***
Орубе, окрылённая приятным времяпровождением, со всех ног мчалась на восьмой этаж. Даже не имея при себе часов, брюнетка понимала, что опаздывает. Она уже приготовила оправдание и принялась его озвучивать издалека, как только показалась компания ждущих у стены девушек. Но чем ближе она подходила, тем больше чувствовала: что-то не так. Все стояли с такими лицами, будто вернулись с похорон. Даже такая девочка-праздник как Ирма была с мрачной физиономией и напряжённо сжимала кулаки. Вилл Вандом же выглядела хуже всех: бледная, с черными синяками под глазами, она прижимала к своему лбу какую-то мокрую тряпицу. По характерному запаху витавшему в воздухе, стало понятно, что это бадьян. Рудольф хотела спросить, что вообще происходит и где они будут проводить собрание, но не успела — прямо в стене каким-то чудом образовалась дверь. Тарани открыла её и вся команда ввалилась внутрь. Ирма, придерживая Вилл за плечи, провела её до самого дивана и усадила, заботливо накрывая своей мантией. А ведь этих двоих не было видно в Большом Зале ни за завтраком, ни за обедом. Проницательная шестикурсница решила не задавать никаких вопросов об этой таинственной комнате, в которой они собрались. Понимала, сейчас не до этого, произошло что-то куда серьёзнее. — Вилл, — мягко начала Ирма, положив руку ей на плечо. — Мне рассказать самой или это хочешь сделать ты? Красноволосая вздрогнула и в голове калейдоскопом пронеслись воспоминания о нападении: как трое выбили палочку из рук, как не побрезговали пульнуть в неё заклинанием, от которого она нехило ударилась лбом, какие шутки отпускали. Вполне возможно девушка заработала себе сотрясение — знать точно она не могла, потому что отказывалась идти к Мадам Помфри. Как только первая слезинка скользнула по её щеке, Вандом спрятала лицо в руках. Ирма будто предчувствовала, что что-то случится, поэтому решила отложить визит в Ванну Старост до прихода Вилл. И когда та вошла в гостиную, грязная и с окровавленной раной на лбу, Ирма бросилась к ней. Не замечая, как сбивает по пути столик с книгами, как отдавливает ногу какому-то второгодке. Им повезло, что соседки разбрелись кто куда и в комнате они могли побыть вдвоем. В полном молчании Ирма достала из прикроватного шкафчика экстракт бадьяна — он всегда у неё был под рукой, с того момента как братья Уизли увлеклись изготовлением своих волшебных вредилок. — Тебе срочно нужно к Помфри, — обеспокоенно произнесла шатенка, глядя на пустые глаза подруги. — Где ты поранилась? Что произошло? Вилл?.. От звука своего имени с девушки спало оцепенение. Бадьян неприятно жёг, но о его чудодейственных способах исцеления было известно каждому. Красноволосая дрожала от пронзающего её нервного холода, хотя в самой спальне было жарко. И она с трудом всё рассказала. Вандом никогда не видела Ирму такой. Дружили они давно, но такого гнева и ненависти в её глазах и речах ещё не было. Та использовала столько неприличных слов, сколько девушке не приходилось слышать за всю жизнь. Подруга уговаривала её сейчас же пойти к Дамблдору или хотя бы к Помфри, но Вилл не хотела и была сама не в состоянии ответить почему. Решили дождаться следующего дня, ведь они должны были все пересечься с Орубе после пар. Там, в команде, они найдут верное решение. Вилл вытерла слёзы рукавом и всё же ответила: — Ирма, я справлюсь, с-спасибо. Вчера на улице, — девушка шмыгнула носом. — На меня напали трое. — В каком смысле «напали»? — недоумённо спросила Орубе. — П-применили ко мне заклинание. Я выходила из совятни, они там стояли в п-плащах и масках. Обезоружили, потом швырнули об стену, — девушка отодвинула тряпицу с бадьяном, показывая затягивающуюся рану. — Один из них ещё вечно издевался, шутил над моим происхождением. Хотел ещё одно заклятие пустить, но меня спасла наша новая сила. Совсем о ней тогда забыла… Замолчала. Девушки встревоженно переглядывались друг с другом. Каждая была потрясена. — Я запустила шаром энергии в одного из них. Видимо ему было очень больно, так его друзьям пришлось наложить Силенцио, — на губах Вилл нарисовался бледный намёк на улыбку. — И они убежали. — Ты поняла, кто это был? — Орубе от нервов располосовала ногтями свою щеку. — Я узнала лишь одного, — голос Вилл понизился до шёпота. — Это был Драко Малфой. — Не может быть… Хейл ощутила, как земля уходит из-под ног. Она вцепилась в спинку кресла, чтобы не упасть. — Это был он, Корнелия, — у красноволосой дрожали губы. — Я погналась и запустила в них Диффиндо. Малфою срезало капюшон, но даже по затылку было понятно, что это он. Поверь, я знаю, слишком часто сидела на парте сзади него. Блондинка даже не заметила, что зажала рот рукой. Только не Драко, нет! Он же не мог так поступить! Это же Драко, который больше всего на свете любит кошек и чёрный шоколад. Драко, который единственный из мальчишек не отвернулся от Элион, когда ту распределили на Пуффендуй. Драко, с которым они плечом к плечу сражались против воображаемых монстров в детстве. Как же она успела проморгать, что тот милый мальчик с добрым сердцем и серыми глазами превратился в монстра? — Вставай, мы идём к Дамблдору, — Рудольф бесцеремонно потащила Вилл за руку. — Я на сто процентов уверена, что вчера вы с Ирмой этого не сделали. — Постой! — воскликнула Корнелия. — Не нужно идти, пожалуйста, я… — Что ТЫ? Ну что?! — Ирма вскочила с дивана и продолжила, срываясь на крик. — Компания твоих слизеринских дружков напала на Вилл, а ты, благородная, решила вступиться?! — Драко мне почти как брат! — в ответ взорвалась Корнелия. — Он просто оступился! Он не мог совершить нападение, я знаю! Хай Лин и Тарани попытались успокоить бушующий конфликт, но их слова утонули в потоке ругани. — Да ты покрываешь их всех, Корни. Бла-бла-бла, я не могу выведать планы Фобоса, бла-бла-бла, я в своей собственной гостиной не услышала, как кто-то планирует напасть на маглорождённую, — с издёвкой спародировала блондинку Ирма. — А может ты вообще уже давно донесла обо всех нас своему возлюбленному?! — Заткнись! — злобно бросила ей Хейл, сжимая кулаки. — Сама заткнись! — не менее грубо ответила Ирма. — Я не собираюсь молчать, когда отбросы с твоего мерзкого факультета нападают на мою лучшую подругу. Вода! Из руки шатенки вырвался мощный поток. Корнелия едва успела блокировать атаку: — Земля! — волшебница в ответ запустила в неё какой-то зелёной энергией. И случилось то, о чём стражницы говорили на своей первой тренировке. Две силы объединились и прямо из пересечения двух стихий воздвигся столп бурлящей зловонной грязи. Тот ударил в потолок, а затем хлынул на всех присутствующих грязевой волной. — ХВАТИТ! — резко выкрикнула Вилл, направив на ладонь на это магическое безобразие. Сила устремилась в столп и он стал медленно, словно тая, сходить на нет. Но было уже поздно, каждая из присутствующих оказалась в зловонной жиже. — Теперь мы на личном примере ощутили фразу «быть по уши в грязи», — отплевывалась Тарани, в первую очередь вытирая очки. — Спасибо, девочки! Эскуро! — Эскуро, — вторили Орубе, Вилл и Хай Лин, счищая грязь. Блондинка с шатенкой даже не потрудились очиститься, лишь продолжали стоять друг напротив друга обмениваясь гневными взглядами. Рудольф хотела уж было взять инициативу на себя и вклиниться между ними, но Вандом сделала это первой. — Ирма, — спокойно начала красноволосая. — Мы все должны действовать сообща. Мне понятно твоё беспокойство, но ты первая спровоцировала конфликт. Шатенка переминалась с ноги на ногу, ведь понимала, что зачинщиком действительно стала она. — Корнелия. Я понимаю твои чувства, но, — говорить было трудно. — Драко действительно был одним из трёх нападавших. Ничто не изменит этот факт. Корнелия резко выпрямилась, в её глазах стояли слёзы. Привыкшая в самые трудные моменты скрывать эмоции, даже она не смогла сдержаться при данных обстоятельствах. Грязная и жалкая, она дрожала и понимала: всё кончено. Если они сейчас пойдут к Дамблдору, то будущее Драко будет разрушено. Разумеется, Люциус мог бы поспособствовать успешному урегулированию конфликта, да только не станет. Скорее, разозлится на то что сын попался и оставит его разгребать всё самому. Нападение, участие в группировке третирующей маглорождённых, что ещё — одному Мерлину известно, ведь кто знает, чем там Драко занимался по указанию Фобоса и что из этого можно будет доказать. — Вилл, умоляю, — у Вандом самой защипало в глазах, когда та столкнулась с пронзительным взглядом слизеринки. — Пожалуйста, дай мне с ним поговорить. Я с самого детства знаю Драко. Мне никогда не понять что ты пережила, но я прошу тебя как… как подругу. Дай мне с ним поговорить самой, не нужно идти к Дамблдору. Фобос мог заколдовать, надавить, опоить зельем, да что угодно! Драко никогда бы не сделал такого по собственному желанию. Подруги-гриффиндорки обменялись взглядами. Лэр пожала плечами, мол, дело твоё, поступай как знаешь. — Хорошо,— не без усилия ответила Вилл. — Мы ничего не скажем Дамблдору. Блондинка слабо улыбнулась, едва сдерживаясь от порыва подбежать к красноволосой и заключить ту в объятия. — Кхм-кхм, — смущённо кашлянула шатенка, привлекая к себе внимание. — Корнелия, я хотела бы извиниться. Всё что я высказала, было от злости и на самом деле я так не считаю. Прости за то, что я наговорила, и за то, что напала — тоже. Если сможешь, конечно. — Всё мы ведём себя безрассудно, когда дело касается близких нам людей, — согласилась блондинка, поняв, что абсолютно не держит на водную чародейку зла. — Предлагаю перемирие. Слизеринка протянула гриффиндорке кисть для примирительного рукопожатия. И они, неловко улыбаясь, со смачным хлюпом — ведь ладони оставались в грязи — пожали другу руки. Тарани, как самая искусная в заклинаниях, помогла двум девушкам быстро очиститься и они расселись по любимым местам. Орубе, чтобы прекратить неловкие паузы, всё же задала вопрос о Выручай-Комнате. Дружный хор голосов объяснял, что это за место и почему так выглядит. — Ну а что там у вас с Седриком? — с игривой улыбкой спросила Хай Лин. Рудольф почувствовала как щёки начинают гореть, поэтому резко начала поправлять чёлку. Об их сегодняшней встрече говорить не хотелось и девушка решила рассказать лишь о событиях их первого свидания. — Ну, он сказал, что я ему нравлюсь, — вспоминать всё это было волнительно. — А эльфийское вино помогло наладить контакт. Из важного узнала лишь то, что Фобос ищет какой-то древний артефакт чтобы вернуть роду могущество. Ну, и что он планирует внедрить политику поддерживающую чистокровных. — Ого, и это всё на первой встрече? — присвистнула Лэр. — А ты не промах. Надеюсь, винишко развязало язык не только ему. Шестикурсница решила умолчать о том, что её язык уж точно вёл себя на свидании странно. От воспоминания об их первом поцелуе в животе зашевелились бабочки. Вкратце девушка поведала ещё о нескольких событиях встречи, опуская волнующие детали. Тогда она шла на задание, но сегодняшний день — он только для них двоих.***
Фобос всегда был горд своим самообладанием. С самого детства, ведь уже тогда начинали прорастать задатки тщеславия, мальчик пытался брать пример с взрослых и вести себя подобающе. Ему никогда не нравились люди в гневе, а именно те, что с перекошенными бровями и красными лицами срывались на крик, доказывая свою правоту. Это выглядело нисколечко не устрашающе, скорее даже нелепо и смешно. И Эсканор придумал себе модель поведения, которой придерживался уже с самого детства: в моменты ярости он был холодным и рассудительным, облачённым в броню из иронии, знаний и самообладания. Это был тот самый случай, когда у человека в момент злости на губах вырисовывалась улыбка, и яда в ней было столько же, сколько в самом злостном проклятии. И когда вчера в гостиную Слизерина ввалились трое его последователей, Фобос не узнал самого себя. Выверенная годами модель поведения трещала по швам, пока изо рта сиплым криком лились ругательства. — Лаурент и Драко, вашу мать! — рыкнул Эсканор и направил палочку на извивающегося в руках однокурсников Забини. — Петрификус Тоталус! Дела были хуже некуда. В гостиной как раз была куча народу, ведь время-то, по сути, ещё детское, даже второгодки ещё по спальням не разбрелись. Хорошо, что Фобос собирался выйти по делам и засёк парней прямо у двери, так что свидетелей было немного. Видимо кто-то из них обладал хотя бы зачатками интеллекта и наложил на Блейза заклинание немоты. — Но на нём уже третье заклятие, — обеспокоено произнёс здоровяк Лаурент Хэмптон. — Не переживёт — его проблемы, — рыкнул Фобос. — Накройте его мантией и несите ко мне в спальню, живо! Обездвиженного и немого слизеринца положили прямо на письменный стол, параллельно смахивая все перья и пергаменты, наступая на упавшие пузырьки с чернилами. Фобос заколдовал спальню и теперь никто снаружи не смог услышать, что происходит в комнате. — Фините инкантатем! Забини, бледный и истощённый, уже не стал извиваться как прежде. Он просто смотрел в потолок абсолютно стеклянными глазами и обессиленной рукой показывал на область вокруг сердца. Эсканор одним движением палочки снял рубашку с Блейза и перед глазами предстала неприятная, но необычная картина: всю грудную клетку юноши украшал ожог в виде красной ветвистой молнии. — Акцио, настойка растопырника! — Эсканор на лету схватил пузырёк, открыл и опрокинул содержимое прямо на грудь пострадавшего. Все понимали, что к Помфри идти не вариант. Драко принёс из комнаты немного Укрепляющего Зелья и его влили прямо в горло Забини, тот спустя несколько минут уснул. Фобос внимательно изучал отметину на его груди и неохотно признал, что не имеет ни малейшего понятия о заклинании, которое оставляло бы подобный след. — Как это произошло? — ледяным тоном вопросил их лидер. Парням резко стало не по себе. Дело-то было плёвое, просто проучить маглорождённую девицу, никто и подумать не мог, что всё обернётся так. Фобос дал это задание вчера же, когда заметил как две пятикурсницы-гриффиндорки заколдовали стакан с водой и незаметно вылили его содержимое прямо на голову Малфоя. Что же могло пойти не так? — Это сделала грязнокровка, — решил расставить точки над «и» здоровяк Лаурент. — Без палочки, её мы первым делом из рук выбили. — Вот как, — задумчиво протянул Эсканор и сложил руки, — продолжай. — Блейз немного не рассчитал и девка ударилась башкой об стену… После отчёта Хэмптона, Фобос приказал им перенести Забини в его кровать и разойтись по своим делам. Срочно нужно было выпить. Парень привычным жестом осушил стакан огневиски, даже не поморщившись. Он чувствовал, как по венам разливается раздражение. Из-за пассивного Драко, который словно воды в рот набрал и ни слова не вставил за весь вечер. От того, что эти кретины, скорее всего не попали Обливиэйт в девушку и она прямо сейчас может сидеть в кабинете Дамблдора и вываливать ему всё. Да, у Фобоса было алиби, парни вроде бы как тоже сумели вовремя сбежать. Но всё усложнится, узнай о происшествии директор и учителя. А больше всего бесил факт непонятного колдовства, доселе невиданного Эсканором прежде. Разве что… — Мерлин меня дери! — в очередной раз выругался блондин и с силой ударил кулаком по столу. По всей видимости, в замке могли пробудиться Стражи — о возможности их появления парень был предупреждён ещё очень давно. Кто знает, насколько давно они обнаружили свои способности и как сильно могут усложнить поиск Сердца Кондракара? Несомненно, та грязнокровка была одной из них, причём обладающая не обычной стихийной силой, а настоящим пятым элементом. Судя по рассказу подчинённого, девушка защищалась и намеренно направила шар в Блейза. Значит, способности не были для неё секретом и кто-то из свидетелей событий пятидесятилетней давности уже провёл ей экскурс, рассказав легенду. А ведь с этой грязнокровкой и другими девушками он увидел Корнелию, которая прежде никогда не показывалась в их компании. Стоит проявить к ней больше обходительности, ведь вполне возможно, что она замешана во всём этом. Тем более, Эсканору всегда была очевидна симпатия с её стороны. В любом случае, у Фобоса было неоспоримое преимущество, так как он ведал информацией, которая уж точно никому известной не была, даже его лучшему другу Седрику. Ведь само Сердце Кондракара можно забрать только в День Всех Святых, именно поэтому ему нужно было спуститься в Тайную Комнату во время праздника. Так что стражники или стражницы никак не смогут помешать его планам. Так же Фобос перестал беспокоиться о том, что Дамблдор что-то узнает о нападении, ведь однозначно девушка к нему не пойдёт, чтобы не раскрывать свои способности. И вчера он понял — началась двойная игра, в которой все будут вести себя как прежде, при этом тщательно наблюдая друг за другом. Сегодня Фобос решил попытаться наладить контакт с Корнелией. Он мастерки умел очаровывать людей, поэтому подействовать на влюблённую в него девушку ему казалось задачей проще простого. Тем более, это ему было на руку, особенно, если Хейл имеет какое-то отношение к стражам или знает хотя бы какие-то подробности. После ужина он первым спустился в подземелье и занял неплохое место в середине гостиной. И когда Корнелия вошла в помещение, он жестом поманил её к себе, приглашая усесться напротив. Попытавшись придать себе как можно более доброжелательный вид, парень начал разговор. — Доброго вечера, Корнелия, — улыбнулся он. — Я буду очень рад беседе, если ты, конечно, не держишь на меня зла. Наши отношения в последнее время были очень натянутыми. — Под «натянутыми отношениями» ты имеешь в виду те моменты, когда я получала несчитанное количество колкостей в свой адрес? — невинно поинтересовалась Хейл, заправив прядь волос за ухо. Фобос ухмыльнулся: девушка напоминала ему розу. Не ту, которую влюблённые парни в упаковке дарят своим пассиям на свидании. А те розы, что росли в саду их фамильного особняка, когда родители ещё были живы. Вейра не подпускала ни домовиков, ни прислугу к их садику, занималась цветами сама. Их отличительной деталью было невообразимое количество шипов, казалось даже, что стебель целиком состоит из них. И запах у них был необыкновенный, немного терпкий, будто бы из аромата розы убрали всю сладость, оставив саму суть. И Корнелия сейчас выглядела как те розы, безумно красивая, выпятившая свои шипы-колкости для защиты. А аромат её волос вскружил голову не одному парню, только не Фобосу. Или всё-таки?.. — Предлагаю оставить всё в прошлом. Я бы не хотел, чтобы наша связь была омрачена подобными настроениями, — пожал плечами парень. — Тем более что близится Хэллоуинский бал и мы туда пойдём вместе. Вот так вот просто. Не предложив, не попросив — просто поставив перед фактом. Корнелия немного поёжилась. С другой стороны, а чего она вообще ожидала? Неужели и правда рассчитывала пойти с кем-то накануне ей предложившим, с тем же Калебом с Когтеврана? — Разумеется, — коротко кивнула та. — Прости, на длительные разговоры я сейчас не настроена. Пойду в спальню, нужно написать дополнительное эссе по травологии. — Травологии? — поднял бровь Эсканор. — Ты же вроде не любила этот предмет? Они встретились взглядами, словно клинками при битве. — В последнее время заинтересовалась, — пояснила девушка вставая с кресла. — Приятных тебе снов на будущее. — Взаимно. Фобос провожал её внимательным взором, пока та не скрылась вдали гостиной. Дела становились всё интереснее.***
Хейл в комнату не просто вошла — влетела. Громко хлопнула дубовой дверью и сползла по стеночке на пол. Соседка как обычно отсутствовала, проводя время со своим парнем, поэтому девушка, не стесняясь, швырнула свою сумку и та с грохотом отскочила от стены. Сегодняшний день она отметит одним из худших в её жизни. Это казалось несправедливым. Ну почему всё навалилось в одночасье? Нападение Драко с компанией на Вилл, скандал с Ирмой, а сегодня ещё и Фобос решил обратить на себя внимание. Плюс, сегодня ей предстоял тяжелый разговор с Малфоем, которого девушка собиралась каким-то чудесным образом выловить в гостиной, при этом, чтобы её жених ничего не заметил. В глазах снова защипало. О, Мерлин, сколько раз она уже плакала на этой неделе? Будто вся годовая норма слёз решила пролиться за последние семь дней. Корнелия упала в кровать, даже не снимая мантию. От эмоциональных качелей разболелась голова. Сегодня даже Фобос вёл себя странно, чем же вызван его внезапный интерес? Ещё предстоит идти с ним на бал, а она даже наряд не выбрала… — А-ха-ха! — истерически рассмеялась девушка, зажимая рот рукой. Платье — вот о чём следовало думать в самую последнюю очередь. Когда же ей посмотреть каталог Мадам Малкин: после стихийной тренировки или во время поисков Тайной Комнаты? Хейл почувствовала, что нужно выплеснуть куда-то эмоции. Поманив палочкой сумку, девушка достала оттуда огромную колбу, треснувшую недавно на Зельеварении. Корнелия автоматически положила её в свою сумочку, на которую было наложено заклятие незримого расширения, и забыла о ней. Пользоваться треснувшим от магических субстанций сосудом было нежелательно, даже простым Репаро тут не отделаешься. Но его ещё можно было использовать для других целей. Девушка держала в руках колбу и с закрытыми глазами прокручивала внутри себя воспоминания прошедших дней. Она чувствовала сейчас освобождение от боли, негатива и непонимания — все эмоции, смешавшись с её магической природой, застыли сейчас зелёным свечением на кончиках пальцев. И когда Корнелия открыла глаза, то увидела в колбе небесно-голубую розу, чуть прозрачную, словно сотканную изо льда. — Как красиво, — восхитилась слизеринка, глядя как переливаются его лепестки, — но печально. Стало легче. Ей нужно было выкинуть этот несчастный цветок, как и треснувшую колбу, но Корнелия закупорила сосуд и поставила его на свой письменный стол. Девушка решила, что ледяная роза станет для неё личным символом, напоминающим о том, что со всеми проблемами она сможет справиться. Следующие несколько часов Корнелия провела как примерная ученица, выполняя домашние задания. Ближе к одиннадцати вечера в комнату ввалилась её соседка Сондра. Рыжеволосая вся светилась после времяпровождения со своим парнем и что-то щебетала, пока Корнелия угрюмо листала книгу. Хейл признавала, что немного ей завидовала. Как же здорово, наверное, бродить вдвоём с любимым человеком по школе, целоваться в укромных уголках, дарить друг другу приятные мелочи. Жаль, что с Эсканором у неё никогда не случится такого. — Мама сказала, что купила мне потрясающие туфли в Швейцарии к балу, — зевнув, поделилась соседка, расчёсывая перед сном волосы. — Вышлет на следующей неделе… — Здорово, — доброжелательно улыбнулась Корнелия. — Ты уже спать? — Хотелось бы, я та-ак устала! — рыжеволосая прыгнула в кровать. — Скоро закончишь? Не люблю спать при включённом свете. Эта особенность Сондры была основным источником конфликтов двух девушек. Соседка не терпела ни одного источника света во время засыпания, не спасал даже балдахин на кровати и маска для сна. — Мне ещё много, так что пойду в гостиную, — Хейл взяла в руки перо, чернильницу и ежедневник. — Там много народу? — Крэбб, Малфой да пара каких-то третьекурсников, — уже совсем обессиленно ответила девушка. — Спокойной ночи, — пожелала Корнелия и вышла из спальни, тихо прикрывая за собой дверь. Она шла медленно, почти на цыпочках, стараясь вслушиваться в негромкие беседы в гостиной. На руку сыграло то, что Винсент и Драко сидели к ней спиной. — … лучше. Пришлось соврать, что он отравился несвежим Бодроперцовым зельем, — мрачно ответил Драко своему другу. Разговор прервал громкий смех со стороны третьекурсников. Блондин злобно на них посмотрел и рыкнул: — Да свалите уже отсюда! Ребята злобно скорчили ему языки, но всё же послушно пошли в спальню. Краем глаза он заметил Корнелию, застывшую от него в нескольких метрах. — Винс, ты не оставишь нас с Драко наедине? — не растерялась девушка, мило улыбаясь. — А, да, конечно, — спохватился Крэбб. — Пойду тогда в спальню… займусь чем-нибудь. На Драко и взглянуть было страшно. Парень всегда был худощав, но теперь он выглядел по-настоящему измождённым, с тёмными синяками под глазами и резко очерченными скулами. Он попытался придать себе как можно более бодрый вид, поэтому свёл руки за голову и нахально положил ноги на кофейный столик. — У тебя ко мне дело? — с лёгкой надменностью протянул слизеринец. Девушка с силой ударила ежедневником по его ногам, от чего тот громко ойкнул и убрал их с мебели. — Идиот, во что ты вляпался?! — О чём это ты? — посерьёзнел парень. — Ты прекрасно знаешь о чём! — чуть громче, чем следовало, выпалила Корнелия, вытирая рукавом выступившие слёзы. — Как ты мог, Драко? Я никогда не подумала бы, что ты на такое способен. Это низкий, бесчеловечный поступок… — Корнелия, — попытался перебить Драко, но девушка не дала ему вставить ни слова. — Помолчи! — её голубые глаза светились холодной яростью. — Я просто НЕ ВЕРЮ! Помнишь, что ты сказал Элион, когда ту определили в Пуффендуй? Малфой промолчал, пряча свой взгляд. От нервов начала чесаться шея. — Пока она плакала, ты гладил её по голове и приказал не расстраиваться, ведь барсуки те ещё опасные засранцы, — подруга грустно рассмеялась, — и что тем не стоит бояться нападок змей, ведь за полчаса барсук в состоянии переварить весь их яд… — При чём здесь вообще это? — сглотнув, спросил Малфой. — Да при том, что ты очень добрый и хороший человек! Драко, каким козлом ты бы ни хотел казаться окружающим, мы вместе с самого детства и я знаю, какой ты на самом деле. Ты единственный не отвернулся от Элион, когда та попала в неугодный нашим чистокровным семьям факультет и стала чуть ли не отбросом, — Хейл сжала кулаки. — Я не верю, что ты добровольно согласился на нападение. Ты осознаёшь, что могло произойти сверни Вилл себе шею, например? И как вообще можно было напасть втроём на одного человека? Как ты мог, Мерлин подери, применить заклятие к обезоруженной девушке?! У слизеринки бешено колотилось сердце, казалось, что оно выпрыгнет из груди. — Это был не я, — тихо произнёс парень, сложив руки. — Клянусь. Вчера я не применил ни одного заклинания. Хоть Корнелия и почувствовала облегчение после этих слов, сдаваться девушка не решила. — Рада это слышать, но ты там был и этого достаточно. Вандом тебя единственного узнала. По затылку, — констатировала факт она. — Да с каких пор ты общаешься с этой… — Не говори при мне это слово! — отрезала блондинка. — Вилл согласилась не рассказывать ничего Дамблдору, хотя имела полное право пойти к нему. Эта, как ты выразился, с недавнего времени моя подруга. И кровь у неё куда благороднее и чище чем у каждого из вашей шайки! На этой ноте, девушка резко развернулась на каблуках и вернулась в спальню. Драко понимал, что всё сказанное подругой это правда. Нравилось ли ему быть приспешником Фобоса и его взглядов? Нет, на этом настаивал отец, видящий перспективы в Эсканоре и его идеологии. Хотелось ли ему нападать на Вилл Вандом? Тоже нет. Он думал что всё будет просто шуткой и они в плащах и масках запугают гриффиндорку, может, обольют водой. А в итоге её ранили до крови, произошел выброс магии, от которого Блейз до сих пор в отключке и сейчас приходится врать на каждом шагу. В голове возник образ красноволосой гриффиндорки. Теперь она наверняка ненавидит его самого. Насколько же доброе у неё сердце, что та не пошла к Дамблдору? — И что будет дальше? — выдохнул Малфой, уставившись в потолок.