Трансильванские приключения.

— Х-хватит, — неожиданно пискнула переставшая визжать Хару. — Им же больно! — И что? — заорал Кен. — Они на нас напасть пытались! Пламя они с Луссурией зажгли чисто автоматически, едва немёртвые направились к незваным гостям. Жёлтое сияние оставляло на проснувшихся впечатляющие ожоги, так что тем пришлось отступить. — Да, но это ведь мы вломились без приглашения и разбудили их, — логично возразила девушка, почему-то напрочь переставшая бояться. — Может, они согласятся… поговорить?  — Может, и согласятся, — Луссурии предложение не то, чтобы нравилось, но выбор был невелик: держать пламя долго не получится, а выяснить, с кем они столкнулись, лучше непосредственно у этих… личностей. — К тому же, на всякий случай у меня при себе коробочка.  — Да от твоего павлина толку в бою никакого! — рявкнул парень.  — Ну почему же? Пламя их обжигает, а от Ку его больше, чем от Кольца, — резонно возразил Лусс, и крикнул: — Предлагаем переговоры!  — Согласны, — в голосе не было особой готовности идти на уступки, но, видимо, хозяева и сами поняли, что ситуацию лучше решить мирно. А для этого в ней сначала нужно разобраться. Немёртвыми оказались молодой с виду парень, тот самый, которого первым разбудил Луссурия, более старший мужчина, назвавшийся его отцом и хозяином замка, и девушка, представленная ими, как служанка. И все трое оказались вампирами. …В вампиров Луссурия не верил. И клыки его не особо впечатлили. У Кена, например, вообще набор челюстей всяких животных при себе постоянно, но это же не делает его зверем? Внутренний голос ехидно подсказал, что, вообще-то, делает. Но одно дело — опыты полубезумных Эстранео, а другое — мифические «порождения тьмы».  — Маммон с ума сойдёт, поняв, как его нагрели с оплатой, — вздохнул Луссурия после того, как в ответ на рассказ о вампирах, сообщил, кто они, откуда, по какой причине здесь, и почему свет их с Кеном Колец так жжёт хозяев. — Мало того, что замок нам просто ни к чему, так ещё, оказывается, хозяева живы-здоровы… Ну, то есть, не совсем живы… Страшно представить, что наш Туман сделает с этой семейкой…  — Лучше представьте, что с ними сделаю я, — отозвался граф фон Кролок.  — Это точно Шагал, — произнесла блондинка. — Не надо было их тогда отпускать…  — Когда папá разрешил ему уйти, — подал голос заинтересовавший Луссурию молодой человек, — ты не особо переживала…  — Да пусть идёт, куда хочет! Но замок продать…  — Подарить, — поправил Луссурия. — Точнее, расплатиться им за мелкую услугу. А теперь расскажите об этом Шагале. Он тоже…вампир?  — К сожалению, да, — мрачно сказал граф. — И, к счастью, у меня в подчинении, хотя я уже полвека не имел с ними никаких дел. Из последовавшего рассказа выяснилось, что в начале двадцатого века граф, по его словам, пригласил на бал дочь Шагала, Сару, — «потому что так принято». Нет, не приглашать дочерей мелких трактирщиков из ближайшей деревни, а чтобы раз в сто лет на балу была девушка, которую там же и превращают в вампира. Во все остальные годы «приглашённым» может стать любой, но его лишь делают угощением. Однако в тот год всё пошло не по привычной схеме: за девушкой в погоню отправился её отец, который был укушен, но не убит, вследствие чего и сам стал вампиром. Очнувшись, он обратил Магду — ту самую девушку-служанку, которая сейчас, после смерти прежнего слуги, занималась замком. А затем, когда его попытались убить оказавшиеся в деревушке чокнутый профессор с ассистентом — охотники на вампиров — Шагал в обмен на свою жизнь провёл их к замку, поскольку ассистент, влюблённый в Сару, хотел её спасти. Итог: Шагал, Сара и тот самый ассистент стали вампирами, а профессор замёрз, заблудившись в лесу.  — Какое-то время они все жили в замке, а я надеялся, что Альфред перестанет пытаться завоевать Сару, ведь она не желала замечать никого, кроме папá, — продолжил рассказ Герберт фон Кролок.  — Ничего, кроме ванны, она замечать не хотела, — фыркнула Магда. — А графу это всё быстро надоело, особенно Шагал, который, будучи обращён в пьяном состоянии, так и не протрезвел уже никогда. Поэтому, когда он решил «выйти в люди», граф его не удерживал. Четыре месяца спустя он вернулся — на то, чтобы соблюдать осторожность и не погибнуть от солнца ему мозгов хватило, — заявил, что нашёл работёнку, и попросил разрешения покинуть замок навсегда. Кто бы сопротивлялся! А спустя ещё несколько лет Сара, наконец-то обратившая свой взор на Альфреда, тоже устала от вечной скуки в замке и решила навестить отца… Так они все трое и затерялись где-то снаружи!  — Как романтично! — внезапно подала голос Хару, молчавшая за спиной Кена с того момента, как услышала слово «вампир». — Влюблённые, таинственный замок, бал и сверхъестественное… Тсуна-сан будет счастлив здесь побывать!  — Да он никогда сюда не сунется! — рявкнул Кен, и Луссурия мысленно с ним согласился. Конечно, Савада уже не был мальчишкой, шарахавшимся от простого взгляда Занзаса, но… храбрость проявлял весьма избирательно. Если в опасности друзья или близкие люди — встанет на защиту, не задумываясь, а если вот так, ради интереса, в замок с вампирами — да он месяц из вонгольской резиденции не выйдет, лишь бы его силой не потащили на такой «приключение».  — Тсунаёши-куну пока не следует об этом рассказывать, — произнёс Луссурия вслух. — В конце концов, он ведь позволил нашему отряду оставить оплату себе, значит, и разбираться в ситуации будем мы. Точнее, Маммон. И я не завидую ни той семейке вообще, ни вашему Шагалу в частности. Пожизненная кабала — самое мягкое, что придумает для него наш Туман.  — Туман? — переспросил граф.  — Это один из видов Пламени, так же, как и наше Солнце, — пояснил Луссурия. — Что ж, про вампиров нам известно достаточно много, и, судя по вашему рассказу, все классические суеверия оказываются правдой… А вот о Пламени вы, получается, не слышали вообще никогда? Однако рассуждения были прерваны телефонным звонком. Понятное дело, в безлюдной местности не было обычной связи, но Верде и не такие проблемы решал, а уж когда его изобретения доводили «до ума», точнее, приводили в соответствие с нуждами семьи техники Вонголы, то любая проблема переставала существовать. Так что телефон работал. Звонил, естественно, Маммон. Переведя звонок на громкую связь — поскольку обсуждаемое касалось всех в этой комнате, за исключением, разве что, Хару — Луссурия коротко изложил суть вещей. Туманник, обдумывая создавшееся положение, молчал примерно минуту, за которую все смогли насладиться шишишиканьем Бела на заднем фоне и звуком втыкаемых в стенку стилетов — видимо, Фран ещё не вернулся.  — Вампиры, значит, — наконец подал голос Маммон. — Напомните-ка, по вашим правилам или как это называется, выгнанный из замка Шагал продолжает считаться вашим подданным, или уже нет?  — Маммон! — не дав графу и рта раскрыть, всплеснул руками Лусс. — Ты даже не удивился, услышав о вампирах!  — Я много чего повидал в бытность Аркобалено, да и до того, — усмехнулся иллюзионист. — Если бы люди не просто смотрели вокруг, а видели, то давно бы уже поняли, что все их легенды и мифы рассказывают о реальных существах и событиях… ну, может, в слегка приукрашенной форме.  — Шагал был укушен одним из моих слуг. А не мной или Гербертом, — ответил, наконец, граф. — Это несколько иное, чем прямое подчинение и даёт возможность долгое время не посещать меня. Но из замка я его не выгонял. Я разрешил ему уйти в ответ на его же просьбу. Это не считается отречением, и формально он всё ещё мой слуга. Другое дело, что ни он, ни его дочь со своим возлюбленным, мне уже не нужны.  — Это и правда другое дело, — согласился Туманник. — Сейчас важно, что Шагал, фактически, работает на две семьи: ту, что отдала нам замок, и вашу. К мафии вы не имеете никакого отношения, но это мы исправим. Никому ещё не удавалось заставить меня работать бесплатно!  — Что именно вы собрались исправлять и с чего взяли, что меня это интересует? — осведомился граф, неожиданно чем-то напомнивший Луссурии Занзаса.