Отдых в стиле "Соукоку".

***

      Потолок был холодным.       Первая мысль о реальности, пока я на нем лежала. Было удобно. Но холодно.       Я вернулась с небес на землю (все в конференц-зале вздрогнули, когда я приземлилась на корточки на стол. Все, кроме Осаму, разумеется) и легла на кресло, затылком и сгибом коленей облокачиваясь на подлокотники.       Правда, я поздно заметила, что в нем сидит Дазай. Примерно в тот момент, когда я чуть повернулась на бок, лицом к спинке (ну, я планировала поспать, а на спине мне это никогда не удавалось, только на боку, а еще лучше на животе).       Но чуть-чуть позже.       Примерно через полминуты, которые меня прожигали взглядом «важные шишки, на которых вы должны произвести впечатление».       Дам-с, просчитался Мори. Я на грани обморока, следовательно, не злая, но жутко уставшая (еще немного наглая, но я так всегда). В таком состоянии я даже мыслю долго.       Вздох получился слишком громким и будто обреченным.       Вставать не хотелось. Осаму теплый и на нем удобно лежать. Мягонько.       И от него вкусно пахло.       – Если кто-то меня разбудит меньше, чем через час, я этому кому-то оторву руки, перед этим проверю, можно ли тесаком разрубить бедренную кость, а еще остроту этого самого тесака прямо на его коже. – даже не зыркая, как Чуя научила (что там, мне шевелиться лень было), я почувствовала их страх. Я просто немного на них надавила гравитацией, имитируя удар агрессивной аурой (тот одаренный был еще вспыльчивей, чем настоящая Накахара в обществе Дазая, я прочувствовала на себе всю его мощь, а потом Осаму купил мне тортик, извиняясь. Ему-то ничего не было, а я очень устала морально, защищаясь от этих атак).       – Потерпи до дому, Чуй-Ка, задание мы выполнили, можно и домой, а босс опять нам задолжал выходные. Сколько там? – он говорил достаточно громко, чтобы могли услышать присутствующие, но у них не было ни капли информации, так что как я приободрилась (мне даже удалось немного приподняться, вот это успех), они поняли как-то не так.       – Неделя, Осаму, неделя. Съездим на каникулы? Я знаю одно чудесное местечко с не самой чудесной компанией, правда, но что-то лучше, чем ничего. – летом я жила у бабушки в городе, но у той есть дача. А она может обидеться, что даже со своей командой я встретилась, а с ней нет (папа не удержался и отправил ей пару фоток, а держать ее не в курсе нашей ситуации было бы не честно).       Если кто-то не понимает намеков, мы едем к моей второй бабушке, которая Люба, на дачу, под предлогом помощи с огородом.       Встреча прошла более-менее гладко. Разве что оказалось, что интуицией я в бабушку, а умение отличать ложь от правды у нас семейное (запах крови оказался очень хорошей подсказкой, кем мы работаем, но я успешно выкрутилась, что нам он нравится уж очень, что было чистейшей правдой).       В общем, врал Осаму, а я типа в диком восторге, что мы наконец встретились.       Запах чернил тяготил. Если бы не Дазай, то, чувствую, я бы так долго не продержалась. Притворяться счастливой приходилось, чтобы не расстраивать бабушку, она же всегда как лучше хотела (правда, кому лучше, вот это вопрос).       Добирались до квартиры на автобусе.       Чемоданчик в полметра на колесиках тащил Дазай, в то время как я ходила по бордюрчикам. В попе детство заиграло.       А потом все пошло по классике жанра – быстрые сборы, беготня по квартире, в следствие чего я раз пять врезалась в Осаму (еще одна причина, почему я не любила ездить к бабушке – по сравнению с нашим домом у бабушки была не квартира, а коморка), а еще немилосердное давление на мою психику (ну не виновата я, что не могу расслабиться в этой квартире, а полумрак только на нервы сильнее действует).       «Отдых» – очень громкое название для того, как мы провели там эти два дня.       Я прочла книгу на 300 страниц, и начала следующую, вспомнила прелести природы, Осаму офигел, что воздух бывает еще чище, чем в моем родном поселке… Но в остальном мне пришлось вспоминать, что я должна быть идеальной.       Читать, заниматься языками, обязательно делать зарядку, ни одной свободной минуты, что вы, иначе все придет к тому, что бабушка скажет, что я ее не ценю, что некому ей будет в старости подать стакан воды, и далее, далее, далее.       Чувство, что я на минном поле, не оставляло. Только, вот забавно, на минном поле есть шанс, что ты не наступишь на опасную пластину. А с бабушкой это даже не вопрос времени. Это факт. Стоит позвонить ей, написать, приехать… Ты автоматически попадаешь под обстрел.       Неправильно питаешься, волосы, вот ужас, короткие, хах, Катя, это неприлично, что ты, ему нужно отдельно разложить диван!       А у меня в голове набатом мысли стучат, мне кричать хочется, что мое воспитание таково, что у меня и мыслей лишних нет, что это предрассудки и Дазай, не будь дураком, видит, что меня всю изнутри выедает, что горю заживо, дыма без огня не бывает, а потом я после быстрой прополки по грядкам, где остервенело рву сорняки, жгу костры и почти дышу дымом.       И мне легче.       Осаму протягивает мне припрятанные сигареты и я впервые за... да уже больше года назад бросила... вдыхаю никотиновый дым.       – Вот он, образец абьюзивных отношений. В детстве меня пихали под холодный душ, чтобы не плакала. Я почти ненавидела брата, который мог открыто выражать свои эмоции. Потом еще лет пять пыталась научиться нормально выражать свои, потому что первые три года – это такая клоунада, боже, я была до противного громкой, а временами "затухала" почти до состояния трупа. Мне повезло с родителями. Но папе не повезло и это имело влияние на меня... – замолкаю, погружаясь в воспоминания. Осаму меня обнимает, гладит по волосам и спине, целует в оголенные плечи (спала я в папиной футболке), и я расслабляюсь и успокаиваюсь, мне легчает невообразимо, потому что он рядом.       Незакрытые гештальты аукаются даже в следующей жизни. Это невообразимо глупо.