***
Массивная железная дверь с натужным скрипом захлопывается, Эмилия тяжело вздыхает, продолжая стоять к ней спиной и не двигаться. На заросших густым мхом стенах помещения хаотично начинают зажигаться факелы, из темноты показываются тусклые очертания церковных одеяний монахинь, судорожно мельтешащих рядом с книгами. — Могли бы вы открыть окно? — слегка раздражённо бросает Майер, заметив на правой стене старую деревянную раму. Когда в помещение проникает свет, девушка склоняет голову к плечу, недоверчиво осматриваясь. Затем поворачивается к окну, за которым всё также красуются богато украшенные, высотные здания столицы. Архив центрального города стены Сины сильно отличается от того, который она видела в Каранесе: стеллажи с кое-как расставленными метриками, местами зелёные разводы от плесени, паутина и толстый слой пыли, видимый даже невооружённым взглядом. «В Каранесе это выглядело намного лучше» — Эмилия брезгливо морщится, когда в нескольких миллиметрах от её ступни проползает пухлая, с кислотно-тёмным отливом на лапках мокрица. — Отвратительно, — она неосознанно косится на капитана, но тот лишь проходит к полкам, начиная перебирать документы. Им требуется около трёх часов для того, чтобы проверить названия всех книг в архиве. Метрики Араи нет. Несколько дьяков, помогавших в поисках, также ничего не находят. — Даже похожих имён нет, — выйдя на улицу, грустно констатирует Эмилия. Леви скептически сводит брови к переносице и привычно складывает руки на груди, опуская голову, и задумчиво произносит: — Есть ещё одно место, где могут быть эти бумаги. Капитан на удивление хорошо ориентируется в городе. Он быстро пересекает узкие улочки столицы, не останавливаясь и не давая подчинённой и шанса перевести дух, и спустя десяток минут они беспрепятственно добираются до высокого кривого свода с ведущей в темноту каменной лестницей. — Подземный город? — Эмилия не решается сделать шаг внутрь, наблюдая за уверенно спускающимся по ступенькам капитаном. Когда-то мать рассказывала ей об этом месте, говорила, что чтобы не произошло в её жизни — катакомбы последнее место, куда ей стоило бы пойти. — Капитан, постойте, — она замечает, что уже не видит мужчину, поэтому быстро бежит вслед за ним по лестнице, придерживаясь рукой за шершавую землистую стену. Небольшой туннель постепенно заканчивается, перед глазами предстаёт полуразрушенный мрачный город. Эмилия впервые видит что-то подобное. Ей сразу представляется деревянная развалюха на окраине Каранеса, которая по сравнению с некоторыми здешними зданиями выглядела вполне свежо. У самого входа их встречает несколько мужчин, они деловито оглядывают армейских и, картинно закатив глаза, пропускают их в город. Эмилия старается как можно ближе держаться к капитану. Это место воистину пугает, за несколько пройденных улиц они становятся свидетелями более пяти кровопролитных стычек между здешними, из-за чего девушке совсем не хочется затеряться в этом месте. Они останавливаются у одноэтажного здания на краю. Трухлявые деревянные стены и держащаяся на одной петле дверь не внушают доверия, но Аккерман, ничего не говоря, проходит внутрь даже не смотря под ноги, будто зная каждый местный уголок наизусть. «Похоже, я многого не знаю о нём» — Эмилия удивлённо наблюдает, как Леви идёт вглубь дома и открывает невидимую до этого дверь. — Подожди здесь, — и исчезает внутри комнаты. Эмилия напрягает глаза, пытаясь рассмотреть комнату, и, когда в углу возникает тёмный силуэт, она быстро хватается за клинки, наполовину вынимая их из кейсов. — Вы знакомая Леви? — раздаётся глухой надтреснутый голос из темноты. «Леви…» — она опускает руки, делает несколько шагов вперёд, переступая через обвалившуюся прямо по середине комнаты балку. Подгнивший пол неприятно проседает под ногами, с каждым шагом Майер всё больше надеется на то, что она просто сможет выбраться отсюда невредимой. — Вы знакомая Леви? — повторно спрашивает женщина. — Подчинённая, — Эмилия недоверчиво всматривается в образ, пытаясь понять, кто перед ней. Внезапно в темноте возникает маленький огонёк свечи. Девушка окидывает взглядом женщину, но её лицо полускрыто несколькими слоями мешковатых лохмотьев, из-за чего удаётся уловить лишь сухие потрескавшиеся губы. Дама широко улыбается, обнажая два ряда кривых полусгнивших зубов, подходит к Майер и холодной, заскорузлой ладонью проводит по её предплечью, вызывая непроизвольную неприятную дрожь. — Как он поживает? — сделав акцент на втором слове, спрашивает она. — Неплохо, — продолжая пребывать в растерянности от происходящего, Эмилия тем не менее пытается взять себя в руки. Она смотрит на женщину уже без опаски и даже с изрядной долей любопытства. — Этот паршивец совсем не заходит, последний раз был здесь года три назад, — эти слова приводят девушку в замешательство. — Вижу, ты удивлена, возможно, много вопросов у тебя в голове сейчас. Хочешь, расскажу тебе историю про этого мальчика? Эмилия неуверенно кивает. Женщина рассказывает медленно, запинаясь, проглатывая слова, но несмотря на это Майер удаётся ухватить суть её невнятного повествования. Она успевает лишь поблагодарить даму за сказанное, как в комнату возвращается Аккерман, держащий в руках стопку помятых, растрёпанных бумаг. Уже на поверхности в карете она бегло осматривает листы. — Двадцать четыре страницы… — Эмилия разочарованно осматривает пронумерованные бумаги, но кроме первой страницы, на которой нацарапаны имя и дата рождения, на остальных больше ничего нет. Дорога до корпуса занимает у них не больше часа. Как девушка и предполагала, замок продолжает пустовать. Эмилия грустно осматривает свою прежнюю комнату, хаотично разбросанные по полу вещи подруги. «Наверное, очень торопилась» — она складывает одежду Нифы и кладёт её у изголовья. В её сознании теплится надежда, она молится за то, чтобы девушка была в добром здравии и вернулась живой с этой злополучной вылазки. На кухне её ждёт капитан, поэтому она последний раз бросает взгляд на пустые бумаги, складывает их и выходит из комнаты. Идёт она медленно. У неё нет никакого желания говорить с мужчиной об Араи, рассказывать ему о своём прошлом, которое она так старательно пыталась забыть. Когда Майер приходит на место встречи, Леви стоит спиной к выходу, что-то ищет на полках и даже не оборачивается на скрип двери позади. — Какой смысл хранить в архиве пустую метрику лишь с указанием имени человека? — Эмилия отбрасывает принесённые бумаги на стол, из-за чего те разлетаются по поверхности, несколько листов падает на пол. — Если предположить, что Араи знала про эти документы ещё до нашего прихода в архив, то сразу встаёт вопрос, почему она их не уничтожила? Она бы наверняка не хотела, чтобы кто-то знал или смог узнать о ней хоть какую-то информацию. Листы по виду старые, все пожелтели. Если они с такой точностью продумывают свои планы, то давно должны были избавиться от всего, напоминающего о своём существование, — она хмурится и обессилено падает на ближайший стул. В висках мучительно давит, мысли в голове не утихают, собственные слова не внушают никакой надежды. Сейчас девушка понимает лишь одно — Араи и Мирай за стенами, обе на стороне врага, и обе причастны к смерти её друзей. — Она не знала, — капитан оборачивается и, приблизившись к девушке, передаёт ей небольшую фарфоровую чашку. Душистый аромат чая бодрит, на лице неосознанно появляется слабая полуулыбка, и Эмилия, прошептав слова благодарности, делает пару глотков. — Не знала, — тише повторяет она, следя за помутневшем цветком ромашки, плавающим на поверхности жидкости. — Какой смысл в этих бумагах? — она поднимается и подходит к столу, — кому-то невыгодно, чтобы о ней узнали? Араи жила со мной большую часть жизни, она ни с кем не общалась, всегда была дома. Мирай привела её ещё совсем ребёнком, откуда Араи могла нажить себе врагов? Она ставит чашку на стол и начинает собирать упавшие на пол бумаги, складывает их по номерам и кладёт перед капитаном, сидящим с противоположной стороны. Тот несколько минут всматривается, затем берёт один из листов и поднимает над головой. Он непривычно хмурится, несколько раз прокручивает листы перед глазами. На мгновенье на его лице отображается некое подобие удивления. — Это метрика, — звучит бесстрастно. Эмилия берёт бумагу в руки и проводит по ней пальцами. — Что за шутки? Взгляд сам по себе падает на остальные листы в руках Леви. Под дневным светом из окна тонкими, мелкими вкраплениями видны разбросанные по поверхности теневые точки. — Игла, — Эмилия щурится, недоумённо вглядывается в хаотично раскиданные буквы. Дыхание перехватывает, она что есть силы стискивает ткань штанов между пальцев, впиваясь ими в ногу, — Нифа как-то рассказывала мне, — она делает небольшую паузу и сглатывает застрявший в горле ком, — что так делают с теми, кто совершил преступление против человечества, — её руки немеют. «У нас дел невпроворот, и для начала нужно убраться в доме» — звучит в голове насмешливый голос. Эмилия кладёт руку на стол и опирается лбом о ладонь, несколько раз лихорадочно вздыхая. — Я расскажу вам всё о ней…***
Взвод охотников показывается на горизонте лишь к ночи. К этому времени Эмилия многое успевает рассказать капитану. В её голове не остаётся ни единой мысли, чувства физической и духовной подавленности растекаются по всему телу и ноющей болью звенят в голове. Она надеется обсудить произошедшее с командующим, чтобы хотя бы частично покончить со своими воспоминаниями, но все слова будто испаряются из её сознания, когда поддерживаемый несколькими подчинёнными мужчина проходит по центральному коридору корпуса, оставляя за собой на полу расплывающиеся кровавые пятна. — Его рука… — Эмилия провожает взглядом пробегающую мимо неё Зоэ, держащую в руках свёрток бинтов и небольшой мешочек со льдом. — Майор Ханджи, — придя в себя, девушка перехватывает женщину у самого кабинета Смита, — где Нифа? — В моём кабинете, — не оборачиваясь, бросает та, скрываясь за дверью комнаты. — Благодарю, — с огромным облегчением выдохнув, Майер ещё несколько секунд стоит, вслушиваясь в поднявшуюся суматоху, а после срывается с места, направляясь прямиком в кабинет майора. Не оглядываясь по сторонам, она бежит так быстро, что на одном из поворотов не замечает стоящего посреди дороги мужчину, налетая и почти сбивая его с ног. Она не поднимает головы, лишь отодвигает коллегу в сторону и продолжает свой путь. — Нифа! — дверь звонким хлопком ударяется о каменную стену. Стоящая у стола девушка быстро оборачивается, рукой стряхивая несколько листов на пол. Она остаётся стоять вполоборота, в недоумении переводя взгляд от бумаг к Майер. — Что произошло? — спрашивает Райдан, опускаясь на пол. Эмилия не находит, что ответить. Голос Нифы необычайно серьёзный, непривычный для неё. Райдан даже не смотрит на неё, сразу отворачивается, поднявшись. Это совсем не вяжется с образом всегда задорной лучшей подруги, Эмилии начинает казаться, что перед ней совсем другой человек. Нифа начинает напоминать ей Араи. — Прости, — выдавливает из себя девушка, потихоньку пятясь назад, — ничего, прости, я потом зайду, — она выходит из кабинета, дрожащими руками хватаясь за дверь и закрывая её. Она подбирается к расположенному в конце коридора окну, усаживается на подоконник и прибирает к рукам колени, приобнимая их. Мысль о том, что Нифа, единственный дорогой ей человек, пусть всего и на секунду, но показалась врагом, сводит с ума. — Чёрт, — по всему первому этажу корпуса эхом разносится звук оглушительного удара о стену, ладонь девушки вмиг начинает краснеть. Эмилия настойчиво успокаивает себя, глубоко и часто вздыхает, пытаясь унять внезапно заколотившееся сердце. «Тебе показалось» — она прокручивает у себя в голове эту фразу и только потом поднимает голову, открывает глаза. На другой стороне коридора, сложив руки на груди, стоит капитан и смотрит непроницаемым взглядом на девушку. На секунду всё это кажется Эмилии шуткой, неудачной игрой своего сознания, но несколько шагов мужчины к ней заставляют быстро вскочить на ноги и уже привычно низко поклониться. — Прошу прощения, — сама не зная за что, извиняется она. В эту же секунду дверь кабинета майора открывается, оттуда выходит Нифа, начиная осматриваться. Эмилия тут же разворачивается, надеясь скрыться от глаз подруги, но попытка сделать хоть шаг не удаётся: ноги не слушаются, и если бы не поймавший её за талию мужчина, то она точно бы упала на пол. Леви быстро ставит подчинённую на ноги, но та вновь косится в бок, из-за чего ему приходится поддерживать её за руку. — Капитан! — слышится голос позади. — Куда отнести записи о смерти? — Зоэ, — кратко отвечает Аккерман. Эмилия слышит удаляющиеся от них шаги и благодарно выдыхает. Она не готова сейчас видеть Райдан. — Я жалкая, — первое, что ей удаётся сказать, — пугаюсь лучшей подруги, вижу в каждом здесь предателя. Смотрю на людей и думаю только о том, что любой из них может быть как Араи. Даже на глаза кому-либо попадаться опасаюсь, — она выпаливает это на одном дыхании, вновь делая шаг назад и упираясь ладонями в подоконник. Ответа не следует. Эмилия несколько раз кивает сама себе и, пискнув извинения, разворачивается. Она не знает, куда идти, но сейчас её волнует лишь вопрос о том, как избавиться от компании капитана. Ей совсем не хочется, чтобы он видел её такой, слабой и разбитой. — Возьми, — Эмилия слышит металлическое лязганье и вопросительно переводит взгляд на мужчину и ключи в его руках. Однажды она видела точно такие же у Ханджи, такими владеет каждый, имеющий собственный кабинет в развед корпусе, — к семи будь у Эрвина, Зоэ будет в соседнем кабинете всю ночь. И это, — договаривает он и, обойдя девушку, направляется в сторону кабинета Зоэ. Эмилия продолжает неверяще всматриваться в спину мужчины. Она переводит взгляд на связку ключей в руках и лежащий под ними свой дневник. Перед глазами возникает образ того, как она налетела на него в коридоре и, видимо, по неосторожности выронила его на пол. — Спасибо, — еле слышно шепчет она. «Это… неожиданно» — пребывая в прострации, она направляется в сторону комнаты Аккермана. «Что это было? Где он спать будет?» — она останавливается у кабинета и, не с первого раза прокрутив ключ в замочной скважине, заходит внутрь. По первым ощущениям комната Леви сильно больше и свободнее, чем у Ханджи. Эмилии было тесно жить у Зоэ, почти всё пространство занимали столы и стеллажи, битком набитые разными документами и исследованиями учёной, из-за обилия которых порой было сложно просто выйти из помещения. — А он минималист, — она переводит взгляд от стоящей в углу комнаты кровати к высокому деревянному комоду и миниатюрному круглому столу напротив, к своему удивлению осознавая, что больше в комнате ничего нет. — Удивительно, — девушка осторожно укладывает обувь на пороге и, пройдя глубже, зашторивает окна и после сразу обессиленно падает на кровать. Царящий в помещении идеальный порядок тут же нарушается, Эмилия комкает под собой покрывало, сминая его в бесформенную массу у стены. В голове продолжают крутиться мысли о произошедшем, но у девушки просто нет сил думать об этом дальше. Она почти два дня не спала, а ранним утром ей уже необходимо быть у Эрвина. Последние силы уходят на расправление пледа, после чего Эмилия медленно закрывает глаза, постепенно погружаясь в сон.***
Эмилия стоит перед кабинетом главнокомандующего не менее десяти минут и продолжает бездумно смотреть себе под ноги. Ей так и не удалось хорошо поспать. На протяжение всей ночи её терзали кошмары, она вскакивала с кровати при малейшем шорохе, несколько раз вскрикивала, из-за чего в комнату тут же прибегала Зоэ, взволнованно осматривая подчинённую. К семи часам у неё почти не было сил даже на то, чтобы открыть глаза, и лишь настойчивый стук в дверь Ханджи заставил её встать с постели. — Помочь? — сон снимает за мгновенье. Девушке хватает всего секунды, чтобы развернуться и замахнуться ногой на подошедшего мужчину, который, быстро среагировав, успевает перехватить её за лодыжку. — Похвальная реакция, — Эмилия узнаёт в подошедшем человеке генерала и, опустив ногу, несколько раз кланяется ему в знак приветствия. — Прошу прощения, — девушка прикладывает руку к груди. — Мы с Эрвином обсуждали возможность перевода тебе в войска Гарнизона, — генерал говорит это слишком неожиданно, Майер вмиг забывает про усталость и нервно начинает перебирать пальцами. — С какой целью? — она говорит уверенно, но голос предательски дрожит. Ей и на ум не могла прийти мысль покинуть ряды развед-легиона, и слова мужчины об этом быстро выбили её из колеи. — Я за то, чтобы ты присоединилась к нам, Эрвин против. Я считаю, что разделить тебя с Эреном будет наилучшей идеей, ему же кажется, что ваша защита будет намного эффективнее, останьтесь вы в легионе, — он обводит Эмилию взглядом, стараясь уловить реакцию, но той не следует. Девушка стоит в некой прострации, пытаясь осмыслить то, что сказал генерал. Получается по правде плохо, поэтому она не находит, что сказать, кроме: — Зачем вы спрашиваете меня? — Окончательный выбор за тобой. Обдумай всё, взвесь все за и против и дай окончательный ответ. Думаю… — Я останусь здесь, — Эмилия не думает, отвечает сразу. — Я помню причину, по которой я пришла сюда, и я не собираюсь отступать от неё, — перед глазами вырисовывается образ шестнадцатилетней девушки, которая дни напролет проводит за тренировками в надежде пройти в кадеты. — Это может прозвучать эгоистично, но я никогда не рвалась защищать человечество. Вы знаете мою цель, и пока я могу, буду идти к ней, — у Эмилии голос хриплый, но именно эти слова она говорит с полной уверенностью. Ей так и не удалось встретиться со своей матерью и узнать о случившемся, а уход из разведки означал лишь то, что… — Я не смогу повидаться с Мирай. Генерал улыбается и, обойдя девушку, открывает дверь в палату командующего. Эмилия стоит спиной, но даже так она чувствует несколько взглядов на себе, поэтому быстро оборачивается, прося прощения за опоздание и заходя вслед за мужчиной. Слева от Эрвина, на стуле, сидит Леви и, облокотившись подбородком на запястье, без интереса смотрит в сторону вошедших. Девушка встаёт у двери и опирается на стену, внимательно осматривая перебинтованное тело Смита. — Ты был прав, — генерал проходит к кровати и садится на стул по правой стороне, переводя взгляд на Майер, — она не согласилась, — Эрвин переводит взгляд на девушку и одобрительно кивает, будто показывая так, что она поступила правильно. — Эмилия, — резко произносит он, заставляя девушку напрячься, — с этого дня ты получаешь звание старшего капрала. В этот же момент со своего места поднимается капитан, подходит к Майер и, протянув руки к её плечам, закрепляет на погонах по тонкой зелёной полоске. — А… — девушке начинает казаться, что она до сих пор спит. Она неверяще следит за каждым движением Аккермана и ещё сильнее прижимается к стене, стараясь привести себя в чувство. — Я… Представляюсь по поводу присвоения очередного звания старший капрал, честь имею, — на выдохе шаблонно произносит Эмилия. — Теперь о наболевшем, — в разговор вступает генерал, — Араи. Восемьсот двадцать шестой год. На её счету более пятиста подтвержденных убийств, около ещё сотни предполагаемых. Тёмный киллер Подземного города, она у всех подразделений, работающих там, стоит на первом месте в списках розыска. Несмотря на то, что согласно этим данным о ней ничего неизвестно уже более пятнадцати лет, её метрику до сих пор хранят, так как официально смерть зарегистрирована не была, — он протягивает листы девушке. Эмилия принимает бумаги из рук генерала и перечитывает написанное. От такого количества информации у неё постепенно начинает кружиться голова, по всему телу разливается непривычная тугая слабость. — Ханджи введёт тебя в курс дела, прочти отчёты и напиши об Араи. Задание понятно? — Майер слышит командующего через слово, но всё же кивает и, услышав заветное «ты свободна», тут же вылетает из палаты. Эмилия стоит посреди коридора достаточно долго. Мимо неё проходят несколько разведчиков, отдают воинское приветствие, в кабинет с подчинённым заходит Ханджи, но девушка не замечает никого. — К чёрту всё это, — она пару раз хлопает ладошами, выпрямляется и срывается к выходу на улицу, стены корпуса вдруг начинают пугать, давить на неё. Снаружи лето, но Эмилии погода кажется необычайно холодной. Она приобнимает себя за плечи и плетётся к центральной веранде. Ей всё ещё необходимо исполнять отданный ранее Эрвином приказ, который запрещает ей покидать корпус, поэтому идея пойти прогуляться тут же испаряется. — С этим ничего не сделаешь, — она пару раз шлёпает себя по щекам и останавливается на очередной повороте, подходит к невысоком забору и, оперевшись на него руками, начинает осматривать тренирующихся неподалёку новобранцев. Ещё поблёскивающая от росы трава, мягко качающееся от лёгкого ветра ветки деревьев, медленно плывущие по небу облака — всё это напоминает Эмилии о Каранесе. Внезапная мысль о прошлом наталкивает её на другую, девушка быстро начинает шарить по карманам формы и, почувствовав твёрдую обложку дневника, вынимает его из кармана. — Давно мы с тобой не виделись… Впервые за последние время она улыбается, и пусть со стороны это выглядит вымученно, девушка действительно немного счастлива. — «Восемьсот сороковой год, третье ноября, у меня назначена встреча с тем мужчиной» — она переворачивает с десяток страниц, — «Девятое июня восемьсот сорок девятого года, сегодня встретила Райнхарта», «Он мой ближайший родственник», — она останавливается и про себя перечитывает следующую фразу, — «Он жив»… Она внимательно смотрит на последнее предложение, даже не моргает, из-за чего глаза начинают неприятно щипать от проступивших в уголках слёз. Дрожащие пальцы обхватывают лежащий в кармане карандаш, и Эмилия, долистав до последней своей записи, кривым, неразборчивым почерком выводит:850 год. Он мёртв. Конец записи.
— Прости, — она захлопывает блокнот и судорожным движениями не с первого раза втискивает его за пояс, — клянусь, я верну долг. Над головой раздаёт звонкий щебет, невысоко в небе пролетает беспорядочная стая птиц, привлекая внимание девушки. Она поднимает ладонь и слегка сощуривает глаза, пытаясь избежать тонких солнечных лучей, проходящий сквозь пальцы. — Клетка для птицы всегда униженье? — рука падает на лоб, с щеки на землю медленно скатывается отчаянная слеза, оставляя мокрую дорожку на лице. — Какая же я слабая. — Ефрейтор… Эмилия вздрагивает и резко выпрямляется, ладонь скользит по гладкой поверхности, и девушка успевает лишь увидеть взволнованный взгляд подчиненного, прежде чем удариться предплечьем о дерево. Рядом слышатся гулкие шаги, спустя пару секунд она уже опирается на стену здания и следит за бегающим из стороны в сторону испуганным взглядом Эрена. — Прошу прощения, ефрейтор, — он, задрав ей рукава, начинает судорожно растирать руки девушки, надеясь, что не образуется гематомы. — Вас майор искала. «Ну что за день…» — Эмилия горестно вздыхает. — С этого дня я старший капрал, Эрен, — невзначай упоминает она и поднимает взгляд на покрасневшее лицо подчинённого, который спешно вскидывает руку к груди, несколько раз произнеся извинения. Атмосфера неловкости буквально сковывает парня, заставляя Эмилию усмехнуться и похлопать его по плечу. Последний раз они разговаривали ещё во время той злополучной вылазки, из-за постоянных переводов с одного места на другое им так и не удалось перекинуться хотя бы парой словечек о произошедшем. — Расслабься. Просила же просто Эмилия, — она призывно трясёт рукой, подзывая встать рядом, и сдержанно улыбается, когда тот с немым вопросом клонит голову набок. — Прошу прощения, капрал, — отвечает парень, опустив руку. В ответ на упрекающий взгляд он виновато опускает голову. — Эмилия. Вид парня удручает. Он выглядит очень уставшим, на бледном лице отчётливо выделяются тяжёлые тёмные круги под глазами. — Выглядишь не очень. Как оно? — после этих слов парень резко поникает, сжав кулаки до побелевших костяшек. — Сила титана не подчиняется мне. Многие в разведке не доверяют, майор видит предмет для опытов, капитан в любое время готов избавиться, — Эрен болезненно хмыкает, замолкая. Эмилия кивает. Она знает, что Эрену приходится нелегко, понимает, что испытываемое ей никак не сравнимо с тем, с чем сталкивается каждый день парень. — Избавиться, — Эмилия повторяет последнюю фразу и приподнимает взгляд на Эрена. — Ты думаешь, он желает твоей смерти? Эрен уверенно кивает. «Может он и кажется бесстрастным, холодным, возможно, грубым, но ты должна понимать, почему он стал таким. Леви родился здесь, в преступном мире, где все к тебе безразличны. В детском возрасте потерял мать, почти умер от голода и ради выживания в возрасте всего шести лет стал разбойником, чьё имя наводило страх на многих в Подземном городе. Потом силой был зачислен в разведку, во время первой же вылазки потерял близких сердцу людей. За всю жизнь он потерял всех, кто был ему дорог, из-за чего он и стал таким, закрытым от мира. И по твоим словам, я могу сделать вывод, что если бы не эти его черты характера, возможно, мы бы сейчас с тобой не говорили…» — Эмилия запомнила каждое слово из сказанного той женщиной в катакомбах. И если раньше отчасти Аккерман действительно казался девушке таковым, каким его представляет Эрен, то сейчас Майер точно знала — это всё заслуга многолетней боли, которую ему пришлось испытать. — Может он и кажется тебе таким, но ты ведь должен понимать, что у него нет другого выбора, — она встаёт перед парнем и берёт его руки в свои ладони, — если он ослабит хватку, то многие просто не выживут. Он должен себя так вести, это его задача, миссия, а вовсе не личная прихоть. — Твоё мнение о нём сильно поменялось, — Эрен удивлённо приподнимает брови и впервые за весь их разговор улыбается, из-за чего Эмилия неосознанно повторяет за ним. — В последнее время нам приходилось часто сотрудничать и, скажем, я стала немного лучше понимать его, — она взглянула на небо, и перед глазами возникает знакомый образ мужчины, — просто пойми, что он вовсе не желает тебе смерти. Его поведение — необходимость, вот и всё. — Может, ты права, — Эрен начинает поглаживать руки девушки и нервно покусывать губы, будто готовясь что-то сказать, — человек, с которым я рос, погиб из-за меня, из-за моей слабости, — он сжимает пальцы девушки в ладонях, — был убит тем же титаном, что и когда-то моя мать, — Эмилия низко кивает и поджимает губы. Ей знакомо это. Очень знакомо. — Бронированным и Колоссальным оказались мои товарищи, люди, с которыми я бок о бок сражался более года. Многие погибли во время моего спасения, титанам удалось сбежать, моя сила не постоянна, все возлагают на меня большие надежды, и хоть я и сказал, что оправдаю их… На самом деле, я не уверен. Девушка по правде не ожидала такого откровения, но была приятно удивлена. На секунду ей вспомнилась та напуганная девочка, стоящая перед лицом командующего в день приёма в разведку, неуверенная и не знающая, что делать. Эрен очень похож на неё в тот день. При одном его виде хочется помочь, обнять и утешить. — Эрен, — она старается сделать голос как можно мягче. стараясь расположить и успокоить парня, — прежде чем вселять уверенность в других, ты должен для начала поверить в себя. Ты боишься разочаровать других, стремишься угодить каждому, но ты попробуй… Открыться себе, установи равновесие со своим внутренним «я». Подумай и реши, для чего и почему ты это делаешь, — она мысленно ругает себя за то, что сама не исполняет сказанное, но быстро собирается с мыслями, продолжая: — а наши товарищи… Эрен, мы на войне. Люди умирали и будут умирать по вине титанов. Но ты должен понять, мы не в силе спасти каждого, — она выдыхает, стараясь убрать из головы ужасающую картину вчерашнего вечера, — каждый из нас терял кого-то из своих родных, развед-легион всего за год сменил свой состав уже два раза, я сама потеряла дорогого себе человека. — И как вы справляетесь с этим? — перебивает её парень. «Пожалуй, я до сих пор не научилась с этим справляться» — Я в развед-легионе два года. За это время из дорогих мне людей осталась одна лишь Нифа. Было сложно, я закрывалась в комнате и плакала ночами после каждой вылазки, — за несколько секунд у неё в голове проносятся лица всех, кто погиб у неё на глазах, но она трясёт головой, отгоняя их: — но мёртвых не вернуть. Я могу печалиться и убиваться о них сколько угодно, но к жизни это их не вернёт. Мы можем ненавидеть титанов, бояться их, проклинать, но это ни к чему не приведёт. Тебя никто не просит смириться с происходящем, но и ты должен понять, что это неизбежно. Если не заставишь себя привыкнуть, то просто сойдёшь с ума, — она сама не замечает, как голос её становится тише с каждым словом, и Эрену приходится придвинуться к ней ближе, что отчётливо слышать, что она говорит.Эмилия!
Они оба оборачиваются на выразительный голос Ханджи, и в недоумении наблюдают за ней, стоящей по другую сторону веранды и держащей в скрещенных руках бумаги, и капитаном, стоящем в такой же позе. — Отчёты, — майор трясёт листами на себя, подзывая, и Эмилия опускает руки Эрена, улыбается ему напоследок и направляется к Зоэ. — И да, Эрен, — она останавливается в нескольких метрах от него, — это не относится к теме нашего разговора, но ты не должен так просто доверять людям. Даже самые дорогие и любимые могут предать. Будь готов к этому, и тогда в нужный момент это не сможет сломить тебя. Эрен ещё какое-то время просто стоит и смотрит в спину уходящей девушки. Её слова помогли. Помогли сложить все мысли в единое целое, успокоили. То, что долгое время глодало его душу, отошло на второй план, сердце за долгое время успокоило свой ритм. — Эмилия! — кричит парень, сам не понимая того, что собирается сказать. Майер поворачивается, в недоумении смотрит на него. На её лице расцветает добродушная приятная улыбка, такая же, как несколько минут назад. Она одобрительно кивает головой. Ей и так всё понятно без лишних слов.