Круги на воде

      Артур устал. Он не жаловался — разве Мэксоны жалуются? — но Эмили видела, насколько паренька измотали долгая дорога, необходимость постоянно быть начеку и непомерная ответственность, которую не всякий взрослый согласился бы на себя взвалить.       И всё-таки они дошли, пусть вначале это и казалось нереальным. Добрались до Форта Индепенденс, живые и невредимые, через охваченную войной Пустошь.       Конечно же, Изгои заметили их издалека: на границе Фэйрфакса Эмили и Артура поджидал небольшой отряд солдат в чёрно-красной броне.       — Надо же, с ними сам дядя Каден. Это хороший знак, мисс Данфорд, — сказал Артур уверенно — и оказался прав.       — Артур, мальчик мой, что ты здесь делаешь? — удивлённо и радостно приветствовал его Каден. — И кто это с тобой?       — Хранитель Каден, разрешите представить вам мисс Эмили Данфорд, дочь руководителя проекта «Чистота», — торжественно начал Артур. — На мой взгляд, она всецело заслуживает вашего доверия, потому что с её помощью скриптор Квинлан смог добраться до ГЭККа, и…       Договорить он не успел: Хранитель сгрёб мальчишку в объятья. Похоже, Артуру с самого начала не о чем было беспокоиться — и уж точно он не нуждался в заступничестве какой-то там дикарки с Пустошей, грустно подумала Эмили. Что там любят говорить Изгои по поводу взаимодействия с местным населением? «Красное к коричневому не подходит»?       Предложение Артура о временном перемирии с Братством Хранитель вполне ожидаемо воспринял без особого энтузиазма.       — Прости, Артур, но ты ещё ребёнок и не понимаешь многих вещей, — сказал он, терпеливо выслушав мальчишку. — Будь уверен, для тебя ворота Форта Индепенденс всегда открыты. И люди, которых ты называешь своими друзьями, — он вежливо улыбнулся Эмили, — также в какой-то мере могут рассчитывать на нашу благосклонность. Но не предатели Кодекса, которым место у расстрельной стенки. Нет, Артур. Исключено. Лайонсу и его клике не видать ГЭККа, как своих ушей. Спасибо, что ты нас предупредил о планах Лайонса — мы подготовимся к нападению.       — И что потом? — холодно осведомился Артур. — Братья будут истреблять друг друга ради чемодана с семенами и химикатами? Очень по-взрослому. Полковник Отем будет доволен.       Каден только головой покачал.       — Артур, твой максимализм…       — Мой максимализм? — нахмурился мальчишка. — Я согласен: не всё, что делает Старейшина, соответствует Кодексу и идеалам Западного Братства. Но Западное Братство далеко. Нам ещё нужно, извините за цинизм, дожить до того момента, как мы наладим с ним связь. А если Братство и Изгои перебьют друг друга, то кто это сделает?       — И что же вы предлагаете, оруженосец Мэксон? — устало спросил Каден.       — Поговорить, — отрезал Артур. — Запастись терпением, сесть за стол переговоров с Лайонсом и решить всем вместе, что делать с чёртовым ГЭККом. Это единственное, что нам остаётся, если мы не хотим, чтобы Столичная Пустошь досталась Анклаву.       Эта отповедь со стороны одиннадцатилетнего паренька должна была выглядеть комично. Но не выглядела.       — Хорошо, малыш, — вздохнул Каден. — Хочешь попробовать себя в роли миротворца — будь по-твоему. Я объявлю общий сбор, и мои люди тебя выслушают. Больше я ничего обещать не стану.       — Этого достаточно, — сказал Артур. — Спасибо, Хранитель.       — «Хранитель»… — проворчал мужчина. — Идём уже. Только уважаемой мисс Данфорд, боюсь, придётся подождать тебя здесь. Я не желаю вмешивать во всё это посторонних.       Артур что-то вполголоса сказал Кадену — и тот, помедлив, кивнул.       — Защитник Рокфаул, — подозвал он одного из Изгоев. — Проводите эту женщину к Специалисту Грейсон. И возвращайтесь в Форт.       Защитник Рокфаул оказался вполне деликатным и учтивым сопровождающим. И та тряпка, которой он завязал глаза Эмили, была практически чистой.       — Меры предосторожности, леди, — извинился рыцарь. — У Изгоев много врагов. И много секретов.       — Действительно, — усмехнулась Эмили. — А то вдруг я увижу ГЭКК?       — Это было бы весьма печальным поворотом событий для всех нас, — то ли в шутку, то ли всерьёз сказал Рокфаул. — Осторожно, леди, здесь ступеньки.       Судя по количеству ступенек, автодок Изгоев находился не так далеко от земного ядра: Форт Индепенденс, такой непримечательный снаружи, оказался настоящей подземной крепостью — не хуже Убежища. То и дело откуда-то из-под потолка с сердитым шумом вырывались клубы горячего пара — словно в подвале форта обитал огромный зверь, учуявший чужака.       — Не пугайтесь, леди, это система вентиляции барахлит, — объяснил Эмили Рокфаул. — Здание, как вы видите… хм… в общем, здание очень старое, и вообще удивительно, что механизмы очистки воздуха на нижних уровнях всё ещё работают — фильтры-то двести лет не меняли. Тот, кто проектировал всё это — настоящий гений. И, боюсь, только он и сумел бы привести систему в порядок.       — Но вы ведь хорошо разбираетесь в довоенных технологиях? — невинно спросила Эмили.       — Нас интересуют технологические достижения иного рода, — отрезал Рокфаул. — Мы воины, а не ремонтники.       Должно быть, рыцарь обиделся: остаток пути они преодолели в полном молчании.       — Всё, леди, мы на месте, — буркнул он наконец, останавливаясь. — Можете осмотреться.       Эмили сняла с глаз повязку и зажмурилась от яркого света бестеневых ламп. Она стояла посреди просторного медицинского кабинета, разделённого надвое ширмой — из-за перегородки выглядывал край операционного стола, застеленного белоснежной простынёй. Невысокая темноволосая женщина, чем-то похожая на Мэдисон Ли, торопливо перекладывала хирургические инструменты из автоклава на поднос из нержавейки.       — Специалист Грейсон, я привёл ту девушку с Пустоши, — окликнул её Рокфаул.       — Раздевайте — и на стол, — скомандовала женщина, не оборачиваясь. — Всё готово.       — А может, она и сама как-нибудь справится? — смущённо спросил рыцарь.       Грейсон оглянулась — и недоумённо вскинула брови:       — Рокфаул, и что это значит, а? Мне передали, что она нуждается в медицинской помощи…       — Она нуждается, — кивнул Изгой. — Хранитель сказал, что ей необходимо воспользоваться автодоком.       — Как и всем остальным бездельникам, — проворчала врач. — Когда уже закончатся эти паломничества?       — Всё, Моника, извини, мне пора, — торопливо сказал Рокфаул. — Потом, когда всё закончится, проводишь её наверх?       — Провожу, конечно, — фыркнула женщина. — Кто же откажется от столь приятной прогулки? А ты выкладывай, зачем тебе понадобился наш автодок, — повернулась она к Эмили. — Хотя стоп, дай-ка я сама угадаю. Тебе, как и дюжине твоих предшественниц, позарез необходима пластическая операция, не так ли?       — А что, это настолько востребованная услуга? — спросила Эмили.       — Невероятно востребованная, — вздохнула специалист Грейсон. — Особенно среди женской части населения Форта Индепенденс. Этот автодок — оборудование невероятной сложности, величайшее проявление довоенной медицинской мысли. А им подавай лазерную шлифовку шрамов, подтяжку век и ринопластику!       — Меня больше интересует программа пренатальной диагностики, — рискнула прервать поток праведного гнева Эмили.       — А, понятно, — усмехнулась Моника, скользнув взглядом по её фигуре. — Тебе необходимо точно знать, в какой цвет красить стены детской. Ну хоть какое-то разнообразие. Неинвазивный ДНК-тест тебя устроит?       Эмили кивнула.       — Ну и славно. Тогда вперёд. Забирайся на стол.       — Зачем? — растерянно спросила Эмили. — Тест же неинвазивный.       — А что я, зря старалась? — буркнула Грейсон. — Простыни эти стелила… Давай, не тяни время. Там, небось, под дверью уже очередь из поклонниц эстетической медицины.       Эмили послушно растянулась на столе — и подумала, что это не такая уж плохая идея: сердце билось, как сумасшедшее. До момента истины оставалось всего ничего, да только сейчас Эмили уже не была уверена, что ей нужна эта истина.       — Так, посмотрим, — Моника склонилась над приборной панелью автодока. — С тебя двадцать миллилитров венозной крови, с меня — расшифровка генетического кода. Готова?       — Да, — прошептала Эмили пересохшими губами.       Один из манипуляторов автодока плавно и беззвучно подплыл к её руке. Эмили замерла, впившись взглядом в длинную тонкую иглу, которая медленно приближалась к локтевому сгибу.       — Так, повышенный уровень кортизола, — пробормотала Моника, всматриваясь в монитор. — Кто-то любит понервничать, да?       — Есть немного, — криво усмехнулась Эмили.       — Давай под наркозом.       Эмили помотала головой.       — Ну и зря, — Моника нахмурилась. — У тебя пульс… сколько-сколько? Двести десять? Да твою ж мать!       И на лицо Эмили опустилась ингаляционная маска.       — Подъём, спящая красавица, — Грейсон бесцеремонно похлопала Эмили по щеке. — У меня здесь не ночлежка.       — Мне же нельзя наркоз, — беспомощно пробормотала Эмили. — Зачем вы…       — Это закись азота. Не наркоз, а недоразумение, — отрезала Моника. — Предупреждать же надо, что ты настолько боишься уколов. А если бы ты тут умерла у меня на столе?       — Значит, вы заодно смогли бы оценить, насколько хорошо работает программа аутопсии, — проворчала Эмили, приподнявшись на локте.       — Точно, — Моника усмехнулась. — Казино всегда в выигрыше. Ну что, готова узнать результаты?       — Что, уже всё? — у Эмили закружилась голова.       — Да. Быстро, правда? Ну-ка, давай посмотрим, что тут у нас.       По экрану автодока побежали строчки. На таком расстоянии Эмили не могла прочитать ни слова, но всё равно крепко зажмурилась.       — Ты, наверное, влезла куда не следует и радиации хапнула? — сочувственно спросила Моника, вглядываясь в экран. — Потому и заявилась сюда? Честно сказать, я в генетике не слишком хорошо разбираюсь. Все эти кариотипы и транслокации для меня тёмный лес. Но похоже, твой ребёнок…       — Не надо, — перебила её Эмили.       — Но…       — Не говорите! — исступлённо выкрикнула она: сложно сохранять достоинство во время падения в бездну. — Пожалуйста, я вас прошу, ничего не говорите мне о нём! Просто запишите данные на диск и отдайте мне. Я разберусь. Потом.       — Хорошо, хорошо, — раздражённо согласилась Моника. — Потом так потом. Только держи себя в руках, ясно? И знаешь что, мамаша — тебе бы нервишки подлечить.       Грустный и задумчивый Артур Мэксон ожидал Эмили у ворот Форта.       — У вас всё в порядке, мисс Данфорд? — спросил он. — Узнали, что хотели?       — Да, — кивнула Эмили, не вдаваясь в подробности. Подробности лежали в кармане её куртки — крохотный бело-оранжевый диск, который весил больше, чем все беды этого мира, вместе взятые. — А ты? Получил, что хотел?       — Они согласились на переговоры с Братством, — спокойно ответил мальчишка. — Хранитель Каден при мне связался с Цитаделью, а Старейшина не стал упрямиться и согласился встретиться и обсудить судьбу ГЭККа. Так что, наверное, не всё ещё потеряно.       — Артур, но это же замечательно, — Эмили покачала головой. — Ты сделал невозможное. Предотвратил бойню, помирил Братство и Изгоев…       — До перемирия там ещё очень далеко, мисс Данфорд, — мальчик покачал головой. — И скриптора Квинлана я так и не увидел. Он, оказывается, просто отдал им ГЭКК — и ушёл в неизвестном направлении. А я так хотел убедиться, что с ним всё в порядке, а теперь… даже не представляю, где его искать.       Эмили грустно улыбнулась: вот бы все проблемы решались так же легко.       — Артур, я, кажется, знаю, где он может быть, — сказала она.       — А может, останемся на ночь? — спросил мальчик осторожно. — Вы, я вижу, очень устали, а уж дядю Кадена я уговорить сумею… * * *       Ленни уныло мерил шагами второй уровень базы Рейвен-Рок. Пожалуй, адъютанту мистера Бёрка стоило в кои-то веки поступить разумно — хотя бы для разнообразия — и не нарываться на очередные неприятности, а отдохнуть с дороги.       В коридоре, к добру или к худу, не было ни души, кроме самого Ленни да старого уборщика, который отмывал напольное покрытие с таким усердием, будто пытался стереть мельчайшие следы чужой жизни.       Харон, счастливчик, прохлаждался в медблоке — мистер Бёрк всегда строго следил за исправностью своего оружия. Сам работодатель в сопровождении полковника сразу же по возвращении из Олни направился в Тактическую комнату на очередное экстренное совещание. А вот Ленни, как на грех, снова оказался наедине с собственными мыслями. И все эти мысли неуклонно сводились к одному и тому же предмету: пыльному терминалу из лаборатории Олд-Олни, который сейчас ожидал своей участи в комнате полковника Отема.       По мнению Ленни, поганый ящик заслуживал лишь одной участи: Carthago delenda est¹, и точка. Приумножать количество смертоносных психопатов с промытыми мозгами — нет уж, увольте, Ленни в этом участвовать не собирался, даже в формате молчаливого согласия. А значит, данные надо было уничтожить, причём как можно скорее, пока Отем не вернулся и не наклепал чёртову прорву резервных копий. Вот только как это сделать-то?       Подобраться к терминалу во время пути у Ленни не было ни малейшей возможности: Роджерс чах над вверенным ему ящиком, как дракон над сокровищами. Потом, после высадки, громила сразу же уволок терминал в комнату полковника, код от которой знали разве что сам полковник и его цепной пёс…       Ленни прищурился, провожая взглядом согбенную фигурку в лимонно-жёлтой спецовке.       … и обладатель ключа от всех дверей базы Рейвен-Рок — глухонемой старикашка-уборщик по имени Нико, который сейчас на глазах у Ленни терпеливо, сегмент за сегментом, протирал от конденсата стенные панели.       Нико был, в своём роде, легендой. Свою трудовую деятельность он начал ещё на базе в Наварро, откуда его и эвакуировали вместе с прочим ценным имуществом Анклава. Усомниться в лояльности уборщика, пережившего не то трёх, не то четырёх президентов, не смог бы даже параноидально подозрительный Отем. Поэтому Ленни не раз видел старикана выходящим, к примеру, из Тактической комнаты или из какого-нибудь сверхсекретного отнорка криолаборатории. Наверняка и в комнату полковника у Нико тоже был доступ — и на данный момент проверить это можно было только одним способом.       Ленни бросил быстрый взгляд в сторону трудяги Нико — и, чувствуя себя последней сволочью, аккуратно пнул ведро с грязной водой. Клочья мутно-серой пены осели на блестящей поверхности свежевымытого пола, а Ленни, перемахнув через лужу, помчался навстречу обернувшемуся старику.       — Эй, мистер, я тут напакостил немножко, — выпалил он, дружелюбно улыбаясь. — Виноват, размечтался — и ведёрко ваше не заметил…       Старик обжёг его свирепым взглядом из-под кустистых бровей.       — Минуточку, — взмолился Ленни. — Я сейчас всё ликвидирую. Только можно мне ваше снаряжение позаимствовать?       Проникновенно заглядывая в лицо старику, левой рукой он выхватил у оторопевшего уборщика премерзкую мокрую тряпку — а правой нашарил ключ-карту в кармане спецовки.       Карманными кражами Ленни никогда прежде не промышлял — ну да, как известно, всё бывает в первый раз. И для первого раза, кажется, получилось неплохо: по крайней мере, сразу уборщик пропажи не хватился.       Старик с неожиданной силой вырвал тряпку у Ленни из рук — и, сердито мыча, направился устранять последствия гульской неуклюжести.       А вот теперь счёт пошёл на минуты.       Ленни молнией промчался по коридору, едва не пропустив нужный поворот. Подбежал к двери, воровато оглянулся, приложил ключ-карту к замку — и чуть не вскрикнул от удивления, когда дверь действительно открылась.       Проскользнув в комнату, Ленни лихорадочно огляделся — и понял, что ему повезло дважды: исполнительный Роджерс успел подключить терминал к сети питания. А вот запустить устройство ему, кажется, не удалось: на загрузочном экране маячило предупреждение о том, что после трёх попыток неправильного ввода пароля начнётся очистка жёсткого диска. В компьютерах Ленни разбирался слабо, но подозревал, что это как раз то, что ему и нужно.       Недолго думая, он напечатал пароль — незамысловатый, не слишком приличный и уж точно неправильный, — и нажал на клавишу ввода данных. Паролем терминал, ясное дело, не удовлетворился, и Ленни, злорадно усмехнувшись, разочаровал машину ещё два раза подряд.       В недрах терминала что-то загудело, и по экрану со страшной скоростью помчались зловещего вида строчки. Любоваться зрелищем причинённого вреда Ленни не стал: и без того шансы выйти сухим из воды равнялись нулю. Но вдруг всё-таки прокатит, и Отем спишет внезапную пропажу данных на то, что сработала какая-то хитроумная защита прежнего хозяина? Да и вообще, терминал-то старый, мало ли — что-то повредилось при транспортировке, кабель какой-нибудь отпал. А Роджерс, не подумав, подключил машину к сети питания — вот всё и сгорело…       Торопливые шаги за спиной Ленни скорее почувствовал, чем услышал — и, как водится, произошло это слишком поздно. В следующий миг клавиатура вдруг метнулась навстречу его лицу и растворилась в ослепительно-белой вспышке боли.       Нет, всё-таки не прокатило.       Чья-то рука сдёрнула его со стула, как тряпичную куклу, и Ленни ничком растянулся на полу. Сопротивляться у него не было сил, да он и понимал, что от этого станет только хуже.       — Что ты натворил, мразь? — сквозь звон в ушах Ленни с трудом различил голос полковника. — Кто тебя подослал?       — Никто, — с трудом выдавил он. И скорчился от удара по почкам. Вот какая только сука придумала, что правду говорить легко и приятно?       — Братство? — нога полковника прижала ладонь Ленни к полу.       — Никто. Я сам, — выпалил Ленни — и взвыл, когда Отем, размахнувшись, ударил ботинком поперек прижатых к полу пальцев.       — Что здесь происходит? — раскрасневшийся от бега мистер Бёрк ворвался в комнату — и растерянно замер. — Леннарт?       Ленни жалобно вякнул в ответ.       — Полковник, немедленно прекратите! — возмутился Бёрк. — Вы не имеете права избивать моих людей!       Ленни осторожно скосил глаза — и всхлипнул от боли и ужаса: пальцы правой руки неуклюже торчали в разные стороны, словно сломанные веточки.       — Он уничтожил ценнейшие данные! — рявкнул Отем. — Этот выродок шпионит на Лайонса!       — Ну это, воля ваша, совсем уж ни в какие ворота не лезет, — нервно усмехнулся Бёрк. — Леннарт, объясни нам: как это произошло?       — Я хотел узнать… как подчинить человека, — выдохнул Ленни.       — Но зачем это тебе?       — Девушка, — пропыхтел Ленни. — Тут служит одна девушка… Я хотел добиться её… благосклонности.       — Видите, каков шпион? — вздохнул работодатель. — Полковник, это глупость, а не злой умысел. А тобой, Леннарт, я весьма разочарован. Это, как минимум, неэтичный поступок.       — Да какая разница, на что там рассчитывала эта падаль? — гневно спросил Отем. — Данные…       — Были бесполезны в текущей ситуации, — мягко перебил его Бёрк. — До визита в Олни у меня была надежда, что за все эти годы Роланд сумел усовершенствовать технологию обработки, довести её до блеска… Но я ошибался. Похоже, та партия подопытных, к которой относился наш добрый друг Харон, была первой и последней попыткой мастера. Вспомните, что Харон нам рассказывал. На подготовку одного бойца уходили годы — годы, Отем! — и в каждом конкретном случае результат был весьма непредсказуемым… Я ни в коем случае не считаю, что поступок Леннарта должен остаться безнаказанным, — торопливо прибавил работодатель. — Нет, что вы. Я лично позабочусь о том, чтобы этот безответственный идиот получил по заслугам — но только после того, как мы вернёмся. А сейчас, полковник, у нас нет на это времени. Нам ещё многое нужно обсудить на Совете.       Отем, не говоря ни слова, вышел из кабинета. Нико, исполненный мрачного торжества, потрусил следом.       — Молодец, Леннарт, — негромко сказал Бёрк, прикрыв дверь изнутри. — Отему эти данные действительно были ни к чему. Они предназначались мне — а у меня копия, по счастью, есть.       Роджерс, обречённо понял Ленни. Слуга двух господ — или, может, уже одного… А значит, всё зря.       — Надеюсь, на это ты и рассчитывал? — работодатель не спеша подошёл к распростёртому на полу Ленни и задумчиво уставился на него сверху вниз. — Что в результате твоих действий записи мастера Роланда станут эксклюзивом, а не окажутся безвозвратно уничтожены?       — Конечно, мистер Бёрк, — лучезарно улыбнулся Ленни, леденея от страха. — У вас ведь всегда всё схвачено.       — Хотелось бы тебе поверить, — Бёрк склонился над ним. Осторожно дотронулся до сломанной руки, осуждающе покачал головой. — Я ведь доверчивый человек, ты знаешь. Оптимист по натуре. И мне действительно хочется думать, что ты сделал это ради меня, а не для себя. Но если ты, сукин сын, ещё раз… — он с силой сжал пальцы Ленни — и тот захрипел от боли. — Если ты ещё раз провернёшь подобное без моего ведома, я прикажу Харону забить тебя до смерти. Всё ясно?       Ленни закивал из последних сил.       — Ну, раз этот прискорбный инцидент исчерпан… Ведь исчерпан же, правда, Леннарт?       — Да, мистер Бёрк, — выговорил Ленни с трудом, не видя ничего, кроме радостной улыбки работодателя.       — Вот и чудесно, — Бёрк помог Ленни подняться на ноги. — Не переживай, друг мой. Всё будет хорошо. Уверен, наша замечательная мисс Лоу сможет тебя подлатать.       — И чьей же благосклонности ты хотел добиться, красавчик? — ехидно спросила Беттани, разглядывая рентгеновский снимок.       Ленни стыдливо отвернулся. Вот дёрнул же чёрт такую ерунду сморозить!       — Или дело не в роковых дамочках? — Беттани, понизив голос, наклонилась к Ленни. — Что ж там такое было-то, в том терминале? И неужели оно стоило того, чтобы так подставляться?       Ленни угрюмо молчал.       — В общем, Гнилушка, поздравляю, у тебя флеш-рояль, — Беттани выпрямилась. — Полный ассортимент переломов — и внутрисуставные, и внесуставные, и поперечные, и косые, и оскольчатые…       — Видишь, как тебе со мной повезло?       — Это не мне повезло, — Беттани решительно покачала головой. — Я не травматолог, а лабораторная крыса, забыл? Сейчас вся эта суматоха уляжется, и я тебя отведу в лазарет, к Стаббсу. Он как раз любит пазлы собирать, а у тебя вместо пястных костей такой пазл — закачаешься.       — Спасибо, Бет, — Ленни неосторожно мотнул головой — и кровь из носа побежала с новой силой.       — Вот зараза, — проворчала Беттани, протягивая ему новое полотенце — последнее из стопки. — Что ж он с тобой так… Ладно, Гнилушка, кое-что я и без Стаббса скажу: тебе как минимум месяц ходить в гипсе.       — Вот жалость-то, — буркнул Ленни в полотенце. — Целый месяц без насилия и убийств.       — Что-то я сомневаюсь, Гнилушка, что ты вообще хоть раз в жизни убивал, — скептически отозвалась Беттани.       — Мне шестьдесят лет, Бет, — Ленни запрокинул голову — и болезненно прищурился от резанувшего по глазам света люминесцентных ламп. — Конечно, убивал.       — Хорошо, гроза Пустоши, — Беттани вздохнула. — Пошла я за Стаббсом, пока ты мне всю лабораторию своим биоматериалом не уделал.       Ленни закрыл глаза, вслушиваясь в удаляющийся стук каблуков. На самом-то деле Беттани была права: в деле истребления себе подобных он так и остался теоретиком. Стрелять во врагов ему, конечно, доводилось, но вот убивать — ну, не сложилось как-то. Одно время Ленни по этому поводу изрядно комплексовал, а потом ничего, смирился. Тем более он прекрасно понимал, когда и почему успел обзавестись такой особенностью. Один-единственный смертельный выстрел, который Ленни так и не хватило духу сделать, раз и навсегда обесценил все остальные.       Её звали Джулия. Сейчас, после стольких лет, Ленни уже не смог бы с точностью сказать, какого цвета у неё были глаза и в каком именно году её семья перебралась в Джамейка-Плейн. Память сохранила другое. Сердитый жест, которым Джулс заправляла за ухо непослушную прядь каштановых волос. Полукруглый шрам над правой коленкой: как-то раз во время очередной прогулки по пляжу Джулия неудачно упала, споткнувшись о расколотый панцирь болотника, и Ленни, перепуганный пятнадцатилетний сопляк, притащил её в посёлок на руках — откуда только силы взялись? А ещё он не мог забыть её смех, чистый и звонкий, как весенняя капель.       Дереку этот смех тоже нравился.       Дерек был дитя любви. А Ленни — дитя отчаяния, последняя (и безуспешная) попытка Марии Саворетти удержать мужа в семье. Леннарт Саворетти-старший исчез почти сразу же после рождения младшего сына, оставив ему в наследство имя, густые чёрные кудри и умение ладить с людьми. Всё остальное досталось Дереку: и безраздельная любовь мамы, и столь же безраздельная ответственность. В восемь лет остаться старшим мужчиной в семье — то ещё испытание.       Но Дерек справился. Он вообще мог справиться с чем угодно — к неизменному восхищению недотёпы Ленни. Это Дерек, наткнувшись на развалины рыбозавода, додумался консервировать мясо болотников, чтобы поставлять его на рынок Даймонд-Сити — нехитрый бизнес, который долгие годы кормил обитателей Джамейка-Плейн. Это Дерек возглавил успешную атаку на рейдерский лагерь близ карьера, договорившись с ребятами из Квинси — и посёлок на долгие годы вздохнул спокойно… В Дереке все души не чаяли. Кроме Джулии, которая ни с того ни с сего предпочла правильному мальчику Саворетти его бестолкового младшего братца. Поначалу Ленни был уверен, что это ненадолго — сейчас она получше разглядит, с кем связалась, и убежит к Дереку. Но она не убежала. И даже согласилась выйти за Ленни замуж.       Церемонию будущей свадьбы Джулия продумала до мелочей: как украсить старинную церковь Джамейка-Плейн, кого позвать на роль священника, у которой из двоюродных сестёр позаимствовать нарядное платье… Ленни больше беспокоил другой вопрос: а куда он, собственно, приведёт молодую миссис Саворетти после лучшей в мире свадьбы? Лачуга, в которой жили они с Дереком, давно уже требовала серьёзного ремонта, да и неловко как-то ютиться втроём в полутора комнатах…       Дерек сам предложил помощь.       Есть один завод, сказал он. Беспроигрышное дельце. Здание на территории Светящегося Моря, куда рейдеры, как известно, не суются. Так что добычи оттуда можно вынести — на три жизни хватит. Радиация, конечно, штука неприятная, но хорошие костюмы химзащиты с ней справятся. А если и не справятся, то в Даймонд-Сити в клинике доктора Крокера за сотню крышек можно пройти полный курс антирадиационной терапии. А что касается прочих опасностей Светящегося Моря — просто надо держать ухо востро, а винтовку наготове.       Только, чур, по-братски, сказал Дерек. Ты да я. Без посторонних.       И Ленни согласился. Он всегда соглашался. Потому что это же Дерек, осторожный и умный старший брат, который всегда точно знает, как надо действовать. И если он говорит, что радиация не проблема, а без помощи наёмников можно обойтись — значит, так оно и есть.       И всё равно Ленни с души воротило от одной мысли о том, что придётся шагнуть в ядовитый жёлтый туман. И, глядя на то, как Дерек деловито рассовывает пузырьки с «Рад-Икс» по карманам рюкзаков, Ленни не раз и не два малодушно подумал: а может, ну их к чёрту, эти сокровища?       Но тогда он чуйке не доверял.       Завод они нашли не без труда: за двести лет здание почти полностью ушло под землю. На поверхности осталась лишь груда кирпичей и искромсанного металла. Да и внутри оказалось немногим лучше: едва ли на продаже чудовищно фонящих ржавых автозапчастей можно было сколотить состояние. Но Дерек не унывал.       — Нам надо в реакторную, братик, — объяснил он, останавливаясь перед тяжёлой освинцованной дверью. — Там ядерных блоков пара дюжин, не меньше. Хороший подарок на свадьбу, как считаешь?       Ленни уже никак не считал. С самого утра он чувствовал себя так дерьмово, что вообще сомневался, дойдёт ли дело до этой самой свадьбы. Голова кружилась, во рту стоял металлический привкус крови, а руки и лицо чесались так, что хотелось содрать с себя кожу вместе с хлипкой тканью костюма химзащиты.       — А нам туда точно надо? — нерешительно спросил он — и скорчился от приступа тошноты. Вот ещё чего не хватало, подумал он угрюмо. Наблевать в респиратор — не лучшее стратегическое решение. Как и согласиться надеть поношенный защитный комплект, щедро испещрённый резиновыми латками. Где вообще Дерек раздобыл такое убожество?       — Ты что, боишься, братик? — спросил Дерек презрительно. — Там работы на пять минут. Ты сбегай за блоками, а я здесь подежурю, у терминала. А то мало ли что, вдруг автоматика сработает…       И Ленни покорно пошёл в реакторную. И даже действительно успел отыскать там несколько блоков, и сразу же поволок их к выходу, срываясь на бег — потому что дозиметр трещал как проклятый. Но это всё мелочи, утешал он себя, обливаясь холодным потом. У Дерека в рюкзаке есть «Антирадин», и этот док Крокер — толковый специалист, все так говорят. Ещё пара ходок — и они с братом смогут уйти из этого проклятого могильника, и уже к ночи доберутся до безопасного Сомервилл-Плейс…       Или нет, к чёрту эти ядерные блоки. Холера, да о чём он вообще думал, когда отправился сюда? Разве Джулс с ним ради денег? Нет, конечно. Она не из тех ублюдских стерв, что отправят будущего мужа на верную смерть ради нескольких сотен крышек. А уважение Дерека он завоевать всё равно не сумеет, даже если бросит к его ногам все сокровища Светящегося моря.       Нет, никаких больше ходок, твёрдо решил Ленни. Эта — последняя.       И уткнулся в запертую дверь.       Потом, когда Ленни выбрался из реакторной — несколько дней спустя, отыскав пролом в стене затопленного подвала, — он увидел, что дверь не просто закрыли снаружи с терминала. Под неё ещё и несколько противопехотных мин подложили для надёжности. За упокой.       Но это потом. А тогда он, обезумев от ужаса, звал Дерека, пока голосовые связки не отказались подчиняться, и беспомощно молотил кулаками по двери толщиной в полтора фута. А затем просто сидел, привалившись к ледяной заплесневелой стене, и ждал, когда же брат за ним вернётся. Он вернётся, Ленни был уверен. Просто что-то его отвлекло. Может, их кто-то выследил, пока они сюда пробирались — например, эти чокнутые фанатики, «дети атома». Или гули какие-нибудь, которым радиация нипочём…       Гули. Ленни всегда испытывал перед ними дикий, почти суеверный ужас: эти жалкие, слабые, всеми презираемые уродцы, запертые в своей резервации на площади Сколлэй, олицетворяли всё то, чем он боялся стать.       На нижних уровнях завода диких гулей оказалось предостаточно, и Ленни, завидев вдалеке скрюченные силуэты, приготовился к смерти. Он-то знал, что никакая сила не заставит его вернуться в реакторную за забытой винтовкой. Но гули его не тронули. Порычали вслед, да и только.       А потом Ленни нашёл в подсобке завода зеркало. И понял, почему.       Домой он отважился вернуться только через полгода, прекрасно понимая, что никто его там не ждёт: в Джамейка-Плейн, как и в других цивилизованных поселениях, гулей не жаловали. Но он должен был увидеть Джулию. Хотя бы раз.       Неузнанный и неприкаянный, он бродил по улицам Джамейка-Плейн. Местные жители, вопреки его ожиданиям, не обращали ни малейшего внимания на бродячего гуля-доходягу — они изо всех сил готовились к свадьбе. Никаких сюрпризов: мисс Джулия Фэрроу, как и было условлено, собиралась стать миссис Джулией Саворетти. Из церкви, увитой бумажными гирляндами, доносилась торжественная музыка — видимо, жених и невеста разучивали свадебный вальс. А в тени старого клёна стоял огромный сундук для подарков новобрачным…       У Ленни тоже был подарок.       Когда на следующее утро все от мала до велика собрались в церкви, Ленни не спеша поднялся на чердак отцовского дома и отыскал там среди барахла кофр со старенькой снайперской винтовкой. День выдался ясным и погожим, и с чердака сквозь высокое стрельчатое окно церкви свадебную церемонию можно было рассмотреть до мельчайших деталей. Но Ленни интересовала одна-единственная деталь: сколько выстрелов ему потребуется, чтобы превратить свадьбу в похороны.       В чём он всегда превосходил хорошего мальчика Дерека, так это в стрельбе. Брат с раннего детства находил уйму оправданий своим промахам: сильный боковой ветер, сбитый прицел, недостаточно плавный спуск… А когда у Ленни без особых усилий получалось попасть в ту же цель при тех же условиях, Дерек снисходительно усмехался и говорил, что дуракам везёт. Но в глубине души Ленни даже тогда знал правду — братец просто был завистливым мазилой, вот и всё.       И вот теперь Ленни, стиснув зубы, смотрел на него сквозь прицел отцовской винтовки и видел, как Дерек и Джулия несмело, словно нашкодившие дети, улыбаются друг другу, и Джулс, такая красивая, просто сияет от счастья, и на ней то самое платье, которое она мечтала надеть в день свадьбы…       Он не смог выстрелить. Не смог — и всё. Слетел по лестнице на первый этаж — и, не разбирая дороги, бросился бежать подальше от обжигающего света былой, мать её, любви. Винтовка так и осталась там, на чердаке отцовского дома, и Ленни не раз задавался вопросом: хоть кто-то её нашёл? Или она так и валяется среди пыльного барахла, как памятник его слабости?       В следующий раз судьба завела его в Джамейка-Плейн только через двадцать лет. Так уж получилось: в дороге кончились патроны, а до Квинси оставалось ещё миль десять (правда, если уж быть до конца честным, то последнюю обойму Ленни без цели и смысла расстрелял в дохлого болотника, но об этом он предпочитал не задумываться).       Дверь ему открыла Джулия. Она его узнала. И не испугалась, не удивилась — просто сказала, будто и не было этих двадцати лет:       — Заходи.       В гостиной было шумно и весело. Черноволосый мальчишка в расстёгнутой рубашонке с криком носился туда-сюда по комнате, размахивая деревянной саблей. Девочка постарше сидела у подножия искусственной ёлки и, высунув от усердия язык, вырезала из старых газет затейливую гирлянду. А самый младший из детей увлечённо облизывал рожок для обуви.       — Господи, Тим, — Джулия подхватила малолетнего гурмана на руки. — Вот на минутку отвернёшься… Ленни, что ты, не надо разуваться. Сам видишь, какой у нас бардак. Только… только слушай, Дерек-то сейчас в ратуше. Позвать?       — Да ну его, — Ленни помотал головой. — Я вообще-то на минутку зашёл.       Джулия кивнула.       — Кэрри, солнышко, — обратилась она к девочке. — Отведи мальков наверх. Мне с дядей поговорить надо.       — Мам, а кошку можно взять? — спросила девчонка, нехотя откладывая в сторону гирлянду.       — Да, — устало согласилась Джулия. Но Кэрри не двинулась с места:       — А с той твоей коробкой можно поиграть? Ну, где пуговицы и всё такое. Я аккуратно. И за Тимом буду следить.       — Господи, можно!       Кэрри, просияв, ловко вручила старшему из мальчишек апатичную трёхцветную кошку, подхватила под мышки младшего — и торопливо взбежала по лестнице.       — И это ещё старшие у тётки гостят, — Джулия, выключив духовку, обессиленно опустилась на диван рядом с Ленни. — Так с ними тяжело, ты не представляешь.       — Не представляю, — подтвердил он. — Так сколько их у тебя?       — Шестеро, — Джулия смущённо и словно бы виновато улыбнулась.       — Дерек хоть что-то ещё умеет делать?       Она рассмеялась — тем самым смехом, который он так любил.       — Господи, Ленни, — проговорила она, успокоившись. — Ты мне хоть что-нибудь о себе расскажи. Как ты живёшь, чем занимаешься…       Он отрицательно помотал головой. Не о чем ему было рассказывать — здесь, в этой уютной чужой гостиной. И Джулия всё поняла.       Они просто сидели рядом в зимних сумерках и молчали, как когда-то давно. Джулия, кажется, плакала, а Ленни рассматривал фотографии на стенах гостиной. Классический семейный портрет на лужайке у дома: Дерек держит за руки двух долговязых парнишек в одинаковых костюмах — близнецы, что ли? — а на руках у Джулс дремлет завёрнутый в кружевное одеяло младенец. Чей-то день рождения: здесь детей уже четверо, и они с надеждой поглядывают на огромный торт, а на заднем плане располневший Дерек в съехавшем набок праздничном колпаке собирает железную дорогу. Джулия и Дерек в каком-то баре Даймонд-Сити — нарядная и немного растерянная Джулс, похоже, чувствует себя не в своей тарелке, зато Дерек так и лучится гордостью. И фотографии со свадьбы тоже, конечно, были.       — Спасибо, — тихо сказала Джулия.       — За что?       — Что не выстрелил тогда. Я же видела, как ты из дома выбегаешь. А потом Дерек поднялся на чердак и нашёл то ружьё.       — Да пожалуйста, — проворчал Ленни.       — Ну зачем ты полез в этот проклятый реактор? — с тихим отчаянием спросила Джулия. — Я же любила тебя, балбес. Да ещё и пропал на полгода. Мы с Дереком думали, что тебя уже и на свете нет, иначе ни за что не стали бы… — она спрятала лицо в ладонях.       Ленни не стал ей ничего говорить. Двадцать лет прошло. Вот, у них шестеро детей, домик этот, как с картинки, — похоже, Дереку и впрямь удалось стать хорошим мужем и отцом. Ну так пусть и остаётся им впредь.       — Сдуру полез, — он осторожно поцеловал Джулию в мокрую от слёз щёку. — Молодой был, тупой. Думал, разбогатею… Ладно, Джулс, пойду я.       Её ладонь беспомощно скользнула по его рукаву — только блеснуло в свете лампы обручальное кольцо.       … А к вечеру пошёл снег. И Ленни брёл по берегу океана, беспокойно вглядываясь в белую круговерть — ведь никакие патроны он так и не купил, — и понимал, что больше никогда не вернётся.       Перед вылетом из Рейвен-Рок Отем приказал доставить гульскую погань в тюремный блок и запереть в одиночке — об этом Ленни узнал от Беттани, которая ассистировала Стаббсу во время операции (других желающих не нашлось). Но выполнить распоряжение полковника не удалось: все камеры, как на грех, оказались заняты. Поэтому Стаббс и Беттани, посовещавшись, нацепили Ленни на здоровую руку браслет с системой электронного слежения и оставили дожидаться возвращения Отема и Бёрка в лазарете.       Перспектива оказаться в одном помещении с парой дюжин недоброжелательных мордоворотов Ленни не очень-то воодушевляла. Вся надежда была на то, что Харон из гульской солидарности не позволит анклавовцам превратить своего собрата в отбивную — но Харона в лазарете Ленни уже не застал. Видимо, работодатель решил, что полуглухой ошпаренный гуль всё равно так или иначе может быть полезен в бою, хотя бы в качестве живого щита. Так что бывшему вольнонаёмному Саворетти оставалось рассчитывать только на себя.       — Ну прекрасно, — закатил глаза парень с соседней койки, едва за Стаббсом закрылась дверь. — Падаль подвезли. Ты что здесь вообще делаешь, выродок? Что, язык проглотил? Или он у тебя уже сгнил давно?       Ленни счёл за лучшее промолчать и отвернуться. Иногда помогало. Но, похоже, не в этот раз.       С дальней койки не спеша поднялся здоровенный десантник с забинтованной головой — и в этом мрачном верзиле Ленни с ужасом узнал Мура. Ну всё, хана, обречённо подумал Ленни. Ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным. Стаббса только жалко: мужик собирал ему руку по косточкам часов пять и, выходит, зря старался…       — Все вопросы ко мне, Гаррисон, — сказал Мур негромко, остановившись у койки гулененавистника. — А ты, Гнилушка, собирай манатки и переползай в тот угол. Хоть будет с кем в карты поиграть.       — Заступаешься за этого выродка? — с презрением спросил Гаррисон.       — Да, — подтвердил Мур с таким выражением лица, будто и сам удивлялся, как такое могло произойти. — Я заступаюсь за этого выродка. А ты оставляешь свои умозаключения при себе.       Ленни подхватил с койки одеяло и подушку и покорно потрусил вслед за Муром, ничему уже не удивляясь.       — Тяжёлая у тебя рука, — вполголоса сказал Мур. — А с виду и не скажешь…       Ленни испуганно остановился.       — Да не трясись ты, — усмехнулся десантник. — Всё в порядке, Гнилушка. Я понимаю, что ты сделал и почему. Но остальным это объяснить будет сложновато, так что просто держись рядом.       — Испортишь ты себе репутацию, — проворчал Ленни, заваливаясь на свободную койку.       — На Гаррисона не обращай внимания, — буркнул Мур. — Сейчас у многих нервы на взводе. В Форте Индепенденс такие дела творятся, а мы тут задницы отлёживаем.       — А что за дела? — спросил Ленни аккуратно.       — Полковник лично отправился туда отбирать ГЭКК у Изгоев, которые, по ходу, так и не сообразили, для чего эта штука вообще нужна, — Мур презрительно хмыкнул. — Может, они его на стеклянные бусы согласятся выменять, или там на партию тостеров — с этих дикарей станется. Ну, а если по-хорошему не получится, то у твоего хозяина есть план B.       — Он мне не хозяин, — сказал Ленни.       — Чёрт вас разберёт, — Мур растянулся на койке. — Да уж, блин, обидно, когда война без тебя заканчивается. Пропустим мы с тобой, Гнилушка, всё веселье… * * *       До Фоллз-Чёрч Эмили с Артуром добрались к вечеру следующего дня.       Первым встречать их выбежал Икабод. За пять месяцев потешный толстолапый щенок превратился в настоящего красавца с длинной серой шерстью. Он залаял на непрошеных гостей, Геката тоже в долгу не осталась — но до выяснения собачьих отношений, слава богу, не дошло.       — Икабод, satis²! Уймись уже, глупое ты животное! — услышала Эмили знакомый голос — и на крыльцо подъезда, подслеповато щурясь, выбрел Квинлан с кофейной кружкой в руке. — Сколько тебе повторять… Артур?!       — Да! — звонко и радостно отозвался мальчишка. — Это я, учитель! И мисс Данфорд со мной!       — Эмили? — Квинлан озадаченно заморгал. — Надо же… По правде сказать, вы значительно изменились с момента нашей последней встречи. Этот цвет волос, и… всё остальное…       — Вы тоже, — с горечью сказала Эмили.       Скриптор, казалось, постарел лет на десять. Худоба Квинлана стала почти болезненной — скрыть её не в силах был даже замызганный мешковатый халат. Немытые спутанные волосы отросли почти до плеч; к тому же Эмили показалось, что от скриптора отчётливо разит выпивкой… Но Артура всё это, похоже, ничуть не смущало — Мэксон, с разбегу перемахнув через лужу, бросился навстречу любимому учителю, а тот так и застыл на крыльце с кружкой в руках, очевидно, не вполне представляя себе, что делать дальше.       — Вы, наверное, есть хотите? — нашёлся он наконец. — Можете составить мне компанию. Я как раз собирался завтракать.       — Наверное, ужинать, скриптор Квинлан? — улыбнулся Артур.       — А. Да. Наверное, ты прав, — скриптор рассеянно взглянул на темнеющее небо. — Видишь ли, Артур, я не так часто выбираюсь наружу…       Спускаться в подвал скриптору явно было нелегко — он крепко держался за перила, а на лестничных пролётах останавливался, чтобы перевести дух.       — Колено беспокоит, — объяснил он Артуру. — Икабод, конечно, хороший инструктор по лечебной физкультуре, но ему недостаёт квалификации.       Артур рассмеялся — и тут же спросил сочувственно:       — А вы не обращались к врачам в Форте Индепенденс? У них даже автодок есть. Правда, мисс Данфорд?       — Честно сказать, Артур, до Форта Индепенденс я так и не добрался, — скриптор вытер испарину со лба засаленным рукавом халата. — Решил, что здесь, вдали от мирской суеты, мне будет спокойнее. Помнишь, «блажен тот, кто вдали от дел».       — Beautus ille, quad procul… negotia, да?       — Qui procul negotiis, — укоризненно поправил его Квинлан. — Я смотрю, ты совсем забросил латынь, Артур? Нехорошо.       — Со мной какое-то время занимался скриптор Доусон, но у нас с ним не задалась совместная деятельность. Он начал говорить про вас всякую чепуху.       — Что ж, вполне ожидаемо, — кивнул Квинлан. — А ты?       — А я сломал ему нос, как учила Сара, — хмуро ответил мальчишка. — И Старейшина решил пересмотреть мой учебный план. Слушайте, ну почему вы всё-таки не предупредили меня, что собираетесь уйти из Цитадели? Я понимаю, вы заботились о моей безопасности, но ведь я…       — Ты бы неминуемо увязался за мной, а я не был готов нести за тебя ответственность, — отрезал Квинлан. — Это не забота, Артур, а эгоизм чистой воды.       Мальчишка с недоверчивым прищуром уставился на него.       — И да, мне не хотелось, чтобы ты пострадал, — проворчал скриптор, открывая дверь гаража.       К удивлению Эмили, в тайной квартире Лэнигана всё осталось по-прежнему. Квинлан отгородил себе уголок в дальней части гаража: соорудил спальное место из нескольких старых матрасов, собрал из какого-то барахла устрашающего вида кустарный терминал, который, как ни странно, работал… К вещам прежнего хозяина скриптор, похоже, так и не притронулся — и было в этом что-то невыразимо грустное. Словно наблюдать за тем, как опустившийся жрец некогда блистательного культа продолжает ухаживать за алтарём даже после того, как боги ушли.       — Садитесь, — Квинлан сдёрнул с матраса покрывало, из складок которого на пол с сухим шорохом посыпались засохшие «сахарные бомбы». — Только осторожно.       — Сколько здесь всего! — восхитился Артур, глядя на беспорядочный ворох журналов рядом с терминалом. — Ух ты, даже «Грогнак-варвар» есть!       — Правда? — натянуто улыбнулся скриптор. — Ну надо же, чего тут только нет, в этом подвале. Хм… Так что же такого тебе наговорил этот Доусон?       — Что вы изменник и трус, — Артур плюхнулся на матрас. — И наймит Анклава.       — Да уж, не самый оригинальный набор обвинений, — спокойно согласился скриптор. — Первые два комментировать не буду, а вот по поводу третьего — как ты знаешь, благодаря мне ГЭКК сейчас у Изгоев. Едва ли это на руку Анклаву, верно?       — Но почему вы обратились к Хранителю Кадену? — тихо спросил мальчишка. — Неужели Братство вас настолько сильно разочаровало?       — О нет, всё куда проще, — скриптор усмехнулся. — От Восемьдесят Седьмого Убежища до аванпоста Изгоев идти было гораздо ближе, чем до северо-западной базы Братства, а у меня сильно болело колено. И вдобавок тогда я был зол на Старейшину Лайонса — допускаю, что безосновательно. Вот и всё.       — Послушайте, но ведь так нельзя, — грустно сказал Артур. — Вы должны вернуться в Цитадель. Вы нужны Братству. Очень-очень нужны.       — Артур, я, признаться, несколько охладел к оперативной работе, — вздохнул Квинлан. — И боюсь, Старейшина не очень-то обрадуется, увидев меня. Приходи сюда в любое время, я буду счастлив тебе помочь. Но с ответными визитами в Пентагон мне придётся повременить.       — Это не навсегда, — угрюмо пообещал Артур. — Когда-нибудь я возглавлю Братство — и вы станете старшим скриптором.       — Непотизм, юноша, не лучшая кадровая политика, — слабо улыбнулся Квинлан. — И кстати о непотизме — ты всерьёз думаешь, что Лайонс предпочтёт тебя собственной дочери? Сколько бы Экскалибуров ты не раздобыл для Братства, новым Старейшиной тебе не стать, пока Сара жива.       Повисла неловкая тишина.       — Ужин. Точно, — спохватился скриптор. Заглянул в чайник, стоящий на электроплитке, и досадливо поморщился. — Артур, сходишь за водой? Тут на троих не хватит.       — Конечно, учитель! — Артур вскочил на ноги. — Куда мне идти?       — Наверх, — скриптор протянул ему чайник. — На крыше установлен резервуар для сбора дождевой воды со встроенной системой очистки. Там два бака — один с промывной водой, другой с очищенной… ну да ты умный мальчик, сам разберёшься.       Артур просиял. Схватил чайник и вприпрыжку помчался вверх по лестнице — Геката потрусила следом.       — Даже не знаю, хорошо или плохо, что вы привели его сюда, — Квинлан проводил мальчика взглядом. — С одной стороны, я рад убедиться, что с Артуром всё в порядке. С другой стороны — я рассчитывал пробыть здесь несколько дольше.       — Он очень хотел вас увидеть, — виновато сказала Эмили.       — И опять же — не знаю, хорошо это или плохо, — Квинлан болезненно поморщился. — А впрочем, уже неважно. Дело сделано.       — Точно, — глухо отозвалась Эмили. И подумала: а ведь, наверное, именно здесь, на этом самом месте, она и стояла в апреле, старательно разглядывая «Хамви», верстак, наполовину стёршуюся разметку на асфальте — да что угодно, лишь бы не видеть лица Харона… Вот бы провалиться обратно в тот апрель, чтобы предупредить всех и каждого, подумала она и тут же запнулась: а, собственно, о чём предупредить? Действительно, ну что она могла бы сказать той потерянной девочке, которая за один день лишилась всего на свете? Что ничем хорошим эта экспедиция не кончится? Что Лэниган — предатель? Что нужно держаться подальше от Никсонвилля, Сто Шестого, Саткома — а пещеры Лэмплайта так и вовсе обходить десятой дорогой? Но та девочка, оглушённая смертью папы, раздавленная виной, едва ли её бы послушала. И, должно быть, правильно бы сделала. Нет, тогда всё происходило единственно возможным способом. И сейчас — тоже.       Ребёнок сонно шевельнулся — и Эмили вдруг поняла, что готова узнать правду. Здесь и сейчас ей хватит на это храбрости, а через пять минут — как знать…       — Квинлан, я могу воспользоваться вашим терминалом? — торопливо спросила она.       Моника Грейсон записала на голодиск два файла: ДНК-паспорт и изображение с результатами генетической проекции. Его-то Эмили и открыла в первую очередь; лучше уж сразу… И замерла, как громом поражённая.       С экрана на неё строго и пристально смотрела девушка лет восемнадцати. И пускай Эмили видела её впервые — не узнать этот упрямый подбородок и серьёзный взгляд было невозможно. Едва ли кто-то назвал бы эту девушку писаной красавицей — но, чёрт возьми, она была совершенна.       И с ней всё было в порядке.       46 ХХ, нормальный женский кариотип. Пороков развития не выявлено. Там было и что-то ещё, но Эмили хватило и этой строчки.       — Ого, — Квинлан бесцеремонно заглянул ей через плечо. — Ваша дочка?       Эмили потрясённо кивнула.       — Что ж, мисс Данфорд, поздравляю с выигрышем в генетическую лотерею. О, смотрите-ка, тут подробное описание предполагаемого фенотипа. Так, рост — шесть футов, плюс предрасположенность к быстрым темпам прироста мышечной массы… — скриптор восхищённо усмехнулся. — Настоящая валькирия. Цвет глаз — голубой, с вероятностью в девяносто девять процентов.       — А волосы? — нетерпеливо спросила Эмили.       — Давайте посмотрим, — Квинлан прищурился. — Вообще это зависит от соотношения эумеланина и феомеланина… Ага, вот. Рыжие. Ну, тут-то удивляться нечему, правда? Эй, Артур! Ну-ка иди сюда! — крикнул он, обернувшись. — Полюбуйся на юную мисс… кстати, а как вы её назовёте?       — Не знаю, — только и смогла вымолвить Эмили.       — Я бы назвал Сарой, — предложил Артур смущённо. — Красивое имя.       — Да, достаточно распространённое, — согласился простодушный скриптор. — В довоенные годы оно стабильно входило в десятку самых популярных женских имён… В общем, Эмили, вы как хотите, а мы сейчас пойдём ужинать. По окончании работы не забудьте выключить терминал, хорошо? * * *       Под вечер Мур вернулся из столовой с радостными новостями: атака на Форт Индепенденс прошла успешно, и ГЭКК, Отем и вся королевская рать направились в Мемориал Джефферсона, чтобы наконец-то поставить точку в истории проекта «Чистота». О потерях штурмовой группы Мур ничего не знал, но едва ли они были значительными.       — Короче, завтра полковник запустит эту хреновину, и конец войне, — не без грусти подытожил десантник — и завалился спать. А вот Ленни почему-то не спалось.       Он понятия не имел, как распорядится его судьбой мистер Бёрк, когда вернётся с задания. Отдаст на растерзание Отему? Прогонит на все четыре стороны? Но самое поразительное, что это не вызывало у Ленни ни малейшего интереса — словно речь шла не о ближайшей перспективе, а о туманном и отдалённом будущем, до которого ещё надо дожить. Хотя, холера, сейчас-то из-за чего ему было волноваться? За день все более-менее смирились с присутствием Ленни в лазарете, и даже Гаррисон притих. Сломанные кости, конечно, давали о себе знать, но дозы «Мед-икса», прописанной добрейшим доктором Стаббсом, вполне хватало, чтобы не лезть на стенку от боли. Ночи длинных ножей в Рейвен-Рок, по всей видимости, не планировалось — во-первых, у Фоссета не забалуешь, а во-вторых, Мур бы тогда не дрых так безмятежно…       И всё-таки что-то не позволяло Ленни провалиться в дремоту. Он ворочался с боку на бок, рассеянно разглядывая гипс, который Лорена днём разрисовала фломастерами. Красные и чёрные каракули, обычные детские почеркушки, в приглушённом свете ламп казались по-настоящему зловещими.       — Что-то не так, — проговорил Ленни.       — Кроме того, что ты валяешься в лазарете с разбитой рожей? — сонно проворчал с соседней койки Мур. — Хрен ли тебе не спится, Гнилушка? Дай отдохнуть.       — Что-то не так, — повторил Ленни. Поднялся с кровати, неуклюже набросил на плечо рубашку — и тут же вспомнил про настоятельную просьбу Беттани не соваться наружу из лазарета.       — Что, морфий закончился? — брюзгливо осведомился кто-то из глубины палаты. — Сегодня Элисон дежурит, злющая сука. У неё добавки не допросишься, без вариантов…       Ленни в немом отчаянии уставился на браслет на левой руке. Ну вот как, как им всем объяснить, что прямо сейчас творится какая-то непоправимая хрень?       — Ты не мог бы позвать сюда Беттани? — обратился он к Муру.       — Что-то ты, Гнилушка, вкрай обнаглел, — усмехнулся десантник. — До утра это не подождёт? В чём дело-то?       — У меня такое чувство, будто Братство затеяло какую-то подлянку, — медленно сказал Ленни, прекрасно осознавая, до чего же глупо это звучит в его исполнении. — Слишком гладко всё прошло в Форте Индепенденс, понимаешь? Такое впечатление, что они просто сдали этот ГЭКК, чтобы мы расслабились и не ожидали нападения.       — А ты у нас дофига стратег, да, Гнилушка? — фыркнул Мур, поднимаясь на ноги. — Ладно, чёрт с тобой. Позову я твою подружку. Заодно и ребят порасспрашиваю.       Вернулся Мур минут через десять.       — Короче, Гнилушка, не знаю, что там тебе примерещилось, но всё у нас нормально, — буркнул он. — Нет, правда. Днём какие-то голодранцы в очередной раз пытались пробиться ко входу, наши их отогнали. В Мемориале тоже всё на мази, к полудню очиститель заработает…       Ленни испытующе посмотрел на Мура. И Мур сдался.       — Вот только база Адамс что-то замолчала, — сказал он угрюмо. — От них уже минут сорок ни слуху ни духу.       По лазарету пробежал взволнованный ропот. Теперь, похоже, всем стало не до сна.       — Нет, ну такое и раньше бывало, — неуверенно отозвался кто-то. — В плохую погоду связь иногда барахлит.       — Барахлит — это одно, — возразил ему сосед. — А тишина в эфире — это совсем другой расклад.       А Ленни понял: вот оно. Чуйка уже не просто беспокойно ворочалась — она билась в истерике.       В лазарет вошла Беттани — сонная, взъерошенная, с Лореной на руках.       — Гнилушка, снова чудесишь? — спросила она устало. — А вы чего все повскакивали?       — Бет, вам нужно уходить отсюда, — сказал Ленни твёрдо. — Тебе и Лорене. И остальным.       — Ты что, экстрасенс? — заржал один из раненых — но его смех быстро угас в тревожной тишине. Несколько солдат, переглянувшись, поднялись с коек и вышли в коридор.       — Куда нам уходить? — Беттани уставилась на Ленни, как на идиота. — Да ещё посреди ночи? Я пока вещи соберу, хотя бы самое необходимое, уже утро настанет.       — Да хер с ними, с вещами! — крикнул Ленни. — Хватай мелкую — и беги!       — Рот закрой, падаль! — рявкнул Гаррисон — и обиженно уставился на Мура. — Ну, а чего он людей баламутит?       Из коридора доносились оживлённые голоса, торопливые шаги… База оживала.       — Если вдруг случится так, что Братство захватит базу Адамс — какие могут быть последствия для Рейвен-Рока? — спросил Ленни как можно спокойнее.       — Убийственные, — буркнул один из солдат. — Да только эти идиоты её нипочём не захватят. Кишка тонка.       — А почему тогда Адамс не выходит на связь? — отозвался его товарищ.       — Значит, есть причины.       Мур молчал.       — Помоги Бет выбраться, — обратился к нему Ленни. — Слушай, ну что тебе стоит? Просто прогуляетесь по окрестностям, пока вся эта ерунда с базой Адамс не прояснится. Я же не могу, у меня браслет этот…       — Он не работает, — Беттани помотала головой.       — Ага. Ясно, — Ленни нервно усмехнулся.       В коридорах было тесно и шумно. Люди тревожно бродили туда-сюда, собирались у интеркомов — но из динамиков не доносилось ни звука.       — Мы пытаемся выйти на связь! — взвился над невнятным гулом толпы голос дежурного. — Пока безуспешно. Но беспокоиться не о чем, повторяю. Вернитесь в жилые помещения и ожидайте распоряжения подполковника Фоссета.       — Так, на выход, — вполголоса буркнул Мур, подталкивая Ленни и Беттани к лестнице. — Я заскочу в арсенал по-быстрому. У входной группы встретимся.       — Но вещи… — побледневшая Беттани беспомощно оглянулась. — Ленни, там же холодно снаружи. Ло замёрзнет.       — Идём, — сказал он. И решительно свернул в знакомое ответвление коридора.       Ключ-карта от номера Бёрка, как ни странно, сработала — наверное, работодатель не успел распорядиться, чтобы замок перепрограммировали. Или просто не счёл нужным, подумал Ленни с грустью. Решил дать бестолковому Гнилушке последний шанс…       — Хватай всё, что надо, — обернулся он к Беттани. — Там в шкафу тёплые вещи. И аптечку возьми.       — Ленни, мне страшно, — негромко сказала она, вытаскивая бутылки с водой из мини-бара.       — Мне тоже, — признался он. — Страшно до усрачки.       Сейф с оружием оказался заперт. Ленни ругнулся — и тут его взгляд упал на мемориальный «Магнум», некогда принадлежавший мисс Данфорд. Несомненно, мистер Бёрк закопал бы живьём в землю любого, кто осмелился бы прикоснуться к святыне — ну да Ленни выбирать не приходилось. Левой рукой он схватил револьвер со стола и засунул за пояс брюк. Беттани нахмурилась, но спорить не стала.       У выхода на первый уровень базы собралось с полсотни человек — в основном, конечно, женщины и дети, но и солдат в толпе было предостаточно.       — Гнилушка! — услышал Ленни оклик Мура. Десантник, успевший нацепить силовую броню, стоял у подножия лестницы.       — Никаких новостей? — спросила его Беттани.       — Нет. Тишина, — Мур покачал головой. — Давайте мне ребёнка, мисс Лоу. Если понадобится бежать, вам тяжело придётся.       Беттани испуганно кивнула.       — Ло, иди к дяде, — обратилась она к девочке. — Он хороший. Он тебя не обидит.       Ну всё, сейчас заорёт, подумал Ленни. Но Лорена безропотно перебралась на руки к Муру. Да и остальные дети, разбуженные посреди ночи, на удивление, не капризничали, будто и они слышали ту же мрачную и торжественную мелодию небесных сфер, что звучала в голове у Ленни.       — И куда вы все? — устало осведомился дежурный офицер, сидящий за пультом управления дверями.       — Подышать свежим воздухом, — сказала высокая блондинка с мальчишкой на руках.       — Памела, сейчас не лучшее время для прогулок, — дежурный прокашлялся.— Подполковник Фоссет ясно дал понять…       — Подполковник Фоссет может нам ответить, почему база Адамс не выходит на связь? — злобно перебила его другая женщина.       — Не знаю, — огрызнулся офицер. — Но выходить наружу без распоряжения командующего базой строго запрещено.       — Мы сразу вернёмся, как только связь восстановят, — угрюмо пообещал Гаррисон, нависнув над ним. — А сейчас разреши нам пройти, Уильямс. И лучше по-хорошему.       — Нет, — нахмурился Уильямс.       — Нет так нет, — согласился Гаррисон. И, оттеснив тщедушного офицера от пульта управления, нажал на кнопку разблокировки дверей. * * *       — Как вы выбрались из Восемьдесят Седьмого? — спросила Эмили.       Они с Квинланом сидели во дворе. Артур заснул сразу же после трапезы, и Эмили охотно последовала бы его примеру — но скриптор выволок откуда-то из глубины подъезда пару плетёных садовых кресел и заявил, что хочет полюбоваться на падающие звёзды. С чего это Квинлан решил, что именно сегодня будет звездопад, для Эмили так и оставалось загадкой.       — Мне помог Фокс, — Квинлан с болезненной гримасой выпрямил больную ногу. — Вернулся за мной, как и обещал — правда, несколько позже, чем обещал, но пара дней у меня так или иначе была в запасе, так что я не особенно волновался. В Литл-Лэмплайте меня кое-как подлатали, но задерживаться я там не стал, чтобы не создавать детям проблем. Потом мы с Фоксом, а точнее, Фокс со мной на закорках, добрались до аванпоста Изгоев, где этот достойный представитель племени мутантов заявил, что сыт по горло насилием и сполна расплатился по всем счетам, и ушёл в неизвестном направлении.       — Он нас всех спас, — Эмили покачала головой. — А я его даже не поблагодарила.       — А мне он сказал, что вы сами себя спасли, а он — цитирую — «ощущал себя случайным свидетелем великих чудес истинной любви». Надеюсь, я не перепутал эпитеты, — Квинлан, воровато оглянувшись, вытащил из кармана халата серебристую флягу. — Коньяк. Не «Хеннесси», конечно, но в высшей степени достойный напиток. Будете?       — Нет, конечно, — проворчала Эмили.       — Я просто пытаюсь быть вежливым, — поморщился Квинлан, прикладываясь к фляге. — Слушайте, Эмили, мне, чёрт возьми, снова нужен ваш совет.       — Консультация по вопросам человеческих отношений?       — Да, — Квинлан скривился. — Как мне сказать Артуру, что Изгои не пойдут штурмовать Мемориал Джефферсона рука об руку с Братством, потому что почти никого из Изгоев не осталось в живых?       — Что? — оторопела Эмили. — Но мы с Артуром вчера были в Форте Индепенденс!       — Вы были там вчера вечером, — уточнил Квинлан. — А ночью эту базу атаковал Анклав. На этот раз — никаких пафосных высадок с винтокрыла и силовых барьеров. Они использовали старую вентиляционную систему, чтобы распространить какое-то отравляющее вещество. Уж не знаю, кто их надоумил, но ход был беспроигрышный. А потом люди Отема спокойно зачистили форт и унесли с собой ГЭКК. С Братством связались уцелевшие Изгои, они отступили на станцию Бейлиз Кроссроудз…       — Откуда вы всё это знаете? — не выдержала Эмили.       — Я иногда слушаю переговоры. Эмили, вы не поверите, но коды радиопередач в Цитадели так и не сменили, — Квинлан осуждающе покачал головой. — Неистребима людская лень…       Эмили с трудом подавила желание выхватить из рук скриптора флягу и прикончить остатки в высшей степени достойного коньяка. Не предложи она вчера Артуру проводить его до укрытия на Фоллз-Чёрч — и мальчик неминуемо остался бы в Форте Индепенденс. Да и она сама, скорее всего, постаралась бы напроситься к Изгоям на ночлег…       — Просто скажите Артуру всё, как есть, — вздохнула она. — Он не из тех, кого надо оберегать от информации.       — Но я хочу его оберегать, — жалобно сказал скриптор. — Он мне доверяет. А я, наверное, самая худшая отцовская фигура, какую он только мог выбрать.       — У меня был лучший отец на свете, — Эмили откинулась на спинку кресла. — И абсолютно замечательная мама. Как видите, меня это не спасло. Так что просто… расслабьтесь, Квинлан. Пустошь всё равно своё возьмёт.       — Знать бы ещё, что это значит, — скриптор рассеяно потрепал за ухом подбежавшего Дольфа. — Ну да ладно.       — Тоже любите собак? — спросила Эмили.       — Нет, — Квинлан вздохнул. — Много шума, много грязи. Просто такое уж у меня наследство.       — Я смотрю, они нашли общий язык, — Эмили кивнула в сторону Гекаты, которая вместе с Икабодом исследовала содержимое опрокинутого мусорного бака. — Вы присмотрите за ней, если со мной что-то случится?       — У вас же свой дом есть, — скриптор нахмурился. — Где-то в Арлингтоне, кажется. Разве вам самой не пригодится собака для охраны?       — Если вдруг всё закончится хорошо, я её заберу, — пообещала Эмили. — А если нет…       — Я о ней позабочусь, — кивнул скриптор. — Договорились.       Какое-то время они молчали, вслушиваясь в ночь.       — Квинлан, там, на вашем терминале, был открыт какой-то текстовый файл…       — А, это, — Квинлан усмехнулся. — История нашего печального похода за ГЭККом. Кто-то же должен явить миру приемлемую версию событий? Без лишних подробностей, зато с нужной моралью.       — И какая роль в этой истории будет у Лэнигана? — негромко спросила Эмили.       — Никакая, — коротко ответил Квинлан. — Его в этой истории нет.       — А что есть?       — В основном — героическая Одинокая Путница, которая путём невероятных усилий всё-таки добыла ГЭКК, исполнив мечту отца, — Квинлан мрачно усмехнулся. — Обо мне там тоже, кстати, ни слова. Знаете, Эмили, до чего хорошо быть отовсюду вычеркнутым?       — Да бросьте, — улыбнулась она, глядя на раскрасневшегося скриптора. — Артур рано или поздно своего добьётся, и вы вернётесь в Братство.       — Вернусь, — с грустью признал Квинлан. — Куда ж я денусь. Но попробовать-то стоило, правда?       — Мы попробовали. И ничего не вышло. Ни у меня, ни у вас.       — От судьбы не уйдёшь, да? — Квинлан зевнул. — Ох, Эмили, что-то наши звёзды запаздывают…       И не успел он это договорить, как небо на северо-западе расцветил каскад огненных вспышек. * * *       Они шли уже полчаса — и с каждой минутой решимость Ленни ослабевала. Здесь, на свежем воздухе, ощущение опасности рассеялось, как дым, зато теперь он чувствовал себя полным идиотом. Мало ему было прежних подвигов? Отлёживался бы на больничной койке и не строил из себя пророка. Сейчас эта драная база Адамс выйдет на связь — и на ком все захотят отыграться, а?       Нервный энтузиазм остальных беглецов тоже шёл на спад. Дети, что помладше, начали ныть — от холода, от усталости, от страха… А взрослые бросали на Ленни всё более и более недобрые взгляды.       — Гнилушка, если окажется, что ты всё это провернул, чтобы свалить из лазарета, я лично надеру твою тощую облезлую задницу, — вполголоса пообещала Беттани.       — Как пожелаете, моя госпожа, — смиренно согласился он.       Беттани сердито фыркнула и отвернулась. Лорена, сидя на руках у Мура, молча таращилась в темноту своими глазищами, которые сейчас казались совсем бездонными.       — И сколько нам ещё идти, а, Моисей? — издевательски спросил Гаррисон.       И в этот момент небо расколола напополам ослепительная вспышка. * * *       — Что это? — Эмили испуганно подалась вперёд.       — Спутниковое оружие, — на губах скриптора расцвела мечтательная пьяная улыбка. — Сегодня Братство должно было добраться до базы ВВС «Адамс» — и, как мы видим, штурм прошёл успешно. Рейвен-Рок стёрт с лица земли. Lex talionis³, Эмили, око за око. По-моему, это достаточно хорошая панихида по Джеймсу.       — Да, — согласилась Эмили. — И по всем остальным.       Квинлан задумчиво кивнул.       Проснувшийся Артур босиком выбежал во двор — и они втроём стояли и смотрели на отблеск далёкого зарева. И Эмили больше ничего не боялась. Она знала, просто знала: Харон жив. Потому что Ленни обещал, что уведёт его из Рейвен-Рока. Потому что она так и не успела сказать Харону, какое имя выбрала для его дочки. Потому что сейчас август, и с неба падают горькие звёзды, а значит, можно загадать желание… И Эмили загадала. * * *       База Рейвен-Рок перестала существовать, превратившись в груду дымящихся обломков. Пал, пал Вавилон, город великий. Даже Ленни сложно было это осмыслить — а уж остальным… За несколько жутких минут наследники Старой Америки превратились в обездоленных скитальцев.       Они справятся — в этом Ленни не сомневался. Разбредутся по городам и весям, отыщут новые дома. Кто-то до последнего будет пытаться возродить Анклав, а кто-то, наоборот, постарается поскорее отрешиться от прошлой жизни… Неважно, на самом деле. Все они останутся мечеными этой ночью, этим поражением. И не раз и не два вспомнят о нелепом гуле, который увёл их из старого рая, не сумев дать новый взамен, и проклянут — куда же без этого?       Но именно сейчас Ленни отчётливо понял: всё было не зря. Те кривые тропки, по которым его тащила судьба, этой ночью превратились в сияющий проспект, во взлётную полосу — и оставалось только разбежаться и шагнуть в небо, как во сне.       — Ленни, спасибо, — проговорила Беттани. И всхлипнула. Она держалась молодцом — многие плакали, не стыдясь слёз. И, чёрт возьми, их можно было понять.       — И куда нам теперь? — растерянно спросил кто-то.       Словно в ответ на его вопрос раздался стрёкот лопастей. Ленни поднял голову — и увидел три винтокрыла, летящие со стороны Форта Константин.       — Ну хоть что-то, — жалко усмехнулся Гаррисон. — Сейчас нас подберут, ребята.       Винтокрылы действительно начали снижаться.       — По крайней мере, детей можно будет эвакуировать на северный аванпост, — Мур обвёл взглядом притихших беглецов. — Дня на три там припасов хватит…       — А дальше что? — беспомощно спросила какая-то женщина. — Каждый за себя?       Никто ей не ответил.       Определялись они недолго: военные, всё-таки. Женщин, детей и раненых действительно решили временно разместить в Форте Константин под присмотром Мура. А все, способные держать оружие, направлялись на юг, в ставку Анклава.       — Ты ведь поедешь с нами? — спросила Беттани у Ленни, прижимая к себе Лорену.       — Нет, я в Мемориал, — Ленни грустно улыбнулся. — Разве ж они без меня там справятся? Куда им.       — Как знаешь, — Беттани нервно взъерошила волосы. — А мы с Ло, наверное, поедем в Модок. У моей бабки там была ферма — не знаю, правда, много ли от той фермы осталось за сорок лет. Заодно и проверю.       — Бет, солнце, я даже не знаю, где это, — Ленни покачал головой.       — И всё-таки мы едем в Модок, — она заглянула ему в глаза. — Просто чтобы ты знал. Может, в гости как-нибудь заглянешь. Места там пустынные, так что сможешь горлопанить свою дурацкую песню сколько душе угодно.       Она приподнялась на цыпочки и поцеловала оторопевшего Ленни в щёку. А затем подхватила на руки Лорену и, не оглядываясь, побежала к остальным беженцам. А Ленни смотрел ей вслед и сам не понимал: ну зачем он сейчас отказался? Он же свободен. Никто не станет его искать — теперь, когда Рейвен-Рок превратился в усыпальницу, а все расписки, контракты и обязательства сгорели дотла…       Он развернулся и пошёл к винтокрылу. Мокрая трава шуршала под ногами.       — О, Гнилушка? — удивился один из солдат. — Живой?       — Мне надо в Мемориал Джефферсона, — сказал Ленни. — Подбросите?       И улыбнулся. * * *       За Эмили пришли на рассвете.       Разбудил её рокот винтокрыла — как и тогда, в апреле. Спросонья она решила было, что это очередной кошмар, и недовольно перевернулась на другой бок: вот ещё, тратить драгоценные минуты отдыха на всякую ерунду. Но звонкий голос Артура окончательно вырвал её из дремоты:       — Не беспокойтесь, мисс Данфорд. Это не Анклав. Это свои.       — Братство, что ли? — недоумённо спросила Эмили. — Но откуда они узнали…       — Так решил скриптор Квинлан, — объяснил Артур. — Он сказал, что мне пора вернуться в Цитадель. Мол, будущий Старейшина не имеет права шляться невесть где в последний день войны. Он помог мне связаться по рации с Паладином Кросс, и я объяснил, откуда нас с вами можно забрать.       — А меня забирать обязательно? — проворчала Эмили, обуваясь.       — А разве вы не хотите своими глазами увидеть, как Львиный Прайд вышвырнет этих ублюдков с проекта «Чистота»? — озадаченно спросил мальчишка.       — Нет, — буркнула она.       — Ну, тогда… — Артур растерялся. — Тогда я могу сказать нашим, что вы куда-то ушли, пока я спал.       — И они перевернут тут всё вверх дном, чтобы найти меня, и обнаружат Квинлана?       — Вот чёрт, — помрачнел Артур. — Мисс Данфорд, но он мне пообещал, что спрячется как следует…       — Уверяю тебя, скрытность не входит в перечень его талантов, — Эмили сердито застегнула куртку. — Идём уже наверх. Нечего Братству тут делать.       Долго ждать им не пришлось: через пять минут во двор вошли трое рыцарей Братства. И Сара Лайонс. Эмили напряжённо замерла, ожидая услышать справедливую отповедь за побег из Кентербери — но, похоже, дочери Старейшины было не до того.       — Данфорд, мы их сделали! — ликованию Сары не было предела. — Разнесли чёртов Рейвен-Рок, а к вечеру и Мемориал будет нашим! Как тебе такое, а?       — Прекрасно, — совершенно искренне сказала Эмили. — Это прекрасно.       — То есть Либерти Прайм уже готов к бою? — спросил Артур, с восхищением глядя на Сару.       — С тобой, мелкий ты паршивец, мы поговорим позже, — отрезала она, сердито нахмурившись. — Но да, он готов.       Артур просиял. А Сара повернулась к Эмили:       — Слушай, Данфорд, ты нужна нам в Цитадели. Я понимаю, что ты устала. Все мы устали. Но честное слово, уже завтра всё закончится. А у нас сейчас серьёзные проблемы. Мы просто не успеваем перебросить нужное количество бойцов с севера, а медлить нам нельзя: вчера ублюдки Отема напали на Форт Индепенденс и похитили ГЭКК. Так что сегодня нам придётся отправлять в бой всех подряд — и послушников, и недолеченных ребят из лазарета, и даже добровольцев, будь они неладны. И их нужно подбодрить, понимаешь? Они должны видеть, ради чего сражаются. Видеть тебя.       Артур тревожно нахмурился — похоже, мальчишка не был уверен, что это такая уж хорошая идея. А Эмили, наоборот, ощутила странное, давно забытое чувство покоя.       Она понимала, что сможет переубедить Сару. Показать ей генетическую проекцию, разрыдаться, пожаловаться на дурное предчувствие; у Сары, что ни говори, доброе сердце, и она разрешит несчастной мнительной дурочке из Убежища переждать штурм Мемориала здесь, на Фоллз-Чёрч. И на какое-то время Эмили действительно окажется в безопасности.       А потом неизбежно случится… что-нибудь. Что-нибудь нелепое, жестокое и кровавое. Например, в укрытие вломится отряд супермутантов, потревоженных стрельбой в окрестностях Молла. Или противопехотная мина, спокойно пролежавшая все двести лет в каком-нибудь ответвлении автомобильного тоннеля, ни с того ни с сего решит сдетонировать, запустит цепную реакцию — и уютный гараж Лэнигана превратится в огненную ловушку. Или старый фундамент дома окончательно обрушится и погребёт под обломками не только трусишку Сто Первую, но и ни в чём не повинного скриптора Квинлана… Просто Пустоши уже надоело ждать развязки. Декорации давно готовы, и у актёров второго плана закончились реплики, и зрители на том и этом свете замерли в нетерпении. Ваш выход, мисс Данфорд.       Да и разве она, положа руку на сердце, не знала с самого начала, где всё закончится?       — Ну конечно, Сара, — сказала Эмили спокойно. — Я готова.