извини, что не приехал. я приеду восьмого я забыл, что у мамы сью был юбилей сегодня
Он умалчивает о своём состоянии, прекрасно понимая, что здесь абсолютно что-то нечисто. Не стоит нагружать Дилана дополнительными проблемами, тем более теми, которые стоит решить в реальности, а не находясь за сотни миль от него. со мной сегодня случилось что-то определенно неожиданное я думаю что эта новость точно перекроет твой небольшой промахкакая новость?
— Боже, Эрик, — у двери стоит Сьюзан и тихо стучит несколько раз, — ты как? Что случилось? — Воспоминания, — наотмашь отвечает Эрик и прячет телефон. Затем, уже включив холодную воду, он подставляет ладони лодочкой и умывает покрасневшее лицо, задевая влагой спавшие на лоб пряди. Поднимает взгляд на зеркало вновь, и подмечает, как же его знатно успело помотать за каких-то полчаса. Его губы кривятся вновь, но Эрик через силу подавляет новый приступ, глубоко начав дышать носом. Резко начало клонить в сон, но распластаться на кафеле было идеей не из лучших. Хотя он такой холодный, манящий... — Эрик! — к голосам снаружи прибавляется мужской, отцовский, отчего Эрик поворачивает голову в сторону запертой двери и открывает её, выходя к семье. — Что произошло? — Перегрузил себя едой, по-моему, — пожимает поникшими плечами и плетется в сторону, но его нежно разворачивают к себе. Мать стоит с вытянутой рукой и смотрит таким обеспокоенным взглядом, что даже хочется плакать от таких грустных глаз. — Милый, это не нормально, — говорит она, и Эрик соглашается. Но он знает — это не от еды. И не от перегруза, не от стресса... — Хочешь уехать? — Эрик кивает уже Сьюзан, на что она сперва непонимающе смотрит, но затем нерешительно кивает. — Я справлюсь, честно. Извините... — Ты уверен? — Кэтти прикусывает губу, кидая мимолетный взгляд своему супругу. — Мы можем... — Да, мам, я в порядке, — Харрис слабо улыбается и подходит к женщине, крепко её обнимая. — Спасибо. — Береги себя, — Кэтти обнимает сына в ответ, прикрыв веки. — И приезжай почаще. — Обязательно, — Эрик чувствует тонкие женские руки, что поправляют уже высохшие, но неаккуратно спадающие на лоб русые пряди. Уже отъезжая на Хонде с подъездной дорожки прямиком по направлению в Денвер, Эрик осознает, что забыл то, от чего его мутит с новой силой, прошибает током в несколько сотен вольт и кружит голову. На кровати осталась Арлин.***
Просыпаться в среду было поистине райским наслаждением. Несмотря на всё, тело уже не сковывала боль после сна в одной позе или, дай боже, хотя бы двух. Вместо этого, по бокам будто проходились невесомые касания женских рук, воспоминания о которых оставались ещё с понедельника. Пускай и прошло два дня, но навязчивые мысли, наконец в позитивном их ключе, уходить не собирались. Дилан улыбнулся сквозь уже сходивший сон, раскрывая глаза даже без особого труда. Внутри не клокотала дичайшая усталость, а веки не грозились схлопнуться спустя мгновенье после пробуждения. Было что-то только приятное и нежное, распространяющееся по всем конечностям и заполняя каждую клеточку. — Доброе утро, — на удивление бодро сказал Дилан, сладко потянувшись. — Оно всё ещё действительно доброе. — Как же ты заебал... — Брукс мгновенно отозвался не в самой лучшей кондиции, дополнительно угрюмо пробурчав. — Что тебе не нравится? — Дилан наотмашь поправил совсем уж неряшливую прическу, глядя на едва-едва живого Брукса. — Ты так реагируешь, будто сыграл с ней свадьбу, завёл ещё троих котов и двух детей в придачу, — он потёр глаза и почесал прилично отросшую щетину на щеках и подбородке. — Ты будешь брать ситуацию под контроль? — Уже, — с неким непониманием, но всё так же уверенным голосом сказал Клиболд, сбрасывая одеяло с себя. — Но есть что-то, что меня немного напрягает. — Что же? — хмыкнул Брукс, собираясь по-быстрому закатить глаза на все старания друга. Не то чтобы он вообще его не поддерживал — нет, сам ведь и радовался за Дилана и его начинания. Но вкупе со странными признаниями, слегка пьяными и абсолютно трезвыми, этот водоворот задевал не только Дилана и его романтические интересы, но и посторонних для данной истории людей. Вот это уже волновало куда больше, чем... — Она за вчерашний день ко мне ни разу не подошла. Словно я исчез для неё. Я её видел, но она просто сторонилась меня. Я волнуюсь, — признался Дилан, стягивая с себя футболку и обнажая выпирающие рёбра на худом теле. — Мне кажется, что она узнала обо мне то, что отпугнуло её. — Да-да, твоё желание стать убийцей два года назад, — Брукс также лениво встал с кровати, потирая лицо ладонями. — Не дай бог она узнает об этом — ты же вообще к ней на пушечный выстрел больше не подойдешь! — А что, если она?.. — Дилан втянул в себя воздух со свистом, после чего закашлялся. Тело его вздрогнуло, а он, сам того не осознавая, скривился в каком-то неожиданном приливе грусти вместо уже полюбившегося счастья. Если это действительно так, то его ждут огромные неприятности и стена непонимания, которую просто так не разрушишь! Нет-нет-нет, не может же она узнать... Да и от кого? Брукс с ней не общается, Кристин сама не знает об этой ситуации, других людей просто нет. Если только не небесные силы, спустившиеся и подарившие ей дарование в виде осознания того, какой же Дилан Клиболд — тот самый Дилан Клиболд, которого она знала и который ей на время запал в душу — оболтус и придурок. Хотя нет, это слишком мягко. Долбоёб и пидорас. Зубы скрипнули сами по себе от таких эпитетов в свою сторону, но нужно было смотреть правде в глаза. Он бы попытался рассчитать точное время, чтобы Марлы и других его подруг не было ни в школе, ни на её территории во время судного дня, но это нужно было ещё предугадать! А если бы не вышло, то даже здесь нашёлся ответ куда проще — ведь чего ещё Дилан хотел? Спокойствия, равновесия и гармонии вместе со своей возлюбленной, уже в гораздо лучшем, по его меркам, мире, где они бы наслаждались друг другом в бесконечном потустороннем измерении. — Завис? — перед его глазами пощелкали пальцами, отчего Дилан встрепенулся и взглянул на уже возвышающегося над ним Брукса. Поморгал пару раз и неспешно кивнул. — Я знаю, что я хочу сделать, — Дилан похлопал по коленям и встал с кровати, подходя к тумбочке. Он достал оттуда блокнот и, перелистнув с десяток страниц, остановился на одной. Ловким движением оторвал лист по пружинкам, сложил в несколько раз и отложил поверх тумбы. — Отъесть свои бока заново, — Брукс посмотрел на выпирающие позвонки с нескрываемой жалостью, вспоминая друга в куда приятней форме. Нет, его внешний вид заметно улучшился, если брать в счёт роковой девяносто девятый — впадины под глазами уже не казались долиной реки Колорадо, а совсем впалый живот набрал хоть немного жировой прослойки. — И осанка! — Блять! — Дилан, как по команде, расправил плечи и отвёл их назад, а сам выпрямился, пытаясь удержать себя в такой правильной позиции хотя бы должное количество времени. Спина моментально заныла, стало чертовски неудобно. — Каждый раз ты меня пугаешь! — Я буду твоим самым страшным сколиозным кошмаром. У-у, — Браун сощурился и усмехнулся. Дилан лишь цокнул языком и вновь вперился взглядом в сложенный лист бумаги, про себя пытаясь понять, а есть ли в нём какая-то ценность. Написанные в порыве строки. Имели ли они сейчас какую-то актуальность? Будут ли отброшены и разорваны в клочья, как когда-то надежды и ожидания? Развернёт ли она его вообще? — Ты и так являешься моим кошмаром, — хохотнул Клиболд, поворачиваясь к тому. Брукс сложил руки на груди и наигранно цокнул языком, всё же не скрывая улыбки. — Тогда хочу быть тем кошмаром, что раньше выбил бы напрочь всю дурь из твоей головы ещё до того, как она попыталась выплеснуться во что-то реальное. — Я тебя сейчас шлёпну, — насмешливо протянул Дилан, уже скручивая ранее отброшенную футболку в жгут. Он угрожающе зыркнул, готовясь нанести ответный удар, но всё же отложил эту затею, просто швырнув одежду обратно. — Я так давно не чувствовал себя глупым. — Рад помочь, — с хвастовством ответил Брукс, взъерошив его непослушную копну волос. С чем Брукс помочь не мог, так это с тем самым важным разговором с Кристин, что так и не состоялся. Кристин просто выловила его посреди коридора, источая всем видом неуверенность и даже долю некой злости — её нахмуренные брови не скрашивали обстановку вроде как разговора более-менее налегке. По крайней мере, Дилану нечего было скрывать, но маленькое пространство вокруг них угрожало взорваться и смести их обоих с лица не только колледжа, но и Земли. — Не здесь, — она даже не поздоровалась, а просто схватила Дилана за руку и потащила за собой на улицу. Поворот за поворотом — и в лицо ударил свежий воздух, сразу же проходясь по оголенным участкам кожи ввысь и трепля волосы. Проходя курилку студентов колледжа науки, Дилан неловко отвёл глаза, словно все их взгляды резко направились прямо на него в диком осуждении. Осуждении за что? А чёрт его знает. Скорее всего, дело крылось в оставшихся внутри маленьких комплексах — мелких детишках, что бегали и рушили всё вокруг себя. Так он чувствовал себя каждый раз, когда его путь следовал мимо компании гомонящих групп подростков. Все они на миг замолкали, возбужденно оглядывая неловкую высокую фигуру Клиболда, а затем взрывались хохотом. В его голове, конечно же. В реальности же они не обращали на него внимания, но это не мешало оказываться в такой же ситуации практически ежедневно, почти что примеряя на себя образ юнца в мартовскую первую семейную поездку в Аризону. — Что случилось? Что у тебя с Марлой? — в лоб задала вопрос Кристин, практически прижав Дилана к стенке. Кирпич неудобно потёрся о лопатки и спину, вынудив его прошипеть сквозь стиснутые зубы. — Всё в порядке, — нервно улыбнулся Дилан, положив ладонь на плечевой вырез кофты девушки. Он прикрыл глаза и глубоко выдохнул, прежде чем вновь устремил взор на покрасневшее лицо Кристин. — Зачем тебе она? Чего ты от неё добиваешься? Ты же... Да ты же сам не знаешь! — она отстранилась и распалилась только сильнее, сжав кулаки. — И сначала я не хотела ничего такого делать, потому что она вернулась ко мне с подарком от тебя, но потом она начала плакать навзрыд! — Что..? — брови поползли вверх сами собой, а челюсть неприлично раскрылась, пока голубые глаза метались из стороны в сторону. — Она боится, что для тебя это всё на один раз, потому что... посмотри на неё! Она совсем зелёная, а ты совсем другой! Это напоминает ей отношения девятиклассницы и двенадцатиклассника, где тому нужен какой-то разовый перепихон, потому что это якобы круто — оприходовать первогодницу! Чёрт побери, Дилан! — с нескрываемым мамским упрёком продолжила Кристин, постоянно пытаясь контролировать свой тон, чтобы не привлечь ненужного внимания со стороны мимо проходящих или стоящих вдалеке людей. — Ох, давай разберемся. Она похлопала себя по щекам и тяжело вздохнула, подходя ближе к вжавшемуся в стену Дилану. Ткнула пальцем ему в грудь и взглянула сверху вниз. — Марла не знает об этом разговоре. Я хочу понять твои намерения. Это не только помощь ей, но и мне. Так я смогу понять, что же послужило таким кувырком и в наших отношениях. Или ты хочешь сказать мне прямо? Дилан сглотнул и медленно кивнул, вгоняя Кристин в открытое смятение и даже ступор. Она отошла на полшага назад и безвольно опустила руки вниз. — Это не лучшее место и не лучшее время уж точно, но если ты хочешь что-то понять, то послушай меня, — Клиболд оглянулся по сторонам и для пущей убедительности заглянул за угол здания, чтобы удостовериться в отсутствии лишних ушей. — Это не связано с какими-то глупыми фантазиями и замашками самого дурацкого крутого парня старшей школы. Наоборот, я им так и не стал. И в этом и есть проблема! Посмотри же на меня — я лишился девственности в ебучие девятнадцать лет, когда все остальные к этому времени могли бы провернуть это раз пятьдесят точно! — Тебя волнует это? — Тиболт скрепила руки в замок, изредка покачивая им из стороны в сторону. — Тебя волнует только твоя девственность? — Я дал себе обещание измениться после выпуска из старшей школы. Я просто не хочу возвращаться снова во времена, когда я был ничтожеством где-то внизу школьной лестницы! Я от этого неимоверно злюсь и хочу всё разнести! Колледж дал мне возможность раскрыться по-новому, что-то скрыть от однокурсников, что-то привнести неожиданного, но хорошего. Чтобы меня не запомнили только в ключе «неудачник». И я отхожу от этого, — он облокотился о стену и похлопал по карманам. Простонав от осознания отсутствия пачки сигарет, Дилан повернулся обратно, закинув голову наверх. — Правда, меня тянет назад. И именно поэтому я чувствую вину перед Марлой и... перед тобой. Я веду себя, как девочка при обряде экзорцизма, я становлюсь слабым и очень восприимчивым к внешнему миру. Я забываю вещи, я веду себя странно, я перестаю слушать близких мне людей настолько, насколько мне бы этого хотелось. Я... мои предпочтения изменились, и я сам не знаю, что и кого я могу любить, а кого — хотеть. — Так тебе нужен секс или нет?! — Кристин всё же не выдержала и практически вскрикнула, переходя в конце на мышиный писк. Дилан растерянно взглянул на неё, но моментально прижал к себе, уже ощущая под собой вздрагивания. Женские слёзы брызнули сами по себе — их никто не просил сюда вмешиваться. — О боже, ты же... Скажи мне, что ты ничего с ней не сделаешь, Дилан! Дилан прикусил губу и крепче сжал Кристин в объятиях, не переставая поглаживать по спине. — Я вспоминаю наши первые разы, и я просто, — он неловко кашлянул, но вскоре продолжил, — хотел овладеть тобою, потому что хотел доказать тебе, что я уже не тот неловкий Дилан, который может пройти мимо и не выказывать внутренней симпатии. И в наш последний раз я испугался. — Испугался чего? — донесся сдавленный голос. — Когда мы расстались, то меня отпустило от того момента, когда я думал, что я всё ещё неудачник. Но вместо этого у меня была обида на себя, что я не смог всего этого сделать в старшей школе. И внутри меня разразился такой огонь, что он был готов сжечь всё на своем пути. Я начинаю четко видеть разницу между собой, когда я слушаю партнера и шепчу в ответ слова о любви, и когда я просто скрываюсь в вакууме от посторонних звуков, когда разгорается желание женской плоти. Это всё так сложно! Я думал, что я уже вырос! И я вырос! Внешний я. А внутренний всё ещё представляет не самые лучшие сцены времяпровождения в голове. Для него это метод привязанности и силы, попытка самоутвердиться за счёт подобного, поиск лёгкого удовлетворения. — О ком ты, Ди? — Кристин отстранилась и вытерла влажное нижнее веко, пытаясь не смазать тушь. — Я не знаю! Все замечают, что я странный, и я это замечаю! Но я не могу признаться в том, что меня реально что-то беспокоит. Будто от меня все в итоге отвернутся и оставят меня одного, — Дилан, пытаясь найти поддержку, вновь заключил Кристин в объятия, на которые она ответила положительно, снова оказываясь прижатой к тёплому телу. — Я не отвернусь, ты можешь рассказать и довериться мне, Ди, — прошептала Кристин, прикрыв глаза. Внутри неё разразились неизвестные раньше чувства тревоги и мощный прилив нежности, что никогда ранее не выступали таким миксом. Если сперва было неловко и обидно — сейчас стало страшно. Кристин не понаслышке знала, что в какие-то моменты Дилан был грубым и нетерпеливым. И он был страшен в гневе. Настоящем, при котором все бы чертыхнулись подальше с его поля зрения, подбирая на ходу норовившую слететь обувь. И если Дилана тревожит именно это, то с этим не стоило затягивать, пока вулкан не набрал должного количества лавы для дальнейшего уничтожения при особо активном извержении. — Черт, порой я настолько погряз в своей же игре, что я скоро не смогу взглянуть на свою подругу без промелькивания похоти. И, блять, это даже не я! Я ценю её, как подругу, как некую спасительницу, но мне так хочется крикнуть ей «беги», пока не стало поздно, — вспылил Дилан, но мгновенно изменился в лице: брови с нахмуренных сползли до жалобного вида, нижняя губа дрогнула, а глаза зажмурились. Всё выдавало в нём то, что язык он пустил слишком далеко и без должного сопровождения. — Ты просто не поймёшь, что меня изредка терзают такие отвратительные мысли, что я хочу застрелиться при первой же возможности! Наверное, это мне и стоило сделать каких-то два года назад! Дилан ожидал гневной тирады о распутстве и желании только марать всех вокруг своими странными желаниями, но вместо этого его опрокинуло нечто совершенно другое. — Эй. Эй-эй-эй, никаких мыслей о суициде! — Кристин хлопнула несколько раз, чтобы привлечь внимание Клиболда, а потом обхватила его лицо ладонями. — Неважно, что и как тебя тревожит, но я обещаю тебе, что мы найдём выход. Ты, я, Марла, Брукс, Девон, кто-то там ещё, кто тебе важен. Но тебе не нужно сдаваться. Если ты сдашься, то это будет твоё главное поражение. И тогда ты ничего не исправишь. Если тебе важна я или Марла, то ты послушаешься меня и сделаешь правильный выбор. Не кисни, Дил, ты явно не из тех людей, что норовят помереть при первой же возможности, не сделав ничего. Ты сильнее, чем ты думаешь, — Кристин мягко улыбнулся, оставив невесомый поцелуй на подбородке Дилана, — поэтому перед тобой куча возможностей. Ты можешь выбирать! В этом и есть прелесть жизни — иметь выбор. Правильный выбор, Ди. И если у тебя будет выбор между поражением в виде смерти и, ох пускай, отношениями с Марлой, то я буду агитировать тебя за второе. Потому что если что-то пойдёт не так во втором варианте, то ты всегда сможешь это исправить. А в случае первого ты не сможешь исправить ничего. Не делай то, о чем пожалеешь. О чем будут жалеть твои близкие. О чем буду жалеть я. Подумай обо мне, разве тебе было со мной плохо или недостаточно хорошо? Господи, только не плачь! Большими пальцами она успела вытереть скатившиеся слёзы, но общий полуразбитый вид никак уходить не хотел. — Если всё станет плохо, то обратись к врачу. Ты обращался к нему? — Нет. Я не хочу, — Дилан утёр оставшиеся капли самостоятельно, перед этим закатывая рукава наброшенной поверх футболки рубашки, чтобы не намочить ткань. — Сегодня, если я не сделаю то, что должен был сделать давно, то дай мне слово, что перестанешь со мной общаться. — Чего? — Кристин моргнула несколько раз, пытаясь осознать услышанное. — Мне нужна мотивация, чтобы не лишиться сразу двух людей. Просто пообещай мне, Кристин, — он взял её аккуратно за плечи и заглянул в глаза. Тиболт неуверенно кивнула и прикусила губу. — Что-то ещё? — спросила она, уже слыша отдаленный топот студентов внутрь здания. Кажется, через пару-тройку минут начнутся занятия. — Мне нужна Марла. Она меня, кажется, избегает, — Клиболд почесал рукой затылок и вновь вздохнул. — Она думала, что ты к ней вчера подошёл бы. Это дало бы понимание, что же ты от неё хочешь. Но ты этого не сделал, — с очередным недовольством сказала Кристин, но после попыталась взять себя в руки. — Я ждал того же от неё! Из-за этого я подумал, что наша встреча ей не понравилась и она пожалела об этом, — начал судорожно оправдываться Дилан, но Кристин мягко прислонила указательный палец к его губам. — Ей понравилось. Она просто боится, что ты делаешь это не из хороших намерений. Докажи ей это как-то, — её губы также растянулись в улыбке. — Она записалась на волейбол. Думаю, ты найдешь её где-то там. — Нам пора, — невзначай бросил Дилан, уводя девушку ласково за плечи к центральному входу.8 сентября, 1999 год
Табачный дым двух сигарет сплетался в каком-то незримом танце, устремляясь вверх, прямо к светящему солнцу. — Что в итоге? — девушка оперлась согнутой в колене ногой о кирпичную стену, снова выдыхая дым, пока её близстоящий товарищ то и дело пытался как можно аккуратнее потереть костяшки пальцев, стараясь не обжечься пеплом или самим огоньком на конце сигареты. — Всё в порядке. — Девушку не нашёл? — Не нашёл, — он сдавленно выдохнул и стряхнул пепел, поворачиваясь к собеседнице. — Робин, тебя это тревожит? — Просто интересно. Он же уехал, мне практически не пишет. А вы лучшие друзья. Может, он уже кого-то успел охмурить за эти две недели учёбы. Университет — отстой. Тут реально нужно учиться, — Робин хмыкнула, всё ещё держа сигарету зажатой меж пальцев. — Скучаю по школе, пускай она и херовая. — Да я лучше говно своё съем, нежели вернусь туда снова, — вены на мужских кистях завиднелись четче, прямо говоря о напряжении внутри не только от отвратительных воспоминаний, но и от вороха мыслей, что давали куда ниже, нежели привычная школьная жизнь. Попытка смести её прочь — вот это давало под дых с огромной силой, даже не церемонясь. — Опять ты про говно, Эрик, — Робин потерла зачесавшийся курносый нос, а после окинула взглядом Эрика. — Тебя хлебом не корми, так дай про говно разговор завести. — А что, мне терпеть и сидеть смирно, когда дело заходит за это треклятое место? — Харрис сплюнул в противоположную сторону, морщась от горького вкуса табака почти у фильтра. Он без зазрения совести упустил из пальцев бычок и затушил его вдобавок носком кроссовка, теперь уже складывая руки в карманы. — Так взорви это место к чертям, — Робин склонила голову и, презрительно поморщившись от действия Эрика, не поленилась и пошла к стоящей урне, выбрасывая свою почти сожженную дотла сигарету туда. — Больше пользы будет, если повезет. — Это не так легко, — Эрик сглотнул, но в тот же час криво усмехнулся, стараясь как-то сгладить неприятную тему и свести её на нет. — Думаю, это сделают бывшие джуниоры. — На кого ставишь? — Андерсон вытащила из кармана жвачку с вишнёвым вкусом и протянула Эрику пластинку. Тот, немного подумав, взял и закинул её себе в рот. — Кто-то из Мафии. Или какие-то верующие, — он хмыкнул, разжевывая жевательную резинку. — Если последним вдолбить, что это во имя Иисуса, то они соберут динамит за ночь. А то и вообще за пару часов. Религиозные олухи. — Я не думаю, что это так работает. Всё же, не убий... — Бред это, Роб. Бред. Скольких они пачками убивали, прикрываясь религией? Тысячи и миллионы! Крестовые походы, инквизиция, а тут какая-то старшая школа! Подумаешь! У нас в этой заднице учится людей куда меньше, чем при потенциальном теракте на религиозной почве помрёт! Нужно уметь выбирать места, — брови свелись к переносице, а руки сжались в кулаки. — Не верю я в их наивность и невинность. Они те ещё потенциальные бесовские детишки. — Ставишь на христиан? — Робин улыбнулась и игриво прикусила отросший ноготь на указательном пальце. — Ага. Или же на вконец обозленных атеистов, которым надоела эта чушь. Они знают толк в мести, не озираясь на какие-то лживые установки. Самые честные люди, — Харрис хмыкнул и вновь вытащил пачку сигарет. — А впрочем, они всегда могут шагнуть назад. А христиане нет. Ими движет что-то в голове, что вдалбливалось им годами. Они так просто не сдадут позиции. Поэтому... — он поджег очередную сигарету, сразу же зажимая меж губ и делая затяжку, — я ожидаю поджога во имя Христа Спасителя в следующем году. Прямо на Пасху. Или на Рождество. — Многое на себя берёшь, — подметила Робин, уже не удивляясь тяге к никотину. Разговор располагал к тому, сам и не заметишь, как пальцы тянутся вновь и вновь. — Достаточно. Слушай, — Эрик повернул голову к Робин и выдохнул дым через ноздри. Робин что-то бросила наподобие «ну и дракон», но продолжила внимательно слушать, — найди себе парня получше. Мой личный совет. Тебе будет трудно с Диланом, оно того явно не стоит. Робин раскрыла рот в немом вопросе и нахмурила тонкие брови, пытаясь сопоставить данное высказывание с реальностью. В голове ничего подобного на этот запрос не находилось, поэтому она переспросила прямо: — Почему это? — Он трудный. И непонятный. Неловкий, неопытный, но хороший. Вы бы идеально подошли друг другу в классе эдак восьмом-девятом: ничем не раскрепощенные, юные и любящие, дарящие дурацкие открытки и невкусные шоколадные конфеты, выбирая их только из-за дешевизны. А вам уже восемнадцать. Ну, ему почти, а тебе вообще скоро девятнадцать. Не напрягай себя лишними мыслями, — Эрик будто специально прорекламировал друга в не лучшем свете, но это того требовало. Не собирался Эрик противиться отношениям двух своих друзей, но внутри он осознавал, что Дилан этого не хочет. Как и Робин. Это просто инерция, то самое обещание или что бы то ни было, что состоялось месяц назад, перед отъездом. Нервы, стресс из-за поступления, переезда, хотелось забросить якорь для собственного душевного успокоения, но сейчас он только не давал двигаться дальше, а не послушно стоять на месте. — Я поняла, — Андерсон кашлянула в кулак и тяжело вздохнула, напоследок несильно стукая низким каблуком туфель о кирпичную кладку. Сделав ещё пару движений, она уже собралась покидать место под колледжем Эрика, но тот окликнул её вновь: — И куда ты? — Принимать христианство, куда же ещё, — с открытой издёвкой ответила Робин, успев подтрунить над только-только состоявшимся разговором. — Эту христианку вновь завозит ни разу не верующий священник. Моя машина в другой стороне. Поехали.***
Дилан с самого начала университетской жизни заметил, что спортивные команды именовали себя «Аризонскими Дикими Котами»*, что вселяло определенные ассоциации. Жить по природе хищника, когда ещё какое-то время назад ты был обычным травоядным, было непросто. В целом, если пораскинуть мозгами и напрячь не только извилины, но и мышцы, то из маленького оленёнка на неокрепших ножках можно было превратиться хотя бы в прекрасного стадного оленя с огромными рогами для обороны, если уж матушка-природа клыками и угрожающим окрасом не наделила. А вот с бытием кошки дело обстояло чуть иначе. Поначалу даже и не разберешь, кто же перед тобой — домашний ласковый меховой мешок или агрессивный дикий хищник. К тому же, таким образом хоть что-то выделялось в специфике штата, где символом среди животных являлась только древесная лягушка. Склизкая, яркая, красноглазая — совсем не идеал для могучей пустынной земли. В сравнении с благородным толсторогим бараном, колорадским спутником в горах, квакша и рядом не стояла. Затопчет ведь. И вот подобного отношения к себе Дилан не хотел. Он вдоволь побыл непримечательной лягушкой среди толсторогих парнокопытных с белым окрасом, и именно поэтому с него хватит. Пускай на него сваливаются только мягкие урчащие питомцы, но никак не проблемы и налётные удручающие сравнения. — Баран — он баран и есть, — две девушки, что проходили мимо него, засмеялись одновременно, явно обсуждая какого-то парня, что неудачно вступил на их совместный путь. Если бы Дилан вникал в глубину подобных высказываний лучше, то сразу бы распознал причину такого обращения к кому-либо, но на ум почему-то пришёл только тот человек, которого эти дамы знать никак не могли. Эрик Харрис гордо носил принцип упёртого рогоносца, тараня любую дверь и любые ворота на своём пути, даже если это угрожало трещинам его безупречным орудиям смерти на голове. Или в руках. Он бы сейчас стопроцентно закатил глаза, хмыкнул и махнул ладонью, начиная что-то трещать о слишком заигравшемся в астрологическом месиве друге, который только и выглядывал схожие черты в ежедневном гороскопе. А что ещё можно было высматривать в американской социальной сети, если новости о политике как-то вымораживали и просто хотелось расслабиться? Не благословлять же Буша и Дика Чейни**. А вот просто полистать несколько сайтов с минималистичным дизайном на предмет соответствия написанного и имеющегося в мужском теле — да хоть каждый день! Это оставляло в нём то чувство детской наивности, что, кажись, исчезло после жёсткого уничтожения шаблонов с поступлением в старшую школу. И тогда уже и пригодился великолепнейший пушистый баран, на котором можно было въехать в новые реалии и приспособиться к ним, сидя на его холке, как наездник, и направляя с помощью постукивания по огромным завиткам на лбу. — Это не просто побрякушка — она должна спасти меня от тонн стресса, что выливаются на меня ежедневно! — А вы слышали, что Девы — самый жестокий знак? Аж не по себе становится, вы же не думаете, что я способен на жестокость? Таранить не пришлось никакую из дверей на его пути уже здесь, в колледже, ни сейчас, ни два года назад. Просто две огромные деревянные панели с небольшими окошками отворились прямо перед ним, мягко и плавно впуская Дилана в огромный спортивный зал, что находился в другом корпусе университета. Игровое пространство под ногами было размечено широкими белыми полосами, а высокая сетка посередине закрывала дальнейший обзор на происходящее в другом конце помещения. Дилан прижался к стене и медленно пробирался куда-то в более безопасное место, но краем глаза, которое как раз припадало на расфокус вне линз очков, увидел яркое жёлтое пятно, направляющееся в его сторону. Отскочив, Дилан перевел взгляд на упавший рядом волейбольный мяч и на идущую за ним девушку, чьи длинные волосы были завязаны в хвост. Сдуру ему показалось, что это и была Марла, но когда она приблизилась ближе, то мизерная разница в росте заметно смутила Дилана. — Не советую ходить там, где с легкостью в голову может прилететь мяч. Тебе что-то нужно? — её длинные руки подобрали упавший мяч, а сама она взглянула с открытой доброжелательностью, не имея цели как-то унизить и упрекнуть. — Я... Мне... Мне нужно узнать о записавшихся, — с долей нервозности ответил Клиболд, скорее интуитивно потерев костяшки правой руки. — Эта информация не разглашается абы кому. Или ты просто таким образом интересуешься, можно ли попасть в команду? — волейбольный мяч оказался на указательном пальце девушки, кружась вокруг своей оси и идеально держась на кончике. — Как-то так сложилось, что волейбол — преимущественно женский спорт. Я не буду против и парней рядом, но для присутствующих это будет немного странно. — О нет, я не хочу подаваться сюда. Я просто хотел узнать об одной девушке, что как раз сюда и попала, или не попала, я как раз хотел уточнить, — Дилан опустил голову вниз, но резко воспрянул, чуть попятившись назад. Сзади послышался отчетливый женский оклик «Лоурен!», на что девушка рукой обозначила, что через несколько минут подойдёт к ним. — Но если так, то я пойду. Дилан в последний раз нервно потёр костяшки, а потом развернулся и ушёл к дверям. — Эй! — Дилан обернулся, и в следующий момент ловко поймал мяч в руки, непонимающе обводя каждый цветной рельеф. — Сможешь подать? — Я не уверен, — Клиболд взглянул на Лоурен, что уже приготовилась ловить и подавать его в сторону остальных девушек из её команды. — Верхняя подача — базовая! И только не говори, что ни разу не видел этого! — её тугой хвост двигался вместе с её отточенными движениями, пока Дилан взвешивал за и против. С одной стороны, он ничего не потеряет, с другой — ещё и немного разомнется. Окинув мяч взглядом ещё раз, он набрал в лёгкие побольше воздуха, а затем подбросил его и ударил по нему твёрдой основой кисти. Место на руке моментально пронзила боль от непривычки и не совсем верного способа удара, но мяч пролетел довольно приличное для новичка расстояние. — Боковая подача! — Лоурен отбежала на несколько шагов назад, после чего профессионально прямой ладонью преподнесла мяч прямиком над сеткой, к своим напарницам. Выдохнув, она довольно улыбнулась, уже глядя на мгновенную реакцию своей подруги, что ловко крутила часть спортивного инвентаря в руках. Лоурен поправила волосы, после подходя ко всё ещё стоявшему Дилану, что теперь потирал покрасневшее место. — Неплохо, если брать тебя совсем за новичка. Ты где-то занимался? — Не волейболом точно, — Клиболд чуть зажмурился, очерчивая ушиб. — Баскетболом? — она окинула его высокую фигуру, задерживаясь на длинных пальцах и больших ладонях. Дилан пустил смешок и покачал головой. — Ты не поверишь, сколько раз мне это говорили, но нет. Бейсболом, — он тряхнул запястьем. — Так вот откуда такая хорошая реакция. Давно? — Достаточно. Больше десяти лет точно. Ещё и здесь два первых курса занимался. В этом году решил дать себе передышку, — Дилан оправил лямку рюкзака, периодически приподнимаясь на носочках, что оглядеть входящих и выходящих людей с противоположного конца помещения. — Почему? Я уверена, что у тебя отлично получалось, — Лоурен метнула быстрый взгляд на одну выделяющуюся вещь на ткани рюкзака, довольно усмехаясь. — Ты так уверена? — Дилан ответил ей такой же усмешкой, после чего Лоурен открыто кивнула на его рюкзак. — Я не первый год живу на Земле, и уж точно не первый год в спорте. Умею видеть в людях потенциал. Думаю, ты уже положил начало успешного пути в составе Бостон Ред Сокс, — она склонила голову набок, пока Клиболд судорожно заморгал, пытаясь понять, что его конкретно могло выдать. — Нашивка у тебя на боковом кармане. — А, точно, — он неловко усмехнулся. — Спасибо, но... — Кто тебя интересует? — резко спросила она, выбивая ещё и этим Дилана из колеи. Тот вновь замялся, будто бы зашёл в помещение впервые, и впервые же словил мяч, правда уже головой. — Марла Фауст, — в горле пересохло, но Дилан не обратил на этого никакого внимания. Хрипло кашлянув, он провёл удаляющуюся куда-то Лоурен, что позже поманила его к себе пальцем. — Она действительно записана. Поздновато, но лучше поздно, чем никогда. А что, ты её парень и против? — Лоурен усмехнулась уголками губ. — Нет-нет, просто мне стало интересно, правда ли это. Вот теперь точно спасибо, — Дилан сглотнул и спокойно выдохнул, чувствуя необычайную лёгкость где-то в районе живота. — Сразу предупреждаю, это я говорю всем парням без исключения, что после тренировок и нескольких лет упорных занятий женская рука может давать такие ослепительных пощечин, что они совместимы с ударами профессиональных боксёров, — Лоурен подмигнула, вгоняя Дилана в какую-то краску смятения. Коротко угукнув, он вновь поблагодарил её, а потом всё же пошёл на выход. И пускай двери, через которые он вошёл, были дальше, он почему-то резко свернул назад, идя именно к ним. По спине пробежал холодок и чей-то взгляд, но обернувшись он увидел только подходящую к команде Лоурен и никого более. Двери захлопнулись, а из противоположного входа выползла невысокая девушка, поправляя небрежно завязанный пучок. — О, это тебя искали, я так понимаю, — Марла оправила шорты спортивной формы, глядя растерянно на подоспевшую к ней Лоурен. — Без понятия, что случилось, но пришлось дать наводку. — Что он хотел? — Марла взглянула на свою теперь уже наставницу, что пожала плечами. — Просто уточнил, здесь ли ты будешь заниматься. Твой парень? — Он не мой парень, — Фауст мотнула головой и прикусила губу. — Ладно, я тут всего минуты три от силы, если что, надеюсь, что я не опоздала. — Ни капли, — заверила ту Лоурен, жестами указывая остальным девушкам разбиться на команды. Марла вновь окинула взглядом тяжёлые двери и так же тяжело вздохнула. Дилан перебирал в кармане листок, теперь уже теряясь в нём и в самом себе, стоит ли игра свеч. Он должен был показать свою решительность ещё в понедельник, но видимо проявил её недостаточно, из-за чего Марла засомневалась в нём и его намерениях. Это ставило в максимально удручающее положение, будто в нём снова не видят ту опору, за которой хотелось встать и просто прижаться покрепче сзади. Кулаки чесать о первого прохожего, что не так взглянул на его пассию, он не собирался, но чувствовать себя тюфяком при девушке тоже не хотелось. Громко вздохнув, Дилан надел очки поверх шевелюры, потирая слегка влажное от пота лицо руками. Руки убирать не было никакого желания. Нужно было просто пробыть в таком положении каких-то полтора часа, чтобы всё немного устаканилось. Но ведь можно было и сделать что-то иное. Тем более, времени оставалось не так и много — Эрик должен был приехать к нему уже завтра точно. Правда вот, никаких напоминаний об этом не было, но докапываться самостоятельно тоже не хотелось. Если найдёт время, то сам отпишет. Или уже констатирует факт, ввалившись в квартиру и поставив всех на уши с самого утра, как любит. Пальцы оттащили запутавшиеся прядки из носоупора, а потом вернули очки на место. Он был готов ждать окончания занятий, а мог просто сейчас попытаться взломать локер Марлы и вкинуть втихаря записку туда. И Дилан даже не знал, что из этого сработало бы лучше. На секунду вздрогнув, он вытащил вновь сложенный лист и оставленную в нагрудном кармане рубашки ручку. Ту он носил на случай внезапно прибывших мыслей, когда было вдохновение отписать или зарисовать что-то пришедшее в голову, коль была под рукой пустая или полупустая бумажка. Развернув лист, он перевернул его с лицевой исписанной стороны на обратную и прижал к стене, чтобы было удобнее. Размяв шею и громко вдохнув, Клиболд написал несколько слов вдобавок, а потом снова сложил записку обратно, запихивая в карман. Нужно было идти взламывать локер. Путь обратно в корпус колледжа и в его библиотеку тянулся будто вечность, оттаскивая своими аризонскими присосками квакши Дилана за штанины и за рукава обратно. Но нет, если он недостаточно хорошо повёл себя позавчера, то сейчас иного выбора у него попросту не было. Либо пан, либо пропал. И, как говорила Кристин, если у него есть выбор между поражением и отношениями, то сейчас он неизбежно выиграл наперёд. Давать себе поблажку он не собирался. Слишком много поблажек он съел за всю жизнь, от чего теперь страдает и пытается срезать распускающиеся бутоны ядовитых цветов внутри. Голова дёрнулась, как при тике синдрома Туретта, отчего Дилан зажмурился, но после увидел свой промах: он настолько залез глубоко в голову, что едва ли не пропустил поворот в библиотеку. Повернувшись к ней, он расправил плечи, небось вспомнив вдобавок слова Брукса об осанке, и уверенно пошёл прямо и налево. По протоптанной паучьими следами дорожке остановился у шкафчика и, оглянувшись, начал думать и вспоминать, что за комбинация могла быть у неё. Кода на руках не было, но Дилан отчетливо помнил, что эти четыре цифры собирались в визуальное подобие квадрата справа. Оценив для себя весь масштаб подбора нужного кода, Клиболд цокнул языком, допуская десятки их вариаций. Указательный палец левой руки застыл посередине импровизированного квадрата, пока в мозг продолжали прибывать нужные импульсы подсказок. Он не помнил в идеале движений её руки, но был уверен, что если это нужно судьбе, то судьба ему этот код и подскажет. Вздохнув, он пока что провел поверх кнопок подушечкой, сплетая верх и низ по диагонали. Затем ещё раз. 2-6-5-3. Локер пригласительно пискнул, и таки открылся. Перед ошарашенными глазами Дилана предстали вещи Марлы, а сам он едва успел подобрать челюсть. Годы логического мышления и знания компьютерных технологий точно давали о себе знать. Видимо, судьба тут также постаралась, одаривая своего прилежного ученика удачей. Ученик же просто вытащил из кармана лист и, подумав ещё пару секунду, положил его, оперев на небольшую сумку. Так точно заметит. Он напоминал себе какого-то треклятого сталкера, когда послушно высидел нужное количество времени, в конце своего утомительного путешествия наконец узнавая вдалеке знакомую девушку. Дыхание затаилось, а сам Дилан поспешил быстро уйти с поля зрения, но всё же выделить для себя некий обзор на дальнейшее происходящее. Марла его не заметила, судя по всему. Сердце билось в дичайшем ритме, вгоняя его в ощущения школьных годов, когда он и должен был вкинуть данное письмо в школьный шкафчик. Только так и не смог. Ибо перед ним стоял совершенно другой выбор — прямое поражение. Послышался многообещающий писк, отчего Дилан вжался в себя и практически почувствовал, что вот-вот откинется от перенапряжения. Прошла минута. Две. Ещё несколько. Эйфория и напряжение понемногу спадали, уступая теперь место необоснованному страху. Что же она сделает с этим письмом? Руки сжимались и разжимались, в горле снова пересохло, аж пока не послышался топот обуви, а к нему практически не прижались вплотную. Дилан едва ли успел что-то сказать, как в его руках осталась лишь та самая записка, а сама Марла поспешно убежала прочь, как от огня. Дилан испуганно осмотрел её спину, после чего посмотрел на свой же лист. Он был сложен так же, как и им ранее. Посмотрела ли она его вообще? Догадалась ли она, что же там и от кого он? Видела ли она Дилана вообще рядом? Развернув письмо дрожащими руками и сглотнув всё подступавшую и подступавшую слюну, он не увидел на титульной стороне абсолютно никаких изменений. Всё было как прежде. Нерешительно повернул на заднюю, и замер. Он прикусил губу и зажмурился до ярких пятен под веками. Тело вновь будто опустело, но причина была совершенно другая. На вопрос Будешь ли ты со мной встречаться? позади акронима Марла отписала Да.