***
Дорогой Осамушка, я устроил специально для тебя квест. Думаю, ты очень-очень рад. Как ты уже мог догадаться, пол железный, а ноги голы). Не пугайся, ток не будет таким уж и сильным. Ты спросишь: "Зачем ты это делаешь?" Наверняка спросил бы. Так вот, я свободный человек, я волен делать всё, что хочу. А чтобы доказать свою свободу, я решил, что убить себя будет мало. Фёдор мой друг, но, убив его, я докажу свою свободу себе же! Но тебе я не желаю смерти. Ты здесь для большего веселья. Я хочу весёлой игры с моими друзьями, пусть я и буду наблюдателем со стороны! Это тоже весело, хи-хи. Хороший план, не правда ли? В тумбочке три выдвижных ящика, а в каждом ящике по три шкатулки. У тебя лишь одна попытка. Ты сможешь открыть лишь одну шкатулку из девяти, но ты всегда можешь обменять удар током на попытку. Интересно, сколько ты и твой ребёнок выдержат? Даже не думай встать на матрас или тумбочку, я всё увижу. А ещё в шкатулках без ключа находится отравленный воздух, но его совсем немного. Как только ты её откроешь, яд распространиться по всей комнате. Если много его вдыхать, то можно и умереть. Таковы правила, дорогуша. Ах да, Фёдор сейчас спит и проснётся в такой же комнате, вот только там напряжение больше. Его будут бить током каждые полчаса. Ты должен вытащить себя и его, либо вы все умрёте. Удачной игры.
Осаму сжал в руках ключ. Да он издевается над ними! Всего одна попытка или он вдохнёт яд. Шатен машинально погладил живот, приговаривая, что всё будет хорошо. Как подло заставлять беременного омегу проходить какой-то квест на выживание практически в одиночку, так ещё и с вероятностью победы в десять процентов из ста! Шатен закусил губу и стал думать, смотря на тумбочку. Она выглядит довольно-таки старой и дряхлой. Подушечками пальцев он провёл по маленькой круглой ручке и открыл ящик. В нём, как и написал Гоголь, находились три деревянные шкатулки. Они были почти одинаковыми. Все белые, но с разными цветными узорчатыми линиями, плотные, а по середине золотая скважина. Все завёрнуты в целлофановые пакеты. Хоть они выглядели по-древнему, но были новыми. Это сразу видно по качеству. Дазай взял одну из них. Трясти шкатулки никто не запрещал. Но не может же быть всё так просто, верно? Он перетряс абсолютно каждую, но ни в какой не было ничего похожего на звон ключа о дерево. И весили они все примерно одинаково. Он раздражённо схватил первую попавшуюся и, повертев её в руках, выругался: — Да что б тебя черти побрали, мразь! — крикнул кареглазый, сжимая в руках шкатулку, кинул её на пол. Та разлетелась на щепки, некоторые остались в развернувшемся целлофане. Большой ключ отлетел от пола и ударился о стену, пролетев дальше. Осаму, услышав звон, обернулся и заметил маленький предмет. Неужели удача на его стороне?Считай, что тебе повезло. За это я не буду бить тебя током, но только потому что ты нашёл ключ. Открой дверь и ты увидишь лабиринт. Найдёшь комнату Фёдора? Ха-ха, их там очень много. И он не подаст голос, но это смогут сделать другие заключённые. Но при этом у всех во рту кляп. Удачи.
Голос Гоголя раздался из верхнего угла напротив двери где была камера. Осаму подобрал ключ и подошёл к двери. Вставив ключ в отверстие, усердно повернул его несколько раз и, затаив дыхание, отворил двери. Босыми ногами он ступил на не менее холодный пол, осматриваясь. Его взору открылся длинный коридор с железным полом и белыми стенами. Ничего не изменилось. Везде натыканы камеры, направленные на него. Красная точка горела, подтверждая их работу. Вдруг раздалась *музыка.Run, rabbit, run, rabbit, run, run, run. Run, rabbit, run, rabbit, run, run, run. Bang, bang, bang, bang goes the farmer's gun. Run, rabbit, run, rabbit, run, run, run, run. Run, rabbit, run, rabbit, run, run, run. Don't give the farmer his fun, fun, fun. He'll get by without his rabbit pie. So run, rabbit, run, rabbit, run, run, run.
Нагнетающая, однако, обстановка. Холодно ещё. А он одет в белые тонкие штаны чуть ниже колена и тонкую белую летнюю робу. Ещё и эти бесячие камеры с красной точкой. Словно в душу глядят, свозь него самого. Омега шёл по коридору, тот привёл его к лабиринту. Стены были до потока, не забраться. Можно только бродить и оставлять клочки одежды, помечая где он уже был. Шатен оторвал штанину и разорвал её на несколько маленьких частей. Обладатель карих глаз ступил дальше, пометив первый поворот. Клочков одежды не так уж и много, хотя их вполне должно хватить. Поворот влево, вправо, туда-сюда. Выхода так и нет... Заметив на полу белый отрывок, Дазай с ужасом осознал, что ходит кругами. Белые стены бесили, он будто в психушке. Осаму такие места не нравились. Они всегда казались ему жуткими. Парень провёл в лабиринте кучу времени, он даже не представлял сколько именно. Но в итоге упёрся в стену, на которой было написано «выход». — Блять, тупик что ль? — выругался он и начал осматривать кирпичную стену. Точно, здесь может быть особенный кирпич. Если найти его, можно открыть проход дальше. Но кирпичи были разных цветов. Всего их девять: фиолетовый, коричневый, оранжевый, чёрный, синий, жёлтый, красный, зелёный и белый. И все по очереди большими кусками. В каждом цвете по девять больших кирпичей. Музыка прервалась.Приём, приём. Это снова я! И это очередное испытание! Ты должен найти нужный кирпич, но! Но! Но! Но! Есть и кирпичи, которые запустят механизм и ядовитый газ выйдет наружу! Как тебе такое? По-моему весело ставить всё на кон! Ладно, не буду тебя отвлекать от важных дел. Найди подсказку и реши ребус, а дальше всё просто. Удачи!
Важные дела у него будут, когда он будет избавляться от тела Гоголя! Музыка включилась и вновь появилась эта нагнетающая атмосфера, давящая на сознание. Привязывает насильно чувство тревоги, что очень сильно отвлекает от раздумий. Такова природа человека и Осаму прекрасно в неё вписывается. Особенно, когда скачут гормоны, словно всадник на бешеном коне. Карие глаза, цвета крепко заваренного чая или молочного шоколада, тут для кого как, внимательно осматривают стену. Ничего похожего на ребус или подсказку он не замечает. Это может значить, что она не здесь. Шатен поплёлся обратно, озираясь по сторонам, но ничего кроме стен, камер, пола и потолка тут нет. Вернулся в самую первую комнату с той тумбочкой. Но в ней ничего полезного не оказалось. Дазай опустился на колени перед ящиками и стал осматривать ларцы. На них были те цвета, которые на кирпичах. В этом и есть ребус? — Чёрт, только не говорите, что они лежали как та кирпичная стена! — недовольно воскликнул Осаму, закусив губу до крови, после слизав алую жидкость. Он сосредоточенно осмотрел шкатулку, в которой был ключ. Она фиолетового цвета, возможно, это значит, что правильный кирпич фиолетовый. Кареглазый понёс шкатулку к той кирпичной стене. Шатен начал тыкать каждый фиолетовый кирпич, пока не нашёл нужный. Пол затрясся и стена отъехала назад. Осаму заметил дверь и поспешил к ней, открывая. Но та словно заклинила, пришлось напрягаться. Парень с силой вышиб несчастную дверь, чуть ли не упав на твёрдый пол. Шкатулку он на всякий случай забрал с собой. За дверью было абсолютно темно. Хоть глаз выколи. Он шёл подле левой стены, ближней рукой ощупывая стену. Шкатулка разместилась под подмышкой правой руки. С каждым шагом было темнее, он довольно далеко отошёл от двери. Но музыка и не думала стихать. Сейчас ему действительно страшно. Руки мелко дрожат, как и он сам, а карие глаза с оттенком алого лихорадочно осматриваются по сторонам, постепенно привыкая к темноте. В сердце затаился ужас, он постепенно охватывал его с ног до головы, заставляя шугаться каждого шороха. Он не столько боится за себя, сколько за своего, ещё даже не увидещего света, ребёнка. "Возможно, это к лучшему.. Не место ему в таком ужасном мире," — успокаивал себя в мыслях шатен. Внезапно из прожекторов загорелся яркий свет, ослепляя Осаму. Шкатулка выпала и окончательно распалась на мелкие детальки. Дазай крупно вздрогнул от звука падения лорца и закрыл ладонями слезящиеся глаза, пряча их от света. — Вот же ж, блять! — дрожащим голосом вскрикнул омега. Перед ним открылся длинный коридор с пронумероваными камерами для заключённых. Послышались истошные вопли людей, что томились здесь не по своей воле. Громкое, полное страданий мычание, оглушительный топот босых ног о железный пол и агрессивные удары, молящие о помощи, в не менее железные двери. Видимо, людям было жутко страшно. Наверняка это событие останется ярким ужастиком и сильным ударом по психике. Если они вообще выживут. А ещё писк крыс. Неужели Гоголь закинул ещё и бедных, ни в чём не повинных животных? Бывший мафиози принюхался. Но запахов альф и омег он не чувствовал. Наверное, их нет. Но шатен же чувствует запах сырого железа, будто заплесневелый мокрый подвал. Где-то одиночно и переодично капала вода, будто на нервы. Но её было еле-слышно из-за музыки, которая вскоре прервалась, а значит снова раздражающий голос Гоголя расскажет о правилах этого этапа в игре на жизнь.А вот и камеры с заключёнными! Найди своего жениха, а потом пройдите последнее испытание ~ Если выберешь не того, с ним и выйдешь! А остальные умрут мучительной смертью. У тебя одна попытка ~ Но не смей его звать и вообще как-то взаимодействовать с остальными! Я пущу сильный, смертельный ток во все камеры и по твоему полу тоже. Удачки~
Зловещая музыка вернулась. Осаму неприлично выругался. Он начал размышлять. Фёдор не станет кричать и долбить в двери. Он отнесётся к этому спокойно, зная, что Дазай так и подумает. Аметистовоглазый вполне спокоен и невозмутим. Его не так уж и легко испугать. Но проблема в том, что из десяти камер, шумят только шесть. В остальных четырёх полная тишина. И эти камеры под номером два, пять, семь и восемь. То ли заключённые так и не очнулись, то точно такие же спокойные и сдержанные. Либо там вообще никого нет, кроме крыс. Здесь уже на угад. Шатен прошёлся по небольшому коридорчику, осматривая массивные двери в камеры. Пять комнат слева и пять справа. Первая слева прямо около двери, из которой вышел шатен и пятая в самом конце. А дальше стена. Тупик. Шестая начинается справа, находится она напротив первой. Позвать Фёдора на шифре, который знают только они, тоже не получится. Взаимодействие с любым находящимся в заточении человеком запрещено. Но ошибиться ему нельзя. Уж слишком много Осаму потеряет из-за одной тупой ошибки. Он касался кончиками пальцев каждой двери. Так кареглазый и заметил, что его руки мелко трясутся. Всё его тело было сильно напряжённо. Приложив лоб к рандомной, а точнее четвёртой камере с права, омега впал в свои глубокие размышления. Нужно срочно искать выход. "Так.. Фёдор наверняка начнёт искать лазейку, если он вообще в сознании. Что сказал Гоголь? Мм, вроде как, что мне нельзя контактировать с заключёнными. Мне нельзя... Нельзя... Точно!" — подумал беременный темноволосый. Дазай встряхнул головой и уверенной походкой направился к первой по счёту камере слева и приложил к ней лоб. Было холодновато и он поморщился. Но после расслабился и стал просто вслушиваться. — Сейчас же замолчите все! — как можно громче рявкнул бывший мафиози, топнув ногой. "Думаю, это считаться не будет. Надеюсь... Ведь это не выдаст конкретного человека, верно?" Но Николай, видимо, так не считал, потому пустил ток. Все закричали намного громче, даже крысы начали пищать и кусать людей. Шатен не был исключением. Когда светловолосый альфа отключил ток, омега скатился на пол по двери и сжался на железной поверхности в клубочек, словно эмбрион, жмурясь. Кареглазый всем телом мелко дрожал и сжимал челюсть до боли. Парень проглатывал образующийся ком в горле и подавлял слёзы. Лишь бы его чадо в животе было цело... Это ведь ещё зародыш, даже не плод. Он легко может отслоиться от стенок матки. Спустя четыре минуты простого лежания Осаму под крики и топот остальных, раздался голос из динамиков:Ну и чего ты тут разлёгся? Мне уже скучно стало! Я чуть не заснул тут! Короче, я даю тебе десять минут на размышления. И только не надо мне тут ныть. Не выберешь никого – уйдёшь один на дальнейшее испытание.
— Я не могу встать! Мне очень больно. И плохо, — голос с каждым словом всё тише и тише.Я уже сказал, что это твои проблемы. Разбирайся с этим сам. Проверим твою стрессоустойчивость.
— Но ведь я беременный..! — воскликнул шатен. Клоун отключился и включил музыку. Видимо, его это вообще никак не волнует. Главное для него – это собственное веселье. Кареглазый медленно встал с пола, уже крупно дрожа. Весь этот стресс, ограничение по времени, жуткая обстановка и музыка выбивают его из колеи. Как здесь можно собраться, когда ты беременный омега, от решения которого зависит жизнь твоего любимого..? Да и нервничать ему противопоказано. А надеяться на удачу глупо. Люди всё не смолкали, как и крысы. Стало только хуже. А камеры, в которых была тишина, так и остались без звуков. Значит, либо там действительно нет людей, либо даже удар током их на разбудил. Ну или они уже мертвы... О таком Осаму предпочёл не думать. Как в таком шуме можно что-то услышать? Да и время поджимает. Кареглазый бродит по маленькому коридорчику, рассуждая.Тик так! Время поджимает. Поторопить, у тебя всего две минуты осталось.
— Что?! Как так быстро? Дай мне ещё немного времени, пожалуйста!Нет, тебе было отведено определённое время, им и ограничивайся. Я всё сказал. На спор ушла ещё одна минута, поторопись.
Дазай в ещё большей панике начал осматривать камеры. „Поспешишь – людей насмешишь.” Вот и шатен осмотрел всё бегло, не концентрируясь, лишь бы быстрее. И в итоге время ушло впустую.Динь-динь! Время окончено. Назови номер камеры, которую ты выбрал. На ответ даю минуту.
— Я... — Осаму взялся за свои лохматые каштановые пряди волос, медленно оседая на пол. За спиной третья дверь. От этого решения зависит будущее Фёдора и их ребёнка. Кареглазого это тоже затрагивает, — я выбираю... — заикаясь начал темноволосый.Решай быстрее! Или попрёшься один на последнее испытание! — рявкнул альфа, создавая ещё больше давления на омегу, который уже не может выносить столько стресса.
— Я выбираю камеру номер восемь! — крикнул в истерике шатен, начиная давиться комом в горле от солёных, горячих слёз, что тонкими струйками стекают по щекам бывшего мафиози и тихо падают на тонкую одежду. Это решение он принимать не хотел. Его торопили, но ему подсказала интуиция, что камера номер восемь, которая находится напротив него, верная. Но это лишь предположение. Руки сжимаются на волосах, но он не замечает эту несильную боль. По сравнению с моральной болью, что омега испытывает сейчас от стресса и психического давления. Даже методы Мори для Осаму на этом фоне просто детская шутка. Молчание. Гоголь ничего не отвечает, камеры никто не открывает, а кареглазый рыдает, сидя на полу, не в силах успокоиться. Слышны лишь громкие всхлипывания и тихие крики. Так же сбитое дыхание, будто парень давится воздухом. Темноволосый даже не услышал, как дверь вместе со скрипом всё же отворилась. Подняв свои карие глаза чуть выше, Дазай рассмотрел худые босые ноги и белые штаны. Ещё выше видна уже точно такая же белоснежная футболка, тонкие запястья и хорошо выпирающие ключицы. В глазах размывается силуэт мужчины, что медленно направился к нему. Со страхом посмотрев в лицо парня напротив, Осаму затаил дыхание. Худые руки крепко обняли его, прижимая к себе. — Я с тобой, принцесса, — нежным голосом сказал брюнет. Карие глаза расширились, не веря своему счастью. Руки Осаму отпустили свои волосы, смыкаясь на груди Фёдора. Шатен не перестал плакать навзрыд, прижимаясь к альфе. Достоевский нежно перебирал шоколадные пряди, успокаивая любимого нежным голосом. Кареглазый не желает отпускать аметистовоглазого, но им нужно пройти ещё одно испытание. По их планам последнее. Но они оба не знают, что их там ждёт... Зато парень хорошо знает, что если они всё-таки выберутся отсюда, омега будет откармливать своего альфу.***
Прошло минут пять. Дазай смог взять себя в руки и утёр красные от слёз глаза. С улыбкой он взял Фёдора за руку и они уже вместе отправились дальше. В конце, где был тупик, стена отодвинулась, позволяя пройти дальше. Коридор был такой же тёмный и шёл крюком в левую сторону. Парочка упёрлась в дверь, за которой можно услышать тихие звуки воды. Достоевский, как настоящий альфа, спрятал своего омегу за спину и взялся за шарообразную ручку деревянной двери. И вдруг за спиной послышался оглушительный звук. Это появилась ещё одна стена. Теперь путь назад отрезан. Но они и не собирались поджимать хвосты и идти назад. Тут изначально не было такого пути. Брюнет открыл дверь и его взору открылась квадратная комната с железными стенами, полностью заполненная водой чуть ли не до двери. А напротив ещё одна дверь, но скорее всего закрытая. Под ногами маленький мостик, по типу в бассейне, с которого прыгают. Но в отличии от него, этот твёрдый.И так, это очень глубокий бассейн! В глубину десять метров, в длину и ширину двадцать пять. И так, суть этой части игры: на дне лежат куча-куча разных по форме и длине ключей. Их там реально много. Но лишь один подойдёт к той двери напротив вас. Кстати, каждые полчаса вода будет спускаться на полметра. Если она опустится слишком низко, вы никогда не попадёте в ту дверь и умрёте с голоду. Время пошло.
Фёдор ступил на мостик и первым потрогал воду. Она была тёплой и запаха химикатов не присутствовало. Правда, она была грязной, что усложняло задачу. Вся грязь осела на дно и его не было видно. Как ему рассмотреть что-нибудь в этой воде? У них как минимум полчаса и как максимум час и двадцать пять минут. Это приблизительно. Ладно, нужно торопиться. Достоевский аккуратно залез в воду, создавая водные круги. Омега сел на том коротком деревянном мостике. От него пахло сырой древесиной. Не удивительно. — Я могу чем-нибудь помочь? — осторожно спросил шатен, смотря в воду. Дазай не хотел просто сидеть сложа руки, но отдохнуть ему просто необходимо. Как морально, так и физически. — Да. Например, посиди здесь и отдохни. Моя очередь спасать наши задницы, — улыбнулся аметистовоглазый, ведь прекрасно понимал, что парень вымотан и вряд ли проплавает долго. — Хоро... — не успел Осаму договорить, как двери закрылись, а мостик стал заезжать в стену. Кареглазый, не удержав равновесие, оказался в воде, создавая сильное колебание. Грязь начала подниматься со дна. — Видимо, не судьба. Он меня извести хочет. — Тц, я ему голову сверну, — тихо выругался на русском и нырнул под воду. Видимость была нулевая. Грязь окончательно расплылась по всей воде. Альфа уверено плыл ко дну, выпуская по немногу воздух. С каждым метром становилось труднее: давление воды пыталось раздавить и так худое тело, звон в заложенных ушах и вода в глазах мешали. Но всё же, опустившись на самое дно, темноволосый стал водить рукой по ключам. Спасибо на том, что Николай не добавил пираний для веселья. Он взял несколько в руку и, оттолкнувшись ногами о дно, поплыл на поверхность. Там уже сделал глубокий вздох. Осмотревшись, он заметил размытый силуэт шатена у закрытой двери. Что он делает Фёдор так и не рассмотрел. Наверное, изучает скважину. Парень подплыл к другому. — Я взял несколько ключей, — протянул их Дазаю. Тот взял самый подходящий и попробовал. — Нет, не подходит. Но ищи что-то похожее. Там хоть что-то видно? — Ни черта не видно, — вздохнул брюнет и нырнул обратно, повторяя всё точно так же. Глава крыс внимательно осматривает размытый в глазах ключ и ощупывает, ища что-то похожее на то, что дал ему омега, пока воздух не закончится окончательно. Достоевский никогда не курил, это сыграло ему на пользу. Так он повторял все полчаса. Но нужный ключ так и не нашёлся. Кареглазый предложил, что будет нырять до середины и как бы передавать один вздох Фёдору через поцелуй. Теперь аметистовоглазый нырял дольше, но толка не было. В итоге они ныряли оба, ища нужное. Всё без толку. Проверенные или неподходящие по форме ключи они сложили в один угол, а остальные в другой. И каждый раз хватая охапку ключей, проверяли их и выбрасывали в угол "проверенных", если они не подходили. С начала водных процедур прошёл час. Вода опустилась на целый метр. Теперь было сложно достать до замочной скважины, но главное что по-прежнему возможно. Вскоре ключей осталось совсем мало. Как и сил. Дазай уже очень сильно устал и чуть не утонул два раза. После третьего раза брюнет строго-настрого запретил Осаму нырять. Оставил его ждать на поверхности. Их кожа на пальцах сморщилась, ногти размякли, а губы посинели. Вода уже давно остыла и стала холодной. Достоевский взял охапку в руку, которая включает в себя пять ключей из плюс-минус двадцати оставшихся. Выплыв на поверхность и вдохнув необходимый мозгу воздух, смахнул тёмные волосы рукой, ибо они прилипли ко лбу, мешая обозрению. Подплыв к двери, стал ковыряться в замочной скважине. Он уже порядком устал нырять на самое дно. От этого у него начнётся кислородное голодание, из-за чего думать и размышлять станет в разы труднее. Чувствует, что скоро сам не выплывет и останется на дне. Омега видел, как аметистовоглазому плохо, но сам помочь не мог. Сам Фёдор запрещал. Это чувство беспомощности совсем не нравилось кареглазому, но поделать с ним он ничего не мог. Лишь наблюдать со стороны и волноваться. Ключ повернулся в замочной скважине, послышался щелчок. Шатен, что лежал до этого на спине в форме звезды, чтобы не утонуть, встрепенулся, переворачиваясь на живот и подплывая к радостному альфе. Лёгким нажатием пальцем на дверь, та распахнулась, открывая тёмный коридор. Первым вылез из воды Осаму, а после и Фёдор. Оба мокрые босыми ногами ступали по холодному полу, хлюпая. Кареглазый задрожал от холода и Достоевский его приобнял. Капли капали с их одежды, волос, вода стекает по ногам и рукам. Они идут вперёд, уверенно, ведь видят там свет. Да и Гоголь говорил, что испытание последнее. Но их же не отпустят так просто..? В свете начинает появляться чёрный силуэт. Это был затейник игры, собственной персоной. Шагал размеренно и уверенно, поправляя длинную светлую косу. И вдруг свет погас, музыка прервалась. — Мы прошли последнее испытание, — воскликнул Достоевский. — Отпусти нас. Послышался гадкий смешок Николая. — Разве я сказал, что это конец игры? — зловеще ухмыльнулся.