Как довести макне?

Проснувшись утром, я как всегда не обнаружил Чонуна в нашей комнате. С его «вечным шилом в заднице» это, наверное, невозможно. Может это и к лучшему… Сегодня вдруг резко похолодало. Съемки для рекламы проходили под открытым небом, поэтому через несколько часов, уже направляясь на репетицию, все были злые и замерзшие. После происшествия ночью Йесон вел себя со мной сдержанно и немного настороженно, будто опасаясь повторного взрыва эмоций. В танцзале я сам подошел к нему во время перерыва, заметив, что он бережет плечо и еле заметно хмурится, когда приходиться делать резкие движения руками в танце. Видно я основательно его приложил, даже немного стыдно стало. Схватив его за здоровую руку, повел за собой, бросив через плечо: - Иди за мной! Я видел его испуганный взгляд, сомнение, но я намеренно ничего не говорил: так забавно было наблюдать, как Чонун волнуется! Тихо посмеиваясь про себя, но с серьезным видом я размеренным шагом прошел мимо удивленных мемберов, таща за собой растерянного Йесона. Я привел его в нашу раздевалку, толкнул к шкафчику, придерживая рукой за здоровое плечо. Другой рукой уперся в стену, наклонился к нему и, глядя в глаза, прошептал: - Раздевайся! Чонун шумно втянул воздух, мгновенно вспыхнул, глаза забегали по моему лицу. - Я… я…. – да, похоже, шутка удалась, он даже не нашелся что сказать. Ха! Все-таки я гений фансервиса! - Снимай футболку! Ушиб нужно обработать! Не хватало еще, чтоб меня совесть мучила! Заметь, в случившемся вчера ты сам виноват! – выпалил я одним махом. Блин, я еще и оправдываюсь… Было интересно наблюдать за тем, как до него постепенно доходит смысл сказанного. Чувства, что Йесон испытывал в данный момент, быстро сменяли друг друга, они очень четко читались по его лицу. Страх, непонимание, удивление, недоверие и, наконец, улыбка озаряет его лицо. И глаза светятся, будто я сделал самый желанный подарок на свете. Хммм, а я, оказывается, люблю, когда Чонун так улыбается. Его улыбка такая искренняя… Галочка в пользу Йесона! Я отстранился, чтоб он смог снять футболку. Дааа, знал же, что этот оболтус себя не помнящий даже не удосужится еще раз нанести средство. Синяк был огромный, темно-фиолетового цвета. Плечо сильно припухло, удивляюсь, как он в таком виде вообще смог танцевать. - Может в больницу? – спросил я, быстрыми аккуратными движениями распределяя лекарство по всему ушибу. - Макне за меня беспокоится? – хитро прищурившись, произнес он. За что незамедлительно получил по лбу: не сильно, но обидно! - Кю! - Будешь язвить - лечи себя сам! *** Я пью крепкий обжигающий кофе на кухне и смотрю в окно, радуясь, что нахожусь в тепле, а холодная промозглая погода - за стеклом и не сможет до меня добраться. - Кюхен-а! И мне тоже кофе!- Йесон подлетел ко мне со спины, чуть не сбив с ног, и обнял сзади, отчего я пролил на себя добрую половину ГОРЯЧЕГО кофе! - МАТЬ ТВОЮ, ЧОНУН!!!! - Аааа, как же горячо! Как больно! И, что обидно, на любимую светлую рубашку! Я вырвался из его объятий и развернулся к нему лицом, прокручивая в голове все изощренные способы отмщения меня и моей рубашки. -Кю, прости, прости, прости! – он принялся расстегивать мелкие пуговки, причитая и заглядывая в глаза. Распахнув рубашку и увидев красный ожог, начал ощупывать мою грудь. - Больно? Тебе очень больно, да? Кю, прости, ну прости! Я резко схватил его за запястья и развел его руки в стороны, подальше от меня. Мое дыхание сбилось. Что он, черт возьми, опять делает? - Ооо, а у вас тут жарко! Как любопытно! – ехидный голос Хинима невозможно спутать ни с кем. Релла, загадочно улыбаясь, медленно прошел к холодильнику, достал бутылку воды. Также нарочито медленно развернулся и вышел из кухни, бросив напоследок такой многозначительный взгляд через плечо, что я отпустил руки Чонуна и, несильно оттолкнув его, неосознанно запахнул рубашку на груди. - Йесон, лучше уйди отсюда, иначе… - прошипел я сквозь зубы. Тот испуганно кивнул и практически убежал. Знает, каким я могу быть в гневе! Как только он скрылся из виду, я принялся судорожно стаскивать с себя мокрую омерзительную тряпку. Назвать это вещью язык уже не поворачивался. Неожиданно в дверном проеме появилась голова Йесона: - Кстати, Кю. Зачем ты так про мою маму? Ты же любишь ее десерты? Я резко развернулся, запустил в уже оценившего всю опасность ситуации убегающего парня многострадальной рубашкой и заорал во весь голос: - КИМ ЧОНУН!!!!