***
Я заглянула в чашку, где на дне непонятным узором лежали мокрые чаинки. Прокрутив ее по часовой стрелке, я устало выдохнула и откинулась на спинку стула. - Вас что-то беспокоит последнее время? - поинтересовалась миссис Мирт, с интересом глядя на мои манипуляции. - Все хорошо, спасибо, - улыбнулась я, но было понятно, что улыбка у меня вышла не совсем искренняя. - Просто я стала замечать, что у меня есть какие-то прорицательные способности, - пояснила я, поняв, что обмануть эту женщину своим "хорошо" не вышло. - Интересно, - задумалась она, - у моей бабушки были такие способности. Она могла видеть будущее. Хотя это, конечно, не точно. Я с интересом посмотрела на миссис Мирт. - А как именно она поняла, что видит будущее? – спросила я в надежде, что хоть кто-то сможет мне подсказать, что со мной и почему я вижу видения, которые даже ко мне собственно не относятся. - Она говорила, что это у нее с рождения, - пожала плечами миссис Мирт, а я продолжила свой завтрак, удрученно подумав, что, скорее всего, дело в моей неспособности к прорицанию. С того злополучного дня, когда я увидела воочию тело Люциуса, прошла неделя. За это время мы успели попробовать отмену всех заклятий, какие нашли в книге, но ни одно из них не сработало. И, признаться, я радовалась этому, потому что совершенно не знала, к чему это может привести на самом деле. Люциуса, казалось, это вообще не беспокоило, и на мои уговоры еще побольше прочесть обо всем этом он решительно не поддался. Также, после того дня мы сблизились еще больше, если вообще было возможно сблизиться сильнее в нашем случае. Но наши отношения стали, как бы сказать, более нежные. Люциус видимо до сих пор чувствовал вину за то, что так поспешно обвинил меня, а я чувствовала вину за то, что почему-то отчасти подозревала себя в причинах его состояния. Хотя это было совершенно непонятно чем вызвано. Я решительно не верила в то, что я могу видеть прошлое, предсказывать будущее и выдавать пророчества. Возможно я просто настолько погрузилась в тот мир, созданный в голове Люциуса, что смогла увидеть его собственные воспоминания о проклятии. И, если я поначалу наивно полагала, что моя озабоченность случившейся близостью с Люциусом оставит меня в покое, то сейчас я понимала, что, скорее всего, она даже усилилась. Я раз за разом прокручивала в голове тот поцелуй, а потом еще к нему прибавились другие моменты, которые, как мне казалось, были совсем недалеки от повторения первого. В отличие от меня Люциус вел себя вполне спокойно и делал вид, что между нами абсолютно ничего не происходит. По крайней мере мне так казалось. Он также не позволял себе касаться меня или давать повод для какого-то намека на поцелуй или что-то такое. Меня это, конечно же, обижало, а иногда я и вовсе чувствовала себя какой-то ненормальной и помешанной. Моя собственная реакция на Люциуса меня ужасно злила, особенно, если учесть, что он ясно дал мне понять, что ничего никогда не будет. Ко всему прочему плавно надвигался день свадьбы Рона, и я ломала голову над тем, как мне стоит поступить. С одной стороны, хотелось всех послать к чертям и вообще забыть об этом дне, а с другой – я понимала, что мне нужна хоть какая-то помощь. И я надеялась, что Гарри сможет помочь мне разобраться в проблеме Люциуса, хотя и говорить ему о нем совершенно не было никакого желания. Также единственный человек, с которым я хоть как-то общалась после расставания с Роном была Джинни, и ее увидеть спустя столько месяцев мне очень хотелось. Но вся эта каша из мыслей, переживаний и опасений не давала мне принять верное и конечное решение. Я даже поделилась с Люциусом своими метаниями, на что он отреагировал весьма бурно. - Я не хочу, чтобы ты вообще ехала туда, - заявил он за день до свадьбы. Мы привычно сидели в креслах за чтением еще одной стопки книг, которые я смогла достать из Большой библиотеки. То, что в этой реальности книги сами-собой копировались, оставаясь даже после моего ухода, давало возможно брать их много и часто. - Ты? – я удивленно вскинула брови, и Люциус, видимо не подумав, как именно выразил свои возражения, немного смутился. - То есть, я бы не советовал, - поспешил исправиться он, но было видно, что ему неловко от своих прошлых слов. Сколько он еще намерен ломать эту комедию? Неужели так сложно признать, что он неравнодушен ко мне? - Спасибо за беспокойство, конечно, - немного раздраженно сказала я, - но, я думаю попросить помощи у Гарри. После моих слов Люциус даже отложил книгу, в которую так старательно вчитывался, пытаясь скрыть неловкость. - Не думаю, что это хорошая идея. - Почему же? Мы в тупике, и свежий взгляд был бы как нельзя кстати, - сказала я, пытаясь убедить в своих соображениях Люциуса и также себя саму. - Я не хочу, чтобы он вообще имел какое-то дело ко всему, что тут происходит, - ответил он, хмуро смотря мне глаза. Я не понимала почему, собственно, его это может вообще волновать. Наоборот, он должен был бы быть рад возможности появления хоть какого-то шанса на успех. - Это глупо, Боже, Люциус, - я устало потерла виски, - ты же должен понимать, что это только к лучшему. - Не уверен, что твой так называемый «друг», - он криво усмехнулся, - будет рад, после всего, узнать, что ты все же имеешь какие-то отношения со мной. - Он все поймет, - заверила я его, ощущая какое-то неловкое напряжение. - Поймет? – снова усмешка, - он не поймет ничего. Воспримет все как в прошлый раз. Гарри Поттер никогда умом не славился. - Прошу тебя, не оскорбляй моего друга, - предупреждающе сказала я, сузив глаза. Губы Люциуса снова скривились, но усмешки за этим не последовало. И он всем видом показывал мне свое презрение к Гарри. - Ты не скажешь ему ничего, - делая паузы после каждого слова, прошипел он. - Я сама решу, говорить ему или нет, - не менее грозно прошипела я в ответ. Люциус нервно сжал кулаки. - Это моя проблема, и я сам решаю, кто мне может помогать, а кто нет! - Да? Только вот решаю ее я, а не ты. И, кого подключить к этому, решаю как раз таки я, - я конечно не хотела повышать голос, но все равно он сорвался. Люциус хмыкнул, а потом какое-то время не отрывал от меня гневного взгляда, пытаясь, по всей видимости, им меня убить на месте. - Отлично, иди туда, расскажи все - процедил он сквозь плотно сжатые зубы и, поднявшись с кресла, двинулся к комнате, а когда скрылся там, нервно захлопнул дверь, оставив меня сидеть в кресле, совершенно не понимающую, что вообще произошло. С чего он вообще так разозлился? Больше он не вышел ко мне.***
- Гермиона, - услышала я знакомый и радостный визг, и через секунду ко мне подлетела Джинни, сгребая меня в душащие объятия. - Привет, - усмехнулась я, целуя ее в щеку. - Святой Мерлин, ты выглядишь просто супер, - пораженно выдохнула она, отстраняя меня от себя, но по-прежнему держа за плечи. Выбор алого платья и правда был весьма удачный. Так же прокомментировала мой наряд и Миссис Мирт, которая помогла мне сделать высокую прическу на манер своей. - Спасибо, Джинни, - улыбнулась я, все же немного смущаясь. - Проходи, братец конечно был не очень рад, что ты придешь. И думаю, что до сих пор надеется, что тебя не будет. Его Кристин, - Джинни перешла на шепот, - как-то узнала о том, что он виделся и раньше был с тобой. Поэтому дико ревнует тебя к нему. Но ты не думай об этом. Рон редкостный идиот, а Кристин тоже не очень, - она насмешливо скорчила лицо. - Не переживай. Мои чувства к Рону это уже пережиток прошлого, а смущения по поводу его будущей жены ограничиваются лишь тем, что я с ним спала пару месяцев назад. Не очень хорошо вышло, - я даже умудрилась усмехнуться. Джинни пораженно уставилась на меня. - Ты изменилась. Естественно, ведь хуже тех слухов, которые пускали обо мне почти три года, мало что могло бы быть. Да и общаясь с Люциусом, я начала замечать, что невольно перенимаю его холодную невозмутимость и самоиронию. - Думаю да, - улыбнулась я, и мы двинулись в сторону шатров. Празднование свадьбы Рона и Кристин выглядело в точности также, как и свадьба Флер и Билла, и как свадьба Гарри и Джинни. У Молли явно было все плохо с воображением, да и устроить что-то другое в Норе просто не позволял объем территории. Мы зашли в самый большой шатер и Джинни смело повела меня к одному из столиков, за которым сидел Гарри, Невилл и Полумна. Они здорово изменились, да так, что я даже не сразу их узнала. Невилл видимо возмужал, а Полумна оказалась коротко подстриженной. Стоило нам подойти ближе, как все трое заметили нас, но ожидаемых улыбок я, к сожалению, не увидела. Хотя, собственно, что я вообще надеялась увидеть после всех прошлых событий. - Ой, прошу вас, стяните с лиц эти страшные выражения, - протянула, стоящая около меня Джинни и, похлопав меня по плечу, обогнула стол и села рядом с Гарри. Все присутствующие выглядели как-то особенно смущенными своей реакцией на меня и последующим комментарием Джинни. - Все хорошо, - успокоила я всех и опустилась за стол рядом с Полумной. Оказалось, что Невилл с Полумной поженились год назад и теперь живут в Лондоне, так как Полумна заведовала каким-то отделом в местной маггловской газете. Гарри, который поначалу чувствовал себя немного некомфортно в моем присутствии, постепенно расслабился, и к началу церемонии мы с ним уже весело общались, вспоминая школьные годы. Я даже сама не ожидала, что смогу так легко простить его за то, что он бросил меня. Но оказалось, что это было легче, чем я думала. Церемония прошла быстро и, к счастью, Рон не успел меня увидеть до и во время нее, так как я, предполагая худшую реакцию, спряталась за спины других гостей. Гарри, сразу поняв мои опасения, грустно кивнул мне. Остальные, казалось, и вовсе не заметили моего скрытного поведения. Хотя я была уверена, что все опасались нашей с ним встречи, а особенно с его новобрачной, которая, естественно, знала, как я выгляжу, так как я была не последним безызвестным человеком в мире, а также знала о наших с ним отношениях в прошлом. Почему именно Кристин переживала на счет меня я поняла, когда она с Рональдом подошла к нашему столу. Она была вполне красивой, даже можно сказать смазливой, что для девушки было очень даже неплохо. Рон, казалось, и вовсе восторгался ею, так как почти не отводил взгляда от нее. До посещения свадьбы я думала, что меня заденет что-то подобное, но на самом деле я ощутила полное безразличие. Подойдя к нашему столу, Рон не сразу заметил меня. Улыбнувшись каждому по очереди, его взгляд скользнул по мне и он даже растянул губы в улыбке, но потом, видимо, поняв, кто перед ним, видимо осунулся, а потом и вовсе испугался, косясь на Кристин. Она же увидела меня сразу как только наш стол оказался в поле ее видимости. Понять как она отреагировала на меня я не успела, так как в это время Гарри неожиданно решил поинтересоваться моими делами и мне пришлось отвлечься. - Гермиона? - как-то озадаченно и с толикой ужаса спросил Рон, когда наконец обрел дар речи. Я улыбнулась ему и Кристин, стараясь игнорировать их вытянутые лица. - Привет. Поздравляю вас! – к моим поздравлениям тут же подключились все остальные. - Как мило, - неожиданно сказала Кристин, каким-то странно высоким голосом, а потом посмотрела на Рона уничтожительным взглядом, развернулась ко всем спиной и поспешила к стоящей неподалеку миссис Уизли, экспрессивно зашептав ей что-то. Что именно - догадаться не составило труда, так как Молли сразу же кинула на меня хмурый взгляд. - Хм…, - Рон выглядел совершенно потерянно, пытаясь понять, что ему вообще делать: сесть ко всем за стол или пойти за женой. - Что ты здесь делаешь? – спросил он, чем вызвал нервный кашель Гарри. - Ты меня пригласил, - я вскинула брови, слегка улыбнувшись. - Я же писал тебе, чтобы ты не приходила, - зашипел он, совершенно не обращая внимания на всех остальных, которые заметно напряглись и пожелали испариться, только не быть свидетелями подобного разговора. - Я понимаю, что это твой праздник, Рональд. Но, пожалуйста заткнись! – Джинни поднялась из-за стола, скрестив руки на груди, - она мой гость и гость Гарри. И вообще, если ты хотел этот праздник для себя, то и не приглашал бы и нас тоже! - Джинни, не стоит, - я поднялась следом, взяв ее за руку и пытаясь остановить ее нарастающий гнев. Эта девушка, находясь в гневе, была по-настоящему страшна. - Гермиона, - предостерегающе зашептала она, и я опустилась на стул, понимая, что уже опоздала с желанием остановить назревший конфликт. Тем временем к нам вернулась Кристин, и, заметив напряженную атмосферу, потащила Рона куда-то в сторону. - Вот же стерва, - воскликнула Джинни, наконец опустившись на свой стул и гневно сжала кулаки, - она просто ужасно невоспитанная. - Ничего страшного. Я, признаться, ожидала что-то похуже этого, - попыталась отшутиться я, но все, сидящие за столом не успокоились. - Это еще не конец свадьбы, - прошептала мне Джинни на ухо, и хотела еще что-то добавить, но поймав предостерегающий взгляд Гарри, замолчала. Остаток вечера прошел спокойно. В основном по причине того, что к нам больше не подходили молодожены. У Гарри все же удалось расспросить меня про мою нынешнюю работу. Но как я бы не продумывала то, как именно спросить у него про Люциуса, я все же не смогла придумать, как вообще начать разговор об этом. Поэтому решила промолчать. И слова самого Люциуса, просящего не вмешивать никого, громом звучащие в голове, окончательно убедили меня ничего об этом никому не говорить. - Гарри, как ты избавился от тех фотографий, которые висели в комнате Сириуса? В моей комнате кто-то запечатал подобным заклятием балкон, а я очень хочу его открыть, - спросила я, стараясь сделать более или менее безмятежный вид, чтобы обычно весьма подозрительный к непонятным вещам Гарри, ничего не заподозрил. - Я так и не смог, если честно, - улыбнулся Гарри, - даже вызывал людей из Министерства, но никто тоже не смог, - он развел руками, косясь на Джинни, которая краем уха слышала наш разговор. - Да, - протянула она, - притом, комната мне нравилась больше всех, - изобразив всемирную скорбь, сказала Джинни. - Я думала, вы переедете в Годрикову впадину, как только отремонтируете дом. Почему вы решили остаться? – спросила я у Гарри. - Площадь Гриммо теперь не узнать. Мы выкинули старые вещи и мебель, а также отремонтировали лестницы и теперь там так уютно, что желания продавать эту квартиру совершенно никакого нет. Да и от работы не так далеко. Джинни любит гулять, - улыбнулся своей жене Гарри. Я же отметила, что, несмотря на все прошлые обиды, общаться с друзьями было очень приятно и я по ним искренне скучала. Когда гости стали потихоньку разбредаться кто куда, я тоже поспешила распрощаться и аппарировать в Малфой-мэнор, так как сердцем чувствовала, волнение Люциуса, потому что часы показывали уже полночь. Захмелевшая Джинни повисла на моей шее почти плача и умоляя меня больше не пропадать так надолго. Гарри смущенно обнял меня. Остальные наши сокурсники ушли еще раньше, и я даже не смогла этого заметить, так как сама была немного выпившей и соображала не очень хорошо. Успокоив друзей, что я сама доберусь до точки аппарации, я попрощалась и двинулась за территорию Норы. Когда я миновала кукурузное поле, неожиданно кто-то схватил меня за руку и развернул к себе. Это был Рон, которого, к счастью, после того неприятного разговора я больше не видела. Уж кто-кто, а вот он был беспредельно пьян. Да и собственно, что это за свадьба была бы, если Рон на ней не напился. - Отпусти немедленно! - пригрозила я, но Рон меня словно не слышал. - Да как ты вообще посмела прийти после всего? – заплетающимся, но злым голосом сказал он. Признаться, тогда мне стало даже немного страшно, так как его взгляд вкупе с общим состоянием не сулил ничего хорошего. - После чего? По-моему, мы уже это обсудили ранее, - заметила я, пытаясь высвободить руку из цепкой хватки мужских пальцев. - Ты разбила мне сердце. Да и этот чертов Малфой! - процедил он, и я поняла, что последующее общение будет еще хуже. - Уже поздно, Рональд. Мне пора домой, - почти умоляя, сказала я, оглядываясь в надежде на то, что кто-нибудь покажется и спасет меня от разговора с невменяемым Роном. - Рональд? – усмехнулся он, - а как ты называла этого змееподобного мерзавца? Люци? Или также формально: Люциус? - Рон, закрой свой рот, - меня начало трясти от негодования. - Что? Удалось одурачить Гарри, Джинни и остальных? Меня не одурачишь. Я же знаю, как там все было у тебя, - он кивнул куда-то вниз, намекая на наши половые отношения. Мне же стало как-то не по себе. Да и те наши первые моменты я вспоминала с содроганием. Он был груб поначалу. Я думала из-за юношеской несдержанности или что так и нужно было, так как он был у меня первым, и я не знала, как должно было быть на самом деле. Но сейчас я понимала, что грубость Рональда была вызвана тем, что он думал, будто у меня это было не впервой. - Ничего ты не знаешь, - выпалила я. Глаза защипало от слез обиды за то, что Рон до сих пор думает про меня так, как и раньше. - Думаешь я смогла бы быть с человеком, который так поступил со мной? Ты вообще в своем уме? Да и Люциус никогда бы не посмел так сделать! - Все же ты зовешь его Люциусом, - усмехнулся Рон, немного потеряв равновесие, чем я воспользовалась и смогла-таки наконец вырвать руку. - Рональд, успокойся и иди к Кристин, - предостерегающе сказала я, пытаясь вытащить свою палочку из сумки. Но, к несчастью, она была далеко и пока я пыталась нащупать спасительное древко, Рон неожиданно подскочил ближе, хватая за плечи. - Ты хоть знаешь, как это тяжело?! – он почти кричал мне в лицо. - Ты заявляешься такая вот вся, - его дыхание сбилось. - В этом вот платье! - взгляд его был и вовсе безумным. Мое лицо обдало неприятным запахом алкоголя, а затем, Рон неожиданно подался вперед, намереваясь, я была на все сто процентов уверена, что поцеловать. От ужаса я даже замерла, забыв, что нужно хоть как-то воспротивиться этому. Внезапно кто-то с силой оттащил Рона от меня, а мое лицо обожгло, словно огнем, да так, что я, не устояв на ногах, рухнула на траву. Это была Кристин, которая смотрела с такой ненавистью, что я даже забыла, как говорить, чтобы хоть как-то объяснить ситуацию. - Ты, - ее голос дрожал от гнева. И она уже почти подошла ко мне, как на счастье, из ниоткуда вынырнула Джинни, схватив свою невестку за руку. Следом показался испуганный Гарри, пытающийся вообще понять, что происходит. - Что ты творишь вообще? – закричала Джинни, сжимая руку Кристин за ее спиной. Умения авроров были как нельзя кстати. Гарри помог мне подняться. - Она хотела поцеловать Рона, - Кристин билась в истерике, не отрывая от меня ненавидящего взгляда. - Я ничего не хотела. Это Рон сам, - сказала я, стараясь придать голосу как можно больше спокойствия, несмотря на то, что безумно хотелось кинуться с кулаками на Рона, который тем временем пытался безуспешно подняться с земли. - Кристин, прости меня, - наконец подал голос Рон, пытаясь подползти к ней. К счастью, Гарри вовремя остановил его, быстро поднимая вверх с удивительной силой. - Гермиона, мы сами разберемся, - заверила меня Джинни, пытаясь привести в чувство Кристин. Я же, не став спорить, решила, что идея поскорее уйти не такая уж и плохая. И, кивнув Гарри, поспешила скрыться за поворотом дороги. Ощущение после последнего инцидента было странное. Я не чувствовала ни сожаления, ни грусти, ни злости. Почему-то мне стало неожиданно все равно. А когда я наконец достигла аппарационной точки, то и вовсе нервно рассмеялась, вспомнив исказившееся в гневе лицо Кристин.***
Люциус Пока я ждал Гермиону, то успел прибраться в кабинете, потом в спальне и несчетное количество раз подойти к зеркалу, чтобы взглянуть на себя. Естественно, я безмерно переживал за нее, так как знал, что на свадьбе не случится ничего хорошего. Она была слишком наивна, надеясь на рассудительность своих друзей. Особенно меня беспокоил Рональд Уизли. Его семейка никогда не отличалась тактом и воспитанием, поэтому ожидать от него адекватной оценки ее появления не придется. А больше всего я корил себя за то, что так поспешно ушел вчерашним вечером. Мысль, что я поступил импульсивно глупо, пришла ко мне только тогда, когда я захлопнул за собой дверь. Я все же всегда считал себя вполне рассудительным, но с Гермионой все было совсем не так. Я словно становился мягче, слабее. Но в этом не было ничего плохо. Я просто с каждым днем все больше и больше привязывался к ней, да и она, видимо, тоже. И уж сколько раз мне хотелось сжать ее в объятиях и поцеловать просто было не счесть. Былые мысли про то, что это когда-нибудь пройдет, уже не казались мне настолько актуальными. Я даже сильнее стал этого хотеть, а противиться стало еще сложнее, особенно когда Гермиона всем своим видом показывала мне, что сама была бы не против всего, о чем я думал. Это было невыносимо. Сегодня я отчасти даже не надеялся, что она придет после вчерашнего моего просто непростительного поведения. Но она пришла, переместилась в кабинет, когда я прилег в спальне. Я услышал ее сразу и вскочил с кровати, врываясь в кабинет. Первым, что я увидел, было красное платье с глубоким вырезом, облегающее ее идеальную фигуру. Я даже застыл на месте, пытаясь налюбоваться ею, потому что тогда мне показалось, что передо мной стоит воплощение всего идеального в мире. Я даже сделал несколько шагов к ней, пытаясь сдержать яростное желание коснуться ее. А потом неожиданно увидел красную ссадину на ее лице и мое наваждение, вызванное неконтролируемой жаждой, моментально испарилось, а на смену ему пришло волнение. - Гермиона, что с тобой? – я за несколько шагов сократил расстояние между нами и поднял ее лицо, которое выглядело несмотря на внешний вид, вполне спокойно. Она даже не сразу поняла причину моего волнения, но потом, коснувшись своего лица, подняла на меня удивленный взгляд. - Это Кристин – жена Рона. Он пытался меня поцеловать, - сказала Гермиона, словно отчитывалась передо мной о проделанной работе. Было ясно, что она очень устала. - Поцеловать? – уточнил я, понимая, что гнев накатывает на меня необузданной волной. Как этот мерзавец вообще мог возжелать прикоснуться к ней, когда я даже корю себя лишь за мысли об этом? И как кто-то вообще мог ударить такое невинное создание? Я нежно коснулся ее раны рукой и, совершенно не отдавая себе отчета в действиях, поцеловал ссадины. А, когда понял, что только что сделал, то с испугом посмотрел в удивленные глаза Гермионы. Девушка словно ожила, по сравнению с тем состоянием, в котором она пришла сюда минутами ранее. - Люциус, - прошептала она, и я понял, что она дрожит под моими пальцами. А потом закрыла глаза, с наслаждением прижавшись к моей руке. И я понял, что теряю всякий контроль над ситуацией. - Потанцуй со мной, - улыбнулась она. - Я хочу забыть все, что было в том ужасном месте. Ты был прав, мне не стоило идти вообще. Кажется, я испортила свадьбу. - Ты ничего не портила, не приписывай себе чужие поступки, - процитировал я ее, когда-то сказанные мне слова. Гермиона открыла глаза и улыбнулась. Несмотря на мое нежелание выполнять ее просьбу, так как это означало, что я должен буду находиться к девушке максимально близко, а я совершенно был уверен в том, что эта идея ужасна, мы все же начали покачиваться в танце. Мне даже пришлось прижать ее к себе, пытаясь скрыть явное возбуждение, которое ощущалось острее обычного. Но Гермиону это, кажется, и вовсе не волновало. Я постарался абстрагироваться от всего, что происходит и не думать о ее обнаженной спине, по которой уже неконтролируемо скользили мои пальцы, о ее длинной шее и о губах, которые были так некстати накрашены не менее алой, чем ее платье, помадой. Но, естественно, у меня это не получилось, и когда Гермиона подняла на меня глаза, в которых плескалось нескрываемое желание, и при этом закусила губу, я не сдержался и яростно впился ей в губы, а она подалась вперед, явно чувствуя и мое желание. Гермиона ответила на мой поцелуй, зарываясь пальцами в волосы, притягивая меня еще ближе, хотя ближе уже просто физически было невозможно. Мои руки, как бы я ни хотел этого, уже гладили ее спину, упиваясь нарастающим желанием, которое, казалось, еще чуть-чуть и просто сведет меня с ума. Я попытался взять себя в руки, но это стало еще сложнее, когда ловкие пальцы расстегнули несколько пуговиц моей рубашки и нырнули под нее, касаясь груди с таким трепетом, что я непроизвольно зарычал ей в губы, понимая, что до полного забытья меня отделяет только ее собственная сдержанность, а никак не мой разум. Моя рубашка была уже полностью расстегнута, а я жадно целовал шею Гермионы, которая оказалась такой же желанной, как и ее губы, и я вернулся к ним с еще большей жадностью. Когда мы разорвали поцелуй, глядя друг на друга безумными взглядами, то еле дышали. Вид Гермионы был просто невообразимо прекрасен, хотя до этого я даже не думал, что она вообще может быть еще прекрасней, чем была. Губы, припухшие от моих поцелуев, жадно хватали воздух, и я даже успел в горячечном воображении нарисовать ее, лежащую на простынях огромной кровати, и ее губы, вздохи, туман в глазах во время занятия любовью. И одна только мысль, что она сейчас совсем не против этого, заставила разум отключиться и отдаться волшебству, которое происходило между нами. Но неожиданно, и так не вовремя, я снова заметил рану на ее щеке, и это моментально меня отрезвило. Опять. Снова проклятый разум лишал меня того, что я желал больше всего на свете, даже больше, чем выйти из лимба, больше любви сына, больше всего, что могло существовать в любом из миров. Гермиона потянулась ко мне за поцелуем и, глядя на ее трепещущие ресницы, я с болью в груди и немыслимым чувством потери и разочарования, отстранил ее за плечи. Она вскинула на меня вопросительный взгляд, окутанный дымкой. Попыталась что-то сказать, но лишь пошевелила губами, вызывая во мне почти болезненную необходимость снова поцеловать их, пусть даже без продолжения. Просто поцеловать. И я сдался, если бы не проклятый разум, который орал мне, что я обязан остановиться. - Почему? – по голосу было понятно, что Гермиона почти плачет. Я прижал ее к своей груди, зажмурившись словно от боли. - Мы не можем, - прошептал я ей на ухо, дивясь тому, что вообще способен говорить. - Почему нет? – она уже нескрываемо плакала, а я лишь мог сжимать ее в объятиях, пытаясь хоть как-то утешить. А кто же утешит меня? - Я бывший пожиратель. Когда я выйду из лимба, то попаду в Азкабан. Я не перенесу еще три года этого кошмара. И я не смогу быть с тобой больше. А если я останусь здесь, то рано или поздно нам придется распрощаться. Я пытаюсь защитить тебя, - наконец сказал я то, что хотел объяснить ей уже очень давно. После того как я выговорился, стало легче. - Но я не хочу думать о плохом. Почему мы не можем просто наслаждаться тем, что сейчас? - всхлипнула Гермиона, отстраняясь. Мне же пришлось, хотя я и не хотел, выпустить девушкуиз объятий. Смотреть ей в глаза было просто невыносимо, особенно когда в них было столько всего, что сейчас бушевало во мне самом. - Всегда нужно думать о будущем. Я это уяснил уже давно. Не порти свою жизнь, связываясь со мной. - Это мне решать, - холодно сказала Гермиона, отступая от меня на несколько шагов и смотря почти что с ненавистью, - когда ты в следующий раз захочешь поцеловать меня, то, пожалуйста, не делай этого, если потом снова решишь оттолкнуть меня. Мне надоели твои метания. Я разве не вижу, что ты чувствуешь то же, что и я? Я даже не нашелся что ответить, а, когда попытался сделать шаг к ней, то Гермиона растворилась в воздухе, оставив меня одного. Сердце бешено колотилось в грудной клетке, а желание будто бы и вовсе не желало спадать, отзываясь саднящей болью. Я сходил с ума. Нет. Я Уже сошел с ума. Гермиона была права. И я пообещал себе что, если в следующий раз сорвусь, дав волю своим чувствам, то не посмею остановиться. Больше никогда.