Приручение ножен

      Я последний раз оглянулся назад и, неожиданно для себя, увидел знакомую пятнистую морду в кустах у самой кромки леса. Я повернул коня в его сторону, а он взял и убежал куда-то в лесную тень.

***

      Я снова и снова прокручивал в голове это воспоминание. И чем больше я об этом думал, тем больше у меня появлялось вопросов. Хотел ли он меня видеть или наоборот — не желает иметь со мной ничего общего? Зачем он за нами следил? Почему убежал в лес, когда я его увидел? А может он просто таким образом защищал свою новую территорию? Сам не заметил, как начал с нетерпением ожидать следующего похода в лес.       Ближе к обеду ко мне снова приехали Брант и Нитрам. Мы вместе поели и стали собираться в путь. Пушистый не показывался на протяжении всей лесной части прогулки, а когда я оглянулся будучи в поле, как в прошлый раз, он сидел за тем же кустом. Мои друзья уехали вперёд, а я развернул коня и стал медленно подъезжать ближе к ягуару. Он смотрел на меня и не убегал. Я был рад этому. Может ещё не всё потеряно? Но вдруг он снова зашипел и скрылся в лесной тени. Со мной поравнялся Брант. — Это тот, ради кого мы здесь? — Да, — тихо ответил я, — А ещё завтра я поеду один.       На следующий день я снова собрался и отправился на прогулку по лесу. Когда я проезжал мимо того куста, я вгляделся в его ветви, но ягуара там не было. А когда я оглянулся с поля, морда вновь оказалась на старом месте. Я, как вчера, направил коня к Пушистому и, боясь спугнуть его, осторожно приближался, пока он резко не кинул палку в ногу моего скакуна. Жеребец встал на дыбы, чуть не скинув меня. Я спешился, чтобы успокоить испугавшуюся лошадь, а сам обратился к ягуару. — Ну и зачем ты так сделал? Послышалось шипение в ответ. — Чем тебе конь-то не угодил? — снова шипение, — Хорошо, если я сделаю вот так, тебе станет легче? — я привязал жеребца к дереву на некотором отдалении от куста и вернулся обратно со свёртком в руках, — Я тебе подарок принёс. Кухарка сказала, что они тебе понравились, — я раскрыл свёрток, положил его на землю и немного отошел. Пушистый осторожно высунулся из-за куста, на полусогнутых лапах подошёл к печенью и осторожно его обнюхал. Было видно, что ягуар по-прежнему меня побаивается и всегда ожидает какого-то подвоха. Но, видимо, поняв, что перед ним лакомство, а не ловушка он подцепил зубами край платка и аккуратно, чтобы не просыпать лежащее на нём сладкое, оттащил его за куст. Не доверяет мне ещё, но подарок принял, значит первый шаг на пути к дружбе сделан. Я стал тихо приближаться к укрытию Пушистого — мне стало интересно он ест или нет, ведь ягуар сидел так, что из-за ветвей мне был виден лишь его хвост. Но он угрожающе заворчал, наверно, решил, что я хочу отобрать его лакомство. Хорошо, будем играть по его правилам. Я сел на землю и замер, наблюдая за пятнистым хвостом, мечущимся в разные стороны. Через какое-то время он перестал возиться с печеньем и его морда вновь появилась среди ветвей. Он смотрел на меня, а я на него. Мы не произносили ни звука — я не пытался заговорить с ним, а он не шипел на меня. Я не знаю сколько времени так просидел. Может час, может два, а может и вовсе пять минут… И мог бы сидеть ещё столько же, но ягуар вдруг снова убежал в лес, завершив нашу встречу. У Пушистого, оказывается, очень красивые ярко-синие глаза. Как я не замечал этого раньше?       На следующий день мы вновь встретились на том же месте. Я снова отвёл коня в сторону и подарил своим ножнам печенье. Только сегодня он хотел, чтобы я говорил. Он хотел слушать мой голос. Я рассказывал ему сказку. Он иногда взмуркивал, вторя мне. Но после слова конец, ягуар снова ушел. Я даже немного расстроился — мне хотелось быть рядом с ним дольше. Каждый день я с нетерпением ждал прогулки по лесу, а потом и встречи, неожиданно ставшие для меня очень дорогими. На них всегда всё решал Пушистый. Он давал мне почувствовать свои желания и рычал, если ему что-то не нравилось. А когда не выполнял его требования, он уходил в лес. Я принимал его правила и не стремился их нарушать, поэтому он постепенно подпускал меня всё ближе к кусту. Но однажды печенье кончилось, а кухарка не успела приготовить новое. Я принёс тогда мясо. Пушистый даже обнюхивать его не стал, зарычал из-за своего куста. — Прости, но сладкое кончилось. Я не знал, что ещё ты любишь, поэтому взял мясо. Я ж вообще о тебе ничего не знаю. Ты о себе никогда не рассказывал, даже имени своего не говорил, — Я грустно вздохнул, сел, обняв колени руками, и невольно задумался. Со мной происходит такая странная история, а я по-прежнему считаю, что ножны — это лучшее, что может произойти в жизни меча. Иногда я сам себе кажусь глупцом. Пушистый затих. Наверно, он тоже думал о чём-то своём. Потом послышался шорох и он робко вышел из-за куста. Только он был не ягуаром, но и не человеком. Где-то посередине между обличьями. — Домифар. Меня зовут Домифар. Я тихо повторил его имя, словно пробовал его на языке. — До-ми-фар. Красиво звучит, — я улыбнулся. Пушистый наконец-то со мной заговорил, — И голос у тебя тоже красивый, жаль лишь, что ты так редко его используешь. Он мило взмуркнул, и засмущавшись, убежал в лес.