Дочь Снейпа

      — Если кратко, то им нужно найти то, что они бы точно не хотели потерять. Кажись, близкого человека, но кто кого спасает, мы не знаем, — рассказывал Самуил опоздавшей Эйлин про второй тур Кубка.       Она проспала. Как она могла проспать? Снейп всегда просыпалась не раньше восьми утра, наслаждаясь тихим утром и пением, хоть и ворон, но птиц. Проснувшись, она с ужасом посмотрела на часы и мигом встала на ноги, надевая первое, что попалось в шкафу, забыв даже почистить зубы, от чего Эйлин пыталась не разговаривать рядом с людьми, ненавидя себя за этот проступок.       И вот слизеринка наблюдает за данным шоу, заметив, что один участник, Флёр Делакур, не справилась с заданием и сидела, укутавшись полотенцем, смотря в воду, выкрикивая чьё-то имя. Тут же резко из воды вышел Виктор Крам, меняя своё лицо с акульего на настоящее, держа Гермиону, пребывающую без сознания. Посмотрев в сторону Аарона, Снейп улыбнулась от его взволнованного лица, с которого стекла капля пота. Радостные возгласы послышались со всех сторон, от чего непроизвольно хотелось закрыть уши и свернуться калачиком.       — А вот и Седрик, долговато же они с Поттером, — проговорил Аарон, внимательно наблюдавший за Диггори и Чанг.       Время шло, даже болельщики перестали восторженно кричать, ожидая, когда же выплывет последний участник Турнира. Эйлин всё ходившая взад-вперёд уже успела разозлить всех мальчиков, которые заскучали в ожидании, явно не переживая за живых людей, которые находятся на глубине водоёма.       — Ты всерьёз думаешь, что им позволят просто так умереть? Если никто не принимает меры, то всё в порядке, вернётся твой ненаглядный, — устало ворчал Драко, смотря на подругу.       — Да, ты прав, — ответила слизеринка, присев рядом с Малфоем.       Просидев так буквально секунд сорок, она снова подорвалась с места, смотря на воду, теперь уже нервно стуча ногой по поверхности. Прошло ещё пара минут и Поттер вынырнул.       — Да! — послышалось вокруг.       Он был не с одним пленником, а с той, о ком так беспокоилась выбывшая участница. Хотелось побежать прямо туда, где согревали и успокаивали участников другие ученики Хогвартса. Хотелось прижать к себе эту мокрую растрепанную макушку и радостно кричать поздравления. Но почему-то этого не делала, так как боялась выражать настолько ярко эмоции при других, считая это неблагоразумным. Она просто смотрела туда, где происходили все интересные события. Тем временем Дамблдор стал озвучивать баллы за успехи участников.       Что ж, вполне ожидаемо, что Седрик и Крам окажутся впереди, но неожиданное заявление директора удивило всех, почти. За смелость, за прокаченные моральные качества Поттеру добавили ещё неизвестное количество баллов так, что он разделил первое место с Седриком Диггори. Друзья, которые были рядом с ним, обняли его с двух сторон, выражая тем самым поздравление. Эйлин никогда не думала, что сможет так сильно завидовать, как сейчас. Щеки залились румянцем, а руки сильно вжались в перила.       — Всё так же, как всегда, — фыркнул Сэм, — Поттер схитрил.       — Но разве не это цениться в Турнире? — ухмыльнулась Снейп, смотря на друга, преодолев свой необоснованный гнев.       — Хитрость? Поттеру с такими навыками к нам, на Слизерин, — пошутил Аарон.       — Было бы неплохо, — улыбнулась Эйлин и мигом покраснела, осознавая, что только что сказала.       Клиффорды посмеялись с такой перемены цвета лица слизеринки, но не Драко, который будто бы изучал это же лицо, прикусывая изнутри щёки. Чтобы больше не слышать эти вопли, смех и гул, Эйлин быстро ретировалась с трибун и направилась в сторону Хогвартса. Краска всё никак не слезала с её лица. С каких пор она начала так смущаться? Почему стала такой нежной? Такие перемены ей совсем не нравились. Сзади неё лениво шёл Аарон, верный слушатель Эйлин Снейп.       — Постой, — говорил он тихо, но был услышан, от чего девушка сразу же колом стала посреди тропы.       — Ты обиделась что ли? — приобнял он её за плечи и повёл дальше.       — Нет, — твёрдо ответила слизеринка и отвернулась от друга, пряча лицо.       — Смущаешься? — слышалась нотка усмешки в голосе слизеринца.       — Нет, — попыталась сохранить ту же твёрдость голоса Эйлин, сбрасывая руку друга со своих плеч.       — Не умеешь врать, влюблённая, — сказал он, — это видно. Как бы ты не скрывала.       Это фраза будто бы отпечаталась в её голосе несмываемой краской, заставляя продумать все моменты, когда она могла себя выдать. Осознание пришло только сейчас.       Прошёл пару недель с тех пор, как закончилось второе испытание. Однако говорить об этом не переставали. Как обычно, все разговоры сводились к тому, что кто-то начинал спорить, достоин Поттер звания Чемпиона или нет. Эйлин, которой уже осточертела эта фамилия, пыталась скрыться, где поменьше людей: в гостиной, в библиотеке, в комнате. Всё напоминало ей о Гарри Поттере, которого она усердно пыталась выкинуть из своей головы. Покой она постаралась найти хотя бы в комнате отца, который с ней не разговаривал уже несколько недель. Честно признать, она соскучилась.       — Привет, пап, — тихо сказала Эйлин, после разрешения войти.       — Здравствуй, Эйлин, — не громче ответил Северус и повернулся к дочери, — ты что-то хотела?       — Нет, хотела просто провести с тобой время, — устало ответила слизеринка и упала головой вниз на кровать.       — Уверена, что со мной? А не с моей подушкой? Не можешь выспаться? — задал пару вопросов отец Эйлин.       Эйлин, хоть это Северус и не видел, свела брови, считая количество вопросов, которые он произнёс за пару секунд. Это показалось Эйлин странным.       — Всё хорошо, высыпаюсь, просто устала немного, — приподнявшись с кровати ответила Снейп, — мне кажется, или ты что-то хочешь у меня спросить.       — Поттер ворует у меня зелья, — сразу начал Северус, понимая, что нет смысла отнекиваться.       Эйлин даже рассмеялась. Однако в душе была надежда, что он просто интересуется её состоянием, здоровьем. Последнее время Снейп будто вообще перестал помнить, что у него есть дочь. Раньше он хотя бы интересовался её успеваемостью, запрещал общаться с Поттером, а сейчас даже сам решил начать разговор о нём. Это беспокоило юную мисс, однако углубляться в личность Северуса Снейпа ей уже совсем нет хотелось. Даже если она и пыталась что-то узнать, то ещё больше себя запутывала.       — Что? — даже усмехнулась Эйлин. — Ты шутишь?       — Я абсолютно серьёзен, — сказал это Снейп, смотря прямо в глаза дочери, заставляя отвернутся, — у меня пропали из кабинета шкура бумсланга и жаберник. Знаешь для чего они?       Не зря она дочь зельевара. От скуки Эйлин часто погружалась в чтение книг о зельеварении и их компонентах, ибо других в их библиотеке не было. Лишь пару художественных книг, которые когда-то Мари подарила Эйлин, лежали в комоде с вещами. Почему-то она считала их чем-то дорогим, поэтому и спрятала её от лишних глаз.       — Да, с помощью жаберника Поттер смог дышать под водой, — со скрежетом в зубах произнесла эту фамилию Снейп. — Как ты можешь обвинять такого незрелого мальчишку в таком?       — Я пока его ни в чём не обвинял. Однако спасибо, ты сказала всё, что я хотел знать.       — И опять же разговоры про Поттера. А других тем у вас всех нет? Почему опять все крутятся вокруг него? Да кто он такой? Он мне надоел, он везде: на улице, в Хогвартсе, в моей голове! — выплеснула это Эйлин и резко закрыла рот рукой, смотря на реакцию отца.       Тот в свою очередь широко распахнул глаза после сказанной фразы. Однако не обратил на это внимание и серьёзно ответил:       — Я рад, что ты это поняла.       И опять закончился разговор. Так хотелось просто провести время с отцом, с единственным родным человеком. Однако ему совсем, видимо, нет дела до неё. Поэтому с шумным выдохом, Эйлин вышла из его комнаты, шагая в ненавистную ей спальню.       Дверь в гостиную отворилась, где сразу её встретили три её действительно родных мордашки. Маленькая надежда проснулась где-то в глубине души, что они снова не начнут разговор о Турнире и о его Чемпионе. Она устало улыбнулась друзьям и упала на диван, ловля аромат духов рядом сидящего Драко, что захотелось вновь вдохнуть полной грудью. Что она собственно и сделала.       — Нравится? — послышался голос Малфоя очень близко. <      Вновь он так близко решил заговорить шепотом, совсем не стесняясь окружающих, которые очень любили пялиться на такое представление. Эйлин вздрогнула, привстав с дивана, приняв серьёзный вид. Тот усмехнулся, отодвигаясь немного, смотря на неё свысока кривой улыбкой.       — С чего ты взял?       Драко рассмеялся, смотря на Аарона, который, закатив глаза, посмотрел куда-то в сторону.       — Потому что наш Аарон сегодня целый день ходит за мной, вдыхая мой аромат, закатывая глаза, — посмотрел Малфой на друга, — вот как сейчас, только с большим удовольствием.       А Аарон всегда был таким. Чутким, искренним, правда, иногда несносным. Снейп вспомнила, как в детстве Клиффорд не мог проходить мимо хотя бы одного цветка, который во дворе каждый год сажала Мари. Аарон часто помогал матери в этом деле. Даже было забавно наблюдать, как Сэм играет с мячом вместе с Эйлин, а Аарон копошится в земле, восхищаясь красотой этих растений.       А вот часа Эйлин предпочитала вообще ничего из этого. Она любила тихие посиделки, поэтому дорожила каждой минутой времени, когда братья Клиффорды уделяли внимание их, как они её в детстве часто называли, сестре. Сэм часто любил пугать Эйлин в темноте, громко крича, спрятавшись в полумраке, от чего часто получал от своей матери.       Плечо слизеринки кто-то потряс. Аарон смотрел на неё, улыбаясь.       — Снова шевелишь смешно носом, когда думаешь о чём-то.       Драко с такой же улыбкой посмотрел на Клиффорда и опроверг:       — Самая необычная и прекрасная привычка. Правда, нос у меня красивее.       Эйлин не удивилась, он всегда любовался собой. Это не удивительно, ведь он действительно красив: платиновые мягкие волосы он всегда зачёсывал назад, однако маленькие непослушные пряди всегда вырывались из его макушки на лоб, черты лица были настолько идеальны, будто у ангела.       — Как же тебе идёт самолюбие, Драко.       Она любила такие моменты. Прямо, как в детстве, сидишь в спокойной обстановке со своими лучшими друзьями. Тогда не было никакого Поттера, и Снейп как-то жила без этого. И была счастлива.       Испытание всё близилось, а на лице Гарри всё больше появлялось волнение. Почему-то в последнее время он избегал мисс Снейп, хотя она не раз пыталась с ним заговорить. Кинув пару грубых фраз, он сразу же уходил. Игнорирование Гарри задевало эго Эйлин, она пыталась выяснить причину, поэтому просто наблюдала. Раньше они часто поддерживали зрительный контакт, теперь же даже не поворачивался в её сторону, лишь изредка.       — Ты слишком часто на него смотришь, — обиженно сказал знакомый голос сзади. Она сразу же узнала его.       — Нельзя так подкрадываться к девушкам, Драко, — ответила Эйлин, не переставая смотреть на Поттера, который практиковался вместе с Грейнджер на улице.       Драко лишь хмыкнул, садясь рядом с ней. Не как обычно близко, а напротив: на другой конец лавки. За минуту он громко выдохнул около семи раз, как заметила слизеринка. Пришлось обратить на это внимание.       — Что случилось?       Она не хотела ни с кем говорить сегодня. Она думала, снова думала о пиявке в её голове по имени Гарри Поттер. Она чувствовала опасность с тех пор, как отец намекал ей об ужасе, который скоро произойдёт. Душа никак не могла найти покой, заставляя прокручивать в голове одни и те же слова «но и ты не иди за мной». Что имел в виду отец? Ответ вот-вот напрашивался, но она никак не хотела его утверждать, пыталась придумать другие причины.       — Случилось то, что я совсем давно потерял ту самую Эйлин, которой было глубоко плевать на Поттера, — снова этот разочарованный вздох.       Война. Этот вывод она сделала давно, уже прокручивая у себя в голове сценарий событий. И главный герой в нём — Гарри Поттер. Это было логично. История Того-кого-нельзя-называть закончилась на этом ещё совсем юном Гарри, на которого навалилось слишком многое, на нём она и начнётся… Снова.       — Ты не понимаешь, — начала Эйлин, совсем не зная, как обоснавать свои слова, — скоро что-то грядёт. Меня это волнует, меня волнует то, что по каким-то причинам он, — указала глазами она на Поттера, — избегает меня. Меня волнует, что отец перестал со мной как-либо контактировать, будто мы совсем чужие люди. Меня волнует, что ты всё время на меня смотришь так, будто злишься на что-то, хоть и не всегда это показываешь. А ещё Сэм… Последний месяц он какой-то нервный, скрытный. Я ничего не понимаю, что происходит!       Последние слова были сказаны настолько громко, что их услышали все, кто находился в этой части двора. Многие обернулись, ища виновника их покоя. Сама Эйлин посмотрела на небо, изучая эти белые облака, ещё спокойно плывущие по небу.       Драко сидел неподвижно, обдумывая все слова Эйлин. Он знал, он всё знал. Он видел, что происходит с его отцом, он тоже знал, что грядёт.       — Эйлин, — начал Малфой, — я знаю намного больше, чем ты думаешь, даже больше тебя. От этого не уйти. А с Сэмом я и сам не понимаю, что происходит.       Слизеринец придвинулся к подруге и взял её за руку, тем самым дав понять, что она не одна. У неё есть он, который никому не даст в обиду мисс Снейп.       Самуил Клиффорд совсем отстранился от друзей, которые всё пытаются выяснить в чём причина. Особенно переживал его единоутробный брат. Сам он также замкнулся, скрываясь где-то там, в своих мыслях. Сейчас трудно всем им. Все четверо знают, что-то произойдёт.       Эйлин посмотрела в глаза Малфою. Солнце светило прямо в его зрачки, показывая, насколько прекрасны эти серые глаза. Снейп немного больно сжала руку друга, улыбаясь. Это прикосновение дало намного больше, чем слова. Ей не нужны были слова, нужна была немая поддержка, которая действительно заставила успокоиться Эйлин.       — Мы всё решим, мы будем вместе, — сказал Драко и осторожно приобнял за плечи слизеринку. Он знал, что она не любит объятия, все признаки тактильности. Но сейчас она сама потянулась к нему, хватаясь за его шею, положив голову на его плечо, вдыхая тот самый аромат духов. Резкий, но приятный, такой родной запах её лучшего друга.       Торжественная мелодия встретила четвёрку друзей-слизеринцев, которые почти из первых пришли на последнее испытание Турнира Трёх Волшебников. Сегодня было максимально отвратительное состояние на душе. Она старалась не думать об этом дне, не накручивать себя. Тем временем, идущий рядом Драко был приятно воодушевлён, однако нотки печали в его глазах проскакивали. Они стали больше общаться. Может, она и стала причиной его печали, заразила, так сказать. Сэм как и всегда шёл угрюмым, задумчивым, однако так неумело скрывал это под маской счастья. И всегда благоразумный Аарон, который внимательно осматривал всё вокруг, изучая новую локацию.       Лабиринт. Самое безумное последнее задание. Всех правил Эйлин не знала, но догадывалась, что именно там находится кубок. Какой смысл был в прошлых соревнованиях, если результат зависит от того, кто быстрее найдёт кубок? В это вникать не хотелось.       Профессора уже подошли на свои места. Северус Снейп пришёл вслед за Дамблдором, сев рядом с ним. Эйлин всячески пыталась напомнить о себе, прожигая его взглядом. Он лишь на миг посмотрел на дочь, слегка улыбнувшись, и снова надел маску мерзкой невозмутимости. Этого было мало, критически мало, чтобы она вновь почувствовала себя нужной ему. Как же хотелось снова вернуться в детство, когда он, хоть и редко, отдавал всего себя его любимой дочери, которую он называл «смысл моей жизни». С каждым днём обида на отца увеличивалась, превращаясь в огромный комок в горле, который каждый день хотелось убрать с помощью слёз. Он перестал быть тем, на кого она так старалась быть похожей. Один раз в голове пронеслась такая мысль: что если бы он отдал её на воспитание Мари? Звали бы её так же, как и сейчас, была бы она тем, кем стала?       — Папа… — тихо проборматала Эйлин, отворачиваясь от него, не заметив, как после этого слова Снейп повернулся к ней, долго наблюдая.       Чемпионы уже пришли на своё финальное испытание. На Гарри не было лица, это не ушло от взора его вечного наблюдателя. Она стала волноваться за него, услышав правила Турнира, а ещё боялась конца этого испытания. Она всегда волновалась за него. Рука снова была накрыта чем-то холодным, но приятным. Это была ладонь Драко, который видел и знал, что сейчас чувствует Эйлин. Она теперь не убирает руку, когда тот так делает. Больше никогда не уберёт.       Игроки скрылись в лабиринте. Наблюдать не было возможности, оставалось только ждать, мучительно тянуть как-то время.       — Как думаете, кто победит? — неожиданно начал Сэм.       Эйлин было всё равно. Однако предположить было интересно. Это испытание включало в себя не только силу и выносливость, но и находчивость, логику, все знания, который может в себя вместить головной мозг.       — Могу предположить, что Гарри Поттер, — сказал Аарон, улыбаясь прямо в лицо рядом стоящему брату.       Тот усмехнулся в ответ, кивая.       — А я думаю, что всё закончится поражением всех.       Тот, кто всегда болел за Виктора Крама, решил выдвинуть иное положение событий, что было немного странно. У него была такая улыбка, будто он совершил какую-то пакость, словно злодей из сказок.       Мальчики обсуждали Турнир, а Снейп тем временем решила снова наладить зрительный контакт с отцом. Неожиданно для неё это получилось. Северус смотрел прямо в глаза дочери, будто о чем-то говоря без слов. Эйлин не могла прочитать эмоции на его почти чёрных глазах. Это было сложно, так как он отлично владел своим поведением, эмоциями. Тревога. Вот, что первое заметила слизеринка, забрав это чувство себе. Сердце стало бешено колотиться, паника подступала к горлу. Она решила незамедлительно покинуть трибуны и успокоиться. Часто дыша, она ушла от посторонних, мешавших ей звуков, она видела, что друзья идут за ней, но не оборачивалась, убегая всё дальше.       — Стой! Кому говорю? — подал голос Драко.       Не спрашивая разрешения, он её обнял сзади, разворачивая в обратную сторону, в последующем не отпуская. Дыхание всё не хотело восстанавливаться, перерастая в всхлипы без слёз. Аарон взял её лицо в обе руки, согревая своим теплом.       — Всё хорошо, Эйлин, — говорил он типичные слова поддержки. — Успокойся, мы с тобой, тебе ничего не угрожает. Что случилось, а?       Она и сама не понимала, что случилось, она вообще ничего не понимала. Хотелось укрыться ото всех, спрятаться, закрыться, не думать вообще. Драко, обнимающий сзади, всегда мог успокоить её этим. Дыхание приходило в норму, а сердце вернулось в нормальный ритм.       — Я не знаю…       — Напугала ты нас, подруга, — отозвался сзади стоящий Сэм. — Пошли дальше смотреть представление, вдруг упустим что.       Представление? Эйлин почему-то задумалась над этим словом.       — Не сейчас, — послышался из ниоткуда низкий голос с лёгкой хрипотой, — дайте мне с ней поговорить.       Северус вышел из тени, заставляя взглядом мальчиков покинуть их. Драко нехотя отпустил Эйлин, выражая это лёгким прикосновением руки и скрылся вместе с Клиффордами, напоследок посмотрев на неё.       — Не бойся, — сказал такую банальную, но до жути неожиданно, как показалось Эйлин, глупую фразу.       — Не бойся?! — возмутилась Снейп. — Да как ты смеешь такое говорить, когда сам же и запугал меня. Когда исчез из моей жизни на пару месяцев. Ты нужен мне! И ты думал, что скажешь мне такую фразу и я перестану бояться, медленно ожидая войны с…       — Нет! — выкрикнул Северус. — Не говори.       Эйлин замолкла, до хруста сжав кулаки. Её трясло от злости, страха, несправедливости. Но она стояла, смотря на своего не менее злого отца, ожидая его, как обычно, нравоучительную, загадочную речь.       — Я знал, что тебе не стоит ничего говорить, но у меня не было другого выхода. Пока я здесь, тебе ничего не угрожает. Тебя никто и пальцем не посмеет тронуть, иначе он будет мёртв.       Эйлин всегда верила его словам, ведь он никогда ей не лгал. Однако это её не успокоило, а лишь больше разожгло тревогу где-то внутри, которая вновь хотела перерасти в истерику, но она сдержалась, шумно выдыхая.       — Что сегодня произойдёт? Всё плохо? — дрожащим голосом решила спросить слизеринка.       — Да.       Этот ответ явно дал понять, что волновалась она неспроста. Такой короткий ответ, содержащий в себе огромный смысл всего происходящего.       — Идём, — твёрдо сказал Снейп и повёл её обратно к друзьям, к эпицентру всех событий.       Шли молча, каждый обдумывал сказанное. Снейп не раз себе в голове повторял, что зря, зря он когда-то дал ей учиться в Хогвартсе, зря посвятил её в интриги, но и зря не говорит всю правду. <      Отпустив руку дочери, он оставил её на трибунах рядом с друзьями, которые нетерпеливо ждали свою подругу. Поинтересовавшись её состоянием, они рассказали, что произошло за время её отсутствия.       К удивлению самой Эйлин, она была спокойна. Спокойна потому, что наконец узнала, что предстоит в будущем.       Спустя долгое время наконец вернулись Гарри и Седрик. Удивительно, что вместе. Неужели одновременно взяли кубок? Все начали громко аплодировать, кричать имена и поздравления. Эйлин сама поддержала публику и двинулась вглубь толпы, желая увидеть победителя.       Неожиданно музыка стихла, а за этим послышались громкая истерика Амоса Диггори.       — Этой мой сын! Это мой мальчик!       От таких воплей сердце стало снова бешено колотиться. Снова паника, страх охватили разум Эйлин. Она растолкала всех наблюдавших, выбираясь на первый ряд. Седрик лежал неподвижно, неестественно открыв широко глаза, в которых застыл дикий ужас. Гарри тем временем разделил истерику Амоса и не хотел отрываться от Диггори, как бы не пытались его оттащить.       — Он… мёртв? — посмотрел сквозь плечо Эйлин Аарон.       Седрик Диггори погиб. Все стали шептаться, плакать, падать на колени, когда сам Гарри кричал:       — Это он убил его! Волан-де-Морт! Он убил его! Он вернулся!       Имя… Имя, которое нельзя называть. Эйлин больше не слышала постороннего шума, не видела никого вокруг, смотрела только на Седрика, застыв на месте и слыша одну и ту же фразу «Он вернулся». Эйлин вцепилась мёртвой хваткой в руку Аарона, который сам пятился назад, желая убежать куда подальше. Гарри больше не было слышно, его увели так же неожиданно, как кто-то уводил Эйлин с площадки. Северус пытался оттащить дочь подальше отсюда, но она не поддавалась. Заплывшим от страха сознанием, она пыталась найти глазами Гарри, чтоб побежать за ним, узнать, не бредит ли он. Вырвавшись из хватки отца, она побежала, не зная куда, судорожно ища предмет её беспокойства.       — Гарри! — кричала Эйлин.       — Уведи её! — послышался чей-то знакомый голос, а затем снова твёрая хватка отца, который подняв ей, ретировался. На этот раз Эйлин не вырывалась, а уткнулась головой в плечо отца, который крепко её обнимал, уводя отсюда подальше. Она впервые увидела мёртвое тело. И эти глаза… выражавшие намного больше, чем ужас. Его глазами можно было описать нынешнее состояние Снейп. Хотелось стать меньше и исчезнуть. Собственно, на руках у отца она и чувствовала себя так: маленькой напуганной девочкой, которая побежала прятаться за спину отца.       Он отнёс её в свою спальню, уложив в постель. Эйлин не двигалась, а просто с некой мольбой смотрела в глаза отца, позволяя сделать всё, что он хочет.       — Отец, — твёрдо сказала Эйлин, однако звучало это до жути жалко, — это то, про что ты говорил?       — Да, — ответил он и укрыл пледом свою дочь.       И снова это короткое слово, заставляющее вздрогнуть от ужаса.       — Ты останешься со мной?       — Я всегда с тобой, моя мисс, всегда, — он сел рядом с постелью, гладя Эйлин по вспотевшим чёрным волосам. — Я совершил много ошибок в юности. Теперь поплачусь за это, но только не ценой твоей жизни. Ты будешь в безопасности.       Отцовская ласка заставляла сердце трепетать, наслаждаться этим моментом, не думать о сегодняшнем дне. Однако последние события не переставали посещать голову Эйлин. Она устала, устала волноваться, не досыпать, просыпаться каждый день от кошмарах, надеясь, что это не будет правдой. Теперь кошмар стал явью. Но её грела отцовская рука, покоящаяся на её макушке.       На свой страх и риск, она постаралась уснуть, чувствуя сопящее дыхание отца. Он не ушёл. Остался...