***
— Рад, что всё обошлось. Интересно, что бы было, если бы ты всё-таки не сдержался и вмазал ему, — хмыкнул КНР в трубку. — Он юрист, так что постараюсь пока отложить этот момент, к тому же с таким-то характером он должен быть умелым бойцом, чтобы дожить до своих лет, — русский недовольно фыркнул, нарезая помидоры в салат. Заварив себе малиновый чай, Россия достал из холодильника всё, что можно было намазать на гренки и принялся ужинать. — Наверняка они тебе там кости перемывают ещё с тех пор, когда ты ушёл. — Пофиг, главное, чтобы после этого ко мне вернулся мой милый и невинный котёнок, без своей злобной старой копии. Они реально очень похожи. — Да, Япония тоже это упоминал, — припомнил азиат. — Сам-то как? Сестра не донимает? — Ну, последний месяц она занята своими делами, не пытаясь «сделать из меня мужика». До сих пор не понимаю, как тот факт, что мне дают пизды поможет мне возмужать, — судя по голосу, китаец тоже закатил глаза, — Я просто надеюсь, что она найдёт себе мужика и будет пиздить уже его.***
Было почти одиннадцать часов вечера, когда Россия мыл посуду после готовки. Всё это время Германия ему не писал и не звонил, так что Россия немного волновался за него. «Надеюсь всё хорошо» — Россия надеялся, что Рейх не изменил своего мнения по его поводу, — «Надо будет написать ему, спросить дома ли он хоть…» От неожиданного стука в дверь Федерация почти подпрыгнул, потому что стуком это можно было назвать с трудом: несколько настолько сильных ударов, будто дверь хотят выломать. Вытерев мокрые руки о шорты, Россия хмуро направился к двери, в которую смачно треснули ещё пару раз. — Какого… — увидев в глазок знакомую фигуру, Федерация опешил и поспешил открыть дверь, — Германия? — Ага, это я, — парень выглядел немного растрёпано, когда зашёл внутрь. — Я, конечно, рад тебя видеть, но почему ты так неожиданно… — РФ, закрыв за ним дверь, обернулся, наткнувшись на испытывающий хмурый взгляд. Теперь он смог разглядеть пьяный румянец и несвойственный трезвому ФРГ дерзкий взгляд, — Ты пьян? — В говно, если быть точным, — фыркнул Германия, — Что-то я не заметил, что ты рад меня видеть, — он резко шагнул вперёд, заставляя РФ упереться спиной в дверь от неожиданности. — Да нет, правда рад, — Россия внимательно рассматривал его лицо, было видно, с каким трудом тот фокусировал на нем взгляд, но при этом он правда выглядел довольно злым, — Да ты правда в говно… — пробормотал он. — Я так и сказал, — цыкнул Германия, — Что-то не нравится? Ах да, ты ведь сказал папе, что когда я выпью, то веду себя как сука, — Германия притянул его к себе за ворот майки. — Эй, я так не говорил! — прихерел РФ, накрыв ладонью руку, что тянула его за одежду. — Зачем ему мне врать? — закатил глаза брюнет, не пытаясь вырвать руку. — Э… — тут Россия припомнил что что-то такое сказал Рейху, но говорил он лишь в том контексте, что Германия становится на него похож, — Я не имел в виду ничего такого, мне даже нравится… — Значит всё-таки сказал, — перебил его Германия, — крепче сжав кулак, — Оправдываться собираешься? — Я сказал лишь то, что ты становишься раскрепощеннее, — Россия кинул беглый взгляд на держащую его руку, но в конце концов выпрямился и заставил ФРГ отступить на шаг назад, крепче сжав его руку, — И мне это нравится. — От меня сейчас… воняет? — задумчиво буркнул он. — Что? Да нет, — Россия вновь потерял нить. Сейчас он был обеспокоен, не понимал, почему Германия на него злится. Он надеялся, что это не Рейх его надоумил. —… — Германия молчал, смотря ему прямо в глаза, а лицо выглядело всё напряжённее. — Слушай, солнце, что… — Трахаться хочу, — буркнул Германия, надувшись. — Кх! — Россия издал такой звук, будто его коротнуло. Неосознанно он сжал его руку сильнее, от чего брюнет наконец отпустил его майку, — П-прости? — он искренне опешил. Не то чтобы он был против, но из уст Германии это звучало очень вызывающе. — Вот всегда ты так, тц, — его лицо вновь стало раздраженным, — Какого чёрта ты всё время много думаешь, а?! Неужели настолько сложно… ммм~… Наконец собрав в голове картину происходящего, Россия заткнул его поцелуем. Он потянул вверх ту руку, за которую держал его всё это время, тем самым притянув парня ближе к себе, а вторую руку положил ему на талию. — Мхм… — Германия вздохнул, когда поцелуй прекратился. Он немного сдвинул брови к переносице и прищурился, будто пытался что-то в нем разглядеть. Его щеки стали ещё более румяными, — Заранее извиняюсь… — Что ты… А? — Россия, конечно, увидел движение, но даже мысли не допустил, что его собираются ударить. Звук пощёчины был слышен в каждом уголке квартиры. Ахуев, он даже отступил на шаг и отпустил чужую руку, коснувшись пальцами горящей щеки, он посмотрел на брюнета широко раскрытыми глазами. Германия ничего не говорил. Он сжал горящую от удара ладонь и напрягся, но так же не отводил взгляд, будто чего-то ждал. Россия же был настолько потрясён, что с десяток секунд в голове не было ни единой мысли. — Что…? — наконец сказал Федерация, почувствовав, как место удара начинает пульсировать, а тело напряглось словно пружина, — Я… что-то сделал? — Хм. Видимо надо ещё раз, — пробормотал ФРГ, подступая к нему на шаг, но стоило ему замахнуться, как парень грубо схватил его за запястья и силой развернул на сто восемьдесят градусов, впечатывая спиной в дверь. Германия судорожно, испуганно, вздохнул, вжавшись в дверь. Федерация наклонился к нему, сжимая челюсти, он пытался подобрать слова и совладать с первобытной злостью, чтобы не натворить глупостей. — Что. Это. Было? — процедил он. Россия крепко держал его руки прижатыми к двери по бокам от головы парня. —… — Германия не спешил отвечать, он сглотнул, глядя на то, как у парня расширяются ноздри и как тот явно зол, — Наконец-то. — Я вопрос задал. Зачем ты меня ударил?! — Россия цыкнул, — Это твой отец что-то тебе наплёл? Говори. — Он… — Германия перевёл томный взгляд вбок, чтобы увидеть, как большие и сильные ладони сжимают его запястья почти до боли, —… сказал, что если я тебе вмажу, то ты наконец-то на меня разозлишься. — В смысле «наконец-то» разозлюсь? — Федерация только сильнее нахмурился. Ещё он вспомнил, что брюнет всё-таки пьян. — То и значит! — Германия снова раздраженно надулся, а его очки съехали на кончик носа, — Надоела твоя улыбающаяся рожа, тц. — А к чему тогда ты сказал, что хочешь секса? — выгнул бровь РФ. — Аааа! Какой же ты тупой, дай я ещё раз тебя ударю?! — Германия дёрнулся и пнул его в ногу, когда почувствовал, что тот ослабил хватку. — Да чтоб тебя! Хватит! — РФ задрал его руки выше, а чтоб не пинался, поставил ногу между ног и надавил. — Мхм~ — вздрогнул ФРГ зажмурившись, — Вот и не сдерживайся, — тихо выдохнул он. —… — Россия решил не терять времени и обдумать всё уже во время поцелуя, который вышел намного жарче и настойчивее прошлого, на этот Германия явно старался ответить с полной самоотдачей. «Значит ударил, чтобы я разозлился?» — в голове всё перемешалось, помимо поцелуя, брюнет всем своим телом будто хотел привлечь его внимание, стараясь ближе притереться. Вытянув его руки вверх, он взял его запястья в одну руку, зафиксировав над головой, а второй взял под колено его ногу, задрав её вверх. Германия не растерялся и сам закинул вторую ногу ему на бедро, давая РФ возможность полностью прижать его к двери, чтобы удержать на весу. — Ты… — Россия отпустил его руки, чтобы подхватить его под бёдра, и брюнет сразу же оплел ими его шею, оставляя между их лицами сантиметров пятнадцать. — Не прощу, если сегодня не оставишь на мне ни одного синяка, — Германия смотрел на него томно, слегка касаясь подушечками пальцев его ушной раковины, — Надеюсь, что завтра сидеть не смогу. — Ты вводишь меня в ступор, знаешь? — Россия даже нервно улыбнулся. — Если как обычно будешь меня жалеть, я буду делать тебе больно, — Германия показательно сжал его волосы в кулак. — Тцц, — прищурился Россия, впиваясь пальцами в его бёдра, — Где гарантии, что ты не будешь на меня злиться завтра потому что «это было слишком»? — Потому что я злюсь сейчас! Своими вопросами только момент испортил! — громко выдохнул Германия и добавил неожиданно жалобно, — Если я не возбуждаю тебя до такой степени, то сразу бы так и… Ай! — Германия впился пальцами в его плечи, когда почувствовал, как Россия впился зубами в его плечо, а потом ещё раз и ещё, каждый раз брюнет вскрикивал и царапал ему спину. — Ты ведь даже не знаешь о чем меня просишь, — выдохнул Россия куда-то ему в шею. — А ты… слишком много болтаешь, — прошептал Германия, чувствуя, как всё перед глазами плывёт. Он, конечно, выпил много, когда они с отцом отправились в бар под вечер, однако сначала это отразилось больше на его комплексах. Придя сюда, он, хоть и немного пошатывась, высказал и сделал то, что давно хотел, а сейчас его настолько вело от возбуждения, что вряд ли он в принципе сможет удержаться на ногах. — Я думал, что уже давно доказал, что у меня на тебя стоит до боли, — выдохнул Россия, — Но раз ты так настойчив, то не вини меня с утра, — он выпрямился, посмотрев на парня холодным взглядом. — Сколько ещё раз мне надо дать согласие, чтобы почувствовать член в своей заднице? — парень жалобно поджал губы, смотря на него своими большими красными глазами, — Прошу, просто заткнись. Меня будоражит твоя животная сторона, она иногда прорывается… — Германия провёл костяшками пальцев по его щеке, опуская взгляд на мускулистую шею. Федерация правда больше ничего не спрашивал, пока рука всё ещё была на его щеке, он опустил взгляд на истерзанное плечо, следы на котором уже приобрели тёмно-красный оттенок. Его одолевала целая буря эмоций: злость, возбуждение, непонимание, удивление и страх. Животным его называли лишь в качестве оскорбления, да и у него никогда не было желания причинить парню боль, однако глядя на проклёвывающиеся синяки на шее, в нём зародилось странное желание покрыть ими всё тело, каждый сантиметр, чтобы доказать самому себе, что это его. За эти десять минут, он уже несколько раз пережил настоящий шок, а сейчас он пытался ответить себе на вопрос «А мне правда можно?». Германия был таким светлым и милым, что парень не готов был его терять. Из мыслей его выдернул наклонившийся за поцелуем Германия и последущая сильная боль в нижней губе, а в себя он пришёл тогда, когда вжимал парня в коридорный пол, одной рукой держа руки, а другой придавливая чуть ниже шеи. В конце концов, Германия учился доводить людей у гуру этого дела! Когда у них с отцом зашёл разговор в это русло и брюнет пожаловался ему, что зачастую Россия раздражающе деликатен, Рейх отмахнулся, сказав, что таким как РФ достаточно хорошенько врезать, потому что он не из тех, кто убежит в слезах. Кого, в конце концов, не раздражает боль? Они тогда уже пили и не понятно, отнёсся ли Рейх к этому вопросу серьёзно, но вот ФРГ посчитал совет довольно дельным. И судя по тому, как с него срывают одежду и буквально повалили на пол, совет и вправду был неплохим. Однако Германия настолько растворился в каждом прикосновении и ощущении, что голова была полностью пуста, очки с него сползли окончательно, так что он даже не старался на чём-то сфокусироваться. Россия в какой-то момент дрогнул, услышав треск ткани, потому что он был трезв и значительно больше отдавал себе отчёт в происходящем, однако дыхание уже сбилось, а в ушах грохотало сердце. И в отличии от Германии, он был полностью на нём сконцентрирован, не в силах оторвать глаз. Когда он стал истязать его чувствительную грудь, то слышал только крики, но никаких просьб остановиться или даже внятных слов. Ему всё меньше хотелось останавливаться, несмотря на страх переборщить. Как бы он не глушил порывы, но был собственником, а навязчивая мысль оставить на его теле сотню засосов придавала уверенности в себе. Тем более, если следовать просьбе Германии, чтобы тот не мог сидеть утром, то он сможет всё время таскать его на руках и не отлипать от него, разумеется, в том случае, если на него не будут злиться. Тем более РФ предполагал, что если он сейчас остановится, то эта ситуация в любом случае не пройдёт бесследно для их отношений, так что уж лучше сделать то, что просили. Действуя по наитию, и закончив с грудью, Россия резко перевернул его на живот, заламывая руки за спину. Он потянулся вверх, к коридорной тумбе, в которой были презервативы и смазка. Германия же просто упал щекой на ковёр, смаргивая слёзы, однако Россия снял с него только верх, а потому болезненно стоящий член неприятно тёрся о джинсы, из-за чего непроизвольно дёрнул бёдра вверх, за что Россия сильнее сжал его руки, придавливая вниз. — Не двигайся, — низко и рокочуще сказал Россия, от чего брюнет покрылся мурашками с головы до пят. Федерация же бросил предметы на ковёр и принялся резкими движениями стаскивать с него джинсы до колен вместе с нижним бельём. ФРГ же настолько прошибло адреналином, что он начинал трезветь, отчего только лучше всё чувствовал и осознавал, что происходит. И как бы парадоксально не было, но ему не хотелось останавливать парня, потому что ему всё ещё казалось, что всё это не реально, а даже если и так, то это то, что он давно хотел. Германия не замечал за собой мазохистских наклонностей, но в этой ситуации его привлекала далеко не боль, а возможность прочувствовать на себе всю похоть и силу партнёра, а также наконец понять, что от него так тщательно скрывали. Его натурально потряхивало, когда Россия поставил его на колени, он часто дышал через рот, уже прекрасно понимая, что на второй такой финт у него вряд ли хватит смелости в будущем. — Б-быстрее, — проскулил брюнет, когда Федерация отвлёкся на бутылёк смазки, — А! — воскликнул ФРГ, получив сильный шлепок по заднице, он зажмурился, смаргивая выступившие слёзы. — Ещё успеешь меня попросить, дорогой, — на последнее слово он сделал особый акцент. Россия пытался прикинуть, сколько ему потратить времени на растяжку, чтобы не травмировать, но и не затягивать. Нависая сверху, он сильнее раздвинул его ноги коленом и заставил вытянуть руки вперёд, чтобы снова зафиксировать их. Окинув взглядом изогнутую спину, подрагивающего парня, он опустился и оставил на лопатках пару укусов перед тем, как вставить два пальца с прохладным лубрикантом. — Боже! — воскликнул ФРГ. Возможно дело в алкоголе или адреналине, или он просто привык, но чувствовал он только небольшой дискомфорт от быстрой растяжки. Кровь била в висках, от затруднённого дыхания слезились глаза, а в голове крутился только один вопрос — «Почему мне это так нравится?» На этот вопрос брюнет сам пока не знал ответ, ведь когда в прошлом с ним были не очень нежны, ему не понравилось, да и фантазии у него были, конечно, о страстном сексе, но не о таком, в котором его вжимают в пол. Но Федерация… ему это было так к лицу, несмотря на его милый характер. — Ммхм! — Германия простонал лицом в ковёр, когда подушечки длинных пальцев надавили на стенки изнутри. — Если ты передумал, то можешь извиниться и я остановлюсь, — Россия облизнул пересохшие губы. Он уже осознал, что тот не выглядел так, будто дрожит от страха, так что он скорее лукавил с подобным вопросом, чтобы просто убедиться. Он уже был слишком возбужден, чтобы просто остановиться, но всё ещё был в состоянии стать нежнее. — Я… — Германия сильно вздрогнул, — сейчас лучше бы вмазал тебе ещё разок, дорогой, — ФРГ почувствовал, как по виску стекает капля пота, потому что азарт заставлял его завестись ещё сильнее. — А ты правда непредсказуем… — Россия тяжело выдохнул. Ему открывался слишком завораживающий вид, чтобы сдерживаться, ещё и в ситуации, где ему прямым текстом говорят этого не делать, — Не… сдерживаться? — пробормотал он тихо и нечленораздельно. Он отпустил его руки, выпрямившись. Достав влажные пальцы, он снова хлестанул его по заднице, а потом крепко сжал ягодицу, немного оттягивая её. Услышав ожидаемый стон, Россия закусил губу, не долго думая, он приспустил шорты и размазал смазку по давно стоящему члену. Наклонившись, положив ладонь ему на низ живота, он вошёл резко и несдержанно прижав его к себе, а для равновесия упёрся рукой в ковёр почти перед лицом ФРГ. — Мне не нравится, когда ты во мне сомневаешься… — тихо сказал Россия наклонившись к нему. — Мг… — Германия ронял слёзы, с трудом фокусируя взгляд на напряжённой руке перед глазами, а когда Россия начал двигаться, то отчаянно схватился за эту руку обеими ладонями. Колени и локти уже давно жгло от жёсткого ковра, а толчки выбивали из лёгких воздух и последние мысли, — П-просто продолж-жай! Ах! — искренне воскликнул Германия, запрокидывая голову. — Ты… — Россия тяжело дышал ртом, убрав руку с его живота, он схватил его за шею и потянул вверх, несколькими резкими движениями разворачивая его к себе лицом. «Голова кружится…» — Германия чувствовал, как всё тело покрывала испарина, а перед глазами всё окончательно превратилось в нечёткие разводы. Он пропустил момент, когда Россия прижал его спиной к коридорному зеркалу, закинув его ноги на свои предплечья, обратил внимание тогда, когда понял, что Россия перестал двигаться. Член стоял уже настолько крепко, что было больно. — Хочу слышать тебя лучше, — Россия прошёлся носом у него за ухом, — Держись за меня крепче. Тебе вроде нравится эта поза. — Аххх!!! — Германия резко впился ногтями ему в спину, максимально возможно изгибаясь. Он зажмурился, поджимая пальцы ног, — Ро-осс… — Ты меня любишь? — Да! — Скажи это… — Я…люблю тебя! — Ещё раз… —… любою… тебя!***
— Бля… — первое, что сказал Германия, проснувшись в обед на следующий день, потому что лёгкое похмелье дало о себе знать. Протерев глаза, он увидел, как на второй стороне кровати на боку лежит полуголый Федерация, подперев голову рукой, а второй держа чашку с кофе. —… — Россия молча сделал медленный глоток, заинтересованно его рассматривая. — А… — Германия сонно нахмурился, но воспоминания водопадом полились в голову, как по щелчку: вот они с отцом оставляют вещи в машине, вот идут в бар где после пива и коктейлей идёт текила… небольшой провал, где он в такси едет к России, а потом заходит в подъезд, когда из него кто-то выходил, а дальше… — О Боже, — прошептал ФРГ, округляя глаза. — О, так ты помнишь, — хмыкнул Россия, как ни в чём не бывало. Издав какой-то непонятный звук, он натянул одеяло на голову. Уже в таком положении он попытался перевернуться на другой бок, но в первую же секунду почувствовал, насколько прошлая ночка была жаркой, ведь он мог чувствовать в пояснице и бёдрах каждую отдельно взятую мышцу, даже те, о существовании которых не знал. У него болело абсолютно всё. Полное изнеможение. — Даже если ты сделаешь так, я никуда не денусь. —… — Германия только сильнее скрючился, даже под одеялом закрывая лицо руками. Каждой клеточкой своего тела он хотел стать с кроватью одним целым и исчезнуть среди пружин матраса, — Ай… — несдержанно пискнул он, когда от очередного движения всё болезненно запульсировало. — Я всё ещё здесь, — продолжил издеваться Россия, — И если тебе нужна пара таблеток, то посмотреть мне в глаза всё равно придётся. —… — парень только сильнее сжался, — «Господи, он явно злиться…» — у Германии сердце в пятки ушло. А когда Россия резко сдёрнул с него одеяло, то только сильнее сжался в комок. — Ха-а… — вздохнул Россия, глядя на это милое зрелище, — Не знаю что ты себе напридумывал, но судя по всему твою просьбу я выполнил. — П-просьбу? — пробормотал ФРГ, всё ещё не открывая лица. — Сидеть ведь ты не можешь, — если бы тот мог, то скорее всего уже давно рванул прочь из комнаты. — Угх… с… сколько времени? — он вцепился пальцами в свои волосы, сгорая от стыда. — Начало двенадцатого. Не думаю, что ты пошёл бы в университет в любом случае, — сказал Россия. У него вопросов было больше, чем ответов, поэтому ему уже порядком надоело пялиться на чужой затылок, — Обезболивающее уже давно лежит на тумбе, поэтому вставай давай. — Не… не могу, мне кажется, что если сяду, то у меня что-то треснет… — ФРГ приоткрыл один глаз, когда Россия уже сидел на кровати. — Тебе помочь? — фыркнул РФ. — Ты з-злишься на меня? — тихо спросил Германия. — Это я у тебя хотел спросить, — вздохнул РФ, аккуратно убирая ему за ухо прядь волос, — однако я пребываю в замешательстве ещё с вечера. — Ммм… — Германия кое-как поднялся на руках, — Лучше помоги немного… а то я так только коньки отброшу… — всё-таки попросил он, но пока не спешил поднимать на него глаза. Россия помог ему опереться на себя спиной в полулежачем положении и всучил в руки стакан воды и таблетки. Запив таблетки, брюнет обратил внимание на свою руку, покрытую красными пятнами до запястья. Вскинув брови и осмотревшись по внимательнее, он понял, что полностью покрыт пятнами разной насыщенности. — Эм, Р-росс? — Германия поднял руку, — Только не говори, что это то, о чём я думаю? — Ну-у… — неуверенно протянул Россия, — Извини? — Какого… как это вообще?! — ФРГ даже не мог бегло посчитать количество засосов на своём теле, и это он ещё не везде заглядывал! — А что последнее ты помнишь? — спросил РФ, глядя на тёмную макушку. — Это ты мне скажи, — раздражённо процедил Германия, ненадолго забыв о смущении, потому что понял, что выглядит как очень странный леопард, — Я… помню, что в итоге ты перенёс меня на кровать и… всё в целом. — Ну… — выдохнул Россия, убирая пустой стакан в сторону. Он взял его за руку, рассматривая синяки на запястье, а другой рукой мягко прижал его к себе за живот, — У нас был ещё раз на кровати, а потом ты вырубился. — И? — Ты уснул до того, как я до конца успокоился, вот я и немного развлекся. Ты никак не реагировал, так что я увлёкся… — Иногда… — ФРГ рассматривал свои живот и бёдра из-под одеяла, —… я забываю какой ты конченный псих, но спасибо, что напоминаешь. — Я могу это принять, но не после вчерашнего, зай. Могу я услышать твою версию событий? Я понял только то, что ты выпил с отцом, после чего сказал, что тебя раздражает моя улыбающаяся рожа и прописал мне по лицу. Я чего-то о тебе не знаю? — Не издевайся, — буркнул Германия, — Я… меня не раздражает твоё лицо. И я не мазохист, если что! — Ну-ну. — Правда. Просто… ты всё время был со мной таким осторожным, что это даже начало раздражать. Я не хочу чтобы ты перестал быть нежным, просто мне было интересно, что, ну… ты можешь со мной сделать не сдерживаясь… — Германия снова провалился в пучину смущения, обнимая себя руками, — Хоть ты и милый, но иногда по твоему лицо было видно, как ты сдерживаешься. Да и, честно говоря, лицо у тебя изначально бандитское, так что злость тебе даже идёт… — он неловко кашлянул, — кхм, можно сказать, что даже сексуально… — Припоминаю, что ты говорил, что хочешь чтобы я разозлился, — Россия положил подбородок ему на макушку, немного призадумавшись, — Значит тебе нравится моё злое лицо? — Угу…— Германия прикрыл глаза, — но и добрым ты мне нравишься… — Я могу считать это твоим фетишем? — Считай чем хочешь, я не знаю! — смущённо огрызнулся брюнет. — Понятно… но неужели у меня всё настолько на лице написано? — Россия не стал отрицать, что ему часто хотелось зайти дальше, чем позволяет приличие. — Хмпф, с тех пор, когда я понял, что ты конченный, то это стало сильно заметнее. — Аха-ха, как-то это уже слишком, — рассмеялся Россия, — Ты ведь до этого говорил, что я извращенец, чего сразу конченный? — Потому что из-за тебя я сейчас похож на леопарда, — фыркнул Германия. — Вот как… — Россия наклонился, слегка прихватив зубами его загривок. — Ай…! — Германия вздрогнул и выгнулся, несмотря на боль в теле, а от небольшой ласки по телу разлилось мягкое удовольствие, — Эй! Хоть убей, но точно не сейчас! — может атмосфера и завораживающая, но в его состоянии даже двигаться лишний раз не стоит. — Я и не думал, — фыркнул Россия, зарываясь носом в его волосы, — Сам же сказал, что нежности нравятся. — Ну тебя. —… — Федерация невольно вспомнил пару вчерашних картин, с трудом принимая, что это один и тот же человек, — Твой отец плохо на тебя влияет. Ты ведь реально дал мне пощёчину. — И-извини, — ФРГ смутился ещё больше, — На тот момент мне это казалось лучшим вариантом, чтобы тебя разозлить, но не обидеть. — Да… — логика в этом была, но всё же… — Отнести тебя в ванну? В тёплой воде быстрее придёшь в норму. — Да, спасибо. Немного повозившись, Россия встал с Германией на руках и вышел в коридор. — Я вот сделал всё, как ты просил, но ты меня не хвалишь, — серьёзно фыркнул Россия, — Ты весь в синяках и не можешь ни ходить, ни сидеть. Может ты хотел чтобы я сделал что-то ещё? — Ты ведь просто издеваешься надо мной, — смущённо нахмурился парень, когда они остановились у зеркала. На него накатила новая волна воспоминаний, когда он увидел слегка смазанные следы его спины, бёдер и ладоней РФ. Любой смог бы понять, чем и в какой позе они занимались, просто взглянув на разводы, а от взгляда на ковёр фантомно начинало жечь коленки. — Только если немного, — Россия ухмыльнулся, — Я ведь тоже пострадавшая сторона: не только щека побаливает, но и спина не лучше, — парень развернулся к зеркалу спиной и Германия выглянул из-за его плеча, поэтому увидел группы бордовых полос на лопатках, рёбрах и вообще везде. — Хватит придуриваться, — может Германия и почувствовал лёгкий укол вины, но он изначально увидел в зеркале и собственное тело, буквально покрытое засосами от лодыжек до запястий, что снимало с него ответственность, — Если я всё ещё не дал тебе по лицу ещё раз, то это значит, что я не жалуюсь. — Хм. Если поцелуешь меня, я приготовлю на завтрак что-нибудь вкусное, как тебе? — Только если перестанешь потешаться надо мной. — Сделаю всё в меру возможностей, дорогой~