Чудесное исцеление

⠀POV MARINETT — Не забудьте принять эти лекарства до, а эти после еды. Приятного аппетита. Приятный голос медсестры, который на второй месяц начинает резать уши. Кажется, что одними лекарствами я только и питаюсь. Доктор говорит, что уже есть изменения, однако я так не думаю. Просто знаю, что инвалидная коляска — это спутник всей моей оставшейся жизни. — Снова ставишь на себе крест? , — голос Сезер из приоткрытой двери вывел из мыслей. — Нет, просто реалистично отношусь к ситуации, — равнодушно ответила я. — Как ты себя чувствуешь? — А как ты думаешь? После небольшой паузы, подруга снова стала пытаться отвлечь меня: —…А помнишь, когда 3-4 года назад у меня резко начало ухудшатся зрение? Я тогда сильно комплексовала по поводу очков. Кто тогда радовал меня и искал во всём плюсы? — Очки и коляска совсем не близкие понятия, — я закатила глаза. — Плюсы можно найти даже в самые тёмные времена, если не забывать обращаться к свету, — парировала она, — Ну что с тобой? Куда делась та уверенная и крутая Дюпен-Чен, которую я знала? ⠀Я ничего не ответила. Лишь наблюдала, как Аля крутила на пальце прядь своих каштановых волос, постепенно теряя надежду вернуть мне любовь к жизни. Не то, чтобы я снова хотела свести счёты, просто чувствовала какое-то тяжёлое опустошение внутри. — Что ж, мне пора на лекцию. Выздоравливай, — посмотрев на часы в телефоне, она открыла дверь и перед уходом продолжила, — Знаешь, наверное, ты зря отказалась от посещений психолога. Не пойми меня неправильно, но нельзя так. Нужно найти что-то (или кого-то), что заставит тебя снова жить, как раньше. Прозвучит, возможно эгоистично, но я верну тебя к жизни. Любым способом… ⠀Спасибо Аля, я это очень ценю. Не могу объяснить своё поведение, но мне очень жаль, что я приношу проблемы и порчу всем настроение.

***

⠀Телефонный звонок — очень кстати. — Привет Маринетт! Как ты? — Привет, нормально. А ты как? , — пытаясь не выдать грусть, спокойно, почти как обычно ответила я. — Эти совещания сведут меня с ума. Я бы с радостью провел лучше время с тобой в больнице, чем здесь, — пожаловался блондин. — Сочувствую, — с усмешкой сказала я. — Спасибо. У меня есть пара новостей. — Внимательно слушаю. — Во-первых: как я говорил ранее, отцу очень по душе твои эскизы. Он готов воплотить их в ближайшие два показа, если конечно, ты не возражаешь. — Ты шутишь…? Конечно согласна! Это же замечательно! , — я не видела себя со стороны, но кажется, мои глаза буквально светились от счастья. А ведь буквально пару минут назад кто-то жаловался на своё состояние. Порой такие резкие перемены меня тревожат. Доктор, опять же, говорит что это нормально для таких как я. Сейчас мне хочется ему верить. Однако, о каких «таких как я» он имел ввиду? Довольно странно. — Марине-е-ет, ты дышишь там? , — пошутил парень. Но кажется, вопрос действительно его беспокоил. — Да-а, я здесь. Прости, задумалась. Что там о второй новости? , — продолжая «сиять», спросила я. — Это скорее просто факт, печальный. Мне предстоит много работы, например, следить за подчинёнными, чтобы все отчёты были сданы вовремя и… Впрочем, сразу скажу: снова придётся навещать тебя реже обычного. Мне очень жаль. — Я уже привыкла. — Не обижайся, мы обязательно всё наверстаем! , — сразу заверил он, — Кстати, чуть не забыл: на днях к тебе должна прийти моя знакомая, чтобы тебе не было одиноко, пока я на работе. Уверен, вы найдёте общий язык. — Это здорово, уже жду встречи! — Хорошо, сейчас буду. Прости, мне нужно бежать. — Хорошего дня! , — только и успела сказать, как послышались гудки. — Мисс Дюпен-Чен, вам пора идти на гимнастику, — сказала та самая медсестра. Голос её теперь звучал совсем иначе — как пение милой птицы.