***
Новенькие, свежезаработанные, четыре сотни рье поднимали настроение. Да, я — мелкое бедствие лагеря, и бандиты, грабители и убийцы, собравшиеся здесь, считают меня если не врагом, то уж точно солидной занозой в заднице. И это поднимает мне настроение еще больше! Прошел уже второй год с момента моего попадания в тушку Сагиши-без-фамилии (не знаю, почему так, кстати — отец молчит как рыба). Я вытянулся, обзавелся какой-никакой мускулатурой и научился пугать местных до усрачки одним лишь взглядом. Ну, ладно — еще напряжением чакры и высвобождением своей жажды… наносить телесные повреждения. От отца я, благоразумно, скрывал — за такие подвижки в деле шиноби-убийцы меня по голове не погладят. Зачем пугаю мужиков и отбираю их деньги? Все просто — мне скучно и делать нечего. Хотя, если честно, они первыми полезли. Пока отец отдыхал после очередного рейда «археологии», я случайно наткнулся на одного из его «рабочих», пытающегося склонить одну из продажных дам к бесплатному соитию. Девушка была против, а я почувствовал себя сыном главы государства, так что решил вступиться. У бандюги было два очень опасных вместе фактора — он был тупым, как пробка, и пьяным в дупель. Если бы он не был пьян, то никакая тупость ему бы не дала попытаться сделать то, что он попытался сделать. Бугай вздумал мне врезать. Признаю — в первую секунду я сильно опешил. Обычно Иори своих ребят держит на коротком поводке, но то-ли он перестал их сильно инструктировать насчет меня из-за того, что я стал шибко самостоятельным, то-ли этот амбал был совсем из новеньких и совсем, опять же, из тупеньких, что не вник, но он даже не задумывался над тем, что его потом накажут. Жестоко накажут… Но опешил-то я только в первую секунду… Именно в тот день, наверное, я по-настоящему осознал, насколько велика пропасть между шиноби и обычными людьми. На крики ломаемого бандюги сбежалось пол-лагеря, а остальная половина успела только к предсмертным хрипам. Что интересно — Иори с его способностями точно бы успел меня остановить и уберечь сына от смертоубийства, но он пришел самым последним. Разговор с отстраненно-каменным отцом у нас тогда вышел очень неприятный, хотя я его понимаю. Когда твой девятилетний ребенок почти без эмоций в глазах убивает взрослого мужчину, умоляющего этого не делать, ты по-любому охуеешь. Хотя, по словам того же Иори, это было даже хорошо — в мире шиноби не принято жалеть своих врагов. Правда он тут же осекся и рыкнул, что шиноби я все равно не стану, и что настоящий мастер чакры убил бы того бугая чуть ли не взглядом (чему я не особо поверил). В общем — инцидент в семье замяли. В лагере, впрочем, его вспоминают и по сей день — по прошествии семи месяцев. Оттого и расстаются с деньгами без драки — боятся. Ну, глупая часть «археологов» не до конца уверена в частности моей личной инициативы — ходят мыслишки, что это сам Иори так «карает» тех, кто провинился. Эти слухи я целиком и полностью поддерживаю, иногда даже реально не трогая тех, кто старался выслужиться. А умная часть… ее я почти не трогаю. Так только — для репутации. Они бы может и могли пойти пожаловаться отцу, но я за семь месяцев не только стал быстрее и сильнее, но и другим трюкам научился — дыхну, бывало, огнем немного, так у некоторых волосы сразу белеют. С ниндзюцу все продвигалось отлично — отец бурчал про мою исключительную неспособность и бесталанность, но успехи я делал, как мне кажется, приличные. Конечно, я уже понял, что с нормально обученными шиноби не слажу, даже с детьми, но уж подзадержать их техникой Огненного Шара или Цветками Феникса я смогу. Нет, Цветками не смогу — там сюрикены нужны. А папа мне их не выдает! Говорит, что это путь шиноби! А я хочу! — Фу-у-ух… — я остановился прямо посередине лагеря, заставив вздрогнуть ближайших бандюков. — Спокойно, Сагиши — папа купит тебе сюрикены. К примеру — как подарок на поступление в Таари. Прислушавшись к внутренним ощущениям и поняв, что больше «единиц взрослости», как я окрестил их про себя, мне не требуется, пошел дальше. Странное говно со мной происходит. Сагиши благополучно почил в глубине моего разума, лишь изредка являясь во снах, но и то — не более чем призраком, однако само… ну, наверное, тело слушается иногда плохо. Или разум, все-таки… Дело в том, что я порой становлюсь прямо сущим ребенком. Я понимаю, что все мужчины — дети до сорока, а потом они — подростки, но ведь по факту, все хреново. Да мне иногда разрыдаться хочется, когда отец с рейда игрушки не привезет (поэтому он привозит (и много))! Это ненормально, но пока я не знаю — выветрится ли это со временем или останется вечным заскоком. И ведь не посоветуешься ни с кем! — Добрый день, Микко-сан! — я приветливо улыбнулся бабуське, привычно «накидывая» маску мальчишки-сорванца (скидывая маску жуткого парня-шиноби, готового тебя размазать вот по этой самой жухлой осенней траве, ага). — Вы к папе? — Сагиши Дурной Тон, ха? — Микко обернулась, останавливаясь (точно — к отцу идет). — Кажется я учила тебя — дать поздороваться с собой тому, с кем ты поздоровался только что, а не закидывать его вопросами. — Сколько раз я просил не придумывать мне эти странные прозвища?! — ребенок во мне «взбрыкнул», но я даже не подумал его остановить — самого достало. — Сколько вопросов в первую минуту встречи, Сагиши Любопытный Нос, — насмешливо усмехнулась бабка. — Не тебе одному бесить меня до скорой кончины. — Уверен — меня-то уж вы переживете. Сколько вам сейчас? Триста? Четыреста? Я поравнялся с ней, и мы пошли к отцу вместе. Тут близко — лагерь вообще маленький — пара шагов, и ты на месте. Сейчас обойдем вот эту палаточку, заглянем за нее, и… — Дерьмо! — смачно выругалась Микко, только кинув взгляд на мою с папой палатку, и неожиданно резво (серьезно, уже два года бьюсь над разгадкой — ну не использует она обычную чакру, это точно!) схватила меня за руку, останавливая. — Не показывайся им на глаза! Бабка, выглядящая сейчас столь грозно, что я аж послушался ее, оставила меня за палаткой, загораживающей отцовскую, а сама пошла туда. К ним. Прямо у входа в мое с отцом жилище стояло трое — собственно отец и два каких-то странных типа, в которых я-таки узнал шиноби. Как узнал? Одежда — почти такая же была у отца. Отличия были, вроде более темного цвета и мелких деталей (крюков, лишнего подсумка и так далее), но не такие уж и существенные, как их главная странность — оба этих типа носили странные маски, скрывающие их лица. Они были разными и, похоже, что-то обозначали. Один из них точно был какой-то животинкой… С отцом они разговаривали (из того, что я увидел и услышал) вполне мирно. Сейчас я находился не очень далеко, так что, дав чакру в уши, смог кое-что подслушать. — У нас гости, Иори-сама? — по-старушечьи проскрипела Микко, подойдя к троице. — Накрыть на стол? — Господа шиноби Конохи уже уходят, Микко, — голос отца, спокойный с виду, но дико напряженный глубже. — Или вы захотите осмотреть лагерь? — Если можно, — голос отвечавшего не выражал никаких эмоций и был приглушен маской. — Это не займет много времени. Как вы и сказали — только осмотреть. — Тогда прошу — начинайте с моей палатки, — судя по звукам, отец приподнял полог, служащий нам дверью. Куда мне себя девать я не знал, поэтому просто остался стоять, где стоял. Потом сел. Судя по все тем же звукам, Микко побежала предупреждать лагерь о проверке, но мимо меня она не проходила. Менты нагрянули с проверкой что-ли? А почему из Конохи? Нас же должны проверять (если вообще должны, кстати) шиноби из Сунагакуре. Мы же не в Стране, эм… где там Лист? Огня, точно. Мы в Стране Воздуха. И маски эти… Подозрительно. Я так сильно задумался о подозрительности происходящего, что банально не услышал, как странные шиноби и отец поравнялись с палаткой, за которой я сидел. Об их присутствии я узнал лишь когда показалась маска первого «странного». Вздрогнул от неожиданности, но кричать и вскакивать не стал, попытавшись максимально четко рассмотреть, че он там прячет под маской. Неспешный поворот головы, и вот на меня пустыми глазницами смотрит сама Тьма. Это было бы до усрачки страшно, но Тьме я был будто не нужен. Она безразлично повертела в руках мою бренную тушку, застывшую, как заяц перед лисой, и отпустила. Шиноби повернул голову обратно и пошел дальше. Его напарник на меня даже не взглянул, и точно так же поступил и отец. Ладно, не будем кричать ничего из разряда «Пап, а эт хто?!» — мне мирная жизнь и смерть в глубокой старости дороже. Хотя и хочется отцу бяку сделать — че он со мной, как с чужим-то? А, впрочем, он всегда у меня такой. Парни в масках и правда проболтались в лагере недолго — уже через час осмотр был окончен, они поклонились отцу, как старшему на своей земле, и мгновенно исчезли, оставив после себя маленькие вихри из кружащихся светло-зеленых листьев с какого-то дерева. Красиво и эффектно, я думаю. Так и что это было? Реально менты приперлись? Слишком много несостыковок, хотя я могу в это поверить, если нас, например, завоевали. Ндя — патриотом я и в прошлом мире не был, а в этом я даже рожу президента (тут он называется Дайме и имеет куда больше власти) местного не видел — завоеванием меня не напугаешь, хотя если придется подзатянуть ремешок, будет плохо. — Кто это был, пап? — подкрасться бесшумно к отцу не получается — он жестом, общепринятым у шиноби всех стран (из книги жестов, которую я вызубрил за месяц, ха!), показал, что видит меня, когда я был у него за спиной. — Проверка из АНБУ, — мрачно ответил Иори. — Причем из Коноховского АНБУ, что мне совсем уж не нравится. — Это же не наши, я прав? — Не наши. Но уже и не чужие — наша деревня заключила с Конохой союз. Как сказал капитан — война закончилась, так что сейчас эти парни могут беспрепятственно бегать по всей Стране Ветра. — А что они… — я изобразил неопределенный жест рукой. — Искали? — Нукенина, — отец поморщился, как от зубной боли. — Плохого шиноби из их деревни. Говорят, долго искали. — Не нашли? Улики спрятаны? — я позволил себе подурачиться, зная, что у отца есть вполне себе легальные (купленные не в переходе, а в каком-то офисе, по крайней мере) документы шиноби, а нукенины — отступники, таких документов не имеющие. — Нужных им улик тут никогда и не было, — папа все еще задумчиво смотрел на то место, на котором исчезли проверяющие. Потом встряхнулся. — Ладно, забыли. Тут они ничего не нашли, так что нам ничего и не грозит. Ты! Переоденься! — Ты будешь меня тренировать?! — я радостно подпрыгнул, аж выше его роста. — Я буду тебя экзаменовать, — весело, но под маской строгости, отвечал Иори. — И я сказал переодеваться, а не болтать! Команду я выполнил быстро, после чего мы сразу направились на «наше место» — то самое озеро, где он почти год назад начал тренировать меня ниндзюцу. Стоит отметить, что Верхними Путями я научился пользоваться не просто хорошо — идеально, так что теперь наша скорость как минимум не падала из-за моей неопытности, а потому добраться до туда много времени не нужно было. Осенью это место выглядит еще живописнее — желтые, зеленые и красные листья деревьев, растущих рядом с озером, окрашивают его в разные цвета, делая еще более красивым и захватывающим дух. Пусть само любимое время года Пушкина мне не нравится, но в этом месте я готов не только терпеть его, но и даже наслаждаться. — Все очень просто, Сагиши, — папа сложил ручные печати, призывая Теневого Клона — свою полную копию, умеющую даже использовать чакру. — Мой клон будет держать на вытянутой руке подсумок с сюрикенами, который ты давно хотел, — копия отца охотно продемонстрировала заветную игрушку, которую оригинал ей незаметно сунул. — Он будет двигаться только если ты его толкнешь, до того момента оставаясь недвижимым. Твоя задача — обойти меня и забрать подсумок. Никаких сложных хитростей делать не буду — просто постараюсь остановить. — Если ты отказываешься от хитростей и ловушек, тогда почему бы тебе не повесить подсумок на ветку дерева? — я скептически глянул на клона. — Он какой-то подозрительный. — Ах да, совсем забыл, — судя по тону отца, он ничего не забывал. — Сражаться мы будем там. Проследив за указующим перстом Иори, я понял, что главная сложность и хитрость экзаменации таиться именно в месте проведения боя. Отец указывал на центр озера. — Ходить по воде ты, худо-бедно, умеешь, так что осталось научиться вести на такой поверхности бой, — папа и его клон легко, будто прогуливались по мощеной дороге, пошли по воде к центру озера. — И тогда ты вполне себе сможешь удрать от сильного генина, коим являлся я на службе, почти в любой ситуации. — Я сдохну, — мрачно прокомментировал я. — Сдохнешь, — кивнул отец спокойно. — Если не научишься и влипнешь в передрягу с шиноби. А теперь — вперед! Не дожидаясь ничего больше, напитываю тело чакрой наполовину — силищи и скорости будет достаточно, чтобы просто хоть как-то конкурировать в ближнем бою с отцом, а максимальное укрепление жрет слишком много чудо-энергии. Бросаюсь в бой! Папа удовлетворенно хмыкает — на воде я держусь вполне достойно, но это он еще не знает, какую прорву чакры я туда бахаю каждую секунду, надеясь все решить быстро. Сближение! Иори легко уворачивается от нарочито размашистого удара в челюсть правой рукой, блокирует мою левую и отпинывает меня от себя ногой. Ему легко, уверен — он даже пятую часть чакры не задействует, но это уже опыт, а не личная сила. Лечу вновь, по пути пригибаясь к воде как можно ниже и незаметно для отца набирая ее в правую ладонь. Приближаюсь — плесь! Брызги разлетаются во все стороны, а глаза отца оказываются закрыты — то, что нужно! Не смотря на меня, на предугадывании движений и рефлексах, Иори бьет мне под дых, освобождая мои легкие от лишнего, нет — от всего воздуха и отправляя в недлинный полет. Спасибо, папа, ты сбил мне концентрацию! Теряю связь с водой и погружаюсь в нее. А ничего так — чакра холод не пускает, так что вполне себе тепло. Ладно, что дальше? Старательно складываю печати, стараясь не сбиться: Тигр, Дракон, Лошадь, Тигр. — Стихия Огня: Огненный Шар! — для большего КПД техники неплохо было бы сказать вслух, а не думать, так как тенкецу — специальные точки, которые и преобразуют чакру в ниндзюцу, находятся не только в руках и голове, но и в горле, (да они вообще везде находятся), но кто ж мне даст под водой говорить! Получилось довольно быстро, Иори еще не наскучило демонстративно-пафосно на меня НЕ смотреть, стоя на поверхности. Отлично — простейшая для отца техника, но основная для меня — Огненный Шар летит (плывет, точнее), испаряя воду и становясь меньше, но свое дело делает — вырывается из озера и попадает прямо в отца! Выталкиваю себя на поверхность воды, мельком отмечая, что родитель морщится и отряхивает левую руку. Шарик был слабоват, но он сам виноват, что невовремя заметил — сто очков Сагиши! Вновь складываю печати, стараясь максимально быстро «обрубить» ртом кончик Шара — мне не нужен большой и сильный, мне нужен просто какой-нибудь. Получается — отец думает, что я все еще выдыхаю чакру, а я уже бегу к нему на всех парах! Шар он останавливает большим всплеском воды — помимо техник огненных, Иори знает пару водяных, но меня замечает поздно, отчего не успевает выставить нормальный блок и ловит в лицо… Почти ловит — в последний момент одергиваю руку, так как он выставляет вместо неуклюжего блока руку с кунаем, а порезаться в начале боя мне не улыбается. Окей, старик, играй с железками против ребенка, не стесняйся! Ему в голову лезут похожие мысли, и я это понимаю по специально показываемому мне взгляду, типа: «Мда… Пару баллов накину, за то, что заставил его вытащить», но решить проблему такого дисбаланса наших сил он решил нестандартно — метнув в меня той самой железкой! Ну спасибо, папочка! Обычного человека такой бросок бы точно убил — не хватило бы скорости реакции и тела. Но я не обычный человек, я — недошиноби, который только что использовал супер-жадный режим максимального покрытия чакрой тела и смог не только увернуться, но и перехватить опасный кунай! Отец хмыкает и сближается, скупыми выверенными движениями заставляя меня уходить в оборону и пятиться по воде. Нет, не просто пятиться — терять драгоценное время, а вместе с ним и чакру! Атакую кунаем, надеясь хоть бороду подрезать — посмеюсь потом, но нет — Иори свое дело знает, так что уклоняется от каждого удара будто заговоренный. Ну ты достал! — Стихия Огня: Цветки Феникса! Кричу уже вслух, пусть это и дает папе понять о моей атаке, но так же даст ей мощности! Суть этой техники проста — пламя обволакивает нужный предмет, усиливая его метательные характеристики. Правда метать приходится заранее — горящий кунай в руках держать больно, я пробовал. Единственный кунай, объятый довольно сильным пламенем и чакрой, создающей его, вжикнул у самого уха Иори, создавая и тут же прижигая маленькую ранку. Йес — еще сто очков! Но папа даже не морщится от боли, что бесит. Я же достал его! Впрочем пофигу. Аргх! Мысли мечутся отсюда туда и обратно, потому что никакого дельного плана на дальнейшую игру или даже наработок на нее у меня нет. Импровизация… Кунай огненный моя импровизация! Бестолково бросаюсь на Иори с кулаками. Да, проходили-знаем, он из меня отбивную сделает, но сейчас-то я должен был хоть как-то вывести его из равновесия и спокойствия Будды, да и усиление теперь более мощное, чем было до этого. Удар локтем — блок, продолжающий удар кулаком — блок, подсечка — блок. Отец не давал мне шанса задеть себя, но зато и сам не атаковал, полностью уйдя в защиту. Я даже стал быстрее — сказывается его пассивность и то, что я разогрелся. Удары сыпятся градом, заставляя папу лишь принимать их на жесткие блоки. Пару раз он попытался контратаковать, но я действительно стал быстрее, поэтому мне удалось один раз просто свести его контратаку на нет, а во второй даже достать хуком по лицу! Последнего он терпеть не хотел, так что простояв под дождем из нормальных таких боксерских панчей, сделанных детскими ручками, Иори высоко подпрыгнул в воздух, беззвучно и лишь с помощью одной печати создавая Огненный Шар. — «Это хрень,» — подумал я, успевая лишь максимально расслабиться, убегая от пламени под воду, но за первым Огненным Шаром пошел второй, а за ним третий и четвертый! — «А вот это — полная хрень!» Ниндзюцу отца знатно так прокипятили озеро в том месте, где я нырнул, отчего выбора особого не было, и я снова оказался на поверхности. Иори уже ждал меня, попытавшись напасть неожиданно, но тут я его упредил, отмахиваясь подарком судьбы — удачно найденным в воде кунаем, в котором закончилась чакра от моей техники как раз в тот момент, когда я нырнул (из-за чего нырнул и он). Я запыхался, но было видно, что на это мне поблажки папа дает, так что танцуем — не беда. Так стоп, а зачем танцуем-то? Мне же просто надо спиздить подсумок у его клона. Сделав сальто назад и замаскировав это под удар ногой, оглядываю «озеро битвы». Ага, вот он, голубчик, стоит. Метров тридцать до него, так он еще и ближе ко мне — видимо отец (как я и, впрочем) в пылу битвы как-то расслабился, или подумал, что я совсем забыл о своей главной цели. Отлично, у меня есть план! Размашистыми движениями куная увожу отца в оборону, хотя и не крепкую, а потом, когда он совсем открылся, подставляясь под удар для явно того, чтобы меня потом подловить, отпрыгиваю назад с одновременным броском железки. Иори отбивает оружие, но уже не успевает за движениями моих рук, а полностью разглядев их, вообще останавливается, силясь предугадать — закончу ли я технику, и ему придется избегать ее действия, или же сдуюсь, теряя все мое маленькое преимущество. Тигр, Тигр, Лошадь, Тигр и снова Тигр. Сложность выполнения этого ниндзюцу зависит даже не от печатей — от контроля чакры и ее силы. Сегодня я чувствую, что у меня получится. Получится впервые… Не очень мощный по сравнению с отцовским, но, все же, чудовищно разрушительный Огненный Дракон рождается после моего яростного выкрика и змеем несется к отцу! Иори складывает печати воды, да вот только… — И этот приз… — я на всей скорости скакнул к клону отца, с усмешкой наблюдавшему за моими действиями. Одобрительной усмешкой. — Мой! Бах! Мое ниндзюцу врезается в то место, где только что стоял отец, испаряя огромное количество воды в озере! Плюх! Я мгновенно погружаюсь под воду, ощущая на затылке крепкую мужскую руку, неумолимо давящую вниз. Сил сопротивляться нет — я проиграл… — Очень неплохой план, Сагиши, — папа вытаскивает меня из-под воды, при этом крепко держа за шею с задней стороны. — Но недоработанный. В крайнем случае, если бы мне не хватило скорости избежать атаки твоего Дракона и догнать тебя, мой клон бы увернулся. Изначально ты должен был кинуть свой кунай в него, а не в меня. — Пха! — я выплюнул воду, которой глотнул изрядное количество от неожиданности. — Ты же говорил «без трюков»! — Говорил, — согласился отец. — Но шиноби любят обманывать, так что готовься. Без трюков не обойдется никогда. — Значит я не прошел? — я грустно посмотрел на подсумок, который клон передал Иори. — Думаешь, что я ошибаюсь со своим тестом? — он заинтересованно глянул на меня. — Ты слишком строг, чтобы ошибаться. В такой ситуации только и остается — принять поражение. Ладно уж — потерплю пока без подсумка. Тем более, что сегодня я почти смог одолеть отца. Ну… удивить уж точно. В лагерь добирались в молчании. Пусть сейчас мы снова сменили дислокацию (причем на довольно большое расстояние), Верхние Пути не подводили, так что будем там скоро. По итогу всей схватки у меня осталось чуть меньше половины чакры. Хватит на еще один такой поединок, но отец суров — по его словам, я не дотягиваю даже до среднего кланового мальчишки своих лет. Обидно, но и тренер у меня не топовый, само собой… Внезапно, со стороны лагеря раздался взрыв. — Если эти идиоты что-то подорвали, я их прикончу, — зло пообещал отец, ускоряясь (!). — Держись как можно ближе. Позади. Его голос мне не понравился. Его голос… Он был пропитан беспокойством.***
Дао и Гав вышли из Шуншина, оказавшись в десятке километров от лагеря «археологов». Техника почти не требовала чакры, хотя на такое расстояние им потребовалось много времени — деревья мешали пути. — Не археологи, — Гав, как младший в двойке, решил заговорить первым, чтобы дать возможность старшему потом подтвердить его слова с извечным «ты прав, но…» или что-то типа того. — Но и не те, кого мы ищем. — Ошибаешься, — напарник, судя по голосу, улыбался. И это было страннее, чем даже наличие мелкого пацана-недошиноби (с отличными, впрочем, задатками) в лагере обычных бандитов под предводительством нукенина-с-договором. Оперативник Корня улыбался, причем предвкушающе, причем искренне. Как привлеченный не с самого начала, Гав обладал эмоциями и был вполне себе обычным (почти) шиноби, но Дао… — Дао-сан, но ведь в лагере совсем не было зеркал, — напомнил-таки младший. — Ни одного. — Именно. Ни одного. И пацан — сын цели. Не думал, правда, что Зеркальный Ужас решиться сменить внешность на столь… невзрачную, но это уже профессиональное. Дао был доволен. О да — он был доволен больше, чем когда-либо в жизни. И господин Данзо тоже будет очень доволен…