***
Звон, нет, трель будильника заставила фиолетовоглазого юношу оторвать сухие глаза от монитора ноутбука, где в полутора-часовом видео спикер читал лекцию про социальное взаимодействие. Не слишком сегодня поможет, но за это время он бы всё равно не выспался. Перед экзаменами стоило поспать, а не сверлить полу-сдохшим взглядом экран, но сделанного не воротишь. Однако воротишь остатки сознания, если зальёшь в себя две кружки крепкого кофе, которым, сказать честно, злоупотреблял в неадекватном количестве. Ночью он налить его не мог, иначе вспыхнувший свет на кухонке первого этажа мог разбудить Влада-сенсея или Гончего пса на улице, пусть и мал шанс того, что охранник будет проходить именно мимо этого окна в три ночи, он всё же был, а так рисковать своей репутацией, которую построил с большим трудом, Шинсо не собирался. Бороться со своей рациональностью пришлось не долго, и Хитоши, сбрасывая сигнал будильника лёг головой на стол поверх своих рук. Голова болела, ненавязчиво напоминая о себе каждую чёртовую секунду бренного существования Шинсо, поэтому он смирился, что может вздремнуть хотя бы жалкие тридцать минут до семи утра, прежде чем начнётся шум в коридорах и как раз до момента окончания речи лектора в видео перед ним. Парень выключил автовоспроизведение и не вытащил шумоподавляющие наушники, чтобы чётко услышать момент, когда видео закончится. Он надеялся. Чтобы не пропустить отведённое себе время, Шинсо считал в голове, проговаривая каждую секунду, но остановился где-то на двадцати семи после второй минуты, а сознание услужливо помахало ручкой.Твою мать.
Свет из окна лил, точнее пёк и выжигал глаза Хитоши, когда тот в дрёме повернул лицо в его сторону, и это значит только то, что сейчас абсолютно точно не семь, а грёбанная, мать его, половину восьмого утра. Лихорадочно вскочив парень тут же пожалел, так как его уши не желали такого болевого шока от выдернутых за провод в ноутбуке наушников, и их обладатель прошипел грязные ругательства, приложив руку к одному из них. С силой захлопывая крышку рабочего устройства, Хитоши взглядом начал искать свою форму. Эта всегда-выделяющаяся форма ЮЭЙ с тёмно-зелёными плечиками, двумя полосками такого же цвета на рукавах и вороте пиджака. Самая обыкновенная белая рубашка, которая предусмотрительно была выглажена его одногруппницей вчера и повешана им самим на вешалку на дверной ручке, и бардовый галстук, который Шинсо своими кривыми пальцами не смог завязать и ходил вовсе без него первую половину года. Однако, когда начал, и встретился на глаза Айзавы с этим, откровенно говоря, уродством, сенсей прямо сказал, что ему физически больно на это смотреть и Хитоши, лучше бы тебе научиться его завязывать и не позорить доброе имя Академии. Или повешаться на нём же в противном случае. Парень категорически заявил, что прошлые попытки окончились неоднократным провалом, поэтому он полностью разочарован в галстуках. Айзава в тот момент удручённо вздохнул, перевязывая его на шее своего кохая, да и в добавок посильнее затянул, что Шинсо хрипло запротестовал. ≪Запомнил? Теперь сам.≫ — сказал он под, мягко говоря, ахуевший взгляд студента. Благо, сказать ничего он не смог. Кое-как развязав эту петлю, потому что на секунду ему реально показалось, что Айзава хочет его подобным образом придушить за пренебрежительное отношение к униформе, Хитоши снял удавку с шеи и с тупым выражением лица уставился на элемент одежды в своих руках. ≪Тебя посадят, если обнаружат мой задохнувшийся труп с твоими отпечатками на галстуке.≫ — сипло пробубнел Шинсо, садясь на парту перед Айзавой и приступая по новой, пытаясь воспроизвести движения мужчины. ≪У зеркала удобнее.≫ — Шота кивнул куда-то в сторону, больше увлечённый своим отчётом, нежели тем, что студент сидит на парте прямо перед его глазами. Шинсо мысленно кивнул рациональности этой мысли и проследовал в указанном направлении. У Шоты же в голове был определённо не отчёт, а какая-то болезненно-мягкая ностальгия. Нет, его куратор не учил его завязывать галстуки в шестнадцать лет. Его учил Оборо, и руки у того были более нежные и заботливые, пускай и натёртые в мазолях от постоянного кручения нунчак — этим увлекался его лучший друг, ныне мёртвый. А также мастерское владение бамбуковой палкой за какие-то полтора года, что Шота у него охотно перенял и развил навык в себе, как-бы отдавая дань Ширакуме и говоря самому себе, что эти бесценные знания он никогда не забросит и не забудет. Разумеется, сейчас мужчина активно применяет эти знания на болезненно-воющем Шинсо. По крайней мере синяки и кровоподтёки на всех конечностях Шинсо уж точно не дадут о себе забыть так просто. ≪Айзава? ≫ — в непринуждённой обстановке не было никаких приставок ≪сенсей≫ или ≪сан≫, но иногда из вежливости Шинсо всё же обращался к наставнику по статусу, в шутки иногда называл ≪сонбэ≫*, отдавая предпочтение корейскому обращению, которое вычитал в какой-то манге. Хотя правильнее было бы звать Шоту семпаем**, но Хитоши его слишком уважает как тренера, так что это было бы чуточку невежливо однажды перейти с привычного ≪Да, сенсей≫ на ≪Да, семпай.≫, у Айзавы бы брови поползли ко лбу, но ничего против он бы не сказал. Но сказал бы кое-что не совсем приличное в адрес ≪Уложишь меня сегодня снова, тоно***? А то моё лицо так давно не целовалось с полом.≫. Хитоши иногда в своём юморе заходит не в те дебри не на тех сайтах. И всё же, Айзава оторвал расплывчатый взгляд от стола, по которому он, задумавшись, ковырял ручкой, но сразу же одёрнул себя от этого занятия, поднимая взгляд на студента с сухим ≪чё≫. ≪Херня≫, — больше констатирует, чем говорит Шинсо, осматривая свои труды трёхминутной длительности сверху, и Шота соглашается одобрительным ≪полная.≫ и добавляет ≪пока не будет как у меня, домой не пойдёшь.≫ Что же. После этого Шинсо научился завязывать галстук себе без постореней помощи одногруппниц, которые воспринимали это с какой-то щемячей нежностью в сердце и умилением. По крайней мере, некоторые парни из группы считали его то ли кретином, то ли сумасшедшим, раз он после шести месяцев безразличия решил выглядеть как нормальный ученик. Воспоминания пролетели в его голове смутным ураганом, пока Хитоши надевал тёмно-зелёные брюки и трясущимися из-за паники руками пытаясь застегнуть пряжку ремня. Покончив с одеванием, он выдернул телефон с зарядки и схватив набор для чистки зубов, быстрым шагом пошёл в ванную, другой свободной рукой проверяя утренние смс. Не то, чтобы их было много. Не то, чтобы он ожидал от Айзавы-сенсея какой-то напутствующей речи, но он ожидал какой-то напутствующей речи. Не было ничего. Даже бесящей рассылки спортивных товаров не было. Он мог бы хотя бы написать ему что-то вроде ≪Выбью из тебя всё дерьмо, если будет хоть одна четвёрка≫, или отправить хотя бы блятскую точку, Шинсо и то расценил бы это как знак внимания и беспокойства, но Шоты не было в сети с позавчерашнего вечера. Хитоши должно было это насторожить, но он был слишком ослеплён злостью и желанием кого-нибудь убить на завтрашнем практическом экзамене. Усугублялось всё желанием впечататься лицом в раковину во время чистки зубов, но хорошо, что парень не умудрился ляпнуть себе пятно пасты на пиджак, иначе бы он разбил и раковину, и зеркало, и весь этот чёртов туалет к херам. Позади стоял его одногруппник, скорее всего ожидающий, пока место у зеркала освободится, так как в руках его была расчёска. Хотя непонятно, чего он там ждал, ведь соседняя туалетная комната была свободна, пусть до неё и идти до самого конца корпуса. Шинсо перевёл взгляд на парня тягуче медленно, так, что можно было почувствовать собственные круги под глазами, будто они физически тянули его веки заркрыться каждую секунду. — Чего? — Послышалось от фиалкого-глазого юноши почти зомбированно. — Чувак, ты херово выглядишь, всё нормально? — Шинсо опустил лицо вниз, чтобы прополоскать рот и закатил глаза, казалось, до внутренней стороны черепа, но с усилием воли кивнул, максимально сдерживаясь, чтобы не применить контроль и не послать в анатомические ебеня одногруппника с его заботой. Нет, он слишком долго и мучительно выстраивал эти социальные отношения со своим товарищами, чтобы просто так всё порушить своим дерьмовым настроением. — Точно? Ты смотри, а то уснёшь на экзамене, и тебе Цементос опять баллы снимет. Однажды уже такое было, на полугодовых экзаменах. Тогда его тренировки с Шотой только начинались, но это не значит, что неподготовленному к таким нагрузкам организму всё это легко давалось. Он снова кивнул, выкручивая ручку с синей точкой краски до упора, и из крана прорвалась струя ледяной воды сумасшедшего напора. Хитоши без проблем умылся ею, с какой-то болезненной бодростью на лице, скорее от сведящих из-за холода мышц, с ухмылкой смотрел на своё отражение несколько секунд. Его руки упёрлись в края раковины, а пальцы впились в бортики, и на секунду показалось, что его вырвет прямо здесь, но нет. Желание блевануть, как оказалось, было от лицезрения собственного разбитого вида и осознания того, какой сегодня будет блятски тяжёлый день. Он кивнул, и отошёл от зеркала, освобождая место. С надеждой хлебнуть кофе вместо энергетиков Шинсо направился на кухню с твёрдой уверенностью, что остатков сознания хватит на ближайшие пол часа. По пути он раскрыл дверь своей комнаты, не глядя кидая зубную щётку с пастой ≪куда-то туда≫, и также стремительно её закрыл. По прибытию на кухню он, порывшись, не обнаружил своей банки с кофе. Нет, Хитоши отчётливо помнит, что вчера оставалось ещё ровно на несколько ложек. Ладно, он не такой тупой, чтобы не догадаться о том, кто мог его взять. Устраивать скандал с воплями ≪Где мой ебучий кофе?! ≫ он не собирается — не в его стиле, однако посверлив недовольным взглядом обиженного кота он уставился на нескольких товарищей, присутствующих на общей кухне вместе с ним. Хитоши никого не ненавидел, как это казалось практически всем в первые месяца, он просто не был общительным. Но в каком-то плане добрым — да, понимающим — да, но никогда не вспыхивал по пустякам как, например, Катцуки из геройского первого А. Шинсо вообще реально вывести на эмоции? Он вообще что-нибудь чувствовал? — Часто задавались вопросом окружащие недавно. Однако сейчас эти самые окружающие четыре человека абсолютно точно понимали причину его недовольства, ведь это лицо словно срисованное с самого учителя-Айзавы в будни точно давало понять, чего его обладателю не хватает. Девушка Фейуми подошла к парню и положила руки на его плечи, которыми Шинсо ненавязчиво повёл назад. Хоть тот и был выше и крупнее неё — ведь Хитоши за незначительно короткое время прокачал мускулатуру, а следственно и увеличился в размерах — она без тени сомнения и нотками заботы смотрела в его заспанные, слипающиеся глаза. — Хитоши-кун, парни случайно перепутали твой кофе, когда разливали кипяток, но когда поняли, им… им не понравился вкус и его вылили. Там… там оставалось совсем немного, даже на одну ложку бы не хватило, поэтому мы выбросили банку. — Немного стыдясь, проговорила его одногруппница, но не сводила жалобного взгляда с Шинсо. Она даже не пила этот чёртов кофе, но сочла нужным извиниться за парней. — Извини. — Хитоши, казалось, это даже и близко не тронуло. — Ага. — Хитоши, чел, нам правда жаль, но они уже упёрли в академию. После экзаменов пацаны купят тебе хоть три банки, клянусь! — Этот парень тоже был беспричастен к исчезновению собственности Шинсо, но искренне пытался подбодрить одногруппника. — Ага. Всё то же безразличие. Шинсо плевать на всё, он просто очень голоден и слаб физически, ему нужно было бы выпить кофе или поесть, но на последнее времени у него нет. Однако к собственному удивлению его усаживают мягкие руки Фейуми на стул перед столом, а сама она отходит к столику за его спиной, наливая стакан воды. Разворачиваясь к сидящему в ступоре Хитоши, она протягивает ему воду и пару таблеток в руке. — От болей в голове. — поясняет она. Хотя не понятно, откуда в шкафчиках с едой могли взяться таблетки, ведь здесь запрещено иметь при себе вообще какие-либо лекарственные средства, но девушка откуда-то взяла. И тут Шинсо запоздало осознаёт, что это часть причуды его одногруппницы. — Твой квирк. Созидание лекарственных препаратов. — Констатирует и так известную информацию фиолетово-глазый, без сомнений погружая таблетку в рот. — Будешь отличным героем спасения, Фей. — Вымученно улыбается он уголком рта, поворачиваясь на девушку через плечо, и на её лице сияет искренняя улыбка, после чего следует робкий кивок. Шинсо, вздыхая, поворачивается обратно к столу, чтобы допить воду, но обнаруживает перед собой тарелку с тостом и пожаренным поверх яйцом. Он поднимает недоумённый взгляд на парня. — Хитоши, чел, ты определённо заслужил поесть. Считай, что это компенсация за тупость наших парней. — Широко ухмыляется тот, толкая вилку к Шинсо по столу. Фиалковоглазый парень кивает, и выдаёт негромкое ≪Спасибо, ребят.≫, когда чувствует, что некто стоящий сзади прикоснулся расчёской к его взъерошенной гриве и попыталась прочесать кончики. — Не надейся, ничего не выйдет. — С сухим смешком говорит Шинсо, стремительно начиная поглощать завтрак. Пожалуй, нормально ест он только вечером после дополнительных пар с Миком или Айзавой. В первом случае в кабинет Хизаши приплетается бесшумным шагом Шота, держа в пакете из ближайшего супермаркета три бенто, и громкогласый учитель встречает лучшего друга с самой ослепительной улыбкой, крепко того обнимая, а Айзава почти не ворчит, и они втроём ужинают. И двоих взрослых мужчин кажется даже не смущает присутствие студента-первогодки, ведь они без тени стеснения обсуждают всё на свете — от тупоголовости некоторых студентов, слава богу сохраняя конфиденциальность, до сексуальных подвигов их общей подруги Полночи и её хождения по барам, в которые мужчины с удовольствием бы сходили за компанию. Шинсо даже не мешает, тихо мирно себе жуёт и слушает с неизменной маской похуизма, но честным интересом. Ему правда интересно узнать о жизни Сотриголовы вне учебных пар и тренировок, вот так, за обычными вечерними перекусами в опустевшей академии с другим преподавателем на пару. Чувствует себя каким-то особенным. Ведь возникни у Айзавы хоть малейшая мысль о его ненадобности здесь, его бы откровенно послали в корпус. Но нет, вот он сидит здесь, с Хизаши и Шотой, слушая о каких-то очередных похождений Полночи по клубам. Шинсо бы тоже сходил, но непрожитые полтора года ставят жирный красный крест на ночных гуляниях и проститутках. Однажды Хизаши пошутил, что с Шотой разумнее будет идти в гей-клуб, чтоб наверняка. Красноречивый взгляд тёмноволосого мужчины заставил блондина лишиться причуды даже без активации его собственной, и неловко посмеяться. Шота повернулся на своего кохая и сказал ≪Придурошная мысль, как и сам Ямада.≫. Хизаши даже не обиделся, но определённо понял, что сказал немного лишнего. И всё же, до Шинсо даже без объяснений сразу дошло, что разглашать эту информацию не надо. Да ему и откровенно плевать, собственно. Какая разница, какие там сексуальные предпочтения у его сенсея? Верно — никакой. Поэтому просто смирившись с этим фактом, юноша продолжил слушать их, подмечая иногда виноватые взгляды Мика, брошенные на Айзаву во время разговора, и закатывание глаз последнего. Второй же случай, когда Хитоши оканчивает дополнительные занятия с Шотой, избитый почти целиком и полностью он сидит на деревянных ступенях крыльца перед входом в зал и дышит воздухом. И если тренировка была особенно тяжёлой, с трудом борется с желанием закурить. Шинсо не делает это слишком часто. Только когда выдаются особенно тяжёлые дни. Когда сенсей ставит ему несколько болезненных и особенно крупных синяков или он получает низкую оценку на парах. Это в любом случае лучше чем… а нет, не лучше. Нет ничего хуже, чем зависимость от курева. И всё же. Сидя в такие моменты в полном одиночестве минут десять, вскоре к нему присоединяется Сотриголова и со вздохом валится рядом. Именно валится, если не падает, так как ученик тоже изрядно повыбивал из него всё дерьмо. И они ждут Тошинори, который приносит двум мученикам бенто. Однако в этой ситуации всё совсем по-другому, не как с Сущим Миком. Здесь нет ни забавных и острых подколов со стороны обоих сенсеев, ни шутливых тычков под рёбра или в живот, ни… вообще ничего нет. Этот бывший Символ Мира просто приходит, протягивает Айзаве и его ремиксу упаковки с бенто и садится рядом в тишине. В абсолютной, мать его, тишине. И Хитоши это смущает сильнее, чем рассказы об интимной жизни некоторых коллег Мика и Сотриголовы в особо ярких подробностях. Нет, он краснеет не от того, что всё его тело гудит, а пульс ещё не успокоился. Это происходит, потому что он чувствует какое-то странное напряжение между этими двумя. Этим худощавым скелетом и его сенсеем, с вспотевшим телом, в одной тонкой майке и мятыми лентами на шее. Как будто это его лучший образ, и он его не стесняется. А Тошинори всё также тепло улыбается, и где-то к середине подобного ужина у Шинсо пропадает всякое волнение. Но не смятение. Как Айзава, который так неоднозначно отзывался о Всемогущем сейчас мирно сидит бок о бок с ним и уплетает бенто, переданное из его же рук. Позже Шота своему тормознутому ученику объяснил, что Всемогущий и Тошинори Яги — два разных человека. Первый его раздражает своей напыщенностью, а второй, в совсем малой степени — невероятной скромностью и добротой. И вроде бы, сенсей не против его компании. Ладно, значит и Шинсо не против. Ему плевать. И снова он отвлекается, когда Фейуми случайно дергает его за пушистые волосы, смиряясь с невозможным. — Я пыталась. — Уже успех. Я давно даже не пытаюсь. — Усмехается Шинсо и встаёт из-за стола, а после, вспомнив о времени, почти срывается с места и стремительно покидает корпус. Следующим эпизодом, когда Шинсо хотелось натурально умереть был экзамен по истории, что вела небезызвестна в своих многократных посещениях клубов Полночь. Разумеется, Шота и Хизаши иногда шутили по-черному, но чтобы оскорблять её откровенно грязными и мерзкими для любой девушки словами — они до такого не опускались. Потому что это не было бы правдой. Шинсо почти закончил тест и решил сосредоточиться на своих глубоких знаниях истории в ключе древних династий Японии, но глубокие они были ровно настолько, насколько из него танцор. Сейчас он не мог вспомнить ничего, касаемо вопроса в тесте перед его стеклянными глазами. Всё пространство черепа занимала свинцовая тяжесть из-за недосыпа, но Хитоши не думал, что такой приход произойдёт именно сейчас. Именно на экзамене, блять, Полночи, с которой он знаком был меньше всего. Из-за того, что в тех вечерних посиделках она ни разу не принимала участия и не удосужилась показать, кем является без всей этой субординации, он даже не знал, как к ней подступиться. А приходы заключались в том, что Шинсо неконтролируемо терял сознание, стоило только почувствовать эту особенную тяжесть в голове. И его голова с глухим стуком падает на стол. Более от парня не исходит ни звука, и слышны лишь тихие безобидные смешки некоторых сидящих рядом товарищей, но их прерывает грозный голос Полночь: ≪Тихо всем.≫ — Хмуро проговаривает она на весь класс, сидящий в полной тишине. На своих каблуках, которые присутствуют даже в геройском костюме — Хизаши и Шота так вообще в шоке, как она ещё ходить может, — она проходит до последней парты, отбивая стуки по поверхности пола. — ≪Хитоши, сладкий, я не использовала свой газ, что же ты уснул, м? ≫ — с откровенной издёвкой тянет она, всматриваясь в лицо студента — пытается, — и о чудо, через пол минуты он действительно с трудом разлепляет глаза и смотрит в упор на неё. Ему хватает ума не выдавить тупое и смущённое ≪что?..≫, когда этот чертовски неподходящий для такого места и обтягивающий всё что можно и нельзя костюм преподши очерчивает её грудь особенно заметно. Самое то для сперматоксикозных подростков, но Шинсо, кажется, вовсе асексуал, раз его это не пробивает даже на румянец. Зато ему хватает ума пробормотал еле слышное извинение и чёркнув наугад ответ в последнем вопросе, протягивает Каяме лист с выполненным раньше срока тестом в качестве компенсации его безобразного поведения. На выходе из кабинета он застывает за порогом, прислушиваясь, как преподавательница довольно громко говорит с кем-то по телефону. ≪Не знаю я, Шо… Он чуть не уснул второй раз на моём экзамене. Не думаешь, что это невежливо? ≫, — Шинсо кривится, там, за стеной слева от открытой двери. — ≪Но сдал же.≫, — в ответ коротко отвечает низкий мужской голос с хрипотцой. Коротко и по делу — его Шинсо всегда узнает. — ≪Посмотрим ещё, насколько хорошо.≫ — со странным вызовом в голосе проговаривает женщина, а Хитоши напрягается. — ≪Только посмей ему как-нибудь подгадить, и я воткну твои каблуки в бетон.≫ — почти сурово отвечает подруге Айзава. Почти. Это он так своеобразно шутит. — ≪Ах, эта молодость… Ты же знаешь их в эти годы, Шота. Влюбился, наверное≫ — с блаженным полу-стоном полу-вздохом тянет Немуру, и Шинсо снова кривится, — ≪Заебался.≫ — критично констатирует Айзава и студент с ним солидарен, мысленно вежливо кивая. Третий случай, когда Шинсо захотелось скинуться с балкона, на котором он сейчас и стоял, прокручивая в голове всё дерьмо прошедшего дня, произошёл после осознания отсутствия горячей воды, но ничего, утопиться при желании можно и в ледяной. С такими мыслями наивный юноша поплёлся походкой умирающего в душ, но по окончанию его принятия проматерился так громко, что даже Айзава, находящийся на тот момент в глубоком сне в госпитале должен был услышать. И вот сейчас парень стоит на балконе второго этажа корпуса своего общежития и держит между указательным и средним пальцем сигарету, хотя при нынешних обстоятельствах хотелось показать этот палец одной преподше, которая испортила середину его дня. Благо, после её экзамена можно было с почти спокойной душой идти в общежитие. А, ну и ему вернули обещанные три банки кофе. Шинсо ни одну из них даже не открыл. Сейчас ему хотелось покурить первый раз за два месяца успешного воздержания — если сенсей узнает, ему откровенный и прямой пиздец, быстрой смертью не отделается — почувствовать на оледеневшей коже ещё и прохладу воздуха и посмотреть в тёмное небо. Звёзд на небе не было, всё заволокло ебучими тучами, блятский воздух не пах летней ночью, а сигареты были до блювотины отвратными. Быстрей бы лечь спать и забыть этот день, как и все другие.***
Через два дня, когда Айзава пришёл в сознание и добросердечный Мик принёс ему под самую ночь зарядку от телефона, Шота наконец открыл чат с Хитоши, так как его сообщение было одним из двух. Второе — от Тошинори. Но сообщение первого было пустым — Шинсо его по какой-то причине удалил. Возможно, в тот вечер, когда он чувствовал, словно по нему прошёлся каток и написал Айзаве ≪Шота. Мне хуёво.≫, но на следующее утро стёр. 18:53 — Шинсо.18:57 — Айзава.
18:58 — Я сегодня не приду в зал, тренировки не будет. Иди домой. 19:09 — Какого чёрта ты там торчишь? Я вижу, что свет горит.19:10 — Думал, это была проверка.
19:1219:13 — Ну мне-то может не надо врать?
19:14 — Так не терпится со сломанным ребром уйти? Мне тут недалеко, я только спущусь, подожди.19:20 — Всемогущий предупредил, что вы болеете и прийти не сможете.
19:21 — Я не болею.19:22 — Жар, кашель, насморк, обморок. Всё, это Covid my tono-sensei. Какого цвета гроб?
19:30 — Домой. Живо.19:35 — Выздоравливайте, сенсей. Спокойной ночи <3
19:36 — Хитоши, ты только что отправил мне сердечко?19:37 — Член.
19:38 — Спокойной ночи. 19:43 — Напиши, как дойдёшь.19:44 — Волнуетесь за меня, сенсей?
19:45 — Нет.