Страшная Сказка

— Уберите палочки, — это единственное, что удержало Леона от того, чтобы наброситься на незнакомцев. Вивьен встала, совсем не смущаясь вида своих гостей, и подошла ближе, любопытно рассматривая их облачение. Четверо фигур в угольно-черных мантиях и белых масках, хорошо знакомых с войны. Никто не выражал враждебности, но это не помешало Персивалю обезопасить свою жену, прикрыв собой, а Леону, в легком напряжении, схватить за руку Грейнджер, наблюдая за сестрой. После примерно минуты молчания человек, находящийся спереди, подал знак крайнему. Тот, не медля, вытащил из-под мантии небольшой сверток и передал девушке. Руже тут же открыла слой пергаментной бумаги и явила на свет волшебную палочку. По комнате, признавая свою хозяйку, пронесся вихрь золотых искр. — И где только прятал, Малфой? — искренне засмеялась она, поворачиваясь к другим. Все, включая Леона, удивленно расширили глаза. «Пожиратели» начали снимать маски. Человек спереди — Малфой, закатывающий глаза, позади Забини, Панси, озорно подмигивающая ошарашенной Гермионе, и Крэбб с Гойлом, стоящие особняком. — Мы закопали их в саду, — невозмутимо произносит блондин, указывая на сверток. Внутри, помимо старшей палочки, лежала еще и мантия-невидимка. — Это как понимать? — спрашивает Персиваль, изумленный не меньше всех стальных. — Вивьен помогла нам. Сильно. Мы обязаны ей и её прадеду. Привет, Леон! — отвечает Забини, по-хозяйски располагаясь на диване, обходя замерших волшебников. Через некоторое время все располагаются кто где. Персиваль с Одри возвращаются на свое место. Вивьен занимает второе кресло. Гермиона — пуф. Малфой и Забини, с Леоном посередине, — диван, а Винс с Грегом притаскивают стулья из кухни. Почему-то в этом доме колдовать им всем казалось кощунством. — Начну с простого, — нарушает тишину хозяйка, складывая руки на коленях. — Все здесь в курсе моей ситуации, а для новоприбывших… я хочу рассказать нашей стране о том, кто в действительности убил Волан-де-Морта. — Вивьен… — крякает Драко, — если можно… удержись от высказывания вслух его имени. — А что, совесть давит? — начинает язвить шатенка, но Руже прерывает её выразительным взглядом. — Мы здесь не для того, чтобы ссориться, — медленно выговаривает Одри, кидая неуверенные взгляды на спорщиков. — Насколько я поняла, главной задачей мы считаем разглашение правды всему Сообществу, но… Сказать легко, гораздо труднее, чтобы тебе поверили, Вивьен, — она вздыхает, нежно приглаживая волосы мужа. — Я готова помочь вам местами и обеспечить видимость важных гостей, однако… Я хочу быть уверенной, что после всего этого волшебники, привлеченные к скандалу, не навредят нашим семьям. — Я понимаю, — вздыхает Руже. — И тем не менее, вы единственные, кто мне лично ничего не должен. Я рассчитываю на вашу помощь так же, как и на остальных. И если вы считаете риск неоправданным, вы вправе отказаться. Время еще есть. Одри поджала губы, оборачиваясь к мужу. Персиваль думал об этом несколько секунд, после чего успокоил жену одним лишь взглядом, обреченно выдохнул и ответил: — Мы с тобой. Да, я все еще не понимаю, зачем я и Одри дали обет, хотя осознаю, что это было разумно. К тому же, мне льстит то, что мне ты рассказала первому. А еще… — тут он приосанился и внезапно стал еще серьезнее, — знаешь же наверняка, что случилось с моей семьей после Победы. Без слез не взглянешь… После всего, услышанного в этом доме, у меня появились личные мотивы. — И еще, прошу заметить, — перебивает Драко, — что у всех присутствующих есть косвенные долги, в уплату за убийство Темного Лорда и спасение. Вивьен поджала губы, напрягаясь от сказанного Драко. Как, впрочем, и все. Все возложили этот поступок на Гарольда Поттера, из-за чего через несколько лет после окончания войны поднялся небольшой бунт, с целью уплаты долга Герою. Спустя месяц, или около того, Поттерам пришлось выступить на центральной площади Косой Аллеи. Прилюдно Гарольд освободил всех от этого «долга жизни», уверив всех, что его победа была общей заслугой жителей Британии и что он не в праве «распоряжаться жизнями тех, ради кого это было сделано». Его родители и Альбус завершили это выступление речами об Общем благе, и популярность Поттера возросла вдвое, а то и втрое. В это время, благодаря политике Дамблдора, почти все свободные волшебники были или полукровками, или маглокровками, так что мало кто смог бы догадаться: чтобы снять со всех долг, для начала всем нужно было его признать. — Не говори ерунду, Драко, — нахмурилась девушка, — ты же знаешь, что он недействителен. Мерлина ради, я не собираюсь… — И все же! — опять перебил он. — Для той, кто хочет обличить светлых, в кавычках, волшебников, ты мыслишь ограниченно и как-то… слишком уж миролюбиво. Мы думали об этом с ребятами, обсуждая, в том числе, такой исход. И пришли к выводу, что лучшим из всех вариантов было бы прилюдное… — блондин на секунду замолчал, — клеймение долгом, — пожал Малфой плечами. — Если ты прилюдно, мало того что расскажешь всем правду, а еще вдобавок и спросишь с Поттеров долг, на основе подмены… Сама подумай! Мы наводили справки, оказалось, Поттер болел все то время, что ты его… заменяла. Если ты попросишь у Магии долг жизни по факту спасения «Поттера», то они так просто не отделаются. Кто бы что не говорил, а из-за этой подмены у множества знающих волшебников к тебе должок. Возложение долга жизни не скроешь, это целое световое шоу. Мы с Ноттом позаботимся о том, чтобы на Министерском приеме присутствовали все чистокровные, которые смогут. Они-то и засвидетельствуют, попутно объясняя всем остальным значение этого знака. — Если так подумать, то идея имеет место быть хорошей, — подал голос Блейз. — Судя по твоему рассказу, ты пытаешься решить все мирным путем, так или иначе. Если ты выступишь с целью просветления, с клятвой Грейнджер в подтверждение, то все у виска покрутят в лучшем случае. Тебя выведут из зала авроры, а Дамблдор с Поттером-старшим скажут, что ты сошла с ума. Не в обиду тебе, Грейнджер, но… — развел руками Забини, видя, как мрачнеет Гермиона. — В последние годы твоя репутация хуже некуда. По началу ты была героиней войны, а когда сбежала, из тебя сделали трусишку. Спроси любого в «Дырявом котле», тебе скажут, что Грейнджер — меркантильная сучка, которая помогала Поттеру и Уизли ради собственной выгоды. А когда дело дошло до наград, то с катушек съехала. Могу дать тебе почитать «Пророк» за тот год. Написали, что ты взбесилась, а Орден тебе дали из жалости, так как ты «все-таки внесла свой вклад в Победу». Вивьен нахмурилась. Вот что-что, а такой исход даже она не учла. После речи парней всех как мешком по голове огрели. Уизли сидели в глубокой задумчивости, рассмотрев ситуацию с другой стороны. Сама Гермиона начала кусать ногти, нервничая, до сих пор не избавившись от старой привычки. Леон сжался, всем видом стараясь не выдавать свою панику — вот уж кому, а ему крайне не хотелось неблагоприятного исхода. Спустя пару минут молчания в комнате, Руже обреченно вздохнула, позвала Дракона, чтобы он разлил гостям мяту, и наклонилась, положив подбородок на скрещенные ладони. — Допустим, мы сделаем так, как ты говоришь, — осторожно начала она, — а что тогда делать с деньгами? — Какими деньгами? — удивились некоторые. — Сегодня я была в банке и отдала распоряжение поверенному, чтобы он отдал деньги благотворительного фонда, пожертвованные Герою, людям в двукратном размере. Также распорядилась, чтобы волшебникам, которые придут за своими деньгами, говорили, что сейф все это время принадлежал Поттеру. — Что за бред?! — прикрикнул Драко, вытягивая лицо в удивленной гримасе. — Драко хочет сказать, что идея была довольно глупа. — Вивьен хватило стыда едва покраснеть. — Любому идиоту будет понятно, что раз победительница ты, то и все деньги шли прямиком тебе в карман. — Не порите горячку, — властным жестом прекратил разглагольствования Перси. — Это можно использовать, если мы пойдем по пути «Долга Жизни». — Что ты предлагаешь? — Если и отдавать пожертвования, то делать это нужно от твоего лица, а не Поттера. Таким образом ты создашь образ той, кто сожалеет о произошедшем и отдает деньги с компенсацией за вынужденную ложь. Сделаем из тебя жертву, кем ты по сути и являешься. Для полноты картины жертвой можно сделать и Гермиону, подкрепляя образ «Нечестивых Светлых». Не зря же ты уже пообещала свою клятву, — пришло время и Гермионе в удивлении расширять глаза, — если пойдем по этому курсу, можно попытаться оправдать в обществе и «Детей Слизерина». — Каким это образом? — заинтересовался Блейз. — Мы знаем, что вы помогали лже-Поттеру. Поиграем на контрасте, заставим людей подумать головой и разжевать мысль, что слизеринцы внесли такой же вклад в победу, как и все остальные, а Орденцы и пальцем не пошевелили, выставив на войну девочку, которую выкрал Сириус от еще не остывшего трупа матери. Постыдим тех, кто построил вам невыносимые условия для жизни. — Неплохая иде… — Так! Стоп, стоп, стоп, — вдруг замахала руками Грейнджер. — Все это, конечно, без преувеличения хорошо, но меня волнует одно. Изначально я дала согласие на клятву, зная, что мне нужно будет лишь подтвердить слова Вив. А теперь, в связи с открывшимися фактами, план несколько изменился. Меня волнует моя роль во всей этой авантюре. Что конкретно от меня потребуется для того, чтобы избавиться от долга жизни? — переводила она взгляд с Руже на Уизли и обратно. Ответил Персиваль: — Нужна твоя дочь. Не волнуйся! — заверил он, видя возмущение девушки. — Можно обойтись и без нее, но как факт, что ты, которая известна всяко больше, чем никому не знакомая иностранка, подтверждаешь её слова с, прямо скажем, живым доказательством того, что светлые волшебники — не такие уж и светлые, будет равносильно взрыву. Да, сейчас твоя репутация хуже некуда, но если начнем с того, как с тобой обошлись, подкрепляя все это клятвой, то мнение присутствующих моментально перевернется в нужную нам сторону. Твоя клятва заимеет вес, как планировали. — С чего ты взял, что она в итоге не пострадает от этого «взрыва»? — зашипела девушка. — Мы обезопасим всех, — решительно говорит Одри, — ты не одна, Гермиона, — мягко заверяет она. — Не зря же мы все здесь. Я — ответственная за организацию праздника. Перси — помощник Министра. Остальные прошли войну, а привлеченные чистокровные не будут стоять в стороне, узнав правду. Вивьен будет в метре от тебя, так что твоей дочери ничего не будет угрожать. Сразу после твоих слов её выведут и спрячут, — выговаривает она, оглядывая взглядом присутствующих. Леон оживляется. — Так как мне применение еще не нашли, — неловко улыбается он, — я могу забрать ее из зала. Мы переместимся в Антиб, в одно из наших поместий. После всего этого ты без труда сможешь ее забрать. Она будет в безопасности. — Я все еще не уверена, — поджимает она губы. Хоть все и заверяют, что ничего плохого не случится, интуиция говорила, что после подобных слов всегда происходило что-то из ряда вон. Из всех присутствующих, с трудом признала она, Леону она доверяла значительно больше остальных. Ежегодные научные конференции не прошли для них даром, сблизились. — Хорошо, пусть будет так, — в итоге согласилась Гермиона. — И что у нас в итоге? — спрашивает Вивьен, окидывая взглядом собравшихся. Происходящее отчетливо напоминало ей зеркальное отражение. Обычно все решали за нее, прикрываясь «Общим благом», а теперь все эти люди были неравнодушны к её проблеме настолько, что буквально решили ее за Вивьен. — Хм… — задумчиво щурится Персиваль, — Одри организует вам всем пригласительные задним числом. На фоне того, что явится Гермиона, никому и в голову не придет переспрашивать насчет Вивьен и слизеринцев. Все решат, что это в честь круглой даты. Когда дело дойдет до выступлений, еще одна героиня не останется в стороне. Подготовь речь за это время, — говорит Перси Грейнджер, — под шумок поднимется Вивьен, и кто-нибудь накинет купол на сцену и запрет выходы из зала. Нужно будет подготовить вторые палочки, так как официальные будут проверять авроры у входа. Никому не выйти, так что единственное, что останется, это слушать тебя. Когда Гермиона закончит и Леон выведет девочку, начнешь вещать. Закончишь это требованием долга жизни. А дальше дело за малым — аккуратно вывести вас самих и обеспечить этой истории огласку не только в Министерстве, но и за его пределами. Можно протранслировать это всему континенту. Будет скандал. — Скиттер займется, — хмыкает Гермиона. — Что? Вы хотя бы её книги читали? Если написать ей письмо, вкратце изложив события, и упомянуть слово «сенсация», она сюда прилетит со скоростью света. — Значит, это весь план? — скептически возникает Драко. — Похоже, что так. — Времени осталось раз и обчелся. Додумаем по ходу дела, — пожимает плечами Забини, кивая на часы. — Спасибо вам. — Не за что, Руже.