***
Питер внимательно оглядывает всех присутствующих. Ему было… непросто решиться на такой шаг. Но завтра двадцать седьмое мая, а значит — день, когда он должен спасти Барти Крауча старшего. Но спасти — это одно, а куда его девать-то потом? В смысле, очевидно, раз он хотел сознаться во всём Дамблдору, то что-то бы случилось не так, как запланировали Лжец-Грюм и Волан-де-Морт. Значит, Питеру нужно не только не допустить убийства, но и сделать так, чтобы Барти Крауч младший был уверен, что он убил своего отца. А с этим ему в одиночку не справиться. Так что… — Всё это время вы оказывали мне просто неоценимую помощь, — он смотрит на Драко с Гермионой и Дамблдора со Снейпом, сидящих в Выручай-Комнате. Сегодня он выбрал не лабораторию, а просто удобный кабинет с большим столом и мягкими креслами. Тут даже чай есть. — И так как совсем скоро произойдёт много важных событий, я думаю, что пора посвятить вас во все детали плана. Это заставляет всех немного напрячься. Драко, так-то, был уверен, что он в курсе всего плана. Но, похоже, некоторые детали Питер утаил даже от него. Обидно? Да. Были ли на это причины? Вероятно. — Двадцать четвёртого июня в оригинальной истории двое чемпионов — Гарри и Седрик Диггори, коснувшись кубка в конце лабиринта, перенеслись на старое кладбище, встретив группу Пожирателей Смерти, где Седрика убили, а кровь Гарри использовали в ритуале воскрешение одного нашего знакомого. Питер так буднично сообщает это, что шок настигает его слушателей на несколько секунд позже положенного. Он ободряюще улыбается, складывая руки на груди. Хорошо, что они целый год привыкали к его манере общения, иначе это было бы очень тяжко. — Это стало возможным потому что Том перед смертью создал семь крестражей. По сути, восемь, просто он об этом не знал. Крестражами стали: диадема Кандиды Когтевран, кубок Хельги Пуффендуй, кольцо, медальон Салазара Слизерина, змея Нагайна, дневник Тома Реддла, один неизвестный крестраж и… Гарри, — последнее заставляет Дамблдора тяжело вздохнуть, — на данный момент, у меня есть все они, кроме змеи, и два, по факту три, уже уничтожены. — Которые? — Дневник, тот, который Волан-де-Морт будет использовать в своем ритуале, и я подсуетился и убрал заразу из нашего драгоценного мальчика. Нагайна будет на кладбище, а остальные я припрятал до окончания всего этого действа, — Питер слегка улыбается. — На данном этапе вопросы имеются? Драко и Гермиона, кажется, слишком обеспокоены, чтобы говорить, а Дамблдор со Снейпом выглядят задумчивыми. Однако, к удивлению Питера, именно Драко задаёт вопрос. — То есть, твоя волшебная подруга именно за этим копалась в голове у Гарри? — Да. Ванда появилась очень вовремя, и её способности управлять сознанием лишили меня лишней головной боли, — Питер вкратце рассказывает про визит девушки, присаживаясь на уголок стола, — остальные крестражи уничтожить будет попроще, так как мы сбегали в подвал и отломали пару клычков Василиска. Они, как выяснилось, весьма успешно справляются с такими штуками. Дамблдор кивает, а потом сообщает, что именно так и была решена проблема с василиском на втором курсе. — Мы собираемся не дать… Волан-де-Морту возродиться? — уточняет Гермиона, облизывая пересохшие губы. Она всегда понимала, что их цель состоит именно в этом, просто не думала, что это случится… через месяц. Питер качает головой. — Нет. Боюсь, что эта часть, увы, обязательная. Профессор, вы принесли? Снейп кивает, аккуратно доставая из-под плаща небольшой пузырёк. — Это зелье, над которым мы работали весь год, — Снейп передаёт пузырёк Питеру, — у нас получилось ещё около двадцати таких баночек. — Это зелье имеет очень любопытное свойство — оно лишает волшебника магии. Я подумал, что Волан-де-Морт будет гораздо менее опасен живым, превратившись в старика, в котором разочаровались все последователи. Мы сделали противоядие, так что чуть позже мы испытаем это снадобье на ком-нибудь. Я склоняюсь к… ладно, об этом позже. — Можно? — Гермиона с замиранием разглядывает светлую жидкость, а потом шумно выдыхает, — это очень опасная вещь, Питер. Он кивает. — И она единственная в своём роде, потому что для её изготовления нужна кровь волшебника, который умер и возродился. К концу года таких волшебников в мире не останется: Волан-де-Морт будет лишён магии, а я отправлюсь домой. Он даёт им немного времени, чтобы всё обдумать. Дамблдор, почему-то, выглядит расстроенным. — Как Гарри и Седрик попали на кладбище? — тихо интересуется он, и, ну, понятно, он осознал. — В Хогвартсе есть шпион, верно? — Верно. И завтра Барти Крауч старший встретится в лесу с Гарри и Виктором. Он как раз прибудет, чтобы сообщить вам о шпионе. Правда, не сообщит, потому что пока Гарри будет вас искать, его убьют. Дамблдор кивает. Ему уже давно кажется подозрительным то, что Барти Крауч не появлялся в Хогвартсе так долго. Что-то в его мистической болезни кажется совершенно неправильным. — В этом мне понадобится помощь. Я, разумеется, не могу допустить убийства, однако шпион обязан думать, что Барти Крауч мёртв. Для этого, профессор Снейп, вам придётся подыграть мне. Больше никто не располагает тёмной меткой. Если это и удивляет кого-то (а не должно, ведь Питер уже объяснял Драко и Гермионе про тройного шпиона), то никто не подаёт виду. Снейп невозмутимо складывает руки на груди, как будто пытается прикрыть постыдное клеймо. — Мы уже давно слушаем про этого предателя. Ты скажешь, кто он? — Драко слегка кашляет, чувствуя себя странно-спокойным в таких обстоятельствах. Он уже слышал большую часть истории, когда помогал Питеру (и отцу) стащить кубок из своего дома. — Барти Крауч-младший. Которого мы все сейчас называем профессор Грюм, — Драко давится чаем, заходясь в приступе кашля, и Питер неловко чешет в затылке, пока Дамблдор невозмутимо хлопает Малфоя по спине, — именно он ответственен за происшествие с тёмной меткой в августе, и именно он сейчас змея на территории Хогвартса. — А что с Аластором? — брови Дамблдора беспокойно хмурятся. Питер помнит, что Грюм (настоящий) был его другом и попал в Хогвартс только из-за того, что его попросил лично Дамблдор. Так что, должно быть, сейчас он винит себя в случившемся. — Я проведывал его несколько месяцев назад. Он жив и в плену, так как Краучу нужны его волосы для приготовления оборотного зелья. Я понимаю, что вы сейчас хотите срочно помочь ему и остановить предателя, но этого делать нельзя. Весь мой гениальный план держится на том, что я знаю, как развивались события. Если они будут действовать по-другому, мы потеряем множество людей. Поэтому я прошу вас вести себя так, будто ничего не случилось. Именно поэтому я так долго не говорил о личности шпиона. Хорошо, Гермиона? Она медленно кивает. Да уж. Задачка не из простых. — Хорошо, — Дамблдор устало трёт переносицу, и внезапно кажется таким несчастным стариком, что Питер невольно сочувствует ему, — Аластор хотя бы знает, что мы помним про него. — Я посчитал важным дать ему надежду. — Это очень благородно с твоей стороны. Хорошо, что ты теперь думаешь делать с Барти Краучем… точнее, с обоими? Питер слегка улыбается. Вот это умение сосредоточиться на главном! Отлично. Ему как раз нужен деловой подход. — Мой план прост. Я перехвачу Барти Крауча до встречи с сыном. К счастью, я повесил на его мантию-невидимку маячок, так что от меня он не скроется. После этого, должен вступить профессор Снейп. Он должен будет убедить Лже-Грюма в том, что сам убил Крауча-старшего. В доказательство мы дадим его палочку. — И как я должен это сделать? Если он руководит планом по воскрешению своего хозяина, то должен понимать, что я никак не могу о нём знать. — Но не он главный. Волан-де-Морт сейчас бессильное отвратительное существо, которое, впрочем, продолжает внушать ужас таким жалким созданиями как Крауч и Хвост. Если вы скажете, что с вами связывался сам Тёмный Лорд, у Крауча не хватит силы воли, чтобы уточнить это у него. Да и что он скажет? Я не смог справиться со своим стариком-отцом, так что мне помог тот, кого я презираю? Он никогда не сможет в таком признаться. И за помощью к вам не обратится. Гордость — убийца гениальных планов. — И после этого великолепного плана мне придётся ответить на зов, верно? — несколько раздражённо уточняет Снейп, и Питер позволяет себе ухмыльнуться. — Я работаю чисто, так что некому будет проверять, явились вы на призыв или нет. Это звучит достаточно убедительно, так что они разрабатывают план. Гермиона даже уходит ненадолго, чтобы выпросить у Гарри карту Мародёров, что очень удобно в их ситуации. Этот план поменьше, чем основной, но он не менее замечательный. Питер должен будет отвести Барти Крауча к Дамблдору, откуда его потом передадут Сириусу и Римусу на сохранение. А потом, когда начнётся третье испытание и в Хогвартс прибудет министр магии (с аврорами, о чём Дамблдор обещал позаботиться), Сириус и Римус приведут Крауча, чтобы тот дал свои показания. Пока Питер и Гарри будут в лабиринте, у всех будут крошечные задания. Ну, такие, знаете. На один зубок. — Самое главное — вести себя спокойно, — повторяет Питер, прежде чем распустить собрание, — именно так мы спасём мир. Окей?***
Питер почти засыпает к тому моменту, как начинается операция «Дела сугубо семейные». Тут такое приятное солнышко, да и он чувствовал себя крайне утомлённым после того, как Гермиона и Драко полночи строчили ему сообщения о том, в какое невообразимое безумие они все оказались втянуты. Как будто они не привыкли? Чутьё срабатывает за несколько мгновений до появления Барти Крауча-старшего. Питер краем уха слушает его короткий разговор с Гарри, проверяя карту мародёров. Снейп находится в кустах в трёх метрах отсюда, а Грюм и вовсе пока не в курсе происходящего, ведь именно Гарри должен сказать ему, что происходит. Гарри пробегает мимо Питера, и он мысленно считает до трёх, снимая плащ и подходя к Барти Краучу. Ещё пару секунд и рядом оказывается Снейп. — Некогда объяснять, доставайте палочку, — командует Питер, и Барти Крауч, похоже, слишком утомлён побегом и дорогой до сюда, чтобы сопротивляться, — разоружите его, чтобы уж точно вопросов не возникло. Снейп уже собирается поднять отлетевшую палочку, но Питер мотает головой. — Пусть валяется. Примните траву рядом, чтобы казалось, будто туда упал человек. И подожгите. Бросите пепел до того, как огонь догорит, чтобы он был горячим. И обуглите палочку немного. — Что… вы делаете? — Барти Крауч, кажется, только сейчас находит в себе силы говорить, и Питер хмыкает. — Убиваем вас, что же ещё? Удачи, профессор. — Идите, — бросает Снейп, а затем опирается на ствол дерева, будто бы скучая. Питер кивает, накрывая себя и Барти Крауча мантией-невидимкой, а потом вспоминает ещё кое-что. — Когда будете уходить, предайте траве обычный вид. Гарри вернётся сюда, не надо его пугать. И они уходят, делая небольшой крюк, чтобы случайно не попасться на глаза Лже-Грюму. Было бы неловко, если бы он увидел их обоих под плащом. Они добираются до замка без каких-либо проблем, тут же поднимаясь в кабинет Дамблдора. К слову, самого директора и Гарри они встречают по пути, и Питеру приходится схватить Барти Крауча, который уже хотел рвануть к нему, и зашипеть, чтобы не дёргался. Вот ведь… бестолковое создание. Барти Крауч, кажется, окончательно понимает, что Питер не собирается его убивать только тогда, когда они оказываются в кабинете директора. — Садитесь, вы, должно быть, устали. Профессор Дамблдор скоро вернётся и отправит вас в безопасное место, так что можете быть спокойны… — Я должен рассказать ему, это очень важно! — Про вашего сына мы уже знаем, — спокойно сообщает Питер, и это поражает Барти Крауча ещё сильнее, — директор вам всё объяснит лучше, чем я. Мы рады, что вы живы и смогли сбежать, мистер Крауч. Пока что вам нужно просто отдохнуть. Они оба ждут возвращения Дамблдора в молчании. Питер, признаться честно, очень беспокоится за Снейпа. Конечно, он был уверен, что правильно понимает мысли Барти Крауча-младшего, но если нет… будет ужасно, если эта ошибка будет стоить им жизни Снейпа и провала операции. Возможно, Питер чуть более нервно меряет комнату шагами, чем стоило бы, но единственные свидетели: Барти Крауч-старший и Фоукс не возражали. Дамблдор и Снейп возвращаются одновременно. Питер кивает Снейпу, безмолвно спрашивая, всё ли прошло успешно, и тот слегка ухмыляется, кивая в ответ. — Думаю, дальше вы справитесь без меня, — Питер кивает всем присутствующим, — у меня ещё домашка сегодня, не хотелось бы, чтобы мне влетело от профессора МакГонагалл. Её я боюсь больше, чем всяких там Тёмно-лордовых созданий. Дамблдор смеётся, качая головой. Питер выскальзывает за дверь, потягиваясь. Может, ему стоит поспать? А то солнышко такое тёплое, что клонит в сон. — Барти, как же я рад, что ты в порядке… давай, Северус, садись, сейчас выпьем чаю и всё обсудим. Лимонную дольку?