Круги на воде

      Харон, я так тебя люблю. И мне так страшно. Извини, любимый, я совсем не умею писать письма. Особенно такие. Но, по крайней мере, я знаю, с чего начать.       Это девочка. Удивительно, правда? У нас с тобой будет дочка, и я даже придумала для неё имя. Арлин. Почему-то мне кажется, что ты не будешь против.       Сара думает, что я сейчас набрасываю план речи для выступления в Цитадели — а я, если честно, понятия не имею, о чём буду говорить всем этим людям. Что бы я ни сказала, это всё равно ничего не изменит, ведь правда? Но, похоже, этот грустный и бессмысленный ритуал невозможен без меня. Точнее, без той вымышленной героической девочки из Сто Первого, с которой меня почему-то постоянно путают.       Всё это звучит так, как будто я собираюсь умирать — но честное слово, Харон, я не собираюсь. Я хочу, чтобы ты вернулся ко мне, вернулся домой, и мы бы жили долго и счастливо. Говорят, что хэппи-энды — это банально и пошло, но в данном конкретном случае я была бы не против. Жаль, моего мнения никто не спросит.       Почему Арлин? Ну, тут всё просто. Среди моих знакомых нет никого с таким именем, и я не могу вспомнить ни одной книжной героини, которую так зовут. И меня это полностью устраивает. Не хочу, чтобы ей пришлось идти по следам каких-то там героических тёзок, разбираться с их непрожитыми жизнями, исправлять чужие ошибки… Пусть хотя бы у неё всё будет иначе. С чистого листа. Так, как она сама захочет.       Сара тут подсказывает, что речь надо начать с чего-то хорошего и жизнеутверждающего. Например, с того, что сегодня — самый счастливый день моей жизни. Смешно, да? Хотя знаешь, он ведь действительно может стать таким — если ты сможешь выбраться. Ты ведь найдёшь способ, правда? Какой-нибудь способ пережить всё это — один-единственный, больше и не надо. И я тоже постараюсь сделать всё возможное, чтобы тебе не пришлось читать это нытьё. И вообще, ты ведь и так знаешь всё, что я могла бы тебе сказать. Что я тебя люблю больше жизни и ни о чём не жалею, кроме того, что у нас с тобой было так мало времени. И я не хочу с тобой прощаться, даже письмо это дурацкое не хочу заканчивать, всё равно оно ни к чёрту не годится…       — Ну что, Данфорд, получается речь? — спросила Сара Лайонс.       — Нет, — Эмили сердито скомкала листок и сунула в карман куртки. — Буду импровизировать.       — Ну и правильно, — одобрила Сара. * * *       Харона Ленни отыскал неподалёку от входа в Мемориал. Гуль сидел на берегу реки и глядел на чёрные, как смола, воды Потомака, которые то робко подбирались к силовому барьеру, то с недовольным шумом откатывались назад.       — Итак, ты здесь, — душегуб обернулся и уставился на Ленни своими бесцветными глазами. — И зачем?       Пока винтокрыл летел над ночной Пустошью по направлению к Мемориалу, всё казалось Ленни таким простым и понятным. Но сейчас вся эта кристальная ясность куда-то улетучилась, словно её спугнул царящий в Мемориале хаос. Похоже, у руководства Анклава попросту не было плана действий на случай захвата базы Адамс и уничтожения Рейвен-Рока. Вот и зачем, спрашивается, они по пятницам штаны просиживали в Тактической Комнате?       — Я должен поговорить с Бёрком, — пробормотал Ленни после недолгого колебания. — Вдруг мне удастся его образумить?       — Ну, удачи, — оскалился Харон. — Может, он тебе ещё что-нибудь сломает.       Ленни болезненно поморщился. Только сейчас он заметил старый полицейский пистолет, лежащий перед Хароном на аккуратно расстеленной газете рядом с коробочкой боеприпасов.       — Ты что, перевооружиться решил? — ухмыльнулся Ленни. — Дробовик-то тебе чем не угодил? А что за патроны такие?       — Разрывные, — проворчал Харон.       — Разрывные? — удивился Ленни. — Да ладно. Не знал, что их для пистолетов делают.       — Их и не делают. Это экспериментальный образец. Сувенир из Форта Индепенденс.       — Как там, кстати, всё прошло, в Форте? Надеюсь, Эмили там не было?       — Уже не было, — убийца тяжело покачал головой. — Мы разминулись на пару часов.       — Вот дура! — воскликнул Ленни в сердцах. — Я же просил её… Холера, да она вообще, что ли, без тормозов?       — Она храбрая, — Харон невесело усмехнулся. — Куда храбрее меня. Я-то просто сбежал тогда из дома, как последний трус, и бросил её наедине со всем этим, — он стиснул зубы. — Вместо того, чтобы попытаться объяснить, как она мне нужна и как сильно я за неё боюсь…       — Думаю, она и сама всё знает.       — Знает, конечно, — Харон поморщился. — Дело-то не в этом. В глубине души я ведь обрадовался, когда она мне обо всём рассказала. Обрадовался, старый дурак, представляешь? А когда Берроуз начал утверждать, что это редчайший медицинский казус, что у нас с Эмили и шансов-то практически не было, мне почему-то сразу стало так спокойно — будто всё идёт своим чередом, будто так и надо… И я не успел, — со злостью сказал он. — Не успел ей ничего сказать.       — Слушай, если что-то пойдёт не так, то я передам Эмили… — Ленни замялся. — Ты скажи, что, я и передам. Или напиши, — осенило его.       Неуклюже, левой рукой, он вытащил из кармана куртки маленький блокнот с заложенным между страниц огрызком карандаша и осторожно протянул Харону. Когда-то Ленни выписывал в этот блокнот латинские изречения, чтобы щегольнуть ими при случае перед работодателем… Давно это было.       Харон кивнул.       — Ладно, не буду тебе мешать, — пробормотал Ленни. И торопливо пошёл ко входу в Мемориал, изо всех сил стараясь вспомнить на латыни что-нибудь обнадёживающее. Но сейчас в голове крутилось только чёртово Ave, Caesar, morituri te salutant¹.       — Ты вернулся, Леннарт, — мистер Бёрк недоверчиво покачал головой. — Ты всё-таки вернулся.       — Конечно, вернулся, — проворчал Ленни. — Нам надо поговорить.       — Поговорить? — удивился Бёрк. — Друг мой, ты знаешь, как я ценю наши беседы. Но именно сейчас мне не до этого.       — Хорошо. Отпустите Харона, — сказал Ленни, глядя ему в глаза. — И уходите отсюда сами. Это не наша война, и оставаться здесь — просто сумасшествие.       — Тут ты, Леннарт, ошибаешься, — работодатель нахмурился. — Причём дважды. Эта война стала моей с того самого момента, как я принял великодушное приглашение полковника Отема. И Харона я не собираюсь никуда отпускать. Он принадлежит мне. И он ещё не расплатился по счетам.       — И Эмили? — тихо спросил Ленни. — Она вам тоже принадлежит, так ведь?       — И Эмили, — на лице Бёрка не дрогнул ни один мускул. — Веришь или нет, но я её уже простил — а теперь мне осталось её спасти. И, возможно, не её одну… Знаешь, Леннарт, это даже забавно. Я шёл на поклон к богу, а мой бог оказался безумцем, — он скривился. — Это ли не знак? Нет ни богов, ни господ. Только мы, наши решения и их последствия. И теперь, пока Отем молится трупу старой доброй Америки, а Братство этот же труп насилует, я просто обязан взять Анклав и увести его подальше от всей этой мертвечины.       Что ж, невесело подумал Ленни, к этому всё и шло. Ave, Caesar.       — Ты думаешь, я буду плохим правителем? — обеспокоенно спросил его мистер Бёрк.       — Нет, — сказал Ленни совершенно искренне.       Мистер Бёрк — существо особенное, он своего добьётся. Да, сегодня звание президента Анклава сродни титулу князя пустоты, но работодатель умеет творить чудеса — уж это Ленни знал. Он вытащит Столичную Пустошь из той пропасти, куда её объединёнными усилиями запинали Лайонс, Эдем и Отем. Разберётся со всеми проблемами, которые копились добрых двести лет — вот, рабство он уже отменил, теперь осталось уравнять гулей в правах с людьми; Бёрк об этом не раз говорил… И да, он станет справедливым и мудрым правителем, которого ещё долго потом будут поминать добрым словом.       Просто на троне рядом с ним будет спасённая Эмили, правильная Эми Данфорд с промытыми мозгами. А у трона будет нести свою вечную службу Харон, расплачиваясь по счетам. А их ребёнок — ну, мистер Бёрк в очередной раз попросит своего верного адъютанта прибраться, да и только. Сопутствующий ущерб, так это называется. Дерек в своё время очень доходчиво объяснил Ленни, что это такое.       — А сейчас извини, Леннарт, но мне действительно пора, — мягко сказал мистер Бёрк. — Приведи Харона в лабораторию. И будьте начеку, оба.       — Ну что, поговорил? — презрительно спросил Харон.       — Поговорил, — Ленни решил не вдаваться в подробности. — Он ждёт нас в лаборатории. Так что поскорее заканчивай своё письмо, и пойдём.       — Я уже закончил.       — Круто, — безжизненно отозвался Ленни. — А теперь расскажи, что ты задумал и как я могу тебе помочь.       Про себя он решил: если Харон сейчас начнёт кривить рожу и строить из себя мастера сарказма, то пошло оно всё к чёрту. Не собирался Ленни объяснять старому ублюдку, с чего это безотказный адъютант мистера Бёрка так переменился.       Но объяснять ничего и не пришлось.       — В лаборатории справа от входа есть ящик со светошумовыми гранатами, — негромко отозвался Харон. — Умеешь с ними обращаться?       Ленни кивнул.       — Ты возьмёшь одну из них. И когда придёт время, ты её бросишь. Так, чтобы я попал в зону действия. Это, собственно, главное и единственное условие. Больше от тебя ничего не потребуется.       — Холера, — Ленни начал прозревать. — Ты что, будешь убивать их вслепую? И… вглухую?       — А иначе никак. И, само собой, это должно произойти после того, как Бёрк разрешит мне причинить ему вред.       — Действительно, важное уточнение, — едко заметил Ленни. — А с чего это он так расщедрится?       — Расщедрится, — уверенно сказал Харон. — Он достаточно предсказуем в своём безумии, как и все мы. Но учти: у тебя будет не больше пары секунд. А потом он сообразит, что к чему, и отменит свой приказ. Ты уж не облажайся.       Ленни нервно усмехнулся.       Харон молча протянул ему блокнот и, не оглядываясь, пошёл ко входу в сувенирную лавку Мемориала. Ленни всё-таки не утерпел — ну интересно же хоть одним глазком подсмотреть, что мог двухсотлетний убийца написать своей подружке? Он украдкой пролистал страницы — и разочарованно заморгал: кроме латинских изречений, записанных его же рукой, в блокноте ничего не было. Ни единого слова.       — Он решил, что сам всё тебе скажет, — проговорил Ленни задумчиво. — Да. Так будет лучше. * * *       — Так, Данфорд, хорош уже плескаться! — нетерпеливо крикнула Сара из-за двери. — Иди лучше обновку примерять!       Эмили наскоро вытерла волосы полотенцем и вышла из душевой, оставляя на полу мокрые следы.       — А куда подевалась моя старая одежда? — проворчала она.       — Эти грязные тряпки? Я их выбросила, — ничуть не смутилась Сара. — Не волнуйся, у меня есть кое-что получше.       Она сунула в руки Эмили увесистый свёрток.       — Это, Данфорд, разведброня. Ну на самом деле не броня, конечно, а слегка модифицированный поддоспешник. Настоящей силовухе он и в подмётки не годится, но для нетренированных умников и умниц самое то. И от радиации этот костюмчик неплохо защищает.       — Думаешь, от меня много толку будет в бою? — Эмили уставилась на своё отражение в щитке шлема.       — В каком ещё бою? — возмутилась Сара. — Я не собираюсь тащить беременную женщину в такой замес. Ещё чего.       — Но зачем тогда… — растерялась Эмили.       — Одевайся и идём, — Сара снисходительно усмехнулась. — Сейчас сама всё увидишь.       Видимо, незаменимых и в самом деле не бывает, подумала Эмили, глядя на своё отражение. Отражение нервно расхаживало туда-сюда по комнате Артура Мэксона, то и дело поправляя чёлку — видимо, девушка ещё не привыкла к новой стрижке.       — Знакомься, Данфорд, это послушница Терри, — Сара явно была довольна произведённым эффектом. — И — по совместительству — твой аватар на поле боя. Ну, а что? Сама видишь, комплекция у вас похожая, причёску мы ей успели подправить. Шрамы нарисуем. А вообще она будет в шлеме, и через защитный щиток её лицо всё равно никто толком не разглядит. Ну, здорово я придумала?       — Терри, а ты… вы не против? — только и спросила Эмили.       — Ни в коем случае, мисс Данфорд! — горячо заверила её девчонка. — Это такая честь для меня! Я буду сражаться рука об руку с Прайдом, одной из первых войду в Мемориал Джефферсона… О таком можно только мечтать!       — Но ведь ты можешь пострадать, — тихо сказала Эмили.       — Такова цена победы, — девчонка улыбнулась так широко, что Эмили стало ясно: едва ли послушнице Терри хоть раз доводилось участвовать в настоящем бою. — Не беспокойтесь за меня, мисс.       — Данфорд, я за ней присмотрю, — пообещала Сара, скривившись. — Лично.       — И я, — важно поддакнул Артур.       — Ты?! — Сара нахмурилась. — Ну уж нет, сэр Мэксон. Ты останешься в Цитадели. Вместе с Эмили.       — Но Страж Лайонс! — возмутился Артур. — Я тоже могу быть полезен в бою!       — А ну-ка перестань! — прикрикнула на него Сара. — Охранять сразу двух мисс Данфорд — почётная задача. И ответственная. В общем, Данфорд, слушай внимательно. Сейчас придёт твой дружок Льюис и проводит вас с Артуром на четвёртый этаж. Там вы и будете сидеть тише воды ниже травы, пока тебя не позовут по рации. Ты спустишься во двор по наружной лестнице, скажешь ребятам пару слов в напутствие — только особо не разгоняйся, ладно? Потом поднимешься обратно, вроде как за оружием, а по пути Терри тебя незаметно подменит, и проблема решена. Вопросы есть?       — Харон, — напомнила Эмили. — Если он в Мемориале…       — То я постараюсь его не зацепить, — серьёзно кивнула Сара. — И своим скажу, чтобы были поосторожнее. Но лично я не понимаю, ради чего твой гуль до сих пор играет в шпиона. Всё, что надо, он уже разузнал. Какой от него прок? Пусть лучше сбежит оттуда по-тихому, а мы уж как-нибудь сами справимся.       Эмили неуверенно кивнула. Нет, она не сомневалась, что Сара действительно сделает всё возможное, чтобы не причинить Харону вреда. Только будет ли этого достаточно…       — Всё, Данфорд, — Сара похлопала её по плечу. — Пожелай нам с Терри удачи. Чтобы уже этим вечером мы все распивали чистую прохладную водичку, сидя на ступенях Мемориала.       Артур тяжело вздохнул.       Эмили стояла на смотровой площадке четвёртого этажа Цитадели — а внизу, на площади, шумела пёстрая разноголосая толпа. Рыцари, рекруты Братства, ополченцы Анакостийской республики, добровольцы, зеваки — все они обступили Либерти Прайма, огромного стального истукана, застывшего в центре двора. Отчего-то робот напоминал Эмили могущественного языческого бога, который нипочём не сдвинется с места, не получив подобающего жертвоприношения.       Ну что ещё за мысли, мисс Данфорд? — укорила она себя. Потянулась к разнывшемуся виску — и поморщилась, когда пальцы наткнулись на пластину шлема. Прежний владелец разведброни не слишком тщательно протёр защитный щиток, и на что бы Эмили ни смотрела, поверх картинки накладывалась россыпь тёмно-коричневых брызг.       Терри ждала своего выхода в полуразрушенной комнате на третьем этаже: Сара вполне резонно рассудила, что нехорошо получится, если кто-то застанет двух Эми Данфорд вместе. Со смотровой площадки Эмили отлично видела девчонку, которая согласилась пойти в бой вместо трусливой доченьки Джеймса. Наверное, это зрелище должно было вселять в сердце Эмили покой и уверенность, но на практике почему-то получалось наоборот…       Она сняла шлем.       — Вот и зачем? — проворчал Льюис. — Жмёт он тебе, или что?       — Всё равно мисс Данфорд придётся выступать с открытым лицом, — вяло откликнулся Артур. Мальчишка был мрачнее тучи — ну ещё бы; он-то, похоже, ожидал, что отправится отвоёвывать Мемориал на плечах Либерти Прайма.       — Дерьмовая это затея, — Эмили покачала головой, не сводя глаз с Терри.       — Почему? — удивился Льюис. — По мне, так Сара хорошо придумала. И волки сыты, и овцы целы. Неловко выйдет, конечно, если девчонку пристрелят по дороге, ну да придумаем что-нибудь на тему чудесного исцеления… И не смотри на меня так. Он бы это одобрил. А тебе надавал бы по заднице за то, что вернулась сюда. Я, выходит, зря старался? С гулями этими договаривался, жизнью рисковал…       Эмили сердито отвернулась.       — И ты, Артур, тоже хорош, — разошёлся Льюис. — Метишь в Старейшины — так не своевольничай. Лайонсу и так любое напоминание об Изгоях, как серпом… гхм… неприятно, а тут ещё и ты решил поиграть в дипломата у него за спиной. Спелся с Каденом, наобещал ему с три короба — ну кто так поступает?       — Они были готовы на переговоры, — сказал Артур сквозь зубы. — И если бы эти переговоры прошли хоть на день раньше, то мы бы сейчас атаковали Мемориал бок о бок с нашими братьями, а не с тупыми новобранцами, которые не знают, как винтовку перезарядить.       — Где твой оптимизм, Артур? — хмыкнул Льюис. — Весь этот сброд тут чисто для массовки. Робот Ротшильда и сам распрекрасно справится. Нет, правда, вы чего? Сегодня день такой радостный, а у вас у обоих морды кислые, как на похоронах.       Заметить Терри со двора сквозь пролом в стене было практически невозможно. И тем не менее её заметили. Двое ребятишек, отделившись от толпы, ловко поднырнули под ограждение и помчались вверх по лестнице.       — А это кто? — спросила Эмили настороженно.       — Гражданские, — буркнул Артур, обиженный на весь белый свет.       — Сегодня ж у нас день открытых дверей, вот и просочились как-то, — отозвался Льюис. — Артемису сейчас не до того, чтобы зевак гонять… Мне шугнуть их?       Эмили помотала головой.       Бедняжке Терри пришлось вжиться в роль несколько раньше, чем было задумано, но девчонка не сплоховала. Что-то сказала паренькам, одного потрепала по голове, другому расписалась на козырьке бейсболки… Оба, довольные, умчались восвояси — и чуть не сбили с ног невысокую темноволосую девушку, которая поднималась по лестнице им навстречу.       — Ну, это уже никуда не годится, — проворчал Артур. — Надо приказать Терри, чтобы уходила оттуда.       — Да, многовато паломников, — согласился Льюис.       Эмили растерянно впилась пальцами в ограждение балкона. В голове крутилось что-то очень важное: какая-то недодуманная мысль, старательно зарытое воспоминание…       Поравнявшись с Терри, девушка что-то ей сказала — послушница, как показалось Эмили, растерялась, — а затем резко выбросила вперёд руку с лазерным пистолетом.       — Вот ведь сука! — охнул Льюис, срывая с плеча винтовку.       Выстрела Эмили не услышала: бодрый гвалт толпы смог бы заглушить и автоматную очередь. Терри пошатнулась, попятилась — и скорчилась на полу, зажимая простреленный бок. А убийца вместо того, чтобы закончить начатое, растерянно замерла, вглядываясь в лицо под полупрозрачным щитком.       И Эмили наконец — слишком поздно — вспомнила то, что надо было вспомнить. Солнечный апрельский день, когда она, сама того не зная, окончательно определила собственную судьбу. Свистящее надсадное дыхание Джона Кендалла, смертный ужас в глазах его дочери… Это догонит тебя в самый неподходящий момент, сказал тогда Харон. И вот — догнало.       Льюис выстрелил. И несчастная Кристина Кендалл — последнее звено в цепи мести — распласталась на полу рядом с перепуганной послушницей Терри, которая безуспешно пыталась подняться на ноги.       — Артур, врача! Живо! — рявкнул Льюис.       Мальчишка кивнул — и опрометью бросился прочь.       — Вот как так-то, а? — Льюис тяжело вздохнул. — И что нам с тобой теперь делать?       И — словно в ответ на его вопрос — ожила лежащая на столике рация.       — Мисс Данфорд, вы готовы? — донёсся до Эмили искажённый помехами голос рыцаря Артемиса. — Пора.       — Так, постой-постой, — растерялся Льюис. — Ты же не собираешься…       Эмили горько улыбнулась. И, подхватив под мышку шлем, принялась спускаться по лестнице навстречу приветственным крикам и собственной участи.       Потому что незаменимые — бывают. * * *       Военный совет в лаборатории Мемориала Джефферсона был отчаянно жалким зрелищем. Да, на стенах по-прежнему висели свеженькие пропагандистские постеры Анклава, стеллажи ломились от боеприпасов, а учёные сновали туда-сюда, как мыши в горящем амбаре: очиститель должен был заработать вот-вот, с минуты на минуту… И всё-таки.       За столом сидели четверо: Отем, подполковник Грэм, мистер Бёрк и какой-то сержантик, чьего имени Ленни не помнил — не то Фицрой, не то Фицджеральд… Ещё пару дней назад эту мелкую сошку и близко не подпустили бы к Тактической Комнате базы Рейвен-Рок; вот только Рейвен-Рока больше не было, а значит, мистер Фиц-кто-то-там стал четвёртым после Бога — одним из самых высокопоставленных командиров армии Анклава.       Харон и Роджерс, естественно, тоже не могли пропустить столь эпохальное событие. Цепные псы стояли друг напротив друга, обмениваясь настороженными взглядами поверх голов своих работодателей — того и гляди, сцепятся прямо здесь… Ленни же осмотрительно примостился на скамеечке неподалёку от входа в лабораторию — поближе к ящику с гранатами.       — Это катастрофа, — подытожил подполковник Грэм. — Всё, что мы можем — и должны — сделать, это признать поражение и позаботиться о тех, кто выжил. Возможно, часть из них смогут принять у себя Оставшиеся в Неваде. Я мог бы связаться с Джонсоном или Морено — мы служили вместе, в обоих я уверен, как в себе самом. Полковник?       — Если бы только мы сохранили базу Адамс… — Отем тяжело вздохнул. — Но сейчас, боюсь, нам не остаётся другого выхода. Я согласен, Грэм. Нам следует отступить.       — Война ещё не проиграна, — возразил Бёрк, подавшись навстречу полковнику. — Мы не имеем права проиграть её. Сотни наших солдат погибли прошлой ночью из-за нашей же самонадеянности и безответственности. И сдаться без боя сейчас — это прямое оскорбление их памяти.       — Избавьте меня от вашей тошнотворной риторики, — попросил Отем, болезненно поморщившись. — И не учите меня, как правильно оплакивать моих людей.       — А вы их оплакиваете? — сухо усмехнулся Роджерс. Ленни вытаращился на громилу с немым удивлением: смотрите-ка, кто заговорил. — Вам, сэр, плевать на простых солдат. Всегда было плевать. Иначе вы бы послушались мистера Бёрка, и мы бы сразу же атаковали Форт Индепенденс, и не потратили полмесяца впустую, и уже давно запустили бы очиститель…       — Ты собираешься раздавать мне советы, идиот? — гневно обернулся Отем. — Ну-ка придержи язык.       Пальцы левой руки Ленни нашарили в ящике гранату. Вслепую разогнуть усики предохранительной чеки оказалось не так-то просто — но, к счастью, выступление Роджерса взбодрило это унылое сборище и оттянуло внимание на себя.       — Вообще-то мы до сих пор удерживаем Форт Константин и базу Национальной гвардии, — встрял в разговор сержантик. — И Форт Индепенденс. У нас достаточное количество ресурсов, полковник. Конечно, нам придётся радикально изменить тактику военных действий, перейти в оборонительный режим. Потери личного состава тяжело будет восполнить, но если мы объявим мобилизацию… — он покраснел, будто предложил что-то чертовски непристойное. — Север практически полностью наш.       — Север был нашим, — возразил ему подполковник Грэм. — Пока нас боялись. Но теперь-то люди знают, что Рейвен-Рок и Адамс лежат в руинах, что мы лишились всего. Мы не оправимся от такого удара, Отем. Вы должны это понимать.       Так, хорошо. Граната готова. Осталось выдернуть чеку, дело-то нехитрое — но чёрт знает, в какой момент потребуется это сделать. Что же теперь, всё это время держать гранату в руке? Едва ли это восхитит Роджерса и прочих мордоворотов из Анклава. Ещё и Харон стоит себе, как истукан: ноль эмоций, рожа кирпичом… Хоть бы знак какой подал!       — Вот что мы сделаем, — на скулах Бёрка заходили желваки. — Мы запустим очиститель прямо сейчас. Сразу же после этого мы сами снимем силовые барьеры и объявим по радио о бесплатной раздаче чистой воды всем желающим. Люди стекутся сюда со всех сторон, невзирая на войну, вот увидите. Они слишком давно этого ждали. И Братство, заявившись в Мемориал, подпишет смертный приговор своей репутации: они будут выглядеть жалкими узурпаторами, которые ради наживы решили присвоить труд наших учёных. Лайонс не идиот, он не осмелится атаковать мирных жителей. А если он вдруг и решится на такое чудовищное злодейство…       — То мы отправим его в ад! — выдохнул сержантик.       — Именно так, Фицпатрик, — улыбнулся ему мистер Бёрк — он-то никогда не забывал имена. — Если всех нас что-то и сможет спасти, так это любовь. Всё дело в любви.       Граната, сраная граната; куда ж её… Взгляд Ленни упал на кофейную кружку, забытую кем-то из учёных на краю стеллажа.       — Это безумие, Бёрк, — тихо и твёрдо сказал Отем. — Вы безумец. Я отвожу войска. Я приказываю…       Что именно он собирался приказать, Ленни так и не узнал: Роджерс обхватил ладонями в стальных перчатках голову полковника и легонько, без видимого усилия, повернул набок — только хрустнули шейные позвонки. Отем тяжело рухнул ничком на стол, заваленный бумагами — со стороны могло показаться, что полковник прилёг отдохнуть перед боем. В этот же момент прыткий Фицпатрик всадил нож под рёбра подполковнику Грэму. Мать вашу, ребята, и как вы все поместитесь в озере Коцит? — нервно подумал Ленни.       — Ну вот и всё, — проговорил мистер Бёрк, поднимаясь из-за стола. — Военный совет окончен. Фицпатрик!       — Да! — сержант вытянулся в струнку. Роджерс тоже подобострастно уставился на нового хозяина. И Ленни понял: это последний шанс.       Недолго думая, он цапнул из ящика гранату, выдернул зубами чеку и, придерживая рычаг, торопливо затолкал снаряд в кофейную кружку. Оказалось, посуда «Слокам Джо» идеально подходит для транспортировки светошумовых гранат: стенки кружки достаточно плотно прижимали рычаг к корпусу, да и запал был практически не виден.       — Ваша задача, Фицпатрик, следить за порядком и удерживать наши позиции, пока очиститель не будет запущен, — Бёрк обхватил плечи руками. — А запущу его лично я. Прямо сейчас.       — Но там же радиация, мистер… президент? — робко проговорил сержант.       — Что же тут поделаешь, — работодатель грустно улыбнулся. — Роджерс, Леннарт, Харон — составите мне компанию? * * *       — А у тебя есть характер, папочкина дочка, — одобрительно сказал кто-то из рыцарей Прайда.       — Дурость это, а не характер, — хмуро отозвался Льюис, который зачем-то потащился следом за Эмили. — Нельзя было в Цитадели остаться?       — Нельзя, — Сара помогла Эмили затянуть крепления разгрузки. — Ну что, Данфорд… Ты, главное, не бойся. Помни, тебя будет прикрывать весь Прайд, не говоря уже об этой железяке.       Железяка, подхваченная подъёмным краном, наконец-то преодолела периметр Цитадели. Массивные ступни робота наполовину погрузились в вязкую прибрежную почву, размытую утренним дождём.       — Не дай бог, грохнется, — прошептала Сара, закусив губу. Но Либерти Прайму удалось удержать равновесие. Робот выпрямился, содрогнулся всем корпусом — и под торжествующий рёв толпы уверенно зашагал по кромке воды, вздымая каскады брызг и мокрого песка.       — Ну, понеслась! — крикнула Сара — и бросилась вслед за истуканом, держа наперевес плазменную винтовку. Эмили проводила белокурую валькирию растерянным взглядом: ну и как, спрашивается, за ней угнаться?       — А ну-ка, где там наш блудный картограф? — знакомый насмешливый голос заставил Эмили обернуться.       Рейнджеры собрались у ворот Цитадели в полном — и даже расширенном — составе: чуть поодаль от Рейли, Кирпич, Мясника и двух новичков стоял непривычно хмурый Липучка в новенькой броне и с повязкой через левый глаз.       — Вот, малая, пришли тебя поддержать, — Кирпич с радостной улыбкой заключила Эмили в объятия. — Я так и знала, что ты нипочём не пропустишь веселье!       — Ты молодец, Эми, — Рейли похлопала её по плечу. — А вот броня у тебя — отстой. Нашу-то куда подевала?       — Боюсь, она осталась в тюремном блоке Рейвен-Рока, — виновато развела руками Эмили.       — Тогда вряд ли мы заполучим её обратно, — проворчал Мясник.       — Ничего, новую справим, — решительно сказала Рейли. — Дэн, Питер, Клайд — чего вы ждёте? Погнали!       — А Липучка-то с этой повязкой очень даже круто смотрится, правда ведь, малая? — заговорщически прошептала Кирпич. — О, ты смотри-ка. Отем нам навстречу своих чернушек выслал, чтобы мы не заскучали.       Действительно, по ту сторону силового барьера на мосту через Потомак маячили смутно различимые фигуры солдат Анклава. Эмили вытащила из кобуры «Кольт».       — Данфорд, да тебе не нужно по ним стрелять! — крикнула ей Сара. — А тем более из этой пукалки. Просто иди вперёд!       И она шла. И даже не боялась — разве может быть страшно следовать за гигантским роботом, который бросается во врагов ядерными минизарядами и на чём свет стоит бранит китайских коммунистов? То, что окружало Эмили, казалось совершенно ирреальным, как яркий абсурдный сон. Синие сполохи лазеров, разрывы артиллерийских снарядов, догорающие обломки винтокрылов… Всё, что было настоящим — это голоса тех, кто шёл рядом с ней.       — Эй, Данфорд! — окликнула её Сара, обернувшись. — Давай к нам! У нас тут весело!       В подтверждение её слов один из рыцарей Прайда, вскинув на плечи гранатомёт, выстрелил в скопление машин на мосту.       — Зато у нас — безопасно! — крикнула Рейли в ответ.       — Так, малая, пригнись, сейчас рванёт, — скороговоркой прошептала Кирпич, оттаскивая Эмили за руку на обочину дороги. И действительно, рвануло — да так, что земля мелко задрожала под ногами. Арлин беспокойно заворочалась.       Да, малышка, мне будет о чём тебе рассказать, подумала Эмили невесело. Если мы с тобой переживём этот день.       — Мы уже треть пути прошли, мисс Эми, — услышала она негромкий голос Липучки. — Немного осталось.       — Немного, но интенсивно, — поморщилась Рейли. — За мостом у Анклава хорошие укрепления, так что прекращайте мчаться, как оглашенные. Пусть Прайд разбирается. А ты, Эми, держись поближе. Сейчас начнётся настоящий замес.       Но Либерти Прайм, а за ним и рыцари, промчались мимо баррикады без единого выстрела.       — Похоже, дорожку-то нам расчистили, — задумчиво проговорил Мясник, поднося к глазам бинокль. — Какие-то неизвестные доброжелатели.       — Охренеть, вот это их размазало, — проговорил один из новичков, поравнявшись с баррикадой, заваленной трупами анклавовцев. Двое солдат с незнакомой Эмили эмблемой на рукавах деловито расковыривали силовую броню одного из мертвецов; их товарищи невозмутимо курили в сторонке над грудой военной добычи.       — А это ещё что за перцы? — шёпотом спросила Рейли — но ответ нашёлся сам собой.       От группы курильщиков отделилась невысокая девушка в лёгкой броне и, что-то сказав своим, побежала навстречу рейнджерам. Чуть выше локтя руку девушки опоясывала несвежая повязка, на щеке багровел свежий ожог — но выглядела она как никогда счастливой.       — Мей? — потрясённо проговорила Эмили, не веря своим глазам.       — К вашим услугам, мисс Данфорд, — Мей изобразила подобие книксена. — Подарочек ребят из Храма Единения Анакостийской республике. И если ты думаешь, что убедить Хэмлина было легко…       — Не думаю, — Эмили нервно усмехнулась. — И что, ты дралась вместе со всеми?       — Ты же дерёшься. А я чем хуже? И потом — мы ведь с тобой вигиланты, помнишь? — подмигнула ей Мей. — Крутые тётки-мстители, и всё такое.       — Точно, — улыбнулась Эмили — и вдруг замерла, поражённая жуткой мыслью.       — Вы же все настоящие, правда? — жалобно спросила она, оглянувшись на рейнджеров. — Вы мне не мерещитесь?       — Сдурела, малая? — фыркнула Кирпич.       — Настоящие, — заверила её Рейли, перезаряжая винтовку. — Хочешь — пощупай.       — Не-а, командир, не дождёшься, — помотала головой Кирпич. — Не станет она тебя щупать. У неё другие предпочтения.       — Ну что за намёки? — укоризненно спросила Мей.       — Да тут все в курсе её предпочтений, — проворчал Льюис, всматриваясь в руины небоскрёбов. — Кстати о предпочтениях: будь я анклавовским командиром, я бы посадил снайперский расчёт во-он в ту застеклённую хреновину… ну, в надземный переход между зданиями…       — В галерею, — подсказала Эмили машинально.       — Ну вот что бы мы без тебя делали, а, малая? — звонко рассмеялась Кирпич. — Давай, Липучка, твой выход. Сможешь снять этого гада из галереи? * * *       — Кофе? — хмыкнул Роджерс, поравнявшись с Ленни. — Ну ты даёшь, Гнилушка. А вся эта обстановка тебя недостаточно бодрит?       — Привычка, дружище, — виновато отозвался Ленни, осторожно поднося кружку ко рту — так, чтобы амбал не смог в неё заглянуть.       Обстановка действительно была бодрящей, что и говорить. Учёные метались туда-сюда по коридорам Мемориала и взбудораженным шёпотом передавали друг другу какую-то ахинею про огромного боевого человекоподобного робота, который сминает фотонно-резонансные барьеры, как старые газеты. По громкой связи вопил Фицпатрик, призывая солдат отставить панику и занять оборонительные посты по периметру здания. Ага, и это они ещё не знают, что полковник Отем отправился к праотцам, невесело подумал Ленни. Вот тогда бы они забегали…       Роджерс и второй мордоворот, которого Фицпатрик отрядил в помощь мистеру Бёрку, вооружились до зубов: плазменные винтовки, пистолеты, гранаты всех мастей. Ну и силовая броня, конечно. А что было у Ленни? Кружечка с гранатой да «Магнум» с пятью патронами: раздобыть боеприпасы к револьверу так и не удалось… Дьявол, слишком уж быстро всё происходило. А главное, Ленни не мог взять в толк: на что Харон вообще рассчитывает? Даже если он каким-то чудом сумеет вывести из игры мистера Бёрка, разъярённые десантники тут же размажут мерзких гулей по стенам ротонды. Харона славная гибель в бою, может, и устраивала, но Ленни-то на такое не подписывался! А как же чудесный домик с террасой на берегу реки Чарльз?       Ещё на подходе к ротонде счётчик Гейгера, встроенный в силовую броню Роджерса, начал нервно потрескивать. Ленни, как и Харону, бояться было уже нечего, да и десантники находились под защитой скафандров — а вот мистер Бёрк так не удосужился сменить наряд дипломата на антирадиационный костюм, хотя уж этого-то добра в лаборатории Мемориала хватало с лихвой. Ну конечно, это было бы так неподобающе: в присутствии восторженного Фицпатрика раздеваться до трусов и, кряхтя, втискиваться в резиновый комбинезон… Похоже, работодателю радиационное отравление представлялось сущей малостью в сравнении с подобным унижением.       Роджерс торжественно распахнул дверь ротонды. И Ленни, с трудом поборов искушение вручить Харону чёртову кружку с гранатой и умчаться куда подальше, проследовал в сердце проекта «Чистота».       Гадко здесь было, что и говорить. Темнота, сырость, монотонный гул механизмов — всё это словно бы отбросило Ленни на сорок лет назад, прямиком в реакторную того треклятого завода. Да уж, некоторых жизнь ничему не учит.       — Фонит тут знатно, — буркнул Роджерс. — Надо бы поскорее…       Бёрк кивнул и направился к лестнице, ведущей в контрольную рубку. И тут Харон преградил ему путь.       — Харон, в чём дело? — недовольно спросил мистер Бёрк.       — Я не могу позволить вам войти в очиститель, — спокойно ответил гуль. — Этот уровень радиации опасен для вашей жизни. А обеспечение вашей безопасности, как вам известно, моя основная задача.       — Что за чушь? — нервно хохотнул товарищ Роджерса. Он-то, бедолага, был не в курсе всех этих заморочек с контрактом.       — Харон, но это же нелепо, — работодатель растерянно обернулся, будто в поисках поддержки.       — Возможно, — согласился гуль. — Но таковы правила. Впрочем, есть простое и логичное решение: вы можете приказать мне активировать очиститель. И я сделаю это за вас.       Ленни от удивления чуть кружку не выронил: Харон что, окончательно рехнулся? Само собой, мистер Бёрк нипочём не откажется от такого предложения. Да и кто бы отказался? Харон — гуль, радиация ему особого вреда не причинит. Саботажа от наёмника, связанного контрактом по рукам и ногам, ждать не приходится. На то, чтобы напечатать несколько цифр в нужной последовательности, Харону соображалки хватит. А значит, сейчас мистер Бёрк похвалит своего слугу за находчивость, отправит его в контрольную рубку, и очиститель заработает — без драмы и надрыва. И всё это здорово, конечно, только вот гранату куда девать?       Но, похоже, Харон всё-таки знал толк в безумии.       — Что, ублюдок, ты у меня ещё и это хочешь украсть? — срывающимся от ярости голосом спросил мистер Бёрк. — Опоганить всё, что мне дорого? Ты не посмеешь!       — В таком случае вам придётся меня убить, — невозмутимо отозвался Харон. — Пока я жив, я обязан делать всё возможное, чтобы предотвратить смерть своего работодателя.       Он говорил это — а сам впивался взглядом в каждого из противников, будто ставил на них чёрную метку. Ну хорошо, растерянно подумал Ленни, запомнит он, кто где стоит — но ведь даже Харон не может предсказать, кто куда шарахнется в момент взрыва? Или всё-таки может?       — Я запрещаю тебе заходить в зал управления! — заорал Бёрк. — Это приказ!       — Слушайте, мистер Бёрк, да скажите этому кретину, что вы отменяете ваш договор! — не вытерпел Роджерс. — А лучше просто дайте мне отмашку, и я пристрелю эту гульскую сволоту. Не нравится он мне.       Харон рассмеялся. А Ленни понял: пора. И разжал пальцы.       Кружка упала к его ногам и раскололась надвое. Никто не обернулся — ну кому сейчас было дело до несуразного Гнилушки и его неприятностей? Ленни наклонился и, цепенея от ужаса, ребром ладони подтолкнул гранату к центру комнаты. А сам бросился к краю платформы, плюхнулся на пол и крепко-крепко зажмурился.       — Харон, в данном случае я разрешаю тебе подвергнуть наши жизни опасности, — процедил Бёрк. — А теперь — с дороги, мразь, и…       Вспышка видна была даже сквозь плотно сомкнутые веки. Барабанным перепонкам, похоже, пришла хана: от резкой боли в ушах Ленни взвыл, но не услышал собственного крика. Почти сразу же в помещении ротонды взорвалась ещё одна граната — Ленни показалось, что гигантская невидимая рука придавила его к полу, кольнув острым когтем под лопатку.       Досчитав до пяти, Ленни осторожно обернулся и открыл глаза.       Первым, что он увидел, был сорванный кем-то из десантников шлем силовой брони с заляпанными кровью визорами и раскуроченным патрубком дыхательной системы. Невдалеке растянулся на полу и хозяин шлема — то ли мёртвый, то ли в глубокой отключке. Выглядел приятель Роджерса по-настоящему жутко: на неестественно бледной коже расцвели алые кровоподтёки, а на губах застыла кровавая пена. Да и самому Роджерсу пришлось несладко: громила неподвижно лежал у края помоста лицом вниз. Но как, почему? Ведь силовая броня должна была свести последствия взрыва до минимума!       Так вот зачем Харону понадобился тот пистолет с разрывными патронами, осенило Ленни. Похоже, несколькими выстрелами чёртов гуль ухитрился перебить патрубки системы подачи воздуха, которые проектировщики анклавовской брони по недомыслию оставили незащищёнными. Обычная пуля просто вывела бы дыхательную систему из строя, но вот разрывная — это уже другой разговор. При детонации заряда должна была образоваться нехилая ударная волна прямо внутри системы воздухоснабжения скафандра… Чёрт, больно это, наверное.       Ленни осторожно приподнялся на локте, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь мельтешение чёрных точек. И обмер, не веря своим глазам. Каким-то непостижимым образом мистеру Бёрку удалось пережить первый раунд — и вот теперь работодатель с пистолетом-пулемётом в руках стоял буквально в паре шагов от Харона. Оба настороженно вглядывались в темноту незрячими глазами, пытаясь уловить малейшее движение противника.       Губы мистера Бёрка шевелились — Ленни не слышал, что он говорит, но догадаться было нетрудно: работодатель пытался отменить свой безрассудный приказ. На светлой ткани пиджака Бёрка расплывались алые пятна, да и Харон, как показалось Ленни, не без труда удерживал дробовик в руках. Видно, кто-то из участников драки и в самом деле сгоряча воспользовался осколочной гранатой. Не самый дальновидный ход, что уж там. Но когда убить важнее, чем выжить, все средства хороши.       Первым не выдержал Бёрк. Осторожно, с почти танцевальной грацией, он сделал несколько шагов в сторону лестницы и замер, жадно вслушиваясь в тишину. Неизвестно как угадав его движение, Харон обернулся — теперь дуло дробовика смотрело именно туда, где секунду назад стоял Бёрк. Двое слепцов, играющих в «горячо-холодно» — страшное это было зрелище, если честно…       — Направо, — беззвучно прошептал Ленни. — Повернись направо, придурок.       И тут Роджерс, которого все уже успели списать со счетов, с протяжным стоном пошевелился.       Ленни испуганно вскрикнул — и тут же зажал рот рукой. Надо сидеть тихо, мистер Саворетти. Очень-очень тихо, если вы хотите вернуться в Бостон и наслаждаться мирными осенними закатами… Хотя сейчас, при виде этого кровавого безумия, Ленни уже не верилось, что где бы то ни было существуют мирные осенние закаты.       Роджерс (вот же здоровенный сукин сын!) тяжело поднялся на ноги. Сорвал с головы ненужный шлем, с яростью отшвырнул его прочь — металлический настил гулко и жалобно задребезжал. Харон моментально обернулся в сторону десантника; Роджерс выхватил из-за спины винтовку…       Они выстрелили одновременно.       Заряд картечи вполне ожидаемо превратил башку Роджерса в винегрет — но и десантник не промахнулся: сгусток плазмы расплавил металлическую бронепластину на правой голени Харона. Гуль с трудом удержал равновесие, повиснув на перилах лестницы. Дробовик выпал у него из рук и рухнул к основанию лестницы, зацепив прикладом ботинок мистера Бёрка.       Лицо работодателя озарилось светлой и радостной улыбкой. Очередь из пистолета-пулемёта (тридцать, мать его, патронов, с ужасом напомнил себе Ленни) прошила стену рядом с плечом Харона; зацепило ли при этом самого гуля, Ленни понять так и не успел: Харон бросился на Бёрка и сбил его с ног. Пистолет отлетел к дальнему краю металлического настила — Ленни даже показалось, что он услышал тоскливый лязг металла. А значит, у Харона оставалось совсем мало времени: как только к нему вернётся слух, игра окончена.       Опомнившись, Ленни вскочил и помчался в центр зала, чтобы подобрать… что-нибудь; ассортименту оружия в ротонде мог позавидовать любой коллекционер. Но земля вдруг ушла у него из-под ног, а перед глазами потемнело.       Наверное, Ленни пробыл без сознания совсем недолго, потому что, когда он открыл глаза, Харон и Бёрк всё ещё боролись. Правая рука Харона безжизненно висела вдоль туловища, пальцы левой руки сомкнулись было на шее работодателя — но соскользнули: слишком много крови… И, конечно, гуль не видел, что Бёрк между тем успел вытащить осколочную гранату из кармана его разгрузки и упрямо пытается выдернуть чеку.       Ага, значит, вот как всё закончится? — возмущённо подумал Ленни. «И всех их поглотило очищающее пламя»? Так себе финал, если честно. А значит, придётся мистеру Саворетти его переписывать, раз уж больше некому.       И тут он вспомнил о «Магнуме». О мемориальном «Магнуме» мисс Данфорд, который так долго и терпеливо ждал своего часа, что во всей этой суматохе Ленни, признаться, и позабыл о том, что у него есть при себе оружие.       Он выхватил револьвер, взвёл курок, нажал на спуск и выстрелил. Выстрелил, не зная наверняка, хорошая ли это идея — стрелять навскидку, когда всё перед глазами плывёт и двоится, не задумываясь о том, что сраный «Смит и Вессон, модель 29» и двумя-то руками удержать непросто, а уж одной левой…       Он просто выстрелил — во всех Дереков этого мира.       Мистер Бёрк умер мгновенно: пуля вошла ему в основание черепа. Что самое удивительное, Ленни удалось не зацепить при этом Харона — а то старому мерзавцу и без того, чёрт возьми, порядком досталось. И пары секунд не прошло, как он рухнул рядом с Бёрком, — и Ленни готов был поклясться, что видит его улыбку. Такие вот они, моменты абсолютного счастья.       Что ж, у Ленни тоже был повод посмеяться.       Аккуратно отложив «Магнум» в сторону, он завел ладонь за спину. Провёл рукой по мокрой и липкой ткани рубашки — и пальцы наткнулись на здоровенный стальной осколок. И какому только идиоту взбрело в голову швыряться гранатами в закрытом помещении? А впрочем, что тут удивительного? Ленни Саворетти всегда везло как повешенному.       — И всё-таки мы это сделали, Харон, — Ленни покачал головой, глядя на залитый кровью помост. — Знаешь что? Мы ведь чёртовы герои. Дедуля Лайонс нами бы гордился.       Гуль не ответил. Он был ещё жив, и, наверное, толковые медики смогли бы помочь ему, да и Ленни тоже — вот только едва ли захотели бы. Гулей никто не любит, а особенно таких вот. Которые в свободное время убивают президентов Анклава.       Ну да ничего, подумал Ленни устало. — Не так всё и плохо. Беттани в порядке, и Лорена тоже. И Эмили больше ничто не угрожает. Лишь бы ей хватило ума правильно распорядиться этой свободой. И не связываться больше со всякими там сомнительными гулями...       И тут дверь ротонды медленно приоткрылась. * * *       — Всё, мисс Данфорд, вот он, твой Мемориал, — буркнул Льюис, стряхивая хлопья пепла с наплечников брони. — И, прошу заметить, довёл я тебя сюда живой и здоровой, а значит, никому я больше ничего не должен. Так ему и передай.       — Передам, — пообещала Эмили, глядя на белоснежный купол Мемориала Джефферсона на фоне пронзительно синего неба. Цвета казались неправдоподобно чистыми и яркими, словно реальность в честь окончания войны решила подстроиться под герб Анакостийской Республики.       С силовыми барьерами Либерти Прайм уже успел разобраться — ну, а с оцеплением, судя по всему, разобрались ребята Сары. За время пути Эмили и рейнджеры порядком отстали от Прайда, и о том, что произошло на узком клочке заболоченной земли перед входом в Мемориал, оставалось только догадываться. Догадаться, впрочем, было нетрудно: взрытый десятками ног песок потемнел от крови и гари, а мраморные ступени Мемориала были завалены трупами.       — Они что, чокнутые? — Рейли неодобрительно покачала головой и подобрала лазерный пистолет, выпавший из рук анклавовского мальчишки в белом халате. — Нашли кого в бой бросать. Этот хлюпик хоть раз выстрелить-то успел?       — Наверное, больше сражаться некому, — угрюмо откликнулся Мясник.       — Тогда какого чёрта они упорствуют? — Рейли уставилась на Эмили, словно бы ожидая услышать ответ. — Война проиграна. Отем совсем рассудка лишился?       — Небо! — предостерегающе крикнул Льюис. Но Эмили уже и сама видела стайку винтокрылов, приближающихся со стороны Молла.       — Твою ж мать, да как они достали, — процедила сквозь зубы Рейли.       — Наверное, это последняя волна, — Кирпич устало вытерла пот со лба — и обернулась к Льюису. — Слышь, воин света, отведи-ка Эми к своим.       — Да зачем? — попробовала возмутиться Эмили.       — Затем, — громила легонько подтолкнул её в сторону Мемориала. — Там безопаснее.       — Господи, Данфорд, ну наконец-то! — крикнула Сара Лайонс, выглядывая из двери сувенирной лавки. — Где тебя носило? Сюда, живо!       Бровь дочери Старейшины рассекал глубокий порез, а на нагруднике брони темнели вмятины от пуль. Но Сара улыбалась.       — Отем сдох, — обрадовала она Эмили, помогая ей перебраться через развороченный взрывом порог. — Он уже был мёртв, когда мы сюда ворвались. Похоже, свои его и прикончили за всё хорошее. А может, и Харон твой постарался — этого не знаю…       — Харон здесь? — спросила Эмили, оцепенев от страха.       — Я его не видела, — устало отозвалась Сара. — Но оно и к лучшему. Сама погляди, какая тут была мясорубка… Чёрт, опять этот писака.       Навстречу им по полуразрушенному коридору торопливо пробирался незнакомый Эмили пожилой скриптор.       — Страж Лайонс, докладываю: объект зачищен полностью, за исключением центра управления, — выпалил он на ходу. — В ротонду мы пока не совались, но там сейчас тихо, как в могиле.       — Засада, — поморщилась Сара.       — Скорее всего, — согласился скриптор. — И на мой взгляд, безрассудно соваться туда наобум. Надо сначала дождаться взрывотехников или хотя бы отправить роботов на разведку. Солдаты, конечно, лезут в бой, но я попросил паладина Кодьяка придержать их до вашего возвращения. При штурме может пострадать оборудование проекта «Чистота», а это недопустимо.       Сара рассеянно кивнула.       Снаружи, сквозь толстые кирпичные стены Мемориала, до Эмили доносились отголоски взрывов. Может, эта волна врагов и была последней. Но точно не самой слабой.       — С Рейли и остальными всё будет нормально? — тревожно спросила Эмили.       — С ними Прайм и пара сотен ополченцев, — снисходительно усмехнулась Сара. — Конечно, с ними всё будет нормально. А нам с тобой нужно поскорее включить эту штуку. Доктору Ли что-то не нравится… а, пропасть. Ну что тебе ещё, Макферсон?       — Солдаты поймали в тоннелях Тафта одного учёного, — скриптор, словно бы извиняясь, развёл руками. — Парень напуган до чёртиков, но готов говорить. С вами, Страж Лайонс.       — А о чём мне с ним говорить? — зло спросила Сара. — К стенке сукина сына — и вся недолга.       — Доктор Ли считает, он может быть полезен. Если он работал в ротонде — а он утверждает, что это так…       — Ох уж эта доктор Ли, — Сара тяжело вздохнула. — Ладно, Данфорд, подожди немного. Я мигом.       Эмили медленно пробралась вглубь зала, никем не замеченная: солдаты Братства не обращали на неё ни малейшего внимания, будто она была призраком. А может, она просто смотрелась здесь, посреди этого хаоса и безумия, очень естественно и органично. Как человек, вернувшийся домой.       Она подошла к двери ротонды. Украдкой дотронулась до латунной таблички, ощущая её холод даже сквозь материал перчатки. В прошлый раз, в марте, Эми Данфорд удалось обмануть смерть. В прошлый раз рядом был Харон.       — Что у тебя? — рявкнула Сара из коридора — видно, скриптор Макферсон привёл учёного на допрос. — Выкладывай, быстро!       Парень что-то промямлил — Эмили не различила слов, да и не пыталась различить. Сейчас с ней говорила тишина — та, что пряталась за дверью ротонды. Не бойся, говорила тишина. Всё будет, как надо.       — У него бомба! — истошно заорал кто-то — и взволнованные голоса растворились в ослепительной вспышке, которая вырвалась из коридора, пытаясь заполнить собой весь мир. Внутренние стены и баррикады отчасти погасили взрывную волну; по крайней мере, Эмили удалось удержаться на ногах.       Свет в помещении погас. Сквозь звон в ушах Эмили смутно различала чьи-то вопли и ругательства, звуки выстрелов и торопливый топот ног. Кто-то мчался сюда, в главный зал Мемориала — враги? Друзья? Она не знала. Знала только, что оставаться здесь опасно, а бежать — некуда. А за дверью ротонды царила тишина, манящая, благословенная тишина, которая только её и ждала…       — Я вернулась, папа, — проговорила Эмили.       И потянула дверь на себя. * * *       Девчонка вошла в ротонду, на долю секунды замерла в дверях — и с криком бросилась к Харону. Опустилась рядом с ним на колени, осторожно и нежно провела рукой по лицу… И он её узнал. Едва ли увидел — скорее всего, просто почувствовал, что это она, его Эми, пришла за ним. Пришла, чтобы увести его домой.       Она обнимала его, шептала что-то ласковое — хорошо хоть, потеря слуха избавила Ленни от необходимости выслушивать всю эту любовную чепуху. А Харон держал девчонку за руку, словно боясь отпустить — наверное, только этого он и боялся. И если у этого грёбаного сломанного мира и могло существовать какое-то оправдание, то Ленни сейчас видел именно его.       Да и что уж там, — Ленни был за них рад. Конечно, Эмили здесь делать было нечего, но, учитывая, насколько они с Хароном одержимы друг другом — вряд ли могло получиться иначе. И вообще, лучше уж потратить последние минуты, глядя на влюблённых окаянцев, чем просто так сдохнуть в одиночестве, без цели и смысла…       Ленни помотал головой, отгоняя очередную волну беспамятства. Нет, рано. Ещё рано.       И тут что-то случилось. Свет несколько раз моргнул, а девчонка испуганно вскинула голову и уставилась на интерком. Ленни изо всех сил напряг слух, но ничего не смог разобрать в тревожных переливах незнакомого женского голоса. А вот Эмили, похоже, всё поняла: даже сквозь полупрозрачное забрало шлема Ленни увидел ту печать обречённости, которая легла на лицо девчонки.       Она медленно отстранилась от Харона и поднялась на ноги. Очиститель, догадался Ленни. Кто-то же всё-таки должен включить этот сраный очиститель. И, очевидно, у Братства Стали не нашлось более подходящей кандидатуры, чем Эми Данфорд. А с этой безотказной дурёхи действительно ведь станется залезть в контрольную рубку и сдохнуть там в лучших семейных традициях.       — И куда это ты собралась? — сердито окликнул её Ленни. — А я тут, по-твоему, на что? Код мне скажи, балда, и я пойду.       Эмили растерянно забормотала что-то — ну вот, невесело подумал Ленни, раз в жизни кто-то рассказывает мистеру Гнилушке о том, какой он замечательный, а слов-то и не разобрать. Вскоре, слава богу, до девчонки дошло, что не стоит тратить время впустую, и она додумалась на пальцах показать Ленни код активации. Двести шестнадцать, значит. Хороший код. Короткий. И, похоже, это самый быстрый способ выбраться отсюда. Райский экспресс.       Еле волоча ноги, Ленни взобрался по лестнице. Несколько раз стукнул кулаком по аварийной переборке, но та упорно не желала поддаваться.       — Дверь-то хоть откройте, дурни гладкозадые, — крикнул он в интерком. — Или сами разбирайтесь…       Переборка отъехала в сторону. Ленни торопливо ввалился в рубку, прошёл пару шагов — а больше не успел: в глазах опять потемнело. Похоже, уровень радиации тут действительно был впечатляющим. Ох уж эти суицидальные Данфорды.       На четвереньках Ленни подполз к панели управления. Из последних сил, обливаясь холодным потом, поднялся на ноги (ну до чего же недружелюбный интерфейс: сложно им было пониже клавиатуру расположить?) Набрал нужные цифры, нажал на кнопку ввода — даже дважды, чтобы уж наверняка — и обернулся.       Сквозь полупрозрачное стекло он видел, как ротонда медленно заполняется людьми. Вокруг Эмили с Хароном уже собралась небольшая толпа — и сквозь эту толпу торопливо пробирался какой-то рыцарёнок с докторским саквояжем. Ну и замечательно, подумал Ленни. Пусть у этих двоих всё будет хорошо. Они заслужили.       Он закрыл глаза — и окунулся в темноту, ласковую, прохладную и желанную, как глоток воды летним днём. В этой темноте было всё — и тихое пение матери, и несмелая улыбка Лорены, и серебристый смех Джулс. И, конечно, небольшой деревянный коттедж с террасой, залитой янтарным светом закатного солнца — а как же иначе?       Ленни закрыл глаза. И вернулся домой.