Точка соприкосновения

      Вернувшись в свою квартиру менее получаса назад, Ваня не удивилась визиту Пятого. Он, как всегда, пожаловал без предупреждения. Несмотря на это, ей было приятно видеть брата после встречи с семьёй. Они оба знали, насколько тяжело давалось Ване возвращение в поместье. И потому Пятый пошёл на компромисс по умолчанию, решив навестить сестру самостоятельно. — Я привёл к тебе кое-кого, — сообщил он.       Пятый сидел на диване в гостиной, напротив подоконника стояла Оливия. Её присутствие разом омрачило радость от встречи с братом. — О боже… — тихо вздохнула Седьмая, избегая зрительного контакта с незнакомой девушкой. — Предупреждаю заранее, это была не моя инициатива, — ответил Пятый, улыбнувшись. — Я вернусь через пару часов. Думаю, вам есть, о чём поговорить.       Он исчез во вспышке яркого голубого света, оставив сестру в неловкой ситуации.       Всё детство и юность Ване нравилась независимость брата. Но она ненавидела, когда это качество перерастало в категоричность его собственного мнения. — Ещё раз здравствуй, — Броуди шагнула навстречу Ване и протянула ладонь. — Я Оливия, сестра вашего брата.       Ваня широко распахнула глаза. — Нашего брата? — переспросила она, очень удивлённая.       Олли всплеснула руками в воздухе: она тут же поняла, насколько странно прозвучали её слова. Виной тому было волнение — она переживала ничуть не меньше, чем хозяйка квартиры. — Точнее говоря, я сестра Сэмуэля. Ты ведь помнишь его? — Ну конечно помню, — Ваня закивала головой. Забыть человека, который относился к ней с большей заботой, чем Пятый, было сложно. — Он в порядке? — наивно спросила она. — Он… Он погиб несколько дней назад, — ответила Олли. — Господи! — ахнула Ваня, ощутив неловкость за свой вопрос. — Господи, Оливия, мне так жаль, — она подступила к своей гостье и невесомо обхватила её за плечи, позабыв о негативных чувствах, вызванных при первой встрече. — Ваня, пожалуйста, — Оливия отрицательно покачала головой. Сочувствие, хоть и из добрых побуждений, было последним, чего ей хотелось. — Не хочу разрыдаться прямо при тебе. — Да, конечно, — Ваня с пониманием кивнула. — Мы можем не говорить об этом, если ты не хочешь. — Хочу, но только без лишней жалости, — ответила она.       Ваня тот час засуетилась, отправившись на кухню. Она заглянула в холодильник, в котором стояла баночка гранолы и полупустой пакет молока — не успела зайти за продуктами. — Мой холодильник совсем пустой, — сказала Ваня. — Закажем что-нибудь на вынос? — Да! — обрадовалась Олли. — В последние дни я ела чуть больше трех раз суммарно. — Мы можем взять китайскую еду или… — Обожаю китайскую еду, — улыбнулась Олли. Она была большой поклонницей азиатской кухни.       Вкусная еда и компания Вани, которая легко пошла на компромисс, оказались вещами, которые подняли Олли настроение после напряжённого дня. Комфортно ощущала себя и Ваня, которой с трудом давался контакт с новыми людьми. — Выходит, всё то время, что Сэм провёл в Академии, у него была настоящая семья? — задумчиво спросила Ваня, размешивая палочками вок. — Да, — ответила Оливия с не менее удивлённым видом, будто узнала об этом совсем недавно. — Неловко спрашивать, но… почему он погиб? — По этой причине я и тесню вашу семью, — ответила она, латентно умолчав о всех подробностях. Ей хотелось забыть об этом хотя бы на пару часов. — Мне очень стыдно за то, что я сказала тебе сегодня днём, прости, — девушка виновато изогнула брови, ощутив укол совести. — Я была зла на них, мне не следовало вмешивать тебя в эти глупые разборки. — Брось, Ваня, — Оливия по-доброму отмахнулась. — Если бы моя семья с детства ополчилась на меня, я бы реагировала точно так же.       Олли вновь напомнила Ване о Сэме и его недолгом присутствии в поместье Харгривзов. Внезапно в голове Седьмой возник вопрос, который она предпочла озвучить вслух. — Как думаешь, он знал о том, что спустя много лет мы все будем состоять в таких отношениях, как сейчас? — Может быть, — пожала плечами Броуди. — Было бы очень неловко, скажи он об этом заранее, — добавила она, и Ваня рассмеялась.       Они просидели вдвоём ещё пару часов. За это время Оливия поняла, насколько она соскучилась по обычной дружеской беседе. Ваня показалась ей приятным собеседником, и она поймала себя на мысли, что была бы непротив провести с ней ещё пару вечеров.       Пятый появился в квартире сестры, когда начало темнеть. — Нам пора, — сообщил он, взглянув на Оливию. По его серьезному лицу Броуди быстро догадалась — юношу снова что-то тревожило. Иногда ей казалось, что Пятый и тревога — вещи, которые не могли существовать раздельно.       Две девушки попрощались, после чего Пятый и Олли вновь вернулись в поместье. — У меня плохие новости, — сходу сообщил мальчик. Его слова не удивили Броуди. — И какие на этот раз? — спросила она. — Я буду вынужден завербоваться в Комиссию.       После этих слов Пятый исчез и вернулся через секунду с бутылкой спиртного и бокалом. Олли стало не по себе, но она предпочла повременить с вопросами, зная, что Номер Пять не оставит её без объяснений. Молодой человек заполнил бокал наполовину и сделал несколько глотков. Олли скривилась — жидкость в бутылке определенно превышала сорок градусов. — Они почти не верят мне, — высказался Пятый. — Их до сих пор смешит то, что у нас слишком мало времени, и считают это чем-то вроде моего посттравматического синдрома.       Оливия задумалась и не сразу догадалась, что эти слова были адресованы ей. Она присела в кресло рядом, придумывая подходящий ответ. — С ними и вправду нелегко, — в пол голоса произнесла девушка.       Пятый вздохнул и осушил остатки алкоголя в бокале. Он снова потянулся к бутылке, чтобы порадовать себя повторной порцией спиртного. — Эй, не нужно, — мягко возразила Броуди. — Ты не рассказал мне про Комиссию и то, чем я займусь, а уже собираешься напиться?       Пятый взглянул на неё исподлобья, но Оливия улыбнулась вместо того, чтобы ответить остротой. — В этом доме должен остаться хоть один человек, который контролирует ситуацию.        Пятый согласился, но не озвучил этого вслух. Он не любил признавать свою неправоту. — В твоём гардеробе присутствует деловая одежда?

***

      Чёрное платье Оливии, купленное утром, пришлось очень кстати в качестве деловой одежды. — Можешь заходить, — крикнула она Пятому, который ждал за дверью спальни.       Мальчик вошёл через дверь. Он задумчиво свёл брови, увидев Олли в другой одежде. — Это лучше, чем я ожидал, — сказал он, обойдя её вокруг.       В этот момент Пятый поймал себя на мысли, что Оливии очень шло платье, но решил оставить это при себе. В конце концов, у него была Долорес и подобные вещи, как оценка чьей-то внешности, превратились для него в обыденность, сравнимую с чисткой зубов и варкой кофе. — Не слишком коротко? — беспокоилась Броуди, то и дело одёргивая юбку. И как Элисон уговорила её взять платье выше колена? — В самый раз, — ответил мальчик, шлёпнув Олли по руке, чтобы та прекратила натягивать платье ниже. — Оставь его в покое, ты только растягиваешь ткань! — Такое ощущение, будто у меня толстые колени, — сказала она, рассматривая своё отражение в зеркале. — Прекрати придираться, у тебя стройные ноги. Запомни: твоя одежда не должна быть слишком вызывающей. Куратор не потерпит того, чтобы в Комиссии появился человек, который привлекает к себе много внимания. А в этом и кроется главная проблема, — он свёл руки за спиной, — ты очень выделяешься. — Мило, что ты так думаешь, — ответила Броуди. — Это был не комплимент, — уточнил мальчик.       Броуди раздражённо всплеснула руками. — Тогда зачем внедрять меня в организацию, где я не вызову и капли доверия? — Ты права, это непросто. Но я подумал над отделом, который тебе подойдёт и решил, что лучшим вариантом будет Архив. Ты почти не будешь попадаться на глаза Куратору, а значит, сможешь найти то, что нам нужно. — И что же нам нужно? — Последние отчёты твоего брата. Такие вещи всегда хранятся в архивах. Пока ты была у Вани, я разведал обстановку при встрече с Куратором. Я узнал о том, что Сэм был тесно связан с Апокалипсисом, а если быть точнее — к идее о его предотвращении. И если его убили, он был близок к этому. — Господи, это звучит как сценарий научно- фантастического ситкома, — покачала головой Олли. — Но ты смог выбраться из Апокалипсиса, и наверняка знаешь, на что идёшь сейчас. — Можешь поверить, у меня есть план, — кивнул Пятый. — Я озвучу его утром, перед временным «трудоустройством». А сейчас, мне нужно проверить некоторые рассчёты. — Не хочу показаться занудой, но думаю, сон был бы лучшим занятием для тебя на ближайшие десять часов, — осторожно подметила Олли. — Высплюсь сразу, как только разберусь с этим дерьмом.       Броуди покачала головой. Неужели она надеялась на то, что Пятый послушает кого-то, кроме себя?       Стук в дверь заставил их отвлечься. Ровно через минуту в дверном проёме застыл Клаус. На его лице красовалась страдальческая гримаса. — Что ты здесь забыл? — скривился Пятый, обратив внимание на брата. — Оу, я вас отвлёк? Вы что, куда-то собираетесь? — поинтересовался Четвертый, заметив изменения в имидже Олли. — Знаешь, Пятый, будь тебе шестьдесят физически, я бы подумал, что ты старый извращенец, которому нравятся молоденькие… — Заткнись, придурок, — сердито отозвался Пятый. — Будь от тебя хоть какая-то польза, ты бы протрезвел и помог мне, нежели нёс этот бессмысленный бред! — Придержи коней, дедуля, — отмахнулся Клаус, пропустив «пламенную» речь брата мимо ушей. — Я пришёл сюда не для того, чтобы слушать твои наставления, а для того, чтобы поболтать с Оливией.       Броуди приятно удивилась, услышав слова Четвертого. Судя по внешнему виду, он даже не успел напиться.       Клаус сделал несколько бодрых шагов навстречу, но Пятый преградил ему путь. — Выйди вон, Клаус, ты мешаешь важному делу. — Важному делу? Ты серьезно?! — Клаус прыснул со смеху, что ещё больше изводило его брата. — Неужели тебя потянуло на живых девушек?       Олли поспешила вмешаться в их разговор, понимая, что дело не кончится хорошим. — Клаус, мы можем поболтать завтра, — сказала она, скинув туфли и подойдя к двум братьям. Более того, руки Пятого, которые были сжаты в кулаки, определенно не несли ничего хорошего.       Номер Четыре удалился обратно, предварительно пожелав всем спокойной ночи, что совсем не впечатлило Пятого. — Я же говорил, он к тебе прицепится, — сказал Пятый так, будто мечтал озвучить эти слова с самого утра.