***
Темное и сырое подземелье, расположенное неподалеку от Деревни Скрытого Листа, сегодня было необычайно оживленным. Подопытные всех мастей судорожно бились в своих клетках, а некоторые даже умирали, не выдерживая яростной и бесконтрольной «Ки», вырывающейся из их хозяина почти непроизвольно. Орочимару злился. — Я убью его! — шипел он, сворачивая шею очередному посыльному, только вернувшемуся с вестями. — Убью! Он сдохнет! Он поплатится! — Иори Учиха уже мертв, Орочимару, — спокойный хриплый голос донесся со стороны лестницы, и по ней, шаркающей походкой, используя трость, спустился старик, с перебинтованным правым глазом. — Успокойся. — А я говорил не о нем! — зашипел Змеиный Сеннин, окончательно выдавив жизнь из подчиненного и быстрой походкой направившись к гостю. — Я имел ввиду тебя! Данзо не шелохнулся, все так же спокойно наблюдая за учеником лучшего друга, которого остановили двое Безликих прямо перед своим хозяином. Один миг, и одни из лучших оперативников Корня лишаются жизней, а Белый Змей мрачно смотрит своими нечеловеческими глазами в единственный глаз Данзо. Убив троих за минуту, Орочимару немного успокоился и даже снизил давление «Ки», но все еще был зол. — Что-то случилось, — глава Корня не спрашивал, он констатировал. — Почему ты так нервничаешь? — А ты не знаешь?! — взревел вновь вышедший из себя Сеннин, в ярости разрушив целую полку с какими-то образцами одним ударом. — Ты издеваешься?! — Нет, — сухо ответил Данзо, проходя вглубь лаборатории. — Так что? — Это фальшивка. Те глаза — фальшивка. Это не Вечный Мангеке Шаринган, о котором ты говорил! Глава Корня обернулся, и Орочимару, наконец, увидел первую, за сегодня, эмоцию на лице гостя. Данзо тоже был в ярости: — Как?.. — выдавил он. — Это же Шаринган! — Именно, — закивал успокоившийся Змей, поняв, что Шимура его не обманывал и не дразнил. — Шаринган. Но не его Шаринган. Это даже не Мангеке Шаринган! — Подделка? Мои люди докладывали, что глаза были настоящими! Это глаза Зеркального Ужаса! Теперь уже Данзо начал сомневаться в своем… партнере. Но тот лишь мрачно кивнул: — С виду. На них наложено вечное гендзюцу, и думаю мне не надо объяснять, с помощью чего его наложили? — Биджу! — глава Корня на секунду выпустил свою «Ки», почти такую же тяжелую, как и «Ки» Орочимару до этого. — Ублюдок Иори нас обманул. — Он спрятал свои глаза, заменив их этой подделкой. Твои люди сами сказали, что он не использовал Мангеке. Уж должен был, если его загнали в угол. Да и тот ребенок, о котором ты говорил… Хе-хе-хе… Вероятно, Иори оставил их где-то для него. Или просто тебе назло спрятал. Или уничтожил. Еще одна волна «Ки» прошлась по лабораториям, но на этот раз куда более мощная. Данзо не любил, когда над ним шутили. — Верни их, — потребовал он, но поняв, что Змей заартачится, предложил компромисс. — Я отдам тебе любую пару, какую попросишь. Главное — отдай эти. — Они все равно пропитались его мощной чакрой, — забурчал ученый, все же доставая банку с глазами, повторяющими рисунок Мангеке Зеркального Ужаса. — Любая замена не подойдет… — Любая, какую сам попросишь, — повторил Данзо, принимая сосуд. — Неужели это и правда не Вечный Мангеке? — Я все еще не верю в эти бредни, — отмахнулся Орочимару, отворачиваясь и возвращаясь к своей работе. Поняв, что Данзо разгневан даже больше его самого, Сеннин совершенно успокоился. — Но это даже не обычный Мангеке. Три Томое и гендзюцу сверху. Он довольно долго пропитывал их своей чакрой — я даже не могу сказать, к какой из ветвей принадлежат глаза. Хотя там есть кое-что интересное… — Что? — глава Корня оторвал взгляд от копии рисунка Иори. — Сенчакра. Много сенчакры. Похоже, поддержание силы этих глаз зависит от сенчакры. — Биджу! Та Сунахама… — Моя коллега сделала эти глаза бесполезными для тебя, — хихикнул Змеиный Сеннин. — Хитро, действительно хитро. Иори и… Микко, да? Они тебя обставили. — Тем вернее мысль о наличии у него Вечных глаз, — напомнил Данзо. — И он, и его жена… — Ты не понял, Данзо-сан, — Орочимару обернулся. — Я не верю в существование таких глаз вообще. Мадара? Это не доказательство — он мог врать всем подряд, просто обладая сильнейшим Шаринганом. — Я слепну. — Ты подделка, — отмахнулся ученый. — Мешанина генов Первого, глаз Учих и своих амбиций. Ты не наследник алых глаз. — Считаешь, что Мангеке Шаринган не теряет свою силу со временем? Если хозяин — Учиха. — Я не знаю точно! — вновь вспылил Орочимару, шарахнув кулаком по столу. — Нужно быть уверенным на сто процентов! На все сто, что это так! Принеси мне эти глаза! — Из-за своих ста процентов ты и убил тогда Джирайю, — мрачно припечатал Данзо, направляясь к выходу. — И не стал Хокаге. — Мне плевать, — отозвался Змей, отвернувшись. — И на того слабака и на титул. Мне нужны эти глаза. Нам они нужны. — И мы их получим, — кивнул Шимура, удаляясь.***
Амегакуре. Страна Дождя. На своем первом «уроке» отец научил меня преодолевать границы между странами. Инкогнито, конечно. Наука несложная, особенно если поблизости нет шиноби, главное — обмануть сигнальный барьер. У каждой страны свои специалисты, так что барьеры отличаются друг от друга, но принцип действия схож — они докладывают о проникновении живого организма на территорию страны в штабы, находящиеся… да везде, где нужно: в Скрытой Деревне (если таковая есть), у Дайме, у ген-штаба пограничников. Мастера фуиндзюцу — техник печатей и, соответственно, барьеров созданных с помощью этих печатей, смогли бы преодолеть такую преграду просто отключив ее на определенном промежутке. Я же, как обладатель кеккей генкай додзюцу — Шарингана, могу увидеть «проход» — прореху в барьере, оставленную для спец-команд разведки страны, которые не должны «светиться» даже у своих. Признаться, пользоваться Шаринганом оказалось сложнее, чем я думал, так что я постарался найти «проход» чутьем. Как говорил отец — у меня есть хорошие сенсорские способности — навыки, с помощью которых шиноби может чувствовать и различать чакру других шиноби или таких вот барьеров. Чтобы пройти границу Ветра и Дождя, мне пришлось потратить два часа на поиск «прохода» с помощью сенсорских способностей, а потом еще минут тридцать, чтобы точно увидеть его с помощью Шарингана. Но потраченное время вознаграждено — я прибыл на место. Деревенька Ваки — пограничное селение, знаменитое тем, что на него всем похер. Серьезно, когда-то это была территория Ветра, но хитрый Дождь захапал ее себе. Но она оказалась столь бесполезной, что обратно ее никто отвоевывать не спешил, из-за чего и в самом Дожде на нее забили. Ваки жила земледелием и редкими торговцами, проходящими мимо. Раз в год ее жители собирались на большую ярмарку, проводимую в столице Дождя — Скрытой Деревне, по совместительству. Страна маленькая, так что напряга от границы до столицы шагать почти нет. Страна бедная, поэтому ярмарка тоже не выглядит праздником жизни. Страна слабая, поэтому в ней завелось множество бандитов. И именно последний пункт меня и привлек. Советы отца по сбору собственной банды оказались, в большинстве своем, полностью бесполезны — я и так знал, что мне делать. Была пара нюансов, которые возникли из-за различий двух миров, но, в целом, ничего особенного. И вот, увязая по колено в грязи, но не давая себе продрогнуть с помощью чакры, я заявился в Ваки. Одет я был, по местным меркам, очень неплохо, так что идя по главной улице (относительно безопасной и даже чистой), словил на себе множество заинтересованных взглядов местных работяг — будто сыночек мэра на мерседесе приехал. Немного поискав, нашел-таки местную гостиницу, сиречь — постоялый двор. Осмотрелся перед входом, но ничего интересного не увидел, и зашел внутрь. Для столь малого селения, народу внутри было многовато. И дело не в том, что местные всем скопом завалились сюда набухаться под вечер, нет — тут реально было много пришлых. И то, чем они занимаются по жизни, было у них на лице написано. То, что нужно, хе-хе-хе… — Одну комнату на одну ночь, — я положил на высокий прилавок монету. Мужики за моей спиной обменялись хитрыми взглядами, думая, что я их не вижу. Трое вышло сразу, а остальные ждали развязки разговора. — Маловато будет, молодой господин, — усмехнулся хозяин гостиницы, который явно был в сговоре с бандюгами. — С вас пятьсот рье. Внутренне морщусь. Вот уроды — сразу проверяют, есть ли у прибывшего бабки. А у меня нету! Вернее есть, но мало — восемьсот шестьдесят — вот и все мои сбережения. Вернее даже не мои, а того урода в маске, которого я убил в лесу. Все мои личные накопления и отцовские деньги «Маски» забрали, после нападения. Ладно, хрен с вами, накоплю еще. — Всего? — я изобразил искреннее удивление и отсчитал положенное так, чтобы не дать ни бандитам за спиной, ни самому мужику увидеть, сколько на самом деле у меня денег. — Ваша комната третья слева на втором этаже, молодой господин, — скривился владелец постоялого двора, поняв, что с меня можно было бы стрясти больше. — Желаете посмотреть окрестности? — А что у вас есть? — «заинтересовался» я, отметив, что оставшиеся члены банды, улыбаясь, ушли. — О, это прекрасное место, молодой господин! — воодушевился мужик. — В Ваки есть склад, доверху заполненный золотом! — он наклонился и прошептал, будто рассказывал секрет мира. — Один мой друг водит туда моих посетителей на экскурсии. Всего сотня рье, и вы увидите настоящие горы золота. Некоторым даже удается кое-что стянуть оттуда. И хитро подмигнул, намекая, что он совсем, как бы, и не против. Ну что же, ведемся как лохи, получая подробные объяснения, как до искомой улицы со складом дойти. Неплохой развод для этого мира — какой-нибудь простак или ребенок, вроде того, коим должен быть я, поведется почти наверняка. Ну, мужики постарше, может, и задумаются о подвохе, да только где ж вы видали неалчных людей? Не удержатся — «глянут одним глазком». Конечно, я говорю об идиотах (коими все миры полнятся), которых вообще будут пытаться ограбить эти уроды. А на улице дождь. Как же он заебал, если честно. Но приходится терпеть — в Стране Ветра мои попытки создать свою банду быстренько пресекут, отловят и поставят раком. А я не хочу раком. До искомого места добрался быстро — минут пять быстрым шагом. Только подсохшая одежда вновь намокла, но я уже не обращал на такие мелочи внимания, прогоняя чакру по телу и незаметно разминая все группы мышц, которые могу. Сейчас мне предстоит здорово подраться, если я хоть капельку понимаю в разбойной жизни. Подворотня. Мокрая грязная подворотня, заканчивающаяся тупиком, полнящимся всяких ненужных деревянных коробок. На самой большой коробке сидел самый большой мужик — главарь, судя по всему. Остальные, а их, вместе с главарем, было девять, расположились неподалеку — трое так же сидят на коробках, еще двое устроились «на кортах», а оставшаяся троица стоит. Не вооружены, или попросту спрятали свои игрушки. А может не взяли — видок-то у меня совершенно неопасный. Первым заговорил главарь, которому, видимо, надоело рассматривать мое не удивленное и даже скучающее лицо: — Добрый день. Заблудились, молодой господин? Его дружки захихикали, предвкушая, а я бросил хмурый взгляд на небо. — Дерьмовый день. Погода — говно. И нет — я не заблудился. Шел к девятерым кускам говна и пришел куда надо. Ты главный? Главаря задело. Он нахмурился, разом сбрасывая всю напускную вежливость. Его дружки тоже осерчали, и двое начали меня обходить, окружая. Напряжение, воцарившееся в тупичке, можно было ложкой черпать, но я оставался спокоен, как внутренне, так и внешне. А потом что-то развеселился: — Ну! Чего молчим-то?! Глухой что-ли? Я спрашиваю — ты главный кусок говна здесь, или нет? — Да я тебя!.. Мужик рыкнул, вскакивая, но его остановил насмешливый, но мягкий женский голос: — Молодой господин так легко вывел тебя из себя, Тахо… Как глупо. С правой стороны тупика оказалась незаметная деревянная дверь, попросту сливающаяся с мокрыми темными стенами. Из нее и вышла говорившая. — Обознался! — я лучезарно улыбнулся новому действующему лицу. — Ты главная, ведь так, красотка? Женщина действительно была красива — длинные стройные ноги, дразняще выглядывающие из-под кимоно; красивое чистое лицо, больше подходящее какой-нибудь аристократке, а не жительнице Ваки и бандитке по совместительству; полная грудь, размера, эдак, третьего и, конечно, роскошные черные волосы, опускающиеся до круглых бедер. Хороша, чертовка, жаль что мне всего десять лет — организм пока мало способен реализовать все фантазии, мигом пронесшиеся у меня в голове. — Ну что вы, молодой господин, — улыбнулась она мне в ответ. — Я всего лишь старшая сестрица для этих остолопов. — Хэ-э? — я перевел взгляд на бугая, которого называл главным. — Ну и как сестренка на вкус? Хотя у кого я спрашиваю — тебе даже вон тот, с разбитой губой, не даст. — Ехико! — вновь взревел мужик. — Этого я убью! К тому же — он видел тебя! — Остынь, Тахо, — спокойно прервала его женщина. — Разве не видишь — молодой господин совсем не напуган. Но не глуп. Тебя и твоего дружка раскусили. Знаешь, что это значит? — Тори — кусок дерьма, — бугай сплюнул. — Не доиграл свою роль. Красотка медленно качает головой, вновь переводя взгляд на меня. — Он бы так не поступил. Молодой господин имеет силу за своей спиной. Забавно… Он что-то хочет с нас поиметь. — Я прямо сейчас могу вас всех тут поиметь в алфавитном порядке, — усмехнулся я ей нагло. — И удерживают меня от этого лишь две вещи. Первая — вы мне еще будете нужны. Вторая — вы все уроды, кроме тебя, конечно, Ехико-чан. Послав, улыбнувшейся шире, женщине воздушный поцелуй, я еле успел отклонить первый удар. Бил, как ни странно, не главарь, а парень, подобравшийся справа ко мне. Напитываю чакрой по-полной все тело — сейчас моих сил хватит, чтобы недолго драться с каким-нибудь бесклановым учеником Академии, близящимся к выпуску, что уже намекает на уровень генина. Жаль недолго — моей чакры в таком темпе хватит всего минут на тридцать, что сразу ставит меня на ступеньку ниже среднестатистического генина, но даже это неплохо. Грабители атакуют вразнобой. Да даже не атакуют — просто бьют в надежде попасть. Их одежда лучше подходит к погоде, но даже так — движения немного скованные, неумелые и простые. Для меня они — что дети малые. Делаю подсечку одному, одновременно уходя от удара второго, слежу за спиной, прикрываясь от самых буйных их же товарищами, силящимися попасть по мне. Не спешу атаковать, просто уворачиваясь и заставляя всех девятерых то и дело натыкаться друг на друга. Девять здоровых мужиков — это все еще девять здоровых мужиков, и если меня схватят и будут неистово бить куда попало, то я могу и отключиться, а затем подохнуть. Но я осторожен, а грабители тупы и медлительны. Вот один сильно подставляется, открывая всю правую сторону, и получает-таки мощный удар кулаком, неожиданно для всех отбросивший его на пяток шагов. Слабо шевелится, лежа в коробках, но встать уже не пытается. Оставшиеся быстро переглянулись, вместе охуев от такого расклада событий, а женщина, все еще стоящая в дверях, ухмыляется, совершенно не удивляясь. Отбив четыре удара с обеих сторон, нанесенных, скорее, по инерции, чем специально, бросаюсь к самому здоровому — тому, кого принял за главного вначале. Он дергается, но бежать и не думает, показывая некоторое подобие самообладания. Разогнавшись, чуть не влетаю в его ногу, с неплохой скоростью вылетевшую мне прямо в грудь. Смещаюсь и со всей дури бью по конечности, с удовольствием отмечая, что там что-то хрустнуло. Бандит взывл, но добить его я не успел — пришлось уходить от ударов уродов, оставленных за спиной. Выведя из строя двоих, вместе с главарем, грабителей, я нехило так пошатнул их уверенность в себе, однако отступать их, похоже, не учили. Уже полностью взяв меня в кольцо, уроды выпрыгивали в импровизированный «круг» по одному, реже вдвоем, и пытались меня достать. Как-то незаметно у всех в руках появились ножи и заточки — в игрушки больше не играем. Кунаи мирно покоятся на дне подсумка — сильно калечить я их не собираюсь, но вот лишать их оружия и вышвыривать куда-нибудь подальше — пожалуйста. Уже четверо вновь молотят кулаками по воздуху, силясь попасть по моей верткой тушке, а остальные, запыхавшись, все еще пытаются меня пырять. Я немного увлекся, так что получил пару царапин и несколько дыр в мокрой неудобной одежде, но не больше. Еще трое выведено из строя — одному сломал пальцы на руке, двух других красиво достал ногами, пока делал сальто, уворачиваясь от удара сзади. Придурки, кстати, так и не поняли, что сзади меня атаковать так же бесполезно, как и спереди — я прекрасно контролирую спину. И в какой-то момент, оттуда донесся свист. Не простой свист. Специфичный. Так свистит катана, когда какая-нибудь безрукая обезьяна делает, по ее мнению, горизонтальный удар. Вум! Время будто замедлилось, и я, почти обгоняя капли дождя, максимально быстро сажусь на корточки и широко раздвигаю руки, чтобы удержать равновесие. Клинок проносится над головой, лишь чуть пригладив волосы, а я уже верчусь ужом, разворачиваясь и кидаясь к охамевшему «самураю», удивленно смотрящему то на меня, то на меч. Удар в грудь, коленом в пах, ребром ладони в кадык — ублюдок мог меня серьезно ранить, так что бью его чуть сильнее других. Враг хрипит, но перед тем, как завалиться спать, из последних сил бросает катану своему напарнику, прямо через меня. Экий он наглый — будто эстафету передал! Напарник ловит, и я прямо чувствую, как напрягаются его мышцы, а руки поднимаются, готовясь обрушить на мою голову вертикальный удар. Замах слишком сильный, да и грабитель устал, так что, отбив пару ударов его друзей, резко разворачиваюсь к нему и в последний момент ловлю лезвие в жесткий захват прямо голой рукой! — Аб… а-а-а… — не сумев вытащить меч из детского хвата, мужик разжал руки и упал на задницу, будто до этого держался на ногах исключительно благодаря железке. Из-за спины донеслись негромкие хлопки: — Молодец, молодой господин, просто молодец, — Ехико открыто улыбалась победителю. — Волкодав пришел в шкуре овцы в волчью стаю. Это было красиво и поучительно. Теперь мои дорогие братишки будут гора-а-аздо осмотрительнее со своими жертвами. — Будут, — кивнул я, бросая катану под ноги тому бугаю, которого она называла Тахо. — Но жертвы я подберу им сам. Твои братишки теперь будут слушать только то, что я им говорю. Верно?! Выброс «Ки», сильнейший из тех, на которые я способен, и вся девятка нестройно кивает головами, согласно мычит и вообще всячески пытается согласить с «молодым господином». Ехико все так же не выглядит удивленной — лишь склоняет голову набок, будто изучая меня, прикидывая, отдавать ли свою власть такому как я. — Не бойся, тебя я тоже не обижу, Ехико-чан, — успокоил я ее. — Такая умная и красивая сестричка нужна каждому уважающему себя бандформированию. — И в долю возьмешь? — все еще не улыбаясь, но и не напряженно, спрашивает женщина. Я осмотрел свое будущее «воинство», прикинул, сколько и чего с ними можно будет заработать в ближайшее время, и кивнул ей: — Пойдем в дом, мне здесь не нравится. Там все и обсудим.