Небо уронит ночь на ладони

Сара закинула рюкзак на плечи, взяла гитару, а свободной рукой ухватила руку Авы. — Идём, — улыбается, махнув маме и сестре, выходит из дома. — До свидания. И спасибо за помощь ещё раз. — Обращайтесь, — Лэнс старшая улыбается, возвращается на кухню. Девочки выходят из дома, Шарп заинтересованно смотрит на подругу. — Не знала, что ты играешь на гитаре. — Я только недавно начала учиться, но кое-что уже умею. ― Куда мы сейчас? ― А это сюрприз. Как голова? ― Немного болит… Подожди. Дина спросила о том, как у тебя спина. А что с ней? ― Ты подумала насчет отделения, хочешь знать? ― Да, хочу. Так что со спиной? ― Пэм часто угрожает тебе тем, что вызовет отряд. Она хоть раз вызывала? Может, директор или учителя? ― Нет, никто. ― Тогда я расскажу, когда мы придем, хорошо? После подарка, ― улыбается. ― Хорошо, ― смущенно улыбается, невольно сжимает ее руку. ― Совсем не обязательно было готовить подарок… Ты сама для меня лучший подарок. ― Черт, иди сюда, ― останавливается, притягивает к себе, обнимает. ― Ты такая малышка… ― Как я вообще тебя заслужила…? ― поднимает на нее глаза. ― Я просто твой хранитель, ― усмехается. ― Ангелочек, ― неуверенно целует в щечку, вновь берет за руку, чуть краснеет. ― Ты безумно милая, ― заправляет выбившуюся прядку, за ее ушко. ― Пойдем, красавица. ― Еще долго? Почему мы идем в лес? ― Узнаешь. Не долго, еще пару минут. Так как они постоянно останавливались и говорили друг другу что-то, пришли только через полчаса. Это был небольшой деревянный домик с комнатой и кухней. ― Что это за место? ― Когда я была совсем маленькой, мы с папой часто ходили на озеро, которое где-то тут недалеко. Он построил этот домик, чтобы оставлять тут вещи и часто отпускал меня сюда одну. ― Значит, это твое тайное местечко? ― Вроде того, ― отпирает дверь, заходит в комнату, кидает рюкзак на кровать. ― Слушай, а она правда может отряд вызвать? ― Да, ― сильно кусает губу, опускает взгляд. ― Честно говоря, мне просто страшно возвращаться. ― Останься здесь. Кровать есть, продукты тоже. Я помогу, если будет что-то нужно. ― Ты можешь остаться со мной…? ― Все будет так, как ты захочешь, ― ласково улыбается. ― Посиди пока тут, я подготовлю все на кухне. ― Можно пока гитару посмотреть? ― Конечно. Сара перебирается на кухню. Сегодня утром она поставила на стол вазу с небольшим букетом. Из холодильника достает торт, который помогла приготовить мама, нажимает кнопку, включая электрический чайник. Немного подумав, Лэнс все-таки расставляет ароматические свечи, зажигает. Она идет в комнату, чтобы позвать Аву, улыбается. ― Пойдем. Только закрой глаза, ― забирает у нее гитару, берет за руку, осторожно ведет на кухню. ― Все, можешь открывать. Шарп делает шаг вперед, чуть приоткрывает рот, оглядывается. ― Круто… Это пионы? Боже, как красиво, ― смотрит на подругу, радостно улыбается. ― Мама помогла с тортом, ― улыбается, садится на стул, берет гитару поудобнее. ― Готова получать подарок? ― Так это еще не подарок? ― улыбается, садится на второй стул, что стоит напротив. ― Все, чш, ― усмехается, зажимает аккорд. Следующие несколько минут Ава просто плачет. Сара начала готовить этот подарок за два месяца до ее дня рождения. Каждый день она писала по несколько слов, и в итоге получилась песня. Немного перепутанная, но искренняя и правдивая. Когда она заканчивает и ставит гитару к стене, неловко улыбается, говорит: ― Прости, я там сбилась несколько раз, петь тоже не умею, но… Лэнс не успевает даже договорить, потому что именинница быстро вскакивает, подбегает к ней, не нарочно сшибая со стула. Она падает на смеющуюся Сару, и, сама от себя этого не ожидая, прикасается к ее губам своими. Проходит пара секунд и Шарп отодвигается, не получив ответа и сильно краснея. ― Извини…Черт, пожа… ― теперь уже она не договаривает, так как подруга хватает ее за воротник рубашки, резко притягивает к себе, целует как-то слишком жадно, грубо и рвано. Она пытается что-то сделать, но все выходит слишком неумело и неловко, отчего на щеках вновь появляется румянец. Лэнс отрывается от ее губ, все еще крепко держит за рубашку, смотрит в глаза, улыбаясь. ― Я хотела сделать это всю свою гребаную жизнь, ― усмехается, опускает голову на пол. ― Конечно, понимаю, что на мне удобно, но там чайник скоро остынет. ― Да, прости, ― встает, помогает встать и ей. ― Прекрати извиняться, все же отлично, ― улыбается, целует ее руку, подходит к столу, чтобы налить чай. ― Что это? ― смотрит на ее спину, кладет ладошку, а девочка вздрагивает. ― У тебя кровь… ― Ты можешь помочь мне? ― Конечно. Сара ставит чайник на место, идет в комнату. Она аккуратно стаскивает с себя белую майку, которая уже окрасилась кровью. Ава подходит к ней, с ужасом разглядывает длинные следы от ударов, из которых по самым краям капельками стекает кровь. ― Что это такое…? ― Вчера вечером меня выпустили из отделения. ― Это…Они делают это? ― Поэтому я не советую тебе туда попадать. ― Но за что? ― Ты же уже знаешь, что директор меня недолюбливает? Вчера он увидел меня у цветочного магазина. Он настолько гомофоб, что это даже словами не описать. Так вот, продавец спросил меня о том, для кого цветы, я сказала, что для подруги. Это он и услышал. ― Директор вызвал на тебя отряд, потому что услышал какую-то фразу…? ― Да. Нужно обработать все… Ты не против? ― Я уже сказала, что помогу. Тебе нужно штаны немного спустить, чтобы освободить талию, там больше всего. ― В любом случае тебе сегодня придется поглазеть на меня, ― усмехается. Лэнс осторожно снимает джинсы, откладывая их на кровать. ― Твою мать, ― вся спина, ягодицы и бедра были «украшены» красными полосами. ― Я знаю. Прости, что испортила твой день рождения. ― Не испортила, дурочка. К тому же ты исполнила мою мечту. Точнее я сама..., и ты потом. ― Ты мечтала поцеловать меня? ― поворачивается к ней лицом, ухмыляясь. ― До сих пор мечтаю… ― Тогда нужно исполнить твою мечту еще раз, ― улыбается, осторожно целует, ухватившись за ее плечо.