Приручение ножен

      Весь следующий день Пушистый провёл с семьёй, рассказывая про мой дом с ягуарьей точки зрения. Вместе эта троица успела не только набегаться и наиграться, но и несколько раз совершить рейдерские нападения на кухню, перепугать старика-садовника так, что тот аж в обморок упал. Лекарь его минут десять потом откачивал и ещё полчаса успокаивал. Меня после каждой их проделки запуганные слуги дёргали, а этим хулиганам хоть бы что; наигравшись на земле, они крылышки раскрыли и стали такие пируэты выписывать в небе, что мне самому страшно стало. Взлетят повыше, а потом крылья как сложат и падают камнем вниз. Сердце в пятки ухает — думаешь сейчас разобьются. А они у самой земли берут и крылья снова раскрывают. Красиво, конечно, у них получается, но всё равно боюсь не случилось бы чего. Домой я привёл, вроде, не птиц, а ягуаров. Поэтому от какого ежа они крылья взяли и как научились так ловко со стихиями управляться для меня оставалось секретом под огромным амбарным замком. Так Фар весь день веселился, только к вечеру ко мне пришёл. Свернулся калачиком в ягуарьем обличии у меня на кровати и уснул на уголке, укрыв морду хвостом.

***

      Проснулся я из-за возни под боком и сквозняка, продувавшего спину, когда время уже перевалило за полдень. Я открыл глаза и увидел макушку на уровне моей груди с волосами такого же пепельного цвета, как и окрас ягуара между пятнами. «А это ещё кто?» — подумал я, прокручивая в голове события вчерашнего вечера. Вроде, ничего необычного не происходило. Пришёл в покои, Пушистый спал у меня, я тоже разделся и лёг. Точно! Пушистый! Когда он в саду перекидывался, у него такие же волосы были. Лица-то мне увидеть ведь тогда так и не удалось. Сейчас посмотрим-с. Я приподнялся на локте и рукой стал убирать упавшие на лицо прядки. Какие они мягкие! И, не удержавшись, я запустил пятёрню в его волосы. От этого Фар проснулся. — Ты что там делаешь? — сонно проворчал он. — То, чего ты мне делать не позволял очень долго. И, кстати, почему это всё моё одеяло у тебя? — сказал я, выделяя слово «моё», — Ведь, по-моему, у кого-то из нас двоих есть тёплая ягуарья шкура, в которой одеяло не требуется. — Просто я вчера вечером пришёл к тебе извиниться за то, что за весь день не провёл с тобой ни минуты. Ты же вроде как-то говорил, что оно тебе очень нужно. Тебя тогда в покоях не оказалось, и я решил тебя подождать, но случайно уснул. А ночью ветер окно открыл и стало холодно. — И ты, вместо того, чтобы его закрыть, решил перекинуться в человека и стащить моё одеяло, да? — Нет, я подумал, что ты не будешь против, если я лягу рядом. А с одеялом случайно получилось. Я ночью только краешком укрылся, честно-честно. Но ты же не злишься на меня, правда? — Он посмотрел на меня снизу вверх. Какой же он у меня милый: длинные ресницы, обрамляющие бездонные синие глаза, аккуратный носик и алые губки, сложенные сейчас бантиком. И как на такого можно злиться? Никак, такого можно только любить. У него на щеках проступил небольшой румянец. Похоже, последнюю мысль я сказал вслух. Ну и пусть, всё равно у нас ритуал вечером. — Вот держи, — он протянул мне часть украденного одеяла. Я принял её и, когда приподнял, чтобы укрыться, увидел, что Пушистый без одежды. Вот прям совсем. Я, в принципе, не против, тем более, что под одеялом всё очень даже симпатично. Но, черт, почему ритуал только вечером? Почему мечам нельзя вонзаться в ножны до ритуала? Я бы его хоть прям сейчас так бы отритуалил. Член, соглашаясь со мной, немного приподнялся. Эххх… — Фар, ты ведь знаешь, что у нас ритуал сегодня, да? — я обнял его, медленно спускаясь ниже, в надежде хотя бы руками полапать там, куда членом смогу добраться только вечером. — Да, это страшилище так сказало, а что там будет не знаю. И что ты делаешь? — спросил он, когда мои ладони уже достигли упругих половинок. — Ты что совсем ничего не знаешь? — про то, что мечи делают с ножнами, вроде, даже обычные люди знали. — Нет, и почему ты меня ножнами называешь, я тоже не знаю. Мне только в бродячем цирке рассказывали, что мечи города от тварей каких-то спасают и всё. Мне после этого рассказа жуть как захотелось на них посмотреть. Я пришёл туда, куда мне показали, а там ты меня поймал, а потом страшилища. Я так испугался тогда, — Фар на секунду зажмурился, но снова распахнул глаза, возмущаясь, когда одна из моих рук перебралась на внутреннюю сторону его бедра. — Да хватит уже меня там трогать! Лучше расскажи, что сегодня вечером будет. — Ничего особенного, я просто возьму тебя в специальной комнате, чтобы поделиться с тобой своей силой. После ритуала ты станешь быстрее и выносливей. — В каком смысле возьмёшь? Куда? — он убрал мою руку с бедра на талию. — Ты сейчас смеёшься или серьёзно не понял? — Я не смеюсь. — Та-а-ак, — я глубоко вздохнул, приготовившись к худшему, — Ты, откуда берутся дети, знаешь? — Ну да, когда самец и самка… Подожди, ты хочешь сказать, что ты меня сегодня вечером?! — Фар резко выпрыгнул из-под одеяла, сев на другом конце кровати, и удивлённо посмотрел на меня. — Да, я тебя сегодня вечером. Чего ты так далеко сел? Иди сюда, — я гостеприимно распахнул одеяло. — Тебе не холодно там сидеть? Окно-то никто не закрыл.       Но Фар, получив подтверждение своего предположения, меня больше не слушал. — Но так не должно быть. Это же странно и неправильно, — он повернулся ко мне спиной, собираясь слезть с кровати. Но я обнял его, не давая этого сделать. — А ещё очень приятно, — прошептал ему на ушко я, утягивая его обратно под одеяло. — Но ведь для того, чтобы появились котята нужна самка, — он пытался выкарабкаться из моих объятий. — А нам не нужны ни котята, ни ребята, — я быстро подавил сопротивление и продолжил шептать ему на ушко, — Нам нужно сделать тебя сильнее, чтобы ты помогал мне сражаться с тварями. — Не пойду я ни к каким тварям! — он снова попытался вырваться, но преимущество было явно на моей стороне, — Отпусти меня. — Не-а, не отпущу. — Пусти. — Не пущу. — Пусти, иначе я кричать буду. — Кричи сколько хочешь, всё равно я в этом доме главный. А после ритуала тебе даже звать на помощь никого не придётся, сам сможешь всех побеждать. — ААААА! ПОМОГИТЕ! СПАСИТЕ! УБИВАЮТ! НАСИЛУЮТ! ПРИНУЖДАЮТ К ТРУДУ!!! — Когда я тебя к труду принуждал? — Не знаю, я просто до кучи крикнул. СПАСИТЕ! — Кхм, у вас всё в порядке? — в дверях появилась Уна. — Да, всё хорошо, только окошко закрой, и всё станет ещё лучше.       Фар ещё раз попытался вылезти из моих объятий и, после провала, снова заверещал. — Помоги-и-и!!! Меня тут убивают, насилуют!!! — Геллир, всё точно в порядке? — снова спросила Уна. — Да, я тут просто объясняю ножнам, что будет во время ритуала. — Он, судя по всему, не сильно хочет тебя слушать. — Детей в школе тоже не спрашивают, хотят они на урок или нет. — И то верно. Кстати, ничего, если сейчас рабочие в соседней комнате шуметь будут? Там осталось только мебель поставить. Или лучше подождать, пока вы уедете? — Лучше подождите, и скажи слугам, чтобы нас сейчас не беспокоили, — Уна кивнула мне и ушла, а я снова повернулся к Фару, — Итак, на чём мы остановились? — На том, что ты меня не пускал, — обиженно побурчал он, — А ещё на том, что ты плохой. — И от чего же я вдруг стал плохим? Ты же сам хотел узнать, что будет на ритуале. — Но я не хотел, чтобы ты меня хватал. — Если бы я этого не сделал, ты бы ушел, и мы бы не смогли тогда нормально поговорить. Послушай меня, ритуал сегодня вечером состоится в любом случае, и это не я так решил. Сейчас мы можем сделать лишь так, чтобы вечером тебе было приятно.       Домифар ничего не ответил. Я лишь чувствовал его злость и обиду от безысходности и слышал его недовольное сопение. — Если ты и дальше будешь сопротивляться, то на ритуале, когда я уже не смогу себя контролировать, всё может получиться очень и очень печально. Ты пойми, чтобы всё шло так, как нам нужно, тебя уже сейчас необходимо подготовить. — Но это же противно, — Фар лежал ко мне спиной, но я буквально увидел, как он скривился от отвращения. — Ты пробовал? — Нет! Какого ты обо мне мнения?! — Ну вот, раз ты не пробовал, как ты можешь судить о том, приятно это или противно? Давай договоримся так: сейчас ты идёшь мыться, а потом мы проверим насколько верно твоё предположение. Обещаю, если тебе не понравится, я тут же всё прекращу. Согласен? — А у меня есть выбор? — Выбор есть всегда, только второй вариант куда менее привлекателен, чем тот, который я предложил. — Ладно, я согласен.       Проводив Фара в купальни и доверив мальчику-служке, я углубился в разбор бумаг. Пушистый всего одну комнату поломал, а мне из-за её ремонта столько макулатуры управляющий каждый день приносит.