***
Девушка поморщилась от неприятной боли. В глазах ненадолго потемнело, и она, дождавшись, пока ясное зрение вернётся к ней, медленно встала. Блондинка посмотрела на Джека, который приближался к Руби, и уже хотела помочь подруге, как её взгляд упал на открытую дверь. По спине пробежал холодок, а кончики пальцев онемели. Это шанс? Или очередная ловушка? Амалия сжала кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Нет… всё не может быть так просто. Наверняка, это очередное издевательство. Она выбежит из подвала, окрылённая мнимой надеждой на спасение, а кто-то из этих двоих схватит её, возвращая обратно в жестокую реальность. Может, после такого её точно убьют? Это могло бы стать неплохим вариантом. А может, она действительно сможет сбежать из этого места? Амалия колебалась. Ей некуда идти. У неё не осталось никого, кроме Руби. Что же для неё страшнее: остаться совсем одной или умереть в мучениях от рук этих ублюдков? В голове мелькнул образ Лью, но девушка быстро избавилась от наваждения, не желая думать о парне. Она сделала робкий шаг вперёд, борясь с собой. Манит? Очень. Страшно? Безумно. Тихо выдохнув, девушка обернулась назад. Руби испуганно смотрела на Джека, пока тот что-то говорил ей. — Думаешь, мне есть до тебя дело? Ошибаешься. Плевать я хотел на то, что тебе плохо, — у Амалии внутри всё сжимается лишь от одного его голоса. Вздрогнув, она направилась к двери. Плевать. Если есть хоть малейший шанс выбраться отсюда, то она его не упустит. Тихо покинув подвал, она остановилась, окончательно убедившись в том, что Джек не заметил её отсутствия. Оглядевшись по сторонам, она рванула в гостиную, где находилась дверь на улицу. Тело пылало от адреналина, конечности дрожали, а разум был затуманен. Девушку окрылила надежда на спасение, но в шаге от двери она остановилась. Сможет ли она действительно сбежать? А выжить? Мысли терзали её, и Лия вновь замешкалась, когда потянула руку к ручке. В голове всплыло испуганное лицо Руби, и Уилсон зажмурилась. Неужели она оставит её совсем одну? Майерс и так чувствовала себя ужасно, а тут ещё и подруга, которая сбежала, наплевав на неё. Нет… так нельзя. Хотя, может быть, она смогла бы обратиться в полицию, привести помощь? Тоже не выйдет. Эти мрази слишком умные для того, чтобы не понять её дальнейших действий. В голове опять мелькнуло лицо Лью, и Амалия в гневе ударила себя по щеке. Заебало. Парень болт на неё клал, умело используя глупую марионетку в своих целях, а она всё из мыслей его выпустить не может. Вспоминает, какая нежная у него кожа, то, как он целовал её, будто это имело какое-то значение, будто это было чем-то большим, чем глупая игра. Амалия касается пальцем своих губ, чуть надавливая. Глупая игра, на которую она, наивная дура, повелась так легко. Боже, она просто идиотка. Влюбилась в человека, который днями жестоко избивал и пытал её, а потом, заставив открыть ему своё сердце, грубо растоптал все чувства, совсем не сожалея о содеянном. И она понимает, что одурачить её было проще простого. Девушка терпеть не может себя за это. Настолько, что сама бы убила себя, вырвав своё дурацкое сердце из груди. Она прикусила губу так сильно, что алая струйка потекла по её подбородку. Ненавидит его, а в душе хочет, чтобы его руки ещё раз оказались на её теле. Ненавидит, а думает о его губах каждый день. Ненавидит, а щас с места сдвинуться не может, потому что знает, что не вынесет его отсутствия. — Опять убежишь? — Тихий голос отрезвляет, заставляя вздрогнуть. Амалия мысленно проклинает себя за то, что замешкалась, но всё же оборачивается, чтобы столкнуться с ожидаемо леденящим душу взглядом, но… не находит его? Парень смотрит чуть взволнованно и дышит как-то… слишком громко, поджав губы. Уилсон видит размотанный шарф, открывающий лицо Вудса, и ловит себя на мысли, что не может перестать смотреть. — А что, есть смысл? — Девушка криво улыбается, пытаясь поймать чужой взгляд, но Лью отводит глаза. — Решать тебе. Он говорит спокойно. Так, будто ему совсем наплевать. Без будто. Ему совершенно всё равно, и Амалия взрывается, делая шаг вперёд. — Правда? Действительно мне решать? — Она повышает голос. — А убивать своих родителей или нет, тоже? Решать, сдохнуть где-то в лесу или от ваших рук, тоже мне? — Она приближается к парню, все ещё смотря на него, — Решать, игра это или что-то настоящее, тоже мне?! Отвечай! — Она бьёт его в грудь, пытаясь вытянуть хоть одно слово, но Лью по прежнему молчит, стараясь не столкнуться с ней взглядом. По её щеке бежит первая слеза, — Да о чём ты вообще говоришь?! Ты похитил меня, избивал и мучал каждый день, не давая даже прийти в себя, — она бьёт ещё раз, — Ты дал мне ебучую надежду на то, что не только у меня есть какие-то чувства, но что же на самом деле? — Она усмехается, наконец сталкиваясь с Лью взглядом. Тот смотрит удивлённо и растерянно, и девушка отводит глаза в сторону, — А на самом деле это я чёртова идиотка, которая поверила твоим действиям и позволила харкнуть в душу, пока ты, насмехаясь, игрался и манипулировал мной, подводя к убийству родителей, — она плачет навзрыд, толкает парня в грудь, — Ты отнял у меня всё. Абсолютно всё. А теперь говоришь, что решать мне? Надеюсь ты, чёртов ублюдок, доволен. — Амалия делает шаг назад, начиная понимать, что сделала. Плевать. Пусть хоть ночами пытает её за это, ей всё равно. — Не убегу. Можешь не переживать о своей игрушке и продолжать забавляться, как ты любишь. — Девушка хотела направиться обратно в подвал, но чужая рука остановила её, заставив замереть. Она покосилась в сторону парня. Тот, казалось, вернул прежнее самообладание. Выражение лица вновь стало отстранённым, а взгляд таким же леденящим, но что-то в нём согревало девушку. Она не могла разобрать огонь, который пылал где-то в глубине, но ощущала постороннее чувство, которое так старался подавить Вудс. — Амалия, ты… — Не надо. — Уилсон остановила его, не дав закончить. — Просто… если что-то всё же есть, то пожалуйста, найди лекарства для Ру, ей совсем плохо. — Девушка чуть приподнимает уголки губ в слабой улыбке и уходит, оставляя парня наедине со своими мыслями. Шатен шумно выдыхает, когда блондинка скрывается за поворотом. Он садится на диван, откидывает голову назад, пряча лицо в ладонях. Да что за хуйня? Он совсем не чувствует злости на девушку за «концерт», который она только что устроила. Не хочет заставить её захлёбываться в собственной крови, не хочет наказать. Наоборот, Вудс чувствует себя слишком странно и непонятно, а где-то в груди щемит от неизвестных ему эмоций. Он ненароком вспоминает её слова, взгляд серо-голубых глаз, который так отчаянно желал столкнуться с его, длинные золотистые волосы, которые наверняка очень мягкие. Лью понимает, что вновь трогает свои губы, думая о тех поцелуях. — Ебаный рот, — он закрывает глаза, трёт лицо руками, — Какого чёрта она влияет на меня так? Было ли это игрой? Вудс не знает. Чувствует ли он что-то? Тоже. Хочет ли он вновь почувствовать вкус её губ? — Сука. Да. Хочет так сильно, что чуть ли не на стену лезет от этого. Так сильно, что думает постоянно. Так сильно, что сейчас совершенно не знает, что делать. Голова буквально разрывается от нескончаемого потока мыслей, а непонятное чувство такой огромной лужой расплывается в груди, что выть хочется. Доволен ли он тем, что сломал её настолько? Все самые потайные углы сознания кричат, что нет, не доволен, но он не обращает внимания, отвечая самому себе — «не знаю». Вудс пытается отвлечься, переключиться на поимку Джеффа, да на что угодно, лишь бы прогнать из головы эти чёртовы голубые, как океан, глаза и светлые, как волны под лунными лучами, волосы. Не выходит. Они то и дело мелькают перед глазами, путая мысли всё больше, туманят разум. И парень впервые не знает, что делать.***
— Пожалуйста, открой глаза. Ты должен очнуться, — чей-то тихий голос дрожал, пытаясь разбудить. Вот только у меня никак не получалось выбраться из бездны, которая тянула на дно своими чёрными, как тьма, лапами, — Прошу… — голос мелькал где-то на поверхности, и я тянулся к нему, желая покинуть это ужасающее место. Неожиданно что-то тёплое коснулось моих губ, и тьма начала исчезать, разрываясь светлыми лучами и яркими вспышками. Я вдруг понял, что наконец могу чувствовать своё тело и, собравшись с силами, открыл глаза. — Ты очнулся, Лью. … Думаю, ты не захочешь возвращаться в свой дом, может будешь жить со мной? — Она протянула руку, и я с надеждой схватился за неё. … — Лью, я хочу быть с тобой. Я люблю тебя, — и я поцеловал её. Так, будто она была моим единственным спасением. … — Фильм был просто отличным! Тебе понравилось? — Она обернулась, сталкиваясь с серьёзным взглядом, — Что-то случилось? — Я люблю тебя, Сьюзен. Так сильно, что… — Я не договорил, прерванный её тёплыми объятиями. Улыбнулся, прикрывая глаза. Вот бы это никогда не заканчивалось. … — Боже, нет, пожалуйста, — кто-то склонился над девушкой, нервно пытаясь закрыть рану дрожащими руками, — Прошу, не закрывай глаза, я сейчас вызову скорую. Рядом показался силуэт мужчины в белом халате, и парень испуганно вздрогнул. «Мы сожалеем, но ваша подруга скончалась сегодня ночью». Слова эхом застыли в голове, вынуждая Лью неверяще мотать головой. — Нет, нет, нет… Где-то рядом раздался звонкий смех. — Тебе не о чем переживать. Ты наконец смог отпустить Сьюзен. Её больше нет в твоих мыслях, — голос раздался совсем близко, — Теперь там я, ха-ха! Как забавно. Какая-то глупая «игрушка» смогла вытолкнуть из твоей головы любовь всей жизни, заполнив всё собой. Ха-ха-ха Золотистые волосы — всё, что смог увидеть парень, прежде чем проснуться, подскочив с дивана. — Блять.***
Кровь лилась с его носа, крупными каплями падая на влажный асфальт. Высокая фигура возвышалась над согнувшимся человеком, готовясь к следующему удару. Было видно, как дрожат губы, а ноги, чуть согнутые, как назло стремились свалить своего хозяина. Неудивительно, ведь Калеб не ожидал, что возвращаясь с ночной смены в больнице домой, на него нападут. Как хорошо, что у него отменная реакция, которая помогла ему не только вовремя увернуться, да ещё и врезать ублюдку. Вот поэтому, нападавший сейчас валяется на земле, и, по-хорошему, Калебу бы свалить отсюда подальше, вот только ужас в его груди не даёт парню пошевелиться. Сглотнув ком в горле, Калеб с недоверием смотрит на неизвестного, который, на удивление, слишком тихо себя ведёт. Парень не хочет испытывать судьбу и проверять, как там неудавшийся убийца, жив ли он после такого удара, поэтому разворачивается и стремительно убегает. Неизвестный так и остаётся лежать на земле.***
— Чувак, ты не поверишь, что сейчас произошло. — И что же? — раздаётся с другого конца линии. — Я шёл домой с работы, и какой-то ебанутый напал на меня! — Йо, ты в порядке? — Встревоженно спросил человек. — Ага. Я теперь всю жизнь буду благодарить кружки по волейболу за то, что сумел вовремя среагировать и заехать ему кулаком в нос. Настолько сильно, что он тупо отключился. — Ничего себе, да ты прям герой, бро. Лицо этого мудака не видел? В полицию не звонил? — Нет, перепугался и убежал оттуда. Мало ли, что ещё он выкинет. Да и в темноте фиг чё разглядишь. — Жаль, но да ладно. Хорошо, что цел. Завтра угощу тебя пивом для душевного успокоения. Спокойной ночи, бро. — Спокойной ночи. Услышав гудки, Калеб устало потянулся на кресле и зевнул. Парня так рубило, что он был готов заснуть прямо здесь. Недавняя ситуация его, конечно, шокировала, но не настолько, чтобы трубить в панике на всю улицу. Обошлось, и слава Богу. Посидев так ещё минуту, Калеб лениво поднялся с удобного кресла и неторопливо побрёл на второй этаж в спальню. Проходя тёмный коридор, парень не заметил открытого окна, о чём вскоре очень пожалел. Не успев дойти до лестницы, он почувствовал тупой удар в области затылка. Свалившись на пол, в полусознании он посмотрел на возвышавшуюся над ним фигуру. — Ну что, теперь мы поменялись местами, сучка? Если бы ты тогда не врезал мне, твоя смерть была бы менее мучительной. А сейчас, тварь, ты почувствуешь весь спектр боли. Я ударил тебя достаточно для того, чтобы на некоторое время ты стал овощем, но находился в сознании и всё понимал. — Калеб услышал ехидный и высокий голос с противной хрипотой. Склонившийся над ним человек пах отвратительно: запах гнили, немытого тела и ужасный запах железа. Мужчина наклонился ближе, отчего парня обдал смердящий запах изо рта убийцы. В этот момент Калеб смог разглядеть нападающего, и сердце ушло в пятки. В лунном свете лицо человека походило на физиономию мертвеца: впалые глаза без век, раздражённые и красные, нос, на котором не было кожи, отчего казалось, что это одна сплошная кость. Но самым страшным в этом бледном лице был рот. Он, разрезанный до половины щёк в подобие улыбки, выглядел ужасающе. «Образ» дополняли неумело заострённые зубы и куски гнилого мяса, свисающие с щёк. Калеб почувствовал нарастающие волны паники и дикого ужаса. Ему казалось, что перед ним не человек — настолько ужасно выглядел убийца. От страха слёзы стремительно покатились по его щекам, из-за чего неестественная улыбка стала ещё шире, а мерзкий незнакомец наклонился вплотную и обвёл солёную дорожку своим гнилым и длинным языком. — Плачь, мне нравится потрошить жалких сучек. — П-прошу… н-не надо! — Раздался жалобный голос. — Смотри, я начну с пальцев… — просьба была нагло проигнорирована, — Так… сначала я отрежу тебе мизинцы. — Следуя собственной инструкции, маньяк неторопливо стал пилить фаланги острым ножом. Ужасная боль прошлась по всему телу, Калеб закричал во весь голос, но убийце было плевать. Пытка, тем временем, продолжалась. Под громкие вопли неизвестный спокойно отрубал пальцы парня, который сорвал голос где-то на пятом, поэтому сейчас из него вырывались лишь жалкие хрипы. Да и боль не казалась уже такой сильной, ведь резко выросший адреналин притупил её. Заметив это, мучитель взбесился. — Та-ак, смотрю, тебе это уже надоело. Ну, что ж, переходим дальше. Смотри, — мужчина поднял нож над измученным парнем, демонстративно показывая его, — сейчас эта штучка медленно опустится в твой животик и превратит всё, что там есть в сплошное месиво. Подтверждая свои слова, мужчина вонзил нож в чужое тело, отчего тот захрипел сильнее. Давясь от удовольствия, которое породила чужая реакция, маньяк стал медленно прокручивать лезвие в животе. Наслаждаясь слезами и хрипами, убийца сделал огромный вырез, оголив органы парня. Мужчина вздохнул с предвкушением, а после зарылся рукой в тёплое нутро Калеба, перебирая внутренности. Услышав громкое хлюпанье, маньяк почувствовал резко нарастающее возбуждение. Убрав нож в сторону, свободной рукой он коснулся своего паха, сминая его. Калеб уже находился на грани смерти, но каждый раз, когда мучитель сжимал его органы, резкий импульс отдавал ему в голову, из-за чего он продолжал находиться в сознании. Внезапно, парень ощутил пустоту внутри — рук больше не было. «Славно, кажется, я скоро сдохну» — подумал Калеб, начиная терять сознание. Из этого состояния его вырвал резкий удар в сердце. Вся боль внезапно исчезла, тело перестало чувствовать её, а сердце забилось в сто раз быстрее. — Я вколол тебе огромную дозу адреналина. Пока ты не чувствуешь боли, но это ненадолго, — ехидно улыбнулся мужчина, — мне нужно, чтобы ты продержался ещё несколько минут. Калеб обречённо посмотрел на человека, а после направил взгляд в потолок, не желая видеть эту мразь последние минуты жизни. Он, кажется, уже смирился и ему было глубоко насрать на всё это. — Ну не-е-ет, не отводи взгляд, сучка, — Калеб почувствовал, как на его грудь сели. Переведя взгляд, он увидел мужчину без нижнего белья. Его член, весь в крови и грязи, был возбужден. Резкое чувство омерзения возникло в парне, отчего он злобно посмотрел на мужчину и сжал челюсти так, чтобы их невозможно было открыть. Калеб знал, чего хочет урод, и не желал быть униженным перед смертью. Убийца засмеялся. — Не беспокойся, мне не нужен твой рот. Я возьму чуть ниже, — Калеб удивлённо посмотрел на маньяка, а затем увидел взмах ножа и почувствовал, как кровь хлынула из горла. Не теряя времени, извращенец погрузил свой член в чужое тёплое горло, разрывая его. Адреналин начал спадать, и вместе с этим возникла дичайшая боль. Калеб задыхался, половой орган заполнил всё горло, а кожа медленно рвалась. Парень кашлял кровью, чувствуя, как мужчина движется в нём, травмируя слизистую. Боль была ужасной. Слёзы непрерывно текли из глаз Калеба, мир становился не таким отчётливым. Единственное, что он видел перед собой — безумный взгляд и извращённую улыбку. Единственное, что он услышал перед смертью — имя своего убийцы: — Унеси с собой в могилу моё имя, — мужчина ускорился, и видя, как глаза Калеба теряют осознанность, быстро прорычал — я Джефф, спокойной ночи, уёбок, — Проговорив это, брюнет задрожал и, поглубже войдя в глотку, кончил внутрь с громким вздохом. Придя в себя через пару секунд, мужчина слез с трупа и, взяв нож, оставил фирменную улыбку на несчастном парне. Уходя из дома, он не забыл оставить на стене некий символ: улыбающийся смайлик. Он прекрасно знал, что его ищут, и именно этим людям предназначался этот «подарок». Джеффа безумно будоражила эта игра. Он давно понял, что его любимый братец и бывший напарник ведут на него охоту, отчего убивать становилось в разы веселее.