IV. Левая рука стаи Хейл.
— Я знала, что ты не скажешь. А вот этот скажет. Этот любит слушать звук собственного голоса.
Питеру требуется время, чтобы справиться с тем, что он встретил Стайлза. Состояние, в котором он пребывал, было похоже на приход, который у него когда-то имелся ещё в бытность студентом. По крайней мере, он вёл себя сдержанней, чем Талия и Джонатан. Штаны остались на нём. Кажется. Питер собирает себя из счастливого желе, в которое превратился, в функционирующего волка-оборотня. Он появляется на работе на следующее утро после встречи, ловит ошалелые взгляды от каждого сотрудника, с которым сталкивается, и с приходом Арии узнаёт в чём дело: — Твой оскал пугает наших сотрудников, Милый брат. — Не знаю о чём ты. — Конечно, — соглашается Ария, улыбаясь. Она впускает себя в кабинет Питера и закрывает дверь, прислоняется к деревянной поверхности. — Если б ты знал, что выглядишь, как одурманенный щенок, ты бы носа не высунул за порог. Питер дёрнулся и собрался спорить с сестрой. Та, ухмыляясь, сложила руки на груди и теперь ждала, что он будет реагировать. — Я встретил Пару, — говорит Питер вместо этого и наслаждается тем, как выражение лица его сестры меняется с лёгкой насмешки на искренний восторженный шок. — Боже мой, Питер! — радостно восклицает Ария и быстро пересекает кабинет, чтобы стиснуть Питера в объятиях. — Это потрясающая новость. Питер чувствует, как снова против воли счастливо скалится. По крайней мере, Ария не будет его подкалывать, думает он. — Скажи, что ему больше двадцати? — Спрашивает Ария, широко ухмыляясь. Питер стонет, опускает голову на стол и признаёт, что ошибся насчёт сестры. Она никогда не упустит возможность укусить кого-то словами. Издержки рождения человеком в стае волков. Пока остальные могли рычать, огрызаться и выбалтывать секреты друг друга — Ария была вынуждена пройти свой путь со словами в качестве оружия. Рука сестры опускается на голову Питера. Он игнорирует это мирное предложение. — Я рада за тебя, милый брат. — Он не хочет меня, — жалуется Питер неожиданно для себя. Каким-то образом оборотень смог дожить до этого момента, сознательно не думая о том, как Стайлз не желал его. В частности, Питер смог справиться, потому что понимал, что его Пара не оборотень и не существо с чёткой сверхъестественной натурой. Питер допускал мысль, что его родственная душа обычный человек. Это будет странно для кого-то, связанного с Центром, и среди Хейлов такого извращения не было не менее трёх поколений. Питер тихо признаёт, строго себе, что ему всё равно. Эйфория пузырилась внутри его костей, заставляя его парить. Она боролось с чувством глубокой обиды от того, что его не выбрали сходу. Лёгкая сладкая заинтересованность не равна принятию и той палитре запахов, что он видел у других, когда случается Встреча. — Хорошо, вот теперь ты скалишься, — врывается в его мысли голос Арии. Голова Питера всё ещё лежит на столе, так что он знает, что сестра врёт. Открыв глаза, Питер видит, что Ария присела на корточки рядом с ним, почти распласталась по полу и заглядывает в его лицо. «Ладно, — думает Питер, — она не врёт, и я скалюсь». — Питер, давай, — Ария толкает его в бок, — ты на прошлой неделе заявлял, что ты не мальчишка и тебе 43 годика. — Боже, скажи мне, почему я вообще люблю тебя? — Я твоя старшая сестра и инстинкт стаи не позволит тебе не заботиться, — ухмыляется Ария. Питер позволяет себе тихо проскулить в ответ. Игнорировать сестру бесполезно, и он уже всё равно сказал то, что его гложет. — Он не заинтересован. — Ну так заинтересуй его, — пожимает плечами Ария. — Ты Питер Хейл. Ты красив и, если это не сработает, то ты богат. Бросать в людей деньгами всегда работает. — Работает для чего? — Иметь их или, если пачка достаточно увесистая, то убить их. — Ария продолжает улыбаться. Она выпрямляется и заставляет Питера поднять голову. Если бы он хотел, то мог бы сопротивляться, и у неё бы не получилось ничего. Питер не сопротивляется. Он позволяет поднять себя, отодвинуть от стола. Ария встаёт перед ним, прислоняется к столу задницей и тянет Питера, чтобы обнять. Он надеется, что дверь заперта. Ария осторожно почёсывает его виски. Питер пытается справиться со счастливой ухмылкой, и Ария фыркает, замечая: — Боже, тебя просто бросает из этой эйфории в ужас, да? — Я отомщу, — обещает Питер. Не то чтобы Ария показала в ответ какие-то признаки страха или опасений. Его сестра совершенно непробиваема. А он совершенно неадекватен прямо сейчас. Может быть, ему стоило остаться дома, а не тащиться куда-либо. Сказаться больным. «Ну да, — обдумывает идею болезни Питер, — сказаться больным и получить через полчаса всю стаю в своей квартире». — Ты и правда как под веществами, — смеётся Ария, — похоже на день, когда родилась Малия. Даже хуже. Ария оставляет Питера, когда секретарь заглядывает, чтобы сообщить, что мисс Хейл ждут редакторы. Умирают без неё, и если прямо сейчас не появится Мисс Ария Хейл, то быть в редакторской мекке массовому самоубийству. Ария тихо рычит, не хуже настоящего волка, и, поцеловав Питера в голову, вылетает из кабинета. Секретарь, открыв рот, смотрит на эти нежности. Питер думает о том, что если по офису поползут слухи о его мягкости — то он знает, кто в этом виноват и заранее взглядом обещает девушке жестокое убийство с расчленением. Та быстро понимает всё как надо и, икнув, выпадает из кабинета. «Срочно нужен личный помощник, а не эта бедняга, которая, кроме как приносить прогорклый отвратительный кофе из Старбакса, ничего не может», — думает Питер и вздыхает. После того, как его помощник ушёл в декрет полгода назад, у Питера сменилось четыре секретаря. Никого из них он не хотел бы повышать до уровня личного помощника. Не потянут, так что приходится самому делать вообще всё. В обед Питера вытаскивает Энрика. Буквально влетает, как маленький шторм, в его кабинет, хватает Питера за запястье и тащит в милую кофейню напротив офиса. Питер даже не спорит, потому что там делают восхитительный томатный суп. — Твоя аренда скоро кончится, — замечает Энрика, выбирая место у окна. Люди спешат мимо. Питер садится спиной к стене и поднимает вопросительно бровь. — И ты хотел купить себе постоянное место, — продолжает Энрика, пытаясь быть непринуждённой. Она совершенно не в состоянии быть тонкой. Питер вздыхает. — Что ты хочешь? — У меня в районе выставлен на продажу симпатичный пентхаус. — Историческая развалина с неисправной канализацией? Спасибо, дорогая. Нет. — Питер, ты даже не видел место. — Я не буду жить в доме старше меня. Энрика бурчит неразборчиво в ответ, поворачивается к официанту, чтобы указать, что она хочет. Питер фыркает, когда сестра указывает, что он будет, не спрашивая. Похоже, ему пора внести разнообразие в то, что он ест. Энрика ещё пытается убедить его, что пентхаус очень милый и даже вытаскивает снимки дома. Здание выглядит не таким раритетным, как некоторые в районе, но сам пентхаус — больше похож на двухэтажный лофт без перегородок. Не совсем то, что любит Питер, хотя открытое пространство кажется интересным. Он всё равно даёт тот же ответ, что и последние пятнадцать лет: — Нет. Официант появляется с их заказом, и Питер благодарен за возможность прекратить реагировать на уговоры. В этот раз место и правда достаточно интересное, но Питер просто не хочет жить в одном из этих аварийных элитных домов позапрошлого века. На его взгляд все они должны быть снесены или хотя бы полноценно отреставрированы. — Расскажи мне то, что сказал Арии, — просит Энрика, уплетая сэндвич с авокадо. Её локти сложены на столе и взгляд сосредоточен на еде, но Питер уверен, что если сейчас не ответит — то сестра его как минимум лягнёт. У Питера нет желания получить перелом лодыжки, поэтому он отодвигает уже пустую тарелку и честно признаётся сестре: — Я встретил Родственную душу. Он не заинтересован. Энрика смотрит на него со странным выражением лица. Она откладывает свой сэндвич и протягивает ладонь, чтобы положить на руку Питера. Энрика улыбается ему: — Звучит потрясающе. Ты уже придумал десяток планов, как будешь ухаживать? — Ни одного, — уклоняется Питер. По лицу сестры он знает, что она не верит его словам. Вместо продолжения допроса Энрика кивает, соглашаясь с ответом. Она возвращается к еде и пытается не испачкать соусом блузку. Питер закатывает глаза. Перед ним только чашка с обычным американо. Теоретически кофе должен помочь Питеру проснуться и хоть немного начать концентрироваться. На чём-то кроме Стайлза, потому что, чем больше он зависает, тем больше хочет приступить к воплощению одного из двадцати трёх планов по завоеванию. Энрика потирается щекой о его плечо, когда они поднимаются в лифте. К тому моменту, как двери раскрываются на этаже с её студией, они уже стоят в стороне друг от друга. Она тоже Хейл, у которого есть имидж, чтобы поддерживать. Питер благодарен, что только одна из его сестёр любит шокировать их сотрудников. Вернувшись в кабинет, Питер собирает себя из состояния счастливого желе в функционирующего мужчину и приступает к работе. В его ежедневнике помимо всех записей рукой Энрики внесена пометка — «Вэ Бэ Третий, пока он не осознал собственную ценность». Питер размышляет о том, чтобы сменить пароль от рабочей почты, чтобы сестра прекратила вносить комментарии к его списку дел. Он почти идёт в настройки, но вспоминает, что, даже если он это сделает, его нынешняя секретарша недостаточно умна, чтобы не записывать ничего на цветные стикеры, приклеенные к монитору. Питер задаётся вопросом: почему он вообще терпит девушку. Кажется, кто-то из акционеров конгломерата слёзно умолял нанять его пассию. Питер смотрит на дверь, вспоминая обстоятельства и размышляя: можно ли уже уволить девушку за профнепригодность или она всё ещё спит с тем акционером. Кажется, у неё не должно быть на это времени с тем, как она копается с любой задачей. Питер прикрывает глаза, возвращаясь к идее поиска личного помощника, а лучше двух. Может быть, ему стоит связаться с Аароном и оплатить ему с женой услуги няни, чтобы он вернулся к работе? Питер просматривает официальные данные фотографа. Паспортное имя объясняет псевдоним — Вернон Бойд Третий. Не самый оригинальный парень, похоже. На официальном сайте нет личной информации (ожидаемо), но есть ссылки на Инстаграм и подборка снимков с информацией для возможных клиентов. Питеру нравится запись о том, что Вэ Бэ не снимает свадьбы, рождения детей и другие празднества. Никакой «журналистской» съёмки. Это обрубает один из самых больших источников дохода для любого начинающего фотографа, но одновременно сохраняет его портфолио в достойном виде. Парень так же указывает, что не работает бесплатно и «за рекламу», что с его стороны достаточно умно. Может быть, он уже был в индустрии и сменил деятельность? Питер закрывает сайт и решает посмотреть, что Вэ Бэ выкладывает в свой лично-официальный Инстаграм. Питер не проверяет каждого фотографа, которого они нанимают. Обычно Энрика даёт указания кадровикам, и те берут человека. Энрика появилась сама, что говорит о какой-то возможной проблеме с этим парнем. В прошлый раз оказалось, что она осторожно пыталась протолкнуть к ним талантливого парня, который ранее отсидел три срока за мошенничество и кражи. Питер согласился, и последние пять лет Тео с преданностью собаки работает со всеми их изданиями. И ему не навредило, что Питер выяснил о нём все, включая время, которое он тратит на то, чтобы отлить утром. Не то чтобы Тео вообще знал о подобном расследовании своей жизни. Насколько Питер мог судить, почти каждый сотрудник уверен, что их подобное расследование не коснулось. Наивные. Снимки, которые Питер находит, достаточно нейтральные. Немного природы, интересные кадры с видами города. Никаких популярных снимков, где половину кадра занимает книга или открытка. Ничего слишком банального, что обычно заполняет ленту от начинающих фотографов. Питер почти готов написать сестре, чтобы выяснить, что именно помешало ей пойти и самой отправить всю информацию их кадровикам, чтобы они наняли парня в постоянный штат. Тогда он видит несколько снимков. Крыльцо старого пожарного депо, которое, по мнению Питера, требуется демонтировать и снести давно. Здание расположено буквально под окнами Энрики. Следующий снимок — улица между зданиями. Вообще-то там небольшая аллея. Ни выход из депо, ни подъезд Энрики не выходят на эту улицу, но сам факт снимков заставляет Питера листнуть дальше. Вид с крыши какого-то здания на вычурный дом его сестры будит всю паранойю Питера. Судя по всему, это крыша депо. Насколько Питер знает, здание опечатано из-за аварийного состояния. Несколько раз за последние десять лет его пытались купить или снести разные люди и организации, но обитающий внутри призрак негативно реагировал. И нынешние законы достаточно расплывчаты в том, может ли призрак считаться собственником и жильцом. Питер находит в ленте ещё четыре снимка, которые точно были сделаны в районе его сестры. С одной стороны, Питер допускает мысль, что это может быть случайность без каких-то причин. С другой стороны, хотя это часть исторического центра, это не самые популярные улицы и плюсом к этому вся недвижимость там стоит непомерных денег. У начинающего фотографа, который, судя по снимкам, ездит на старом пикапе, не может быть денег, чтобы там жить. Питер, хмурясь, отправляет с личной рабочей почты письмо детективу, который проверял всех сотрудников конгломерата. Он хочет, чтобы Дэллер проверил парня, отложив остальные дела, которые тот имеет. Питер надеется, что новый птенец отвлечёт Энрику.***
Встречи, где Питера будут уговаривать поделиться чем-либо, он не любит ещё с тех пор, как Талия и мама пытались убедить его, что щедрость — добродетель. Подсказка: у них ничего не вышло. Единственная причина, почему он принял просьбу-приглашение Ношико, — это возможность встретить Стайлза. Судя по тому, какое было лицо у старой лисы, когда он согласился, она была по-настоящему удивлена, что он появится. Питер свои мотивы раскрывать не спешил и собирался придерживаться видимости, что его единственный интерес — это секреты Центра. К зданию он подъехал за сорок минут до назначенного времени и с минуту удручённо смотрел на часы в телефоне, уговаривал их сменить цифры, ускориться. Питер спорит сам с собой. С одной стороны, неразумно хочется увидеть Стайлза, поговорить немного, приблизиться и убедить в том, что Питер — это всё, чего милый мальчик может хотеть. С другой — навязывать своё общество было рано. Стайлз оборотнем не был, не смотря на по-лисьи каре-жёлтые глаза. Их Питер запомнил сразу. Как десяток родинок, которые хочется проследить языком и пересчитать губами. Проверить. Сам с собой Питер спорил недолго. Ожидаемо выиграл вариант, который подразумевал пойти проверить, находится ли его мальчик в центре. В голове зрел план, как выяснить расписание, не выдавая Ношико интереса к парню. Для начала предстояло выяснить, существует ли вообще какой-то график того, чья очередь приветствовать посетителей и потенциальных подопечных. Лучше, если всё пройдёт вовсе без участия Ношико. Чем меньше старая лиса знает, тем лучше для Питера. В холле, конечно, никого не оказалось. Не первый раз, стоит заметить, персонала тут всегда не хватало. Даже притом, что половину работы делают волонтёры. На вкус Питера, Центру стоило бы больше внимания уделить своему имиджу и публичности. В помещении, как всегда, пахло страхами, неуверенностью и другими малоприятными ароматами. Отсутствие даже самого слабого следа запаха Стайлза подсказало, что его сегодня в центре не было. Пара слабых нот мягко осела в воздухе, но в лучшем случае они были вчерашними. Разочарованно Питер вышел на улицу и задумался, что ему делать ещё полчаса ожидания. Появляться на глаза Ношико он не собирался. Лучше, если и никто другой не увидит его. Не хватало ещё вопросов и подозрений. Возможно, стоит обойти здание и посмотреть, Левые руки каких стай не могут выполнять свой долг и нуждаются в утирании соплей. Питер надеется, что он знает кого-то из тех, кто туда ходит. Просто из своего обычного злорадства. Сам центр — двухэтажное старое здание с подвалом. Изначальной цели постройки по внешнему виду не угадаешь. Питер никогда бы не поверил, что дом мог быть построен аристократом-мигрантом для своей семьи. Впрочем, возможно, по мнению русских, сто лет назад это было приличным местом. Сейчас всё вокруг было застроено невысокими домами, которые были предназначены для людей рабочего класса. Какое-то время большая часть здешних жителей была чернокожей. Сейчас в районе во многом из-за низкой стоимости аренды мало что изменилось, кроме добавления к смеси студентов и различных неудачников. Питер морщится, вздыхает, прикрыв глаза, и жалеет, что не курит. Напротив Центра останавливается серебристая Тойота. И через несколько минут из неё, путаясь в ногах, выпадает Стайлз. Девушка за рулём качает головой, когда Стайлз с трудом не падает, цепляясь за двери машины. Она уезжает, когда убеждается, что он не рухнет. Питер чувствует, как его разрывает между пониманием и необходимостью выяснить, кем она является. Второго желания он не сдерживает, спрашивает, едва Стайлз находится на приличном от него расстоянии. Людям, что снуют по улице в разные стороны, мимо Центра, совершенно ни к чему слышать их. — Твоя девушка? «Молодец, Питер, гладко. Формулировку хуже найти не мог, » — ругает сам себя Хейл. К его везению, Стайлз в ответ не соглашается, так что очевидный вывод Питера радует. Чтобы немного сгладить свой грубый вопрос, Питер открывает двери и пропускает Стайлза вперёд. Когда дорогой мальчик проходит мимо, Питер с наслаждением втягивает в себя запах, который того окружает. Он не может себе представить, как сумел несколько дней держать себя и не преследовать Стайлза. Несмотря на всю свою параноидальную склонность быть жутким и вторгающимся, он не будет поступать так. Не в этот раз. Не с этим человеком. Один раз можно. Его взгляд быстро опускается от плеч к заднице и длинным ногам. Питер задаётся вопросом — как хорошо они будут смотреться вокруг него. Когда Питер усилием воли поднимает глаза, то ухмыляется в ответ на взгляд Стайлза. Тот премило краснеет, от щёк к шее румянец утекает под футболку с дурацким рисунком. — До встречи ещё полчаса, — говорит Стайлз, чтобы сказать хоть что-то. Его взгляд то и дело бегает по комнате, постоянно возвращаясь к Питеру, который только всё шире ухмыляется. Мальчик мило отрицает свою заинтересованность. Питер обещает себе не напирать и не пугать. Он взрослый, он справится. Питер выбирает честный ответ и признаётся: — Рассчитывал, что мы увидимся. Стайлз в ответ мило флиртует, похоже сам того не замечая. То и дело взгляд лисьих глаз опускается на губы Питера. Длинные руки обнимают себя за плечи, словно мальчик пытается спрятаться. Питер думает, что, может быть, его взгляд слишком голодный, так как Стайлз отступает. Питер не позволяет ему роскоши быть далеко, следует по холлу, дышит запахом летней грозы, что окружает Стайлза. Наслаждается нотами диких полевых трав, что напоминают о детстве и доме. Этот запах для Питера всегда будет связан с матерью и бегом под полной луной. Он приближается к Стайлзу, наслаждается флиртом и тем, как тот всё больше смущается. Воздух наполняется нежными и сладкими нотами влечения, из-за которых Питер всё сильнее хочет вжать Стайлза в стену и оставить на нём свои метки. Питер хочет урчать от удовольствия: ему достался человек с самой восхитительной порнографично-длинной шеей, созданной, чтобы её покрывали метки Питера. Он представляет, как Стайлз будет выглядеть в ошейнике. — Я не фантазирую о тебе! — голос Стайлза выдаёт его с потрохами. Голос, краска на скулах и сердцебиение. Питеру только сильнее хочется наконец-то поймать его и приступить к убеждению. А пока он просто флиртует и наслаждается процессом. Стайлз — восхитительно саркастичный и никогда не замирает, чтобы найти ответ. Как будто в его голове есть суфлёрские карточки на все случаи жизни и отдельная коробка «я встретил свою сексуальную родственную душу». Питер утоплен в восхищении и удовольствии от общения. Наслаждается каждой фразой и тем, как Стайлз постоянно жестикулирует, словно говорит на ещё одном языке. Или двух, учитывая смену эмоций на лице. Первое, что Питер узнал о нём — это что у Стайлза самый возбуждающий и привлекательный запах. Второе — он идеально вынут, как кролик из шляпы, из мокрых фантазий, которые Питер когда-либо имел. Третье — острый язык можно использовать вместо алмазного лезвия. Получится без проблем. Всего этого достаточно, чтобы Питер ни на что не жаловался. Окажись Стайлз дараком — и то бы съел. Возможно, буквально. Питер ни за что не удержит свои руки и зубы при себе. Он надеется, что байки правду говорят: Родственная Душа всегда идеальна во всём. — Я интересуюсь многими вещами. — Мне нравится. — Я делаю это не для того, чтобы ты одобрил. — О, я знаю, — улыбается Питер, — что делает это ещё более восхитительным. Он не может заинтересоваться сильнее, чем когда выясняет, что Стайлз умён не только поверхностно, но и, подобно Питеру, заинтересован в том, чтобы знать больше. Каждый новый фрагмент информации — только побуждает в Питере всё большую жажду. Повышает температуру. Стайлз не осознаёт, как они сближаются. Шаг за шагом Питер всё ближе. Ничего слишком грубого: у Питера нет склонности к насилию с его партнёрами, чтобы ни говорили некоторые у него за спиной. Это больше игра: когда Стайлз осознает, что сам тянется ближе к оборотню. Заметит, что отводит руки, чтобы не вцепиться, хотя ногами, наоборот, двигается ближе, опирается на стол, откидывается, открываясь. Питер подступает, загнав Стайлза в метафорический угол. Стайлз растерянно моргает, как будто только понял, что ему некуда отступать. Замирает, слегка каменея. Питер сразу убирает от него руки, признавая поражение. В последний раз тянет носом, чтобы почувствовать бурю и морскую соль. Питер ухмыляется, отступает, оставляет личное пространство Стайлза и наслаждается горячим взглядом, которым тот за ним следит. Воздух пропитан влечением, и запах грозы усилился, оплёлся вокруг Питера, предъявляя права, пока Стайлз даже не осознаёт этого. Запах концентрирован, и Питер думает о том, чтобы отступить дальше, возможно стоит даже сбежать, найти, на что отвлечься, потому что ещё немного и весь имеющийся у него контроль вылетит вслед за остатками его блестящего разума. Стайлз пахнет жаждой, и его руки едва заметно дрожат, пальцы сжимаются, словно ищут, во что вцепиться. Питер делает шаг назад, слышит чьи-то шаги и чувствует облегчение. Он не хочет торопиться. Голос Ношико окончательно возвращает его к реальности: — Вы оба уже тут! Питер чувствует взгляд Стайлза, как тот его раздевает. Ему приходится сделать пару незаметных глубоких вдохов, чтобы взять себя под контроль. Он проходит в небольшой зал с несколькими шкафами вдоль стен и Т-образным столом. Питер останавливается в дверях, чтобы оглянуться. Стайлз отстал, и по его запаху ясно, что в нём кипит волнение. Питер вспоминает ремарку Ношико о том, что вся идея Пикника принадлежит одному из волонтёров и что он и будет вести всё от начала до конца. Питер чувствует нежную гордость от того, что куратором оказывается Стайлз. Внезапно всё приобретает немного личный окрас, и Питер размышляет о том, что он мог бы сделать для этого проекта, если это — путь к возможному общению со Стайлзом. Отрешённо соглашается принять кофе и автоматически просит 2 кубика сахара и сливки. Питер садится с краю, ближе к месту, где предполагается весь вечер стоять Стайлзу и уговаривать других людей дать ему денег. Питер размышляет о том, чтобы выяснить, сколько нужно на всё это, чтобы просто не видеть, как его милый мальчик должен ожидать благотворительности кого-то другого. Теперь у него есть Питер, который озаботится чем угодно, если Стайлз будет этого хотеть. Требуется мощный ментальный подзатыльник самому себе, чтобы прекратить думать в этом направлении. Может быть, Стайлз из тех, кому нравится вынимать деньги из чужого кармана, чтобы найти им какую-то достойную цель. Калиста была именно такой, после её смерти в пожаре благотворительные мероприятия Хейлов были не такими… яркими. Возможно, Стайлз похож на его умершую сестру. Питер вздыхает: всё равно готов оказать любую поддержку. Он улыбается, когда Стайлз появляется в дверях и быстро ласкает его взглядом, проверяя, что всё в порядке. Похоже, что Стайлз собрал себя и отдышался. Ношико заботливо предлагает ему чай, и Питер немного завидует, но не переступает черты. Это только вторая встреча между ними. Стайлз нервно постукивает пальцем по ободку чашки и качается с пятки на носок. Взгляд его то и дело пляшет по комнате, всё время возвращаясь к Питеру. Его признание в том, что он никогда не осознавал, что деятельность, которую он выбрал, связана с тем, чтобы ожидать, пока другие люди подумают не только о себе, скребёт внутреннюю потребность Питера беречь его. Ношико между тем мягко продолжает разочаровывать Стайлза, рассказывая ему правду. Во всяком случае, это пока что является правдой. Питер мог бы рассказать, что, когда благотворительностью и чьими-либо правами занимаются богатые люди, им не нужно ничего просить. Это другие уговаривают взять свои деньги. Хейлы ежегодно устраивают несколько благотворительных банкетов, вечеров и балов, попасть на которые стоит очень много денег и при этом уйти, не сделав публично пожертвования, дурной тон. Люди соревнуются в том, чтобы сделать самое большое пожертвование в течение вечера. Если родственная душа Питера хочет, то он может взять в свои руки всю благотворительность их семьи. Ни один другой Хейл, кроме Коры, конечно, не заинтересован в любой общественной деятельности. Это была вотчина Калисты. Наивность Стайлза немного удивляет Питера: он уже успел убедиться, что его мальчик умён. Но всё же, похоже, есть вещи, о которых тот ничего не знает. Питер вздыхает, думая о том, что заработать можно на чём угодно. Ношико, пожав плечами, озвучивает его мысли: — Ты удивишься, на чём люди умеют делать деньги. — Боже, хочу ли я знать? — жалобно спрашивает Стайлз. — Тебе придётся. Давай, вперёд. Это твой первый раз, и я сделаю всё, чтобы он был комфортным. Питер чувствует дискомфорт от двусмысленной шутки Ношико, хотя его немного отпускает от реакции Стайлза. Женщина смеётся и садится рядом с Питером. Стайлз готовит принесённые с собой бумаги и настраивает презентацию, пока Питер наклоняется к Ношико, чтобы задать несколько вопросов. Его план скрыть свой интерес за менее важным любопытством действует. — Ты мог бы просто быть чуть менее подозрительным? — вздохнув, просит Ношико, когда начинают, наконец-то, появляться другие. — Давай, — вздыхает Питер, позабавленный, — ты знаешь меня так долго и питаешь надежды, что я позволю некоему секрету пройти мимо? — Это не что-то важное для тебя. — Возможно, — соглашается Питер, — но это что-то достаточно важное, чтобы ты нервничала. И в это впутан весь Центр. В семь пятнадцать они дождались всех опоздавших. Питер смотрит на каждого вошедшего и с удовольствием чувствует, как они расточают запах страха, когда видят его. Большинство из них плохо понимают, какова власть Ношико Юкимуры среди оборотней. Старая лиса слишком добра и никогда не использует свои связи без особой необходимости. Однако каждый, связанный с волками, знает имя и лицо Питера Хейла, и все они, каждый, осознают, входя в двери, что заставили его ждать. Говоря откровенно, Питер мог бы быть милостив, если бы не то, как Стайлз нетерпеливо подрагивает и косится на часы. Когда последний из этих людей входит, он облегчённо выдыхает, а Питер снова думает о том, что должен просто спросить, сколько нужно, чтобы его мальчику не нужно было ждать ни от кого денег. Внутри него свербит недовольство, но, несмотря на глупые шутки Арии, Питер вовсе не склонен бросать деньги в людей. Он просто заботится. Официально: Питер раздавит их всех. Он не удивлён, что никто из присутствующих не интересуется самим проектом даже для приличия. Это не помогает ему справиться с раздражением. В основном он злится за Стайлза, который откровенно разочарован. Через потрясающий и родной запах скошенной травы проникают кислые ноты раздражённой грусти. Стайлз отвечает на сотню и ещё один вопрос, и каждый раз выглядит так, словно хочет воткнуть ручку, которую держит, в глаз того, кто спрашивает. Питер думает, что если Стайлз не сможет себя сдержать, то поможет спрятать трупы. Он сомневается, что его мальчику когда-либо приходилось делать нечто подобное. Впрочем, он не будет разочарован и если окажется, что существует хвост из тел. На вопрос о рекламе Стайлз выглядит как оленёнок в свете фар. Он хлопает в растерянности своими длинными ресницами, и Питер давит в себе потребность вступиться. Ношико рядом качает головой и Стайлз замечает её жест, растягивает губы в подобие улыбки и находится с ответом: — Мы ещё не имели возможности оценить пространство. Похоже, он был опасно близок к использованию ручки не по назначению. Его попытка уйти от ответа, конечно, никого не обманывает, и Питер давит в себе вздох от милой наивности Стайлза. Люди за столом переглядываются и пока — Питер знает, — никто из них не испытывает желания отдавать свои деньги. И всё же Стайлзу дают продолжить рассказывать о проекте. Питер не упускает ничего. Не из заинтересованности (Стайлзом — не считается), а потому что всё равно не может оторвать своё внимание. Стайлз в этом помещении — самое интересное. Питер хочет знать всё, потому что это — детище Стайлза. Его проект и, если верить Ношико, то его первый проект. Питер помнит, как когда-то начинал. Как вышел первый выпуск Neck'n'Throat и что он тогда чувствовал*. У него есть невероятно драгоценная возможность разделить со Стайлзом что-то невероятно важное. Одно это вызывает волны восторга. Ношико подозрительно косится. Стайлз делится планами пикника, рассказывает о том, как всё будет организовано, и Питер запоминает всё. И морщится, когда его милого воодушевлённого мальчика снова отвлекают: — Могут ли шатры быть с нашими логотипами? Ношико вмешивается, пока Питер подавляет в себе рык. Если бы не она, то, возможно, в комнате бы появился труп. Первый и точно не последний. Питер, впрочем, думает о том, что прерывание Стайлза никому с рук не сойдёт в любом случае. Хотя он, конечно, обойдётся без убийств, но только потому, что сломать жизнь и разорить — куда интереснее. — Конечно. Вы можете предоставить нам шатры с вашими логотипами. Питер с восторгом замечает, как распахиваются и сразу расчётливо сужаются глаза Стайлза. Его запах выдаёт интерес, восторг и воодушевление. А взгляд, которым Стайлз окидывает всех в комнате, подсказывает, что он уже думает о том, как он может получить больше, при этом заставив всех считать, что подчиняется и уступает. Когда ему задают новый глупый вопрос, он быстро выкручивается и в этот раз — с выгодой для себя. Питер бесконечно горд. — Разве флаеры не абсолютно бесполезны как реклама? Возможно, вы бы предпочли напечатать рекламные буклеты для пикника и указать, что являетесь спонсором мероприятия? Люди точно сохранят их тогда. Питер ухмыляется. Если бы они были знакомы немного дольше, Питер предложил бы ему минет в качестве награды. К сожалению: это их вторая встреча. И, возможно, Стайлз будет против такого количества свидетелей. «И всё же он такой неопытный», — с умилением думает Питер, когда Тамора Монро внезапно требует особенного внимания к ней. Размер её эго никогда не был секретом для Питера. Ария пару раз рассказывала, как эта женщина намекала, что Wesen post должны написать о ней и её общественной деятельности. Как будто что-то из её «деятельности» находится на уровне штата, чтобы уделять тому внимание. Питер не находит её достаточно интересной даже для «Существ Беркли». Лицо Стайлза выдаёт все его мысли, и Монро отчётливо расточает запах недовольства. Ситуацию спасает Ношико, вступаясь за растерянность Стайлза. Придумывает объяснение на ходу: — Речь будет в любом случае, и каждый будет упомянут с благодарностью. Я даже не думала, что нужно отдельно оговаривать такой естественный и логичный момент. В голосе Ношико нет ни грамма снисходительности, хотя сами слова, на взгляд Питера, намекают на то, что она думает об умственном развитии Монро. После этого начинаются рассуждения о том, насколько публичным должен быть пикник. Питер думает, что все они не дотягивают до настоящих благотворительных приёмов, однако, похоже, хотят создать какую-то видимость. Ему смешно с тех потуг, которые предпринимают эти люди. Он закатывает глаза, когда Монро снова открывает рот: — Как широко это будет освещаться? Питер видит, как нервно и сердито сужаются глаза Стайлза. Он сжимает челюсти и, кажется, пытается контролировать собственное дыхание и слова, которые явно хочет сказать. Это длится всего пару мгновений, Питер заметил только из-за своей глубокой заинтересованности. После этого Стайлз пытается объяснить, что это не благотворительный вечер в Хилтоне, а пикник, и никто не ждёт, что там будут делать пожертвования, которые надо осветить. Он рассказывает про сайт Центра и некоторые ресурсы, связанные со сверхъестественными новостями. Говорит о тех, кто и так всегда пишет о благотворительности. Питер видит, как Стайлз устал. Выглядит выжатым и разочарованным, ещё не умеет в полной мере скрывать подобные вещи, и Питер всё сильнее хочет взять его в свои руки и лелеять. Стайлз смог продержаться эти несколько часов и для первого раза он восхитителен. Питер знает, что предвзят, но бизнес и общение — это его поле игры, и Стайлз справляется. Однотипные вопросы доведут кого угодно, и Монро отчаянно хочет, чтобы её благотворительность была рекламной тратой. Питер понятия не имеет, зачем этой женщине всё это надо. Она снова пытается как-то не тонко намекнуть на то, что перечисленного Стайлзом ей мало. — «Существа Беркли», — спокойно говорит Питер, привлекая внимание к себе. Ему надоело смотреть, как пытают Стайлза глупые существа. Новость о выкупе издания конгломератом Хейлов распространилась во многих кругах, так что никто не шокирован словами Питера. Возможно, некоторые из них подумают, что в этом и состоит цель визита: ознакомиться с самого начала с действом, которое будет освещать газета. Возможно, этим и было вызвано упорство Монро. Хотела, чтобы Питеру надоело, и он высказался. Ношико, широко распахнув глаза, смотрит на него: — Питер? Питер пожимает плечами и улыбается Стайлзу. Тот, распахнув глаза, смотрит в ответ. Питер чувствует ноты благодарности и осознаёт, что не имеет никакого желания этим воспользоваться. После этого, конечно, все тут же соглашаются быть щедрыми. Маленький пикник получит прорву внимания, и их имена будут греметь. На их вкус. Питеру всё равно. Он остаётся на своём месте, наблюдает, как Стайлз пожимает руки всей толпе. Ничего, они ещё будут бегать за ним, чтобы уговорить взять их деньги. Питер поднимается последним, когда Ношико уходит, схваченная её спонсорами. Она немного пахнет раздражением, но Питеру всё равно. Он здесь не из-за Центра. И тем более не собирается идти с ними. Он замечает, как некоторые оглядываются, выходя. Похоже, что от него, и правда ожидают какой-то заинтересованности их персонами. Питеру плевать, он подходит к Стайлзу, который стоит, упёршись руками в стол. — Ты хорошо справился, — говорит Питер, и Стайлз подпрыгивает, — и ты ужасно невнимательный. — Спасибо, что спас меня, — вздыхает Стайлз. Он мягко улыбается, и Питер чувствует себя очень счастливым волком. У него есть восхитительные рычаги, чтобы приблизиться к Стайлзу и показать себя паре. Инстинкт диктует ему ухаживать и обеспечивать. Питер глубоко дышит, наслаждаясь доверчивостью Стайлза по отношению к нему. К открытости всех ароматов. Благодарность Стайлза и признание омывают Питера, как ласка. — Мне показалось, что ты бы очень этого хотел, — кивает Питер и подходит к Стайлзу, не слишком близко, чтобы не отпугивать. Меньше всего он хочет, чтобы Стайлз был травмирован излишней настойчивостью и решил, что Питер всегда будет властным тираном или психом. Питер также считает, что сейчас не совсем удачный момент, чтобы быть настойчивым. Он с удовольствием сообщает, что «Существа Беркли» теперь его газета. Флиртовать со Стайлзом, должно быть, самое весёлое, что произошло с Питером за последние три часа. Считая его фантазии о расчленении некоторых людей. Стайлз забавный и милый и легко краснеет. — Фу. Ты такой сладкий. Я чувствую, как мои колени подкашиваются. А, нет, это усталость. «Лапушка», — думает Питер. — Я мог бы нести тебя, — предлагает он с лёгкостью. Если Стайлз сейчас согласится, Питер всерьёз готов подхватить его на руки. Даже если это путь через весь город, как намекает Стайлз. Питер подтверждает свою готовность, но также указывает, что машина быстрее даст Стайлзу отдохнуть. И ему это заметно необходимо. Стайлз насмешлив и игрив даже в таком замученном состоянии. Питеру хочется втянуть его в свои руки и спрятать. Не навсегда, только пока не отдохнёт. Никогда в своей жизни он не думал, что скажет кому-то, что готов нести на себе клеймо собственности даже в шутку. И здесь, сейчас, он наполовину серьёзно обдумывает, где могло быть имя Стайлза на нём: — И обязательно в сердечке с самым отвратительным шрифтом с завитушками. — Меня тошнит от того, сколько в этом сахара, — честно говорит Стайлз, и Питер ухмыляется ему. — Тогда хорошо, что оборотням довольно сложно найти тату-мастера. — У меня есть знакомый, — внезапно сообщает Стайлз, и Питер не знает, что ему думать об этом. Всерьёз он бы не хотел иметь подобное тату, хватит тех абстракций вокруг его плеч, который он сделал по молодости, чтобы поддержать Дерека. Стайлз не пахнет по-настоящему увлечённо этой идеей, и Питер ухмыляется: — Я думаю немного рано делать татуировки в честь вечной любви. — Ты буквально при первой встрече сказал, что я твоя родственная душа, но это не о вечной любви? — немного растерянно спрашивает Стайлз. Запах вокруг него внезапно полон разочарования, и Питер едва подавляет довольную ухмылку. Он не собирается торопиться. Не то чтобы Стайлз, похоже, нуждался в долгих уговорах. Может быть, он всё-таки не полностью человек. Обычно люди шарахаются от идеи быть связанными навсегда с кем-то, кого только встретили. Даже те, которым нравится сама идея родственных душ в целом. Все почему-то фантазируют, что это просто. Питер знает, что это не так. Его отец и Партнёр старшей сестры умерли после пожара от тоски по своим парам. Это не вечная любовь, это возможность — в этом Питер не врёт. Он просто не уточняет, что это гарантированный итог. Любовь или смерть. — Стайлз, я не предлагаю трахаться на этом столе и ехать в Вегас, — говорит Питер и думает, что если бы Стайлз был готов и предложил это, то они были бы уже на полпути. — Просто сообщаю, что не собираюсь отступать в сторону. Для начала я собираюсь помочь организовать этот твой пикник. — Серьёзно? — переспрашивает Стайлз и снова шутит: — Не свидания и серенады? — Я не слишком красиво пою, — лжёт Питер. И ожидаемо Стайлз сомневается в его ответе. Питер ухмыляется, ловя его: — Тебе нравится мой голос? Приятно знать. — Давай, — вздыхает Стайлз, — я сейчас серьёзно. — Я тоже. Питер осторожно подходит ближе к Стайлзу, и их руки опасно близко друг к другу. — Мне приятно, что ты признаёшь, что тебе что-то во мне нравится, — мягко говорит Питер, наслаждаясь тем, как сглатывает Стайлз и неосознанно тянется ближе. — И, да, я собираюсь воспользоваться возможностью общаться с тобой. — Это… Хорошо, — кивает Стайлз. Он выглядит немного одурманено. Усталость и влечение кажутся забавными запахами для носа Питера. Стайлз улыбается мягко, и Питер с удовольствием вытрясает из Стайлза номер, потому что, конечно, это для дела в том числе. — Когда мы встретимся? — спрашивает Питер, побуждая Стайлза к новой волне саркастичных ответов, за которыми он пытается скрыться. Питер улыбается, потому что его волчий нос не позволяет милому мальчику спрятаться. Стайлз расточает сладкое нетерпение, влечение и удовольствие от внимания. — Разве нет этого совета «не торопитесь, подождите день» для крутых ребят? — спрашивает Стайлз и, ухмыляясь, машет рукой. — Это только для юных душ, которые боятся показаться слишком навязчивыми, — Питер немного наклоняется ближе к Стайлзу, хотя расстояние между ними уже снова потеряло все приличия.– А я взрослый мужчина, который не планирует врать, не любит терять время и настроен серьёзно, Лапушка. Они слишком близко, Стайлз не реагирует на ласковое обращение, и Питер наслаждается возможностью рассмотреть каждую родинку на его лице и шее. Наверняка их ещё много на других частях его тела. Стайлз улыбается, позволяет себе приблизиться к Питеру: — Хорошо для тебя, потому что пока что я не собираюсь падать к твоим ногам, как влюблённая школьница. Питер слышит, как заикается сердце Стайлза и, не сдерживаясь, ухмыляется. Стайлз фыркает в ответ. Его рука ложится на грудь Питера, отодвигая оборотня от себя. Питер позволяет ему это, отступает, уважая пожелание. — Предложение подвезти тебя в силе, — улыбается Питер, когда они вместе выходят из маленькой комнаты для совещаний. — Меня заберут, — качает головой Стайлз. — Кто в здравом уме соглашается сесть в машину незнакомца? — Тысячи людей, что пользуются услугами такси и Убера, — отвечает Питер и в ложной растерянности поднимает брови. Стайлз на мгновение теряется и смеётся. — Я уже написал другу, чтобы он забрал меня, — говорит он, взмахнув телефоном в руке. — Я дождусь, пока он заберёт тебя. Они разговаривают, обсуждают пикник, и Стайлз делится разрозненными мыслями о том, как потратить меньше, используя их спонсоров. Он растерянно замолкает, когда честно озвучивает саму идею и настороженно смотрит. Питер смеётся. Кусает себя за язык, чтобы не предлагать что угодно просто так, и улыбается. — Они того заслуживают, Лапушка. Для людей, которые только что обменялись именами, они стоят слишком близко. Питер вообще впервые в жизни замечает, насколько тактильным является. Раньше он никогда не должен был сдерживать свои порывы. Стайлз растерянно обнимает свои плечи, когда напротив Центра останавливается старый пикап, который выглядит смутно знакомым. Питер не видит водителя, но Стайлз широко улыбается: — Ну, — тянет он, — я пойду. Питер кожей чувствует неловкость своего мальчика и, улыбаясь, кивает. Стайлз вздыхает, как будто опасался, что ему нужно что-то сделать.***
Питер отправляет первое сообщение тем же вечером. Он не школьник, чтобы пытаться найти слова или какую-то суперинтересную тему. На его взгляд достаточно начать с чего-то простого, так что он просто пишет Стайлзу. Вы: Доброй ночи, Лапушка И сам расстилает кровать, выбирает книгу. Ещё одна из стопки подарков его вредных племянников. В этот раз очередной бестселлер. Когда Лора увидела, что ему подарили, она пыталась не ржать и пряталась в плечо Джордана, так что Питер подозревает, что чтиво будет или невероятно глупым, или крайне смешным. Может быть оба варианта сразу. Ответ Стайлза приходит через двадцать минут. Лапушка: Ты уже собираешься спать? Это что-то возрастное? Я потом тоже прекращу смотреть сериалы до часу, чтобы выспаться? Питер фыркает себе под нос и отвлекается от книги, которую читал на ночь. Всё равно неуклюжая девушка, подменяющая подругу-журналистку, кажется ему глубоко и печально тупой. Он заранее сочувствует незнакомому мистеру Грею и надеется, что никогда не окажется в схожей ситуации. Переписка со Стайлзом интереснее. Вы: Это подъем в 6 утра, чтобы добраться в офис. Лапушка. Ответ приходит мгновенно. Лапушка: Если ты дал мне прозвище, значит ли это, что я могу тоже дать тебе одно? Вы: Если ты этого хочешь Питер пишет и надеется, что не подписался на что-либо глупое. Интуиция подсказывает, что это очень тщетная надежда. Питер ждёт какое-то время сообщения, а не получив, возвращается к книге. Он был прав думая, что это до смешного глупо.