***
С «милой» беседы Руби и Джека прошло два дня и, к удивлению Майерс, мужчина всё так же держался на расстоянии: не приставал, не трогал и даже не говорил с ней. Брюнет продолжал приносить еду и воду, провожать девушку до ванной комнаты, следить за ней, но всё это происходило в полной тишине. За всё это время Джек и слова не сказал, что начинало раздражать Майерс. Она не могла понять, куда делись его язвительность, самодовольная улыбка и колкие шутки. Иногда девушка ловила себя на мысли, что ей не хватает всего этого, но она сразу же отбрасывала эти глупости, думая, что сходит с ума. Вскоре подобные мысли стали появляться всё чаще и чаще. Они врезались в её сознание и сидели там по несколько часов, не желая уходить, как бы девушка не старалась их отбросить. Руби вспоминала весь ужас, который делал Джек в её жизни, но даже это не помогало. И Майерс не понимала, что с ней происходит. Она путалась в своих мыслях и чувствах, не имея шанса разобраться в себе. Знакомый голос то и дело витал где-то в голове, хрипотой бил по ушам, и Майерс даже не сразу поняла, кому он принадлежит. С каждым днём он становился громче, отчётливее, и девушку бросило в дрожь, когда до неё всё же дошло, чей голос она старалась воспроизвести. Это пугало. Руби, кажется, совсем поехала, и теперь даже смерть собственных родителей не мешает думать о нём. Девушка не чувствовала прежней ненависти, разгорающейся в груди несколько месяцев и тлеющей в маленький огонёк сейчас. Было не по себе. Майерс не выносила, когда не могла разложить все мысли по полочкам, но теперь она даже не понимала собственных чувств. Руби думала, что эти мысли и не её вовсе — словно ей вставили чужие мозги, генерирующие такой бред. Но, находясь наедине с собой несколько часов, а затем и дней, к Майерс всё же пришло принятие и понимание своих чувств. Это всё ещё казалось неправильным, но Руби видимо и правда сошла с ума, перестав думать о Джеке как о бесчувственном убийце, испортившим ей всю жизнь. Она хотела видеть в нём что-то другое и, возможно, хорошее. Конечно, это было пустым самовнушением, которым Руби старалась оправдать свои пока неясные чувства к мужчине, вот только она уже не сможет этого понять. Голова раскалывалась, аппетита не было, а режим сна сбился, но Майерс винила в этом лишь свой неудержимый поток мыслей, который не давал ей покоя все эти дни. Мужчина всё также не выходил из головы. Даже наоборот, стал появляться там чаще, ещё больше вводя Руби в смятение. Девушка отвлеклась, когда услышала поворот ключа в замке, а затем шаги. Джек поставил перед ней тарелку и стакан с водой, отошёл и сел на лестницу, обращая взгляд на Майерс. Та к еде не притронулась и перевела взгляд на мужчину, принимая эти «гляделки». Это продолжалось несколько минут, и Руби сдалась первой. — И долго ты ещё собираешься молчать? — Девушку злило резкое изменение в поведении брюнета и, как она уже поняла — ей не хватало этого. Джек расплылся в довольной улыбке, встал и медленно направился к девушке. Та от неожиданности дёрнулась, когда брюнет оказался совсем близко, и посмотрела на него снизу-вверх. — А что, уже соскучилась? — Мужчина усмехнулся, наклонился ниже, сократив расстояние между лицами практически до минимума, и прищурился. Девушка вспыхнула и попыталась отдалиться, но ладонь на затылке не дала ей этого сделать. — Ещё чего. Не слишком ли много ты возомнил о себе? — Лицо Руби покрыл румянец, и она отвела взгляд, пытаясь не выдать себя. Она и правда скучала по ехидным репликам клоуна. — Вот оно как. Тогда я пожалуй продолжу, раз ты не имеешь ничего против, — он резко отдалился, отпуская девушку и развернулся, направляясь к двери. Руби непонимающе хлопала глазами, задумалась на секунду, а затем резко дёрнула рукой, намереваясь остановить мужчину, сказать, чтобы он остался, но не смогла. Ладонь зависла в воздухе, а слова застряли в горле. Майерс не могла понять себя. Не могла понять, чего хочет. Дверь предательски хлопнула, и Руби осталась одна. Наедине со своими мыслями, которые никак не дают ей покоя. Опять. Она скатилась по стене, закрыла глаза руками, вздыхая. Почему всё так сложно? Напротив раздалось бормотание, и девушка посмотрела на Амалию, сидящую напротив. Она, явно погружённая в свои мысли, совсем не замечала взгляд подруги. Рассуждала о чём-то вслух, недовольно хмурясь. Руби не пыталась разобрать её слова, но вид девушки заставил задуматься о том, что вся эта ситуация, возможно, не так уж и плоха? Майерс часто обращала внимание на подругу, и, как ни странно, та не выглядела сломанной. Хотя, пару дней назад Руби отчётливо видела грусть и отчаяние в её глазах. Но сейчас этого не было, и Уилсон выглядела весьма… беззаботно? Да, именно так. И Майерс, наверное, хотела бы так же.***
— Ну что, есть какие-нибудь зацепки по поводу Джеффа? — Брюнет проходит в гостиную, садясь за стол. Лью делает пометки на карте, обводя в круг улицы, и отмечает маршрут. — Вроде как. Он был замечен в нескольких местах недавно, поэтому я собираюсь пойти и проверить, — парень оторвался от листов, смотря на Джека, — Схожу один, идёт? — Без проблем. Надеюсь, мы хоть немного продвинемся в его поисках, иначе это всё бессмысленная трата времени, — клоун закинул руки за голову, прикрывая глаза. Отметив ещё два места на карте, Лью встал, убирая листы в карман. Конечно, помощь бы не помешала, но шатен не хотел пересекаться с Амалией, неспособный избавиться от странного чувства внутри. Выйдя из дома, парень быстро свернул за угол, оказываясь в тёмном переулке. Примерный маршрут он помнил, поэтому направился вперёд, оглядываясь по сторонам. Где-то вдалеке раздались голоса, и Вудс поспешил спрятаться, не желая быть замеченным. Через минуту рядом раздался звонкий смех, и шатен выглянул, обращая внимание на пару людей. Девушка громко смеялась, пока парень, обнимающий её за талию, эмоционально рассказывал что-то. Светлые волосы первой напомнили Лью о Амалии, чей образ уже появился в голове. Дождавшись, пока шаги стихнут, парень пошёл дальше, пытаясь выкинуть навязчивые мысли. Не получалось. Лью невольно коснулся губ, вспоминая поцелуй. Его уверенность в своих намерениях тогда сейчас трескалась. Действительно ли он сделал это ради манипуляции? Или он хотел этого сам? Парень не мог понять. Странное чувство внутри разрасталось лишь сильнее, вводя шатена в смятение, ведь подобное он испытывал лишь раз в жизни. Конец этой истории не был счастливым, отчего парню не хотелось лишний раз вспоминать о ней. Лью не знал, что ему стоит делать, но желание избегать Уилсон становилось лишь сильнее, поэтому он постарался откинуть все эти мысли, сосредоточившись на Джеффе. Последние несколько дней он просматривал все каналы новостей, пытаясь найти хоть малейшее упоминание о убийстве или нападении. Некоторые случаи были похожи на то, как Джефф обычно действует, но улик было настолько мало, что Лью сомневался в надобности их изучения. Но сейчас нужны любые зацепки, ведь они ищут его слишком долго, позволяя обводить их вокруг пальца. Обойдя все отмеченные места, Лью не нашёл ничего, что могло бы указывать на Джеффа. Это раздражало. Если всё и дальше так пойдёт, они никогда даже не приблизятся к нему. Из мыслей Вудса вырвал звук сирен, раздающийся совсем рядом. Через секунду на дороге показались полицейские машины, а за ними и скорая. Кто-то кричал поторопиться, и Лью, не задумываясь, направился за ними. Автомобили вскоре остановились, и парень сделал то же самое, пытаясь отдышаться. Взгляд упал на разбитые окна, через которые виднелась разгромленная комната. Мысль о том, что это мог быть Джефф, заставила Лью встрепенуться. Дождавшись, пока приехавшие зайдут внутрь, парень быстро обошёл дом с другой стороны, попутно заглядывая в окна. Послышалось торопливое «наверх», и Вудс, ловко взобравшись выше, ухватился за карниз. Аккуратно заглянув, он заметил труп, исследуемый медперсоналом. Лицо было в крупных ранах, и, чуть приглядевшись, Лью заметил разрезанный рот. Сомнений не осталось — он был здесь. Выругавшись, парень спрыгнул вниз. Джефф совершает убийства совсем рядом, а они до сих пор не вышли на него. Лью останавливается, устало облокачиваясь на стену. Шарится в карманах, достаёт сигарету и закуривает, прикрывая глаза. Просто пиздец. Им с Джеком явно нужен нормальный план, иначе они никогда не встретятся с Джеффом. Вудс устало вздыхает, затягиваясь. Мысли, которые так и не пропали, как бы Лью не пытался от них избавиться, сейчас совсем не к месту.***
Навязчивые мысли не покидали голову Амалии с того дня, и лишь ухудшали её состояние. Тьма обиды и злости разрасталась внутри, и девушке хотелось умереть, лишь бы не страдать сейчас. Уилсон думала, что заслуживает смерти, из-за чего и желала её так сильно. Она ненавидела себя за глупость и за то, что так легко верит людям, управляемая своими чувствами. Амалии хотелось выть от мыслей, что её использовали, что она убила собственных родителей своими же руками, поведясь на глупую ложь. Но эта ложь была такой желанной. Девушка всё ещё помнит ощущение чужих рук на своей коже, которая начинает покалывать от воспоминаний. Уилсон хочет вновь увидеть его, хотя бы на секунду. Она скучает, и с каждым днём это становится невыносимее. Но обида застилает всё, и девушка понимает, что не готова встретиться с ним сейчас. Амалия грустно усмехается. Будто в этом есть смысл. Лью всё равно на неё, и девушка уверена, что он даже не думал о ней с того дня. И правда, зачем ему это? Он получил, что хотел, и она перестала быть полезна для него. Больно. Хочется биться головой о стену и выть от глупых чувств, уже пустивших в сердце корни. Мысли делали только хуже, а глаза слипались от недосыпа, поэтому Уилсон постаралась подумать о другом и, облокотившись о стену, закрыла глаза, пытаясь заснуть.***
Руби чувствует себя ужасно. Мало того, что голова болит невыносимо, так ещё и жар усугубляет состояние. Сил нет совсем, и девушка даже шевелиться с трудом. Амалия от подруги не отходит, приносит еду, которую Джек молча оставляет у двери, и следит, чтобы Майерс не становилось хуже. Уилсон переживает, ведь лекарств никаких нет. — Мне не нравится твоё состояние. Нужно сказать Джеку об этом, — блондинка поднимается, но её руку хватают, останавливая. — Нет. Не надо говорить ему, мне скоро станет лучше, — Уилсон недоверчиво косится на Майерс, но увидев в глазах напротив страх, садится обратно. Руби не хочет видеть мужчину сейчас. Она лишь недавно перестала думать о нём, как те мысли опять вернулись. Девушка пыталась оправдать свои чувства как угодно, лишь бы не принимать их, лишь бы не думать о Джеке, не искать в нём что-то хорошее. Майерс не хотела допустить этого, каждый раз напоминая себе о всех его поступках, старалась вбить себе в голову, что он маньяк, загубивший её жизнь, и Руби не может чувствовать к нему что-то. Окажись он здесь сейчас — девушка сломается, и вся оборона от собственных чувств разрушится с громким треском. Поэтому она врёт Амалии, сама неуверенная в том, что всё пройдёт. На следующий день Руби чувствует себя ещё хуже, и Уилсон жалеет, что послушала её тогда. Майерс почти слёзно умоляет не пускать Джека, придумать что-то, лишь бы он не зашёл. И Амалия соглашается, видя, как тревожно становится Руби от одного лишь упоминания мужчины. К вечеру Майерс лихорадит. Лия слышит шаги у двери и срывается к ней, удерживая ровно в тот момент, когда она распахивается. — И что это за хуйня? — Дверь резко закрывается, и Амалия слышит раздражённый голос Джека с той стороны, — Если ты сейчас же не откроешь эту дверь, то я сделаю это сам, а затем сломаю тебе руки. А может, лучше сломать пальцы, раздробив кости молотком? Как думаешь? — Уилсон дёргается, чувствует, как дверь опять пытаются открыть, и наваливается на неё всем весом, замечая нервный взгляд Руби. — Слушай… тут такое дело, — девушка нервно тянет гласные, пытаясь удержать мужчину, — Ты не мог бы не заходить сегодня? — За дверью слышится громкое «С хуя ли?», и Амалия не успевает подумать, прежде чем сказать, — Руби… не очень хорошо чувствует себя, — в эту же секунду дверь распахивается от мощного удара, заставляя Уилсон отлететь в сторону. Джек, не обратив на неё никакого внимания, направился к Руби, которая через силу пытается встать и прикрыться рукой, боясь получить удар. Мужчина сжал кулаки, нервно выдыхая. — И что за цирк вы устроили? — Он подошёл ближе, смотря на Майерс в упор, — Подумала, что раз я тебя не трогаю, то можно делать всё, что вздумается? — Джек скалится, наблюдая за страхом в чужих глазах. Руби молчит, не находя ответа. На что она вообще рассчитывала, прося Амалию задержать его? — Думаешь, мне есть до тебя дело? Ошибаешься. Плевать я хотел на то, что тебе плохо, — улыбка, натянуто растянувшаяся на его лице, слегка дрогнула. Он разворачивается к двери, не замечая отсутствия Амалии. В глазах у Руби темнеет. Она будто слышит собственные мысли, противоречащие друг-другу, и, видимо, одна из сторон всё же берёт верх, потому что Майерс резко дёргает руку в сторону брюнета. — Ещё раз позволишь себе подобное, и я не буду с тобой… — обрывок фразы застревает где-то в горле, потому что мужчина слышит тихое, почти жалобное «Джек» позади. Останавливается, прислушивается, пытаясь понять, не показалось ли ему. Чувствует, как губы трогает улыбка, но сразу же пресекает это. А Руби, кажется, забывает обо всём, о чём думала до этого. Джек рядом, и девушке не хочется, чтобы он уходил сейчас. Она видит, как резко остановился мужчина и чувствует, как сознание мутнеет. — Останься… пожалуйста.