***
— Леа, как ты? Он тебя сильно ударил? — Каллиста силилась подползти к лежащей ничком Леонсии, но пока это с трудом получалось, так как веревками были связаны и руки, и ноги. Иления, которая была ближе, перевернулась и смогла подползти к девушке вплотную. Леонсия не ответила, пережитый страх стал спускаться ниже бешено колотящегося сердца и в конце концов завязался тугим узлом в районе живота. Несчастная издала пронзительный вопль, похожий на крик раненой птицы, из медовых глаз прыснули слёзы. — Леонсия, перестань, всё обошлось, даже если у него и были изначально такие намерения, то ты дала ему отпор, и он отступил. — Он отступил, — ответила дрожащим голосом Леонсия, — потому что этим мерзавцам нужно было срочно ехать к шефу, а если бы… Если бы… Леонсия снова залилась слезами: — Тогда бы Инья мог запросто назвать меня падшей и не желать меня… Впрочем, он и так не хочет уже знать меня… А ведь эта тварь может вернуться и тогда точно мне не избежать этого ужаса… Тут она уже зарыдала во весь голос, перевернувшись на спину и больно ударившись о каменный пол. Иления глубоко вздохнула и с сочувствием посмотрела на подругу. В противоположном конце помещения Каллиста тоже расплакалась. — Девочки, вы будете правы, если возненавидите меня, если проклянёте тот день, когда связались со мной… — Каллиста, замолчи, — резко оборвала её Иления, — мы бы поступили точно так же, даже если бы знали, что всё обернётся таким образом… Потому что… Потому что это касается каждой из нас… Леонсия перестала плакать и подняла глаза на Илению. — Что ты так смотришь? Да, я люблю Джана, теперь я готова это признать… — Иления тряхнула чёрными кудрями. — Кто ж знал, что для этого понадобится попасть в это проклятое подземелье… Но больше всего меня выматывает то, что мы сидим здесь и не можем ничего сделать, не можем помочь нашим мужчинам, не можем наказать этих сволочей! Что нам делать? — Иления, попробуй зубами, сзади мне развязать узел, который связывает верёвки на руках и на ногах. А дальше я уже смогу сама, надеюсь… — Я попробую… На развязывание узла ушёл час. За это время и в без того сыром подземелье существенно похолодало. Где-то в глубине помещения заскреблась мышь. Трясясь от холода, Иления в изнеможении откинулась на землю. Мышцы губ и зубы настолько устали, что не было сил говорить. Леонсия, переведя дух, продемонстрировала навыки отменной гимнастки, и вот уже руки из-за спины переместились вперёд. Однако справиться с узлом на руках она никак не могла. — Ну что ж такое! Неужели нет никакого выхода? Мы и так потеряли уйму времени! — Леа, — с трудом разлепила губы Иления, — зажигалка, — и перевернулась на бок. — Что? — не поняла Леонсия. — У Илении зажигалка в боковом кармане, достань её и подожги мои верёвки сзади, на запястьях, — решительно сказала Каллиста. — Это же больно… — прошептала Леонсия. — И почему-й-то ты… — нашла в себе силы выговорить Иления. — У тебя распущенные длинные волосы, это опасно, они могут загореться, а у меня хвост едва до лопаток достаёт. Давай, Леа, я потерплю… — сглотнула Каллиста. — Каллиста, тогда закуси мой джинсовый пиджак, чтобы не кричать, — прошептала Иления…***
— Она, оказывается, ещё с каким-то мажором крутит, помимо меня! — негодовал Инья. — Она при мне не стесняется с ним разговаривать! По старинке парни собрались в номере Пьеро. Сицилиец и абруццезе, в отличие от болонийца, были напряжены. — Что вы такие угрюмые? — спросил Иньяцио, когда понял, что отклика его излияниям со стороны друзей не было. — Каллиста не отвечает… — тихо сказал Пьеро, смотря в одну точку. — Иления тоже, — добавил Джан, хрустя пальцами. — Наверняка они с Леонсией одного поля ягоды… — Инья не успел договорить, как на его плечо легла рука Пьеро. — Инья, ты мой друг, но если ты ещё хоть что-то скажешь неуважительное про мою Каллисту, то пожалеешь о своих словах, — Пьеро буквально прошипел, сделав страшные глаза. — Прости, друг, но тогда где же они? Ответом стал звонок на телефон Пьеро. Сицилиец в надежде потянулся к мобильному, но на экране высветился незнакомый номер. Пьеро пожал плечами и взял трубку. — Алло, синьор Бароне? Передай двум другим соловьям, что все три бабы у нас. И если вы будете делать то, что я скажу, то ваши девицы будут красивыми и здоровыми, а если нет, то они не проживут и сутки! Решайте!