The ghoul. История угасающей улыбки.

      За окном осенний закат разливается по всему небу. Такой бескрайний, тревожный, цепляющий чужие взгляды к себе. А его красноватый свет проникает в комнату, где царит тишина, и лишь часы тикают.       — Может стоит рассказать Айзаве-сенсею? — полушепотом раздается сзади обеспокоенный голос Тсую, отчего объект их беспокойства и жалости раздражается. Не отрывает взгляд от тетради, вслушиваясь в учения учителя, и цепкими пальцами сжимает шариковую ручку. Злится из-за того, что унизительная жалость проскальзывает в чужих голосах, словах. Всё это гнусная ложь! Разве гули, полугули заслуживают второго шанса, человеческой доброты, которой лишены с рождения? Разве убийцам можно мирно спать под голубым небом?       Ичика испытывает крайне неудобное и непреодолимое чувство неприязни к своим одноклассницам, считая, что за масками дружелюбия скрываются настоящие стервы, те же злодеи. Нехотя она вспоминает то, как её один раз грубо затащили в туалет и заставили молить о пощаде, избивая. Она помнит до сих пор, как смеялась Очако над ней, затем после издевательства обещала остановиться, не делать ей больно… но так и не остановилась… Больше всего Ичике запомнилось то, как человеческие отбросы и отпрыски героев любили упиваться чужими страданиями, любили и любят издеваться над гулями, не силясь понять последних.       — Ну, так, малышня, вы поняли! Английский язык вам не шутки, — громко и немного раздражающе смеётся Сущий Мик, пронзая головной болью одну из своих учениц.       — Потише, от вас башка болит, — рычит, держась за голову и бросая недовольный взгляд на учителя, огненный блондин.       — Что? — гулко прозвучало с уст Сущего Мика, который недовольно смотрит на своего ученика и обиженно шевелит губами. — Глупец, к старшим надо с уважением относиться!       — Мне наплевать на ваши нравоучения, — угрюмо буркнул Катсуки и резко поворачивает голову, чувствуя, как его спину прожигает чей-то взгляд. Резко поворачивается и видит нечитаемый взгляд Ичики, но её глаза пронизаны безумством, голодом. По телу невольно пробегает дрожь, и ком подступает к горлу, когда она пристально, неподвижно смотрит на него. Ему кажется, её глаза всматриваются в каждые черты его лица, раздевают, пожирают. Другому парню понравилось бы такое, но ему, Катсуки, становится по-настоящему страшно. Понаслышке он знает, что от такого взгляда тают, но этот какой-то убийственный, неестественно граничащий между каким-то маниакальным и нездоровым интересом. Парень всматривается в лицо девушки и пугается того, как её зрачки вспыхивают, краснея, и глаза заливаются чёрным цветом. Неудержимая, нервная дрожь сотрясает Катсуки, нагоняя инстинктивный, леденящий кровь страх…       Затем взгляд потупляется, опускается вниз, чтобы скрыть черноту этих глаз…

***

      Ичика пускается в бег, враз перепрыгивая через проволочный, длинный забор. Видит то, как люди мимо проходят неё, она переваривает происходящее. Это эгоистичная человеческая натура, которой наплевать на то, что за ней гоняются двое широкоплечих, взрослых мужчин. Это эгоистичная человеческая натура, которая равнодушна к чужим несчастьям, проблемам. Девушка скрипит зубами и пробегает через оживленные улицы ночного города, случайно спотыкаясь о прохожего.       — Ой, Ичика, — хлопает ресницами Тсую и помогает встать на ноги однокласснице.       — Как дела, ээ… — неловко улыбнулась Ичика.       — Тсую Асуи, — представилась та и внимательно осмотрела её, рвано дышащую, одетую в помятую спортивку с капюшоном. Долго изучала взглядом с ног до головы, не замечая, как повисает напряжение между ними. Потому что обе помнят тот случай в туалете, произошедший неделю назад. Асуи помнит и не забывает горькие слезы Ичики, после уроков несшего бред Катсуки о том, что в их классе учится гуль. — Всё хорошо.       — А, понятно, — мягко произносит Ичика, снова надевая маску дружелюбия. Затем обводит взглядом оживлённую улицу, вокруг которой построены современные здания, ища и цепляясь за чужие лица.       — Как у тебя? — спрашивает Тсую, чувствуя детское любопытство, которое подмывает её надоесть вопросами однокласснице. Ведь ей так до сих не довелось расспросить Ичику, потому что та избегала тему разговора и её саму. Да-да, именно избегала! Пыталась всю неделю находить отмазки, поводы скрыться или просто сбежать с места. Один раз в коридоре даже старалась не приближаться к ней, с угрюмым выражением лица обзывая рядом стоявшего Ииду «ходячей этикой».       — Пойдёт, — тихо отвечает она и замечает двух высоких мужчин среди толпы людей, узнавая в них своих преследователей.       — Ммм, — протягивает Асуи и погружается в свои мысли, не успевая уследить за тем, как искажается гримасой лицо Ичики, и она пропадает среди безликой толпы.