Приручение ножен

       Разбудил меня сегодня переполох, царивший внизу. После утренних водных процедур я неспеша оделся и спустился вниз. Ко мне тут же подбежал управляющий Лимьер. И начал очень эмоционально рассказывать, ЧТО натворили мои Ножны. Помните, я говорил, что уборка в комнате ягуара была не самой моей лучшей идеей, ну так вот, оставить его на улице на ночь было моей ещё более ужасной идеей. Оказалось, что за прошедшие с вечера часы Пушистый успел собрать по саду и конюшне абсолютно все верёвки и канаты, до которых сумел добраться, включая конские уздечки. Он даже шнурки с малиновых кустов снял. Из всего этого подручного материала и дерева, на котором он провёл весь вечер это чудо-юдо сумело соорудить себе укрытие, из которого его невозможно как-то вытащить силой, не спиливая при этом ветки. А перебросив канаты и верёвочную лестницу, украденные с моей тренировочной площадки, на соседние два дуба, он получил своеобразный комплекс для игр. Теперь, когда кто-то подходил к нему, Пушистый прятался в свой «домик» на дереве. Только садовник при каждом своём приближении, даже если просто мимо проходит, получает лапой по макушке, хорошо хоть без когтей. Мне кажется, что ягуару просто нравится сбивать шляпу с головы старика.       Я же, в свою очередь, стал больше времени проводить за прочтением свитков, потому что с переездом Пушистого на улицу наладить контакт не представляется возможным, так как особо близко к себе он по-прежнему не подпускает. Читал я в основном про ритуал, до которого оставались считанные дни, и искал информацию о самых необычных ножнах и том, как мечи справлялись с ними. Но ничего даже схожего с моим случаем не было описано ни в одном свитке. Я пытался попросить помощи у Бранта, отправив ему письмо с просьбой-приглашением в гости. Но оказалось, что он нашел свои ножны на тех же смотринах, что и я, только мне этого не довелось увидеть, потому что в тот момент я ушел за повозку. Это означало, что помощи мне от друга не дождаться из-за того, что он не может выйти из дома до ритуала. С Уной я посоветоваться тоже не мог, так как она ничего не смыслит в отношениях между мечом и ножнами, как и вся остальная прислуга. Чтожжжж, видимо, придётся самому решать все свои проблемы. А как это сделать, я решительно не знал до предпоследнего дня перед ритуалом.       Тем вечером я, совсем отчаявшись, поплёлся к «домику» Пушистого. Он, видимо, вообще не был настроен на серьёзный разговор. Когда я подошёл ягуар стоял на одной из верхних веток дуба, который входил в его игровой комплекс, и смотрел в небо. Грациозный прыжок вверх, на долю секунды мне даже показалось, что сейчас он взлетит, но чуда не произошло, и он упал вниз, даже не пытаясь выровнять полёт. Пушистый жестко приземлился на бок и тихонько пискнул от боли. А потом стало происходить то, чего я вообще не ожидал: он превратился в человека. До этого момента я даже представить себе не мог, что Пушистый мой ровесник.У него были красивые волнистые волосы, схожие цветом с его звериной окраской, и длиной примерно до плеч. Тело было стройное и имело немного кошачьи очертания, подозрительно схожие с моими ножнами из мечты. Он был полностью обнажен, а после прочтения свитков о ритуале в голову начали лезть неприличные мысли. Я был более чем уверен, что он в человеческом обличии такой же гибкий, как и в ягуарьем. Он лежал ко мне спиной, поэтому я не видел его лица, но зато смог впервые услышать его голос, но то, что он сказал тогда, повергло меня в шок: — Зачем ты меня тут держишь? Что тебе надо? Если ты хочешь меня убить, так убей! Возьми свой меч и зарежь меня уже наконец! — истерически прокричал он, а потом и вовсе взвыл, — Зачем так мучить?       Тут он впервые после стольких дней позволил почувствовать свои эмоции. Огонь исчез и я почувствовал острое, как лезвие меча, отчаяние. Оно словно наяву резало его, а вместе с ним и моё сердце на мелкие кусочки. А потом стало ещё хуже: он показал свои воспоминания. Я видел двоих его друзей. Они звали его к себе, а он рвался к ним, но не мог попасть за пределы купола. Я видел их игры. Они превращались в стихии, он хотел играть также, но не мог из-за заклинания. Я видел, как он раньше летал. Он пытался делать это снова, но не мог: крылья словно налились свинцом и упрямо не хотели раскрываться. Он выл, пока все спали, но это не помогало справиться со страшной болью. Резкие ноты каждый раз вспарывали тишину ночи и неслись всё дальше и дальше, пугая заплутавших путников. Я всегда думал, что это волки, а это были безответные крики о помощи. Лишь Луна, тусклое солнце Морфея, разделяла с ним страдания пленника, плачущего по былой свободе.       Я почувствовал, как погас его свет в конце тоннеля вместе с нераскрывшимися крыльями и ударом о твёрдую землю. На смену острой надежды пришло тупое желание умереть.       Только сейчас я понял, насколько сильно Пушистый мучился всё это время. Наш ритуал был назначен на послезавтра, но теперь мне стало ясно, что он не должен состояться ни в коем случае. Если я возьму Пушистого, связь станет нерушимой, а значит он до конца жизни будет сидеть птицей в клетке в моём особняке. Такой исход не принесёт счастья ни мне, ни ему. Я взглянул на часы. У меня было 52 часа, чтобы отречься от Пушистого и отменить ритуал.