Такой же, как я.

PG-13. Наконец-то я тебя поймал.

Гулко бьются наши сердца в унисон…. Сидим лицом друг к другу – только я и он. Нет, что вы, что вы - это даже не сон, Просто любим мы друг друга – я и он.

Кенджи сидел и недоумевал над братьями. Как все-таки ему повезло со своими мыслями и сознанием: сидит, добившись своей цели, немного удовлетворенный, умиротворенный, и с диким наслаждением смотрит открывшийся с утра пораньше ему спектакль. Сес и Кико едва приближаются друг к другу, даже случайно, – ссорятся, орут друг на друга, чуть ли не дерутся. Зес постоянно их разнимает. Как только Зес приближается к Сесу - тот бежит от него, как от дикого зверя. Чем дальше, тем лучше, видимо. Ну, Кенджи судил по его поведению. Зес сначала пытался за ним бегать, а потом бросил эту идею. Ну, и правильно, не фиг за малышней бегать, сама потом придет. Но после всех неудавшихся попыток приблизиться к Сесу, Зес хотел подсесть к Кенджи, как Кико начал бегать за Зесом и всячески строить ему глазки. То попросит в этом помочь, то в этом… Было веселее всего смотреть на это Томое-сан: она знала практически всю картину происходящих отношений, ведь ее второй муж был бисексуалом… И подрабатывал ночью в гей-клубе. Она прощала ему все. Ей просто хотелось, чтобы такой необычный человек был рядом. Он был очень красив, не слащав, а именно как может быть по-настоящему красив мужчина, накаченный, но в меру, сильный, статный. Был умелым ухажером за дамами, мог поддержать практически любую тему. Да и любовником он был прекрасным… Томое вообще не знала таких проблем с недостатком секса, как у многих, да и тем более неудовлетворенностью его качеством, длительностью… Все было в меру, все было как надо. Он был прекрасным отцом. Помогал по хозяйству, и они с Томое практически не ссорились. Его самая главная слабость была – это ночь. Как он любил ночь… До умопомрачения. Его глаза становились темными, налившимися желанием, вожделением, зовущие страстью, в ту темноту, где главным языком был язык тел, жестов, стонов… Где душа обретала необъяснимые порывы, открывала все свои темные стороны, переулочки… Где не оставалось и уголка закрытого от мрака ночи… От ее царствования. Где исполнялись все мечты, где мера была единственным спасением от засасывающего желания быть вечно в темноте и тешить мелкую душонку темными делишками. В эти моменты Томое становилась, будто сама не своя. Малейший его каприз был с точностью исполнен, причем неосознанно. Как мучительно было счастье, когда знаешь, что не можешь сопротивляться, даже когда захочешь. В это время Кенджи все внимательнее и внимательнее поглядывал на Кико: у него созрел простенький, но эффективный план по возвращению Кико. Его мозги сейчас могли думать только о таком плане. Кико все клеился и вис на Зесе, причем смеясь немного фальшиво и улыбаясь во весь рот, зная, что Кенджи тихо сжимает не весь кулак, а поочередно только пальцы, чтобы не подумал никто, что он ревнует и негодует, особенно Кико. Зес все никак не мог отделаться от навязчивого двоюродного брата, в котором до конца разочаровался, а Сес тем временем был рад тому, что Зес до него дотянуться не может и мог спокойно отдохнуть от всех на свете. Сес выбежал в сад, и смог таки найти тихое местечко. Он лег прямо на землю, не заботясь об одежде и волосах, хотя всегда насчет этого беспокоился, и никуда бы сел на улице, не подстелив газетку под себя. А сейчас все его просто до такой степени достали, что он готов был сделать что угодно, лишь бы его оставили в покое. Он лежал и смотрел на голубое небо. Он чувствовал себя намного спокойнее, но не счастливее. Он знал, что лучше подпустить к себе Зеса и дать ему шанс объясниться, выслушать его. Но он не мог. Он знал, что нужно помириться с братом, дать отпор Кико и послать куда подальше Кенджи с его инопланетянскими замашками. Но у него просто не было сил анализировать свои поступки и свои дальнейшие действия и последствия. Он просто плыл по течению. Сес практически задремал, как услышал шаги, направляющиеся к нему. Он встрепенулся, но не встал. Встревожился, но не открыл глаза. Просто напряженно прислушивался, пытаясь узнать, кто это, не выдавая этого своим видом. Шаг, еще один шаг… почти… уже близко… Вот кто-то встал перед ним. Слышится шуршание ткани и кряхтение. Сел. И вот над самым ухом этот кто-то произносит фразу голосом, который сейчас Сес совершенно не хотел бы слышать: - Отдыхаешь? Сес вздрогнул. Вот кого, но только Зеса он сейчас меньше всего хотел видеть. Точнее, не хотел видеть вообще. После того, что он увидел ночью и утром – тем более. Он так не хотел открывать глаза, что решил притвориться спящим. «Может, прокатит?» - промелькнула мысль. Но Сес недооценил своего брата. - Спишь? Ну ладно, - и Зес, громко шлепая сланцами, ушел в направлении дома. Сес облегченно вздохнул. «Ушел… И слава богу!» - подумал Сес, но открывать глаза все же не решился. Так и лежал под солнышком, прислушиваясь к шуму листвы на деревьях. Он даже снова начал дремать… Но тут резко возникла тень перед глазами и чьи-то теплые губы, пахнущие овсяными печениями и сладкие на вкус, коснулись его губ. Сес сначала не понял, что произошло, но когда его начали активно целовать, требуя ответа, начал вырываться. Ему был хорошо знаком этот запах и прикосновение этих губ. Даже слишком. До такой степени хорошо, что сердце начало обливаться кровью при мысли об этом человеке, и где-то в глубине души чувствовалась опустошающие боль и обида на него. Но не так-то просто было вырваться из этих нежных до слез и одновременно сильных объятий: его руки полностью обхватили тонкий стан мальчика и не давали ни единого шанса оттолкнуться от него. Эти руки… Эти объятия… эти нежные, сводящие с ума поцелуи… Сес знал, до чего они могут довести: до безумства… до полного исступления… до состояния, в котором ты ничего не чувствуешь, только руки и губы того, кто довел тебя до этого состояния… и имеешь единственное желание – его вечных прикосновений… Наконец-то от него оторвались, дав хотя бы глоток воздуха, а то Сес уже думал, что так и задохнется в этих прекрасных муках. Он медленно открыл глаза, пытаясь отдышаться, и смотрел в глаза брата такого же цвета, как и у него. «Все-таки мы так похожи…» - скользнула тихой змейкой мысль в сознание Сеса. Да… похожи… И тут до него дошло, о чем он думает. На что он смотрит… Как смотрит… И что совсем ничего не принимает для того, чтобы выбраться из этих жарких объятий, а лежит и спокойно себе в них нежится! - Зес, отпусти… - вышло как-то жалобно и совсем даже не похоже на просьбу. Такое ощущение, что он просит покрепче его сжать, а не отпустить. Ну да, тело желало одно, а разум противно пищал совсем о другом. «Где твоя гордость?!» - Зачем? – тихо шепнул Зес, обжигая на миг нежное ушко жарким дыханием. Сесу сразу стало жарко, его начало мелко трясти. От негодования. Обиды. Этих непонятных чувств и желаний. Неясности поведения его родного брата. «Я как последний идиот в него влюбился! Хотя хотел просто из любопытства влюбить его в себя…» - Потому что мне жарко, - вышло убедительнее первого. Да и причем это правда. Под солнышком, в руках Зеса, прижатый к его горячему телу, было действительно уже неуютно. Как в парилке. - Могу отнести тебя в тенек, - улыбнулся брат, причем явно не подозревая ничего такого, из-за чего могли возникнуть пошлые мысли, но Сес вспыхнул, словно спичка, и начал активно вырываться из объятий Зеса. - Отпусти! Отпусти! Отпусти-и-и! - Почему? Почему ты вырываешься? – практически отчаянным голосом спросил Зес. В его глазах сквозила тенью грусть. Его улыбка увяла, как цветок под палящим солнцем. Даже объятия ослабли, но только на секунду. Он резко сжал плечи Сеса, на что тот жалобно пикнул, и прижал к себе, оставляя между лицами несколько сантиметров расстояния. Его глаза потемнели, и стали цвета грозы… Прям как у матери. – Почему ты от меня все время убегаешь? Скажи! Ты постоянно меня отталкиваешь! А ведь знаешь, что очень сильно мне нравишься! Почему? Почему?! Столько слов…столько слов… Но от них закипала кровь и поднималось в душе негодование. «Почему спрашиваешь? Да?!» Сес все-таки не выдержал и выпалил то, что хотел сказать давно, с утра этого дня точно: - Почему спрашиваешь! Как дальновидно! Однако тебе это не помешало пойти и потрахаться с Кенджи! Не правда что ли? Не помешало пойти с ним на свидание! Меня бы лучше пригласил, чем с ним таскался! Кому ты мстишь?! Мне? Или еще лучше оправдание – ты набираешься опыта! Правда? Вижу по глазам, что это и вертелось у тебя на языке. Извини, если не знал, у меня опыт есть, и куда что вставлять я тебе бы показал! Полную анатомию и физиологию рассказал! Ненавижу! Ненавижу таких, как ты! Зес, пока говорил его брат, то раскрывал безмолвно рот, чтобы ответить на эту гневную тираду, то вновь его обиженно закрывал. Ему действительно было стыдно за свои поступки. Вместо того чтобы добиваться брата, он пал на обаятельность и очарование двоюродных братьев, а точнее на Кенджи. И начал отношения как бы с ним. Пусть короткие, яркие, мгновенно исчезнувшие и потерявшие весь свой блеск и лоск сегодняшним утром, хотя еще горящие пламенем ночью. Ничего, кроме саднящей немного задницы, опыта рецессива и ссоры с братом он не получил. Чуть полезного опыта и вагон неприятных последствий. - Это все… из-за ночи с Кенджи, да? Так тихо и обреченно. Даже уже не держал и не прижимал к себе Сеса. Он реально чувствовал себя последней сволочью. Даже поступки Кико не казались такими страшными, как сейчас его. Стало даже пусто в душе. У обоих. Никто из них не мог простить себе свое поведение, свои слова. Сейчас между ними повисла тишина, прерываемая лишь легкими порывами ветра, шуршанием листвы, травы и редким чириканьем птиц. «Как сердце бьется гулко…» - подумал Сес. - «А ведь, правда: всего лишь из-за одной ночи я переполошился. Но я так хотел, чтобы братик принадлежал мне одному. Это ведь естественно, да?» «Как же мне тебе объяснить, что я жалею об этой ночи?» – думал Зес. – «Как? Как мне тебя убедить, что хочу принадлежать только тебе?» Их мысли прервал материнский голос: - Сес! Сес! Ну где ты, ленивый засранец? Я тебя всюду ищу! Сееес! Сес сразу же встрепенулся. Отличный предлог для того, чтобы уйти и не отвечать на этот провокационный и ставящий в тупик вопрос. Он рывком поднялся, отряхнул от прилипших травинок коленки и, бросив брату быстрое «Извини», убежал к дому, оставив брата одного с его мыслями и вопросом, оставшегося без ответа. «Мне просто сейчас надо успокоиться» - успокаивал себя Сес. Оставшийся день до вечера прошел в делах. Кенджи постоянно недовольно ворчал на Кико, тот лишь хохотал и всячески дразнил брата. Сес улыбался и умилялся данной картиной бытия и помогал матери, разбирая шкафы и проводя уборку в доме. Юи-сан была довольна. Томое-сан изредка помогала, потом докурила две последние сигареты и ушла заниматься садом – это было ей больше по душе. Зеса не было в доме, не было в саду. Мама начала волноваться за сына, но её успокоила Томое, сказав, что он ушел прогуляться. Уже вечером выстроилась большая очередь в ванную комнату, хотя ранее как-то такого не наблюдалось – все устали и хотели быстрее смыть с себя пот и грязь сегодняшнего дня. Зес пришел незадолго до того, как домылся Кенджи. Сес даже не сомневался, что они сегодня тоже будут заниматься друг другом. Поэтому уступил брату очередь. Тот лишь красиво изогнув бровь, поинтересовался: - С чего такой аттракцион неслыханной щедрости? Сес промолчал. Он вправе не отвечать на такие вопросы. Не хочешь – пусть очереди своей ждет, надо – так не выпендривайся и иди. Сес чуть не уснул, пока ждал Зеса. Как только скрипнула дверь в комнату, Сес сразу вскочил, как будто и не засыпал только что, и уже хотел кинуть в нее подушкой, как услышал тихий голос брата: - Да не кидайся ты… Я просто хотел сказать, что ванная свободна. И сразу же закрыл дверь. Сес растерянно опустил руку и горько вздохнул. «Всё-таки, какой я идиот…» В ванной он просидел долго, пытаясь настроиться на мерный звук душа и выкинуть из головы все мешающие ему мысли… А точнее, полностью очистить разум от мыслей. Ни к чему они, на ночь глядя. Спать надо. Как только он вышел из ванной, как почувствовал всем телом прохладу коридора. И тишину дома. Проходя мимо комнаты Зеса, он услышал только мирное сопение. «Ммм… успели уже» - даже не задумавшись, что они могут заниматься чем-то другим, кроме секса, решил Сес. Медленно, специально размеренно прошел расстояние от комнаты брата до своей, медленно открыл дверь и вальяжно зашел в комнату. Потянувшись, он уже хотел повернуться и закрыть дверь, как она сама закрылась. Сес вздрогнул. И даже икнул от испуга. И снова над самым ухом прошелестел голос, до сознания молнией дошел смысл этого шепота, вкрадчивого, с нотками безумия и вожделения: - Наконец-то я тебя поймал… братик.