно говорит она в рацию, бросая обеспокоенные взгляды на Ниссу, что, навострив уши, прислушивается к разговору.       Отвечает Рейвен только спустя несколько минут, запыханная, будто от бега.       — Взрыв, — произносит она и Лекса не успевает задать встречный вопрос, как та её опережает, — горит третье общежитие. Не высовывайтесь до сигнала.       Каждый порыв ветра приносит с собой очередную волну волнения, когда Нисса вновь прикрывает глаза, чтобы вздохнуть, но сделать полный вдох ей всё ещё больно, как бы она ни пыталась это скрыть. Становится заметно холоднее. Лекса подавляет внутреннюю дрожь — и Трина, и Дейзи должны быть в доме с Адрией — их не должно было тронуть. Они в безопасности. Дом Рут находится достаточно далеко. Виски покрываются холодным потом, кровь продолжает отливать от лица. Левая рука практически полностью онемела.       Проходит только лишь несколько минут, прежде чем из рации доносится сигнал, что им можно выдвигаться, только быстрые шаги Кларк опережают Рейвен всего на несколько секунд. Кларк здесь. Это на несколько секунд помогает. Её глаза беспорядочно бегают по Лексе и останавливаются на пропитанной кровью повязке.       — Я в порядке, это просто царапина, — быстро бросает она, кивая в сторону Ниссы, — у неё сломаны рёбра и, возможно, от резкого падения что-то могло повредиться, ей дышать сложно.       Кларк быстро подходит к ней, бросая ещё один хмурый взгляд на лексину руку, и поднимает её кофту. Говорит, что внутреннего кровотечения нет, но нужно прослушать лёгкие, чтобы убедиться, что они не пробиты. На вопрос Кларк о том, может ли Нисса идти, она неуверенно кивает, поэтому с помощью Лексы они осторожно поднимают её на ноги. Дорога до двери занимает минут пять медленным шагом, но когда эта массивная дверь за ними закрывается, волна облегчения прокатывается по позвоночнику — здесь они в безопасности.       — Стрелка сняли, но пока что неясно, был ли он здесь один, — поспешно говорит Рейвен, вытирая пыль, смешанную с потом, со лба. — Вы целы?       — Пуля прошла по касательной, — хрипло говорит Лекса, кивая на руку, и в горле зарождаётся ком, препятствующий дальнейшим словам. Нисса хрипит, только дышит теперь равномернее, немного спокойнее, поэтому Лекса продолжает, — слушай, это идеальный момент, чтобы забрать Дейзи с Триной, поэтому вам нужно выдвигаться сейчас. Пока соберется группа, которая поедет со мной, я отведу Ниссу в медотсек.       Рейвен соглашается и собирает две команды с ровером — одну для них с Кларк, чтобы они как можно быстрее смогли добраться до границы, и вторую для Лексы. Кларк подходит к ней сзади, осторожно протягивает свою руку к её, и Лекса переплетает их пальцы, позволяя себе облегчённо выдохнуть. Кларк не нужно говорить, чтобы выразить весь страх, который она только что почувствовала — в этом прикосновении всё ощущается и без слов. Я испугалась, говорится в её сейчас посеревших глазах, я рада, что с тобой всё хорошо, читается в её тихой скомканной улыбке.       — Будь осторожна, — тихо шепчет Лекса и сама не понимает, как оставляет короткий поцелуй на её губах, собирает с них тихий вздох, только вот стоит их губам снова соприкоснуться, внутри всё вновь вибрирует, но теперь не только от переживаний.       Кларк слегка улыбается ей в ответ, находит своими полуприкрытыми глазами её и тихо бормочет:       — Знаю, что ты меня вряд ли послушаешь, но позволь Скарлетт осмотреть твою руку, — дождавшись, пока Лекса кивнёт, она сжимает её пальцы ещё раз, прежде чем повернуться к Рейвен, исследующую их глазами. Румянец мгновенно появляется на щеках, особенно, когда Рейвен вопрошающе приподнимает бровь.       — А мне такое напутствие тоже полагается? — ухмыляясь говорит она и Лекса хмыкает, качая головой. — Жаль. Мотивация вернуться уже не настолько сильная.       Кларк толкает её локтем в рёбра под ещё один смешок Лексы и после сигнала о готовности их команды, они выдвигаются.       Лекса молча хватает Ниссу под руки, постепенно успокаивая колотящееся в груди сердце. Кларк справится. Сейчас нужно позаботиться о Ниссе и Дейзи с Триной. Нисса снова болезненно стонет в её руках, поэтому Лекса ослабляет хватку, подхватывая её ниже, насколько это возможно, чтобы продолжать идти. Её дыхание вновь становится обрывистым, но уже не таким резким, как когда она лежала у ровера. Может, лёгкие не пробиты и ничего ужасного не произошло. Может, ей просто нужно отдохнуть, поспать несколько часов — всё же, после аварии прошло не так много, чтобы Нисса могла так просто и быстро двигаться. Из размышлений Лексу вырывает её тихий, но ровный вздох.       — Значит, ты и Кларк..?       Лекса поджимает губы, шумно выдыхая, её голос стихает, поглощённый хрипотцой.       — Когда она пропала, мне стало так до ужаса страшно, что она мертва, — говорит Лекса, — она была со мной, когда Рейвен сказала, что ты погибла. Она была со мной, когда я готовилась к освобождению и шла на задание от Макрири. Она вылечила Дейзи и не отправила её в карантин, я…       — Тебе не нужно оправдывать свои чувства, Лекс, — тихо перебивает её Нисса, — я знаю, что она хороший человек. Я просто рада, что ты смогла впустить в сердце кого-то ещё, особенно после… всего.              Лекса молча кивает и нести Ниссу становится чуточку легче. Она всё же была права, когда думала, что она не станет её за это осуждать. Услышать это от неё вживую всё же успокаивающе. Остальной путь они проделывают в тишине — лучше поговорить обо всём потом, когда к ним присоединится Дейзи, когда дышать будет легче, когда думать будет не так больно — у Лексы много вопросов, как, собственно и у Ниссы.       — Привет, — бодро здоровается Скарлетт, открывая для них дверь, — Кларк предупредила меня о вас. Попробуй положить её сюда, — она указывает рукой на кровать и Лекса послушно следует за ней, усаживая кряхтящую от боли Ниссу.       — Ты должна идти, — говорит она, скривившись, и сжимает лексину руку. Боль в предплечье вновь напоминает о себе, но кровь, видимо, уже остановилась. — Привези Дейзи и Трину, — с улыбкой на губах добавляет она и Лекса неспешно кивает. Расставаться с ней снова не хочется, но необходимо — сестра и племянница нуждаются в ней сейчас намного больше. — И возвращайся поскорее, нам есть, что обсудить.       Лекса бросает тихое «конечно», когда разворачивается, вновь ускоряя шаг, чтобы добраться до выхода как можно быстрее. Один из солдат связывается с ней по рации и говорит, что команда в сборе, и выбвигаться они будут как только Лекса прибудет к ним, и это вновь запускает потом адреналина в кровь, позволяет забыть о боли и волнениях — сейчас она должна взять себя в руки, как никогда.       Она никогда не думала, что окажется в солдатском ровере не как заключённая, которую нужно куда-то перевезти, никогда не думала, что будет сидеть на переднем сидении, вооруженная автоматом, и вслушиваться в их обсуждение взрыва и не скрывать своей в этом заинтересованности. И вот она здесь. Сердце отчётливо отбивается в ушах, любое напряжение внутри, связанное с этими самыми солдатами, исчезает постепенно, пока она всматривается в тёмные улицы сектора.       — Здесь налево, — говорит она, перебивая разговор, но никакого недовольства в ответ на это не получает — офицер Мюллер поворачивает туда, куда сказала Лекса, продолжая говорить о взрыве и о том, с какой стороны произошёл выход.       Количество пострадавших и погибших ещё не известно — скорее всего, это она сможет узнать только от Адрии, если она вообще успела это узнать. Со взрыва прошло около двадцати минут, дома всё ещё утопают в небольшой дымке, и, видимо, пожар потушить ещё не успели. Если вообще пытаются. Этот самый Мюллер достаёт из кармана пачку сигарет и предлагает одну из них Лексе. Она сначала думает отмахнуться, но попробовать всё же захотелось — не просто так ведь все эти идиоты так много курят?       Она морщится, стоит губам коснуться слегка отсыревшего фильтра, и, когда вдыхает дым в лёгкие, не позволяет себе закашляться, но всё же кривится.       — Гадость, — бормочет она, нахмурив брови, и тушит сигарету о металлическую пепельницу. Во рту остаётся привкус жжёной смолы, поэтому она тянется к бутылке воды, стоящей на панели. — Останавливайся через три дома, дальше пешком, — говорит Лекса, сделав несколько глотков воды. Мюллер кивает.       Они останавливаются у дома, что указала им Лекса, прячут ровер под выдающейся вперёд крышей, чтобы с воздуха его заметить было сложнее. Тихие шаги эхом отбиваются от потемневших от времени стен — Лекса хоть и не бывала здесь достаточно часто, помнила каждый дюйм дороги, которую проходила после стрельбы в новеньких на главной площади. Они идут всего лишь несколько минут, прежде чем Лекса пригибается, останавливая всех вытянутой вперёд ладонью. Она кивает головой в сторону когда-то светло-голубого дома и перебежками они добираются до прикрытой деревянной двери. Воздух пропах гарью, отчего в лёгких спустя несколько минут быстрого шага начинает неприятно жечь.       Как только они все заходят в дом, дышать становится легче. Сначала они должны убедиться, что в комнате Макрири никого нет, и только потом уже Рейвен даст сигнал Адрии, что их там ждут. Они осторожно спускаются в подвал, держа оружие наготове, и только тихое, но быстрое дыхание слышится между потрескавшимися стенами. Когда Лекса открывает первую дверь в подвал, разбегается по углам только стая голодных крыс. Здесь никого. Солдаты продолжают беспрекословно следовать за ней. Вторую дверь открыть немного сложнее — от постоянных проливных дождей и повышенной влажности в секторе, дерево начало загнивать, но с помощью Мюллера и Джонса это занимает всего-лишь несколько секунд. Сердце в ушах притихло, не мешает следить за каждым лишним шорохом, но Лекса облегчённо выдыхает, стоит краем глаза завидеть вход в техническую комнату.       Она по памяти набирает код доступа, и, когда панель загорается зелёным, ждёт несколько секунд, прислушиваясь к звукам за железной бронированной дверью. Конечно, услышать что-то ожидать не стоит — звукоизоляция там хорошая, но несколько секунд для собственного спокойствия она выжидает. Солдаты на согнутых коленях заходят первыми и, осмотрев всё помещение, опускают автоматы.       — Чисто, — говорит Джонс, и Мюллер приказывает ему выйти наверх и сообщить об этом солдатам из команды Рейвен и Кларк. Он кивает и покидает комнату.       Сердце в груди сжимается от не самых лучших воспоминаний, всех связанных с этим помещением, пока Лекса прислоняется спиной к холодной стене, прикрывая глаза. Мюллер бездумно шагает по комнате, рассматривает потухшие экраны, ногами задевая валяющиеся на полу гильзы, что с характерным звуком откатываются к другой стене. Теперь, когда ожидать угрозы не от кого, мысли вновь врываются в голову беспорядочным ураганом. Что, если Дейзи уже у них? Что, если они будут использовать её в качестве рычага давления на Лексу или Кларк? Что, если всё-таки придётся выбирать?       — Она в порядке, — произносит вдруг он, видимо, заметив ускорившееся дыхание Лексы, и она не находит в себе сил, чтобы ответить, поэтому просто кивает, открывая глаза. Внимательно осмотрев её, он наклоняет голову, — я никогда не одобрял того, что делал Макрири.       Лекса позволяет себе не хмыкнуть вслух — только мысленно, но он замечает её скептическое настроение по поводу его заявления. Хотел ли он оправдаться перед ней, потому что чувствовал вину, или потому что неосознанно видел в ней угрозу?       — Не одобрять и препятствовать это разные вещи, — отвечает Лекса, — в конечном итоге всё всегда упирается в спасение собственной шкуры.       Он кивает, несколько секунд поразмыслив над её словами, но не пытается это отрицать — прекрасно понимает, что перед Лексой это бессмысленно — перед любым человеком из сектора это бессмысленно. За все сто лет не нашлось ни единого солдата, который был бы готов что-то поменять — это среди жителей сектора люди искали поддержку и спасения. Понимали, что от солдат помощи ожидать никак нельзя.       — Поэтому мы и выбрали сейчас то, что правильно, — пожимает плечами он, вновь возвращая свой слегка смягчившийся взгляд к глазам Лексы, — а не то, что даст нам большую возможность выжить.       — Вы все так уверены, что Макрири и Дийозе есть дело до ваших жизней? Могу тебя огорчить, но это не так.       Мюллер не успевает ответить, только прищуривается, исследуя лексино спокойное лицо, когда Джонс стучит в дверь. Лекса открывает её ему и пропускает внутрь.       — Рейвен сказала, что они уже в пути. Придётся немного подождать.       Время тянется как никогда медленно — Мюллер теперь вовлечён в разговор с Джонсом, потерявши интерес к собственному оправдыванию, а Лекса продолжает молча вглядываться в пол. Если всё пойдёт гладко, их ждать около тридцати минут — столько времени занимает дорога пешком от дома Рут до главной площади, там ещё несколько минут до дома, в котором пряталась Лекса, и пару минут на то, чтобы сориентироваться в пространстве, как только они попадут в соседнее здание. Виски покрываются липким потом от спёртого тёплого воздуха. С каждой минутой тут становится жарче.       Если у Рейвен получится взломать доступ к камере хранения оружия, у них будет около двух тысяч автоматов, ещё несколько сотен пистолетов и несколько тонн взрывчатки. Пять сотен человек, которые сейчас находятся на контролируемой ими территории, будут вооружены и смогут противостоять армии Дийозы, только вот что делать дальше? Их армия всё ещё больше, даже с тем количеством солдат, что перешли на их сторону, а проникнуть на их территорию незамеченными — задача нереальная. Они заметят такое массовое движение людей и взорвать их будет всего лишь вопросом времени. К тому же, нужно оставить наблюдение за Макрири и остальными солдатами, которые не будут переходить на их сторону. Времени на раздумья с каждой секундой становится меньше и предугадать следующий шаг Дийозы кажется таким же невозможным, как и победа в этой битве.       Если только они не смогут использовать людей, которые остались на их территории, в качестве их собственной армии. Глаза зажигаются от одной этой мысли — там сейчас одинадцать тысяч человек, — без учета детей, — которые так же ненавидят Макрири и Дийозу, как и она сама, и все они готовы пойти на войну. Если бы только они могли каким-то образом передать им сообщение, дать понять, что всё не безнадёжно, что им нужно только дождаться спасения — они станут ключом к победе над Новыми. Идея передать оружие внутрь сектора кажется теперь не такой наивной. Остальное за Рейвен — сможет ли она взломать эту чёртову систему?       Сердце ускоряется, взлетает к горлу, когда панель зажигается зелёным вновь. Солдаты сразу хватают в руки автоматы, готовые в любой момент выстрелить, а Лекса остаётся стоять сбоку от двери, пытается не думать о том, что случится, если за дверью не Адрия с детьми. Проходит целая вечность, прежде чем дверь открывается и в проходе показывается сгорбленный силуэт Адрии — или её сестры. В темноте разглядеть всё ещё получается плохо. Из-за её спины пытливо вглядывается в темноту никто иной, как Дейзи.       Целый водоворот эмоций внутри утихает, когда её перемазанное пылью лицо вмиг осветляется, стоит их глазам встретиться.       — Лекса! — вскрикивает она, выбегая из-за Адрии, и её дрожащие руки обхватывают застывшую на месте Лексу. Им это удалось. Они это сделали. Дейзи теперь с ней. Дейзи теперь будет с ней.       Она обнимает её в ответ, не теряя времени на ступор, и падает на колени, когда Трина подбегает к ним, зарываясь в объятия, путаясь в их руках, и заливисто смеётся, когда чьи-то волосы щекочут нос. Сердце постепенно успокаивается, разогретое от их горячих рук, от их радостных взглядов, от их сбитого дыхания, и широкая улыбка облегчения занимает своё законное место на сухих лексиных, теперь в такт тихому смеху Трины подрагивающих, губах.       Она сжимает их в своих руках сильнее, крепче прижимает к себе в глупой попытке спрятать их где-то в сердце, защитить от всего, что только предстоит пройти, и даже когда слёзы облегчения касаются её глаз, Лекса не спешит их смахнуть.       — Я так боялась, что потеряла тебя, — тихо шепчет Дейзи ей на ухо, сжимая свои руки за её спиной сильнее, так, будто боится, что Лекса вновь исчезнет, и сердце снова сжимается в болезненном спазме. Она заставила её волноваться. Заставила её бояться.       Покашливание отвлекает от мыслей, но Лекса только прижимает их к себе крепче, оставляя несколько смазанных поцелуев в чьих-то волосах, и, когда отстраняется от них, Трина начинает всхлипывать, вытирая от слёз лексины влажные щёки.       — Нам пора, Рейвен и Кларк должны уже возвращаться, — говорит Джонс, неловко опуская взгляд, когда Лекса поворачивает к нему голову.       — Ещё минутка, — тихо шепчет она, ещё раз сжимая хныкающую Трину и радостную Дейзи в объятиях, позволяя себе насладиться их близостью, почувствовать, что это взаправду.       Благодарные глаза Лекса встречают глаза Адрии и она кивает ей, вкладывая в этот жест всю благодарность, которую чувствует к этой женщине. Забрать её сестру и крохотных племянников-близнецов было меньшим, что она могла для неё сейчас сделать.       Джонс складывает в пустые коробки с провиантом оружие, накрывает покрывалом так, будто они так и остались нетронутыми, и Лекса, схватив Дейзи и Трину за руки, осторожным медленным шагом, чтобы малышка успевала за ней, выходит из треклятой комнаты, которая сейчас осветилась хотя бы одним приятным для неё моментом.       Теперь у них точно всё получится.