Nexus

Стив приходит в себя в каком-то подвале. Из одежды на нем только рваные штаны, на запястьях и щиколотках — намертво вбитые в стену анкерами железные кандалы. Под потолком тускло светит лампочка, и вокруг так тихо, что слышно, как где-то мерно капает вода. Последнее, что он помнит — джунгли Ваканды, бледную Наташу, вытаскивающую из его бедра какой-то на вид совершенно безобидный дротик и резко нахлынувшую, острую, как клинок, головную боль. Он понятия не имеет, сколько времени прошло с тех пор, да это и не важно. Гораздо важнее то, как теперь отсюда выбраться. Стив на пробу дергает рукой, но оковы остаются неподвижными. Каменная кладка неприятно холодит спину, пол кое-где покрывает тонкий слой изморози, но на мелочи вроде низкой температуры Стив не обращает внимания. Тем более, что он скоро согреется. Он настолько привык сдерживать силу в обычной жизни, что порой забывает о том, насколько на самом деле силен. Анкерные болты, выдираемые из стены, скрипят и гнутся, Стив сжимает зубы, напрягает мышцы рук и призывает на помощь всю злость, которую способен испытывать. Те, кто оставил его здесь подыхать, еще пожалеют о том, что не убили сразу. Освободить одну руку удается довольно быстро. Наручники болтаются на запястье, обхватывают плотно, так что стряхнуть не получается, но это уже кое-что. Стив выворачивает ступню так, что металл впивается в щиколотку, упирается носком в стену и начинает расшатывать следующий штырь. Это удается не сразу — ноги болтаются в нескольких сантиметрах над полом, и львиная доля усилий уходит на то, чтобы найти удобную позицию. Но Стив упрям, особенно когда от этого зависит его жизнь. Постепенно анкер начинает поддаваться и в конце концов со скрежетом выходит из стены. Под весом собственного тела Стив сползает по стене, едва доставая носком освобожденной ноги до пола, и переводит дыхание. С болтом, удерживающим вторую руку, он возится дольше всего — тот ни в какую не желает поддаваться и сидит в камне плотно, как влитой. В конце концов, разозлившись до предела, Стив вырывает анкер вместе с куском монолитной кладки, едва не вывихнув запястье, и, громыхая кандалами, освобождает вторую ногу. Грохот, сопровождающий его действия, уже должен был перебудить всех крыс в этой дыре, но, судя по всему, он здесь совершенно один. Стиву очень интересно, почему, и выяснить это он планирует сразу после того, как выберется отсюда. Ему жарко, несмотря на то, что приходится стоять босиком на ледяном полу. Стив с остервенением разрывает цепи, скрепляющие болтающиеся браслеты кандалов с теми, что остались на его щиколотках и запястьях, отбрасывает их в сторону и идет к распахнутым настежь дверям. Ему плевать, кого он встретит на своем пути: террористов, группу захвата с пушками наперевес или самих чертей из преисподней — он убьет их всех голыми руками. Коридор одинаково пуст и слабо освещен в обоих направлениях, и, секунду подумав, Стив сворачивает направо — если слух его не обманывает, вода капает именно в той стороне. На полу там и тут валяются бумаги, какие-то провода, разной степени целости одежда — судя по всему, его несостоявшихся убийц кто-то или что-то спугнуло, и им пришлось улепетывать второпях. Он идет дальше, прислушиваясь, оглядываясь по сторонам и проверяя все попадающиеся на пути незапертые помещения. Бедро в том месте, куда попал злополучный, очевидно, отравленный дротик саднит просто неимоверно, но проверять, что там, Стив будет потом, в безопасности. Он толкает очередную тяжелую металлическую дверь, та открывается с зубодробительным скрипом, и Стив входит в небольшую, но, в отличие от остальных, относительно нормально освещенную и обставленную мебелью комнату. Покопавшись в ящиках стола, он, наконец, находит то, что может пригодиться — работающий фонарь, не ахти какой, но это лучше, чем ничего. Он уже собирается выходить, когда кое-что в ворохе разбросанных на столе бумаг привлекает его внимание. Стив подходит ближе, разворачивает настольную лампу так, чтобы свет падал на столешницу, и несколько секунд вглядывается в яркую глянцевую, похоже, совсем недавно напечатанную фотографию. На фотографии — он и Тони. Около университета. Чуть меньше года назад. Не требуется особых умственных усилий, чтобы сложить два и два. Недоброжелателей у Стива полно, это не новость, он привык быть постоянно настороже, не доверять никому и отвечать только за себя. Но сейчас, впервые в жизни, испытывает страх — не за себя. У Тони впереди вся жизнь. Стив умеет вертеть чужими судьбами в угоду своим целям, хоть и делает это без особой охоты, просто исполняя долг, но ставить под угрозу судьбу Тони не имеет права. К тому же… Он прекрасно понимает, что рано или поздно все закончится. И лучше обрубить все прежде, чем случится непоправимое. Если он выберется отсюда… Когда выберется — Стив знает, что должен сделать, и готов к этому. Он выходит из комнаты и, прислушиваясь, останавливается на пороге. Не заметив ничего странного, обходит остальные помещения и в конце концов останавливается перед наглухо запертой снаружи массивной стальной дверью с винтовым рычагом посередине. Стиву приходилось вскрывать такие вручную. Это не так уж и сложно. Удерживать на месте пытающийся взлететь вертолет в разы труднее. Рычаг поддается с третьей попытки. Стив выкручивает его, обливаясь потом, металл гнется под пальцами, жалобно скрипят вырываемые из пазов винты и шестеренки, и, кажется, от натуги сейчас начнут рваться жилы у него под кожей. Но он все-таки сильнее. Дверь открывается неожиданно бесшумно и плавно, Стив переступает порог, но, вопреки ожиданиям, видит перед собой лишь бесконечный сводчатый тоннель, проделанный, похоже, прямо в скале. Холод дышит ему в лицо, Стив чувствует его даже несмотря на специфическую терморегуляцию тела, благодаря которой не мерзнет зимой в одной рубашке, и может только догадываться, какая же на самом деле здесь температура. Неприятное, гложущее чувство тревоги становится тем сильнее, чем дальше он удаляется от того места, где очнулся, и на очередном повороте Стив понимает, что уже не сможет найти дорогу назад. Это катакомбы. Настоящий лабиринт, Стив слышал о таких, их великое множество на Евразийском континенте, а вот в Америке почти нет, и обычно из них не удается выбраться никому. Он отгоняет мерзкое, с душком, ощущение безысходности и идет дальше, сам не зная куда, лишь бы идти, не оставаться на месте. Тоннель сменяется тоннелем, за каждым поворотом — очередной зияющий пустотой черный провал бесконечного подземелья. У Стива идеальное чувство времени, но нескончаемые блуждания по сплетению совершенно одинаковых пустых тоннелей притупляют даже его. Ему кажется, что с того момента, как он очнулся, прошли годы или даже десятилетия, хотя на деле вряд ли минуло более суток. Стив оставляет за спиной километры холодной, как могильная плита, земли, останавливаясь временами, чтобы передохнуть. Приваливается к стене и закрывает глаза, стараясь не думать о том, как же хочется пить. А потом упрямо шагает дальше. Все прочие его мысли так или иначе в конечном итоге сводятся к Тони. К тому, что все могло сложиться иначе. К тому, что, возможно, они поторопились. К тому, что им не стоит друг другу говорить. Шорох в конце коридора в окружающей его могильной тишине кажется громовым. Стив отступает за поворот, выключает фонарь и осторожно выглядывает, ожидая увидеть кого угодно — от стайки крыс до оголодавшего подземного монстра. — Капитан? — Брок Рамлоу выступает вперед. За его спиной с автоматами наперевес маячат Наташа и Зимний Солдат. — Да, — Стив выходит из-за укрытия и, прикрывая глаза от слепящего света фонарей, направляется к ним. — Как вы меня нашли? Наташа опускает автомат и, переглянувшись с Рамлоу, отвечает: — Это не мы.