***
В следующий раз когда я просыпаюсь, лекаря нет, как и сестры Вудхаус. Я уже не могу лежать, потому что достаточно отдохнула. Я принимаю сидячее положение и оглядываюсь. В лазарете я ни разу не была. Запах лекарств мне не по душе. Сколько я здесь? Надеюсь, не больше двух дней, иначе прощай, машинка, которая увезет меня отсюда. Кроме меня и ещё одной девушки тут больше никого нет. Я подхожу к столу главной медсестры и быстро пробегаюсь по нему взглядом. Стаканчик с ручками и карандашами, папка с расписанием смен - всё, что здесь имеется. Ящики заперты, ни скрепок, ни невидимок нет. Внезапно дверь раскрывается, и сюда входит сестра Вудхаус. — Мисс Купер, — обращается она ко мне. — Я бы не советовала вам вставать с койки, пока медсестра точно не будет уверена, что вреда для вашего здоровья нет. — Что со мной, сестра? — спрашиваю я, но в душе очень боюсь получить ответ. — Мы взяли у вас кровь, — сообщает женщина. — Тест показал, что вы беременны, мисс Купер. Срок — девять недель. Странно, что вы не заметили этого. Вашей матери я уже сказала, и она была не особо рада. Я вздыхаю. Девять недель... Твою мать, это и вправду достаточно большой срок. Последний раз мы с Джагом занимались сексом за неделю до моего отбытия сюда, поэтому я не помню прошлые разы. Чёрт бы побрал эти рвущиеся резинки. — Мисс Купер, вернитесь в кровать, — советует сестра. Она собирается уходить, но я останавливаю ее окликом. — Как долго я здесь нахожусь? — Вы спали один день, мисс Купер, — улыбается сестра, кажется, наконец смягчившись. — Скоро подъедет ваша мать. А завтра мы проведем психотерапию, сразу после того, как завезут продукты. Я киваю, стараясь скрыть победный блеск в своих глазах. Никакой психотерапии. Мой мозг не вынесет этих черно-белых картинок в сотый раз. Я ложусь на свою кровать и кладу руки на живот. Малыш, мама вытащит нас отсюда. И тогда мы доконаем твоего отца за то, что забыл про меня. Наверное забыл. Я не могу уснуть, просто ворочаюсь и жду визита матери. Скорее всего будут крики и визги. Но я думаю только об одном — как бы она не повела меня в больницу, чтобы убить моего кроху. Мама этого не сделала в молодости, но она всегда думала, что может распоряжаться моей жизнью, раз у неё не получилось со своей. Но не в этот раз, я не позволю. Сначала я просто обязана увидеть выражение лица Джага, когда я ему сообщу, что у Джонсов будет продолжение рода. И я должна сказать ему, что не позволю назвать своего ребенка Форсайт или Форсайтия. Я не слышу, как открывается дверь, зато прекрасно слышу, как она хлопает. Мама быстро разыскивает меня и быстрым шагом практически несётся ко мне. — Элизабет Купер! — визжит она. — Как ты могла допустить такое?! Что я тебе говорила о контрацепции?! Ещё этот сынишка Джонса, маленький и омерзительный Змей! Я не позволю тебе допустить ту же ошибку, которую когда-то сделала я. Знаю, что ты станешь возражать, но вспомни, к чему привело то, что я оставила ребенка: он умер от передоза! — Нет, мама, я этого не сделаю,— всё же стою на своём я. — Я не избавлюсь от ребёнка. Ты бросила Чарльза здесь, а потом каялась, думая, что убила его. Тоже самое ты пыталась сделать с Полли. Но с собой я не позволю так поступить. — Элизабет... — мама наставляет на меня указательный палец, но внезапно замолкает. Её тело расслабляется, и вот она уже с жалостью смотрит на меня. — Элизабет, я не хочу, чтобы твою жизнь сломал ребёнок. Что тебе может дать этот Джагхед? Грязный трейлер, машинную стоянку его матери и потрёпанный мотоцикл? Что, Элизабет? — она снова начинает закипать. — Всем будет лучше, если он не родится! — Да чёрта с два! — вскакиваю с кровати и встаю напротив неё, теперь нас разделяет только койка. — Я не позволю тебе распоряжаться моей судьбой и жизнью моего ребёнка! И, кстати, ты сама сказала: это ещё и малыш Джага! Мама сжимает кулаки и тут же разжимает обратно. Она прожигает меня глазами, но уже знает, что меня не образумить. Она разворачивается на каблуках и выходит отсюда. Я же спокойно оседаю на кровати. Признаться, я ожидала бо́льшей грозы. Я встаю и подхожу к подоконнику, садясь на него. На окна поставлены решётки, и мне становится только хуже от осознания того, какой безвольной птичкой я сейчас являюсь. Я оборачиваюсь на тихие шаги. Как и предполагала, это сестра Вудхаус. — Твоя мать дала разрешение на то, чтобы избавить тебя от него, — она смотрит на мой живот с таким отвращением, будто это самое противное существо, что есть на Земле. — Психотерапия отменяется. Завтра, через два часа после завтрака, мы проведем операцию. — Нет! — кричу я в сердцах. Сестра высокомерно глядит на меня в последний раз и уходит. Я обессиленно падаю на колени и обхватываю себя руками. Мама не могла так поступить. Не посмела бы вот так легкомысленно решать мою судьбу. Из глаз начинают течь слезы, у меня вот-вот начнётся истерика. Джагги, приди за мной, умоляю.***
— Боже, Джаг, я так устал, — ноет Арчи. «Будто я не устал» — фыркает про себя Джонс, но молчит, ведь не ему жаловаться на жизнь. После всего, что пережил Арчи, он имеет право немного пожаловаться на усталость. Джаг прикидывает, сколько им ещё идти. Часов пять, и, скорее всего, они уже будут у его матери. Джагхед очень хочет увидеть свою маленькую сестрёнку, Мармеладку. Но вернуться в родной Ривердейл ему сейчас хочется больше. Арчи спотыкается о камень, но не падает. Джаг вздыхает — всё-таки отдых им нужен. — Давай остановимся? — предлагает он, и добавляет, зная, что Арчи начнет просить идти дальше. — Я устал. Если мы не отдохнем, то до Толедо ты пойдешь один. Эндрюс пытается скрыть облегченный выдох и практически падает на зелёную траву. Джонс аккуратно присаживается рядом и закрывает глаза. Спали они плохо: каждый раз доставали всякие насекомые или окружная полиция, которая легко могла забрать их с собой, ведь друзья смахивали на бездомных. Арчи смотрит в глубь леса и напряжённо о чем-то думает, пока Джаг уже достает еду из рюкзака. Джонс распаковывает один из батончиков и почти целиком съедает его, настолько парень голодный. — Знаешь, я вот всё думаю, как там Вероника, — внезапно начинает Эндрюс. — Я бросил её по телефону, отец постоянно вставляет ей палки в колеса, а этот Мелтон даже у меня на глазах подкатывал к ней яйца. Мне иногда так хочется вернуться. Джонс старается подобрать слова, чтобы поддержать друга, но на ум ничего дельного не приходит. — Но я волнуюсь не только за Ронни, — продолжает Арчи. — Как там папа? Его бизнес и так не самый прибыльный, и теперь я практически уверен, что Лодж полностью подорвёт строительство. Ещё и Бетти... — Хей, друг, перестань, — прерывает Джаг, не желая снова задумываться на этот счёт. Не один Арчи переживает о том, что творится в городе. Джонс — король Змеев, который бросил их на неопределённый срок. — Вероника ещё всем покажет, кто там главный. Твой отец не впервые встречает на своём пути проблемы, а Бетти... Она тоже сильная. Если ты помнишь, то мы раскрыли вместе убийство Блоссома, а потом Бетс узнала, кто Черный Капюшон. Так что Ривердейл не пропадёт. Арчи смеётся. — Это точно, — кивает он. — Вы с Бетти когда-нибудь думали, что станете делать после школы? Джагхед едва в слух не просит Арчи перестать хандрить. — Временами, — всё же отвечает Джонс. — Бетти хочет покорить Йельский университет, а мне как-то без разницы, куда поступать. Главное — поступить. Эндрюс задумчиво кивает головой. Больше он не говорит ни слова, что намного облегчает Джагхеду жизнь. Ему немного больно думать о Бетти — за всё это время она так и не сделала ни одного звонка, не отправила даже короткого сообщения, что Джага сильно напрягало. Купер звонила хотя бы один раз в день, когда они не виделись. Джонса это наталкивало на две мысли — либо они расстались, но он, как парень, не понимающий женскую логику, до сих пор не знает об этом, либо с Бетс что-то приключилось. Такие перспективы его пугали, так что он даже не мог понять, что лучше — то, что они расстались, но с Купер все хорошо, или то, что с ней что-то не так, но они вместе.***
Еда в меня ни в какую не лезет. Руки трясутся. Я должна уехать отсюда до того, как меня отведут в палату. Какого чёрта здесь вообще есть медицинское оборудование? Я не доедаю, отношу поднос и выхожу из столовой. Сейчас лучше всего пойти на улицу, чтобы уж точно не упустить машину. Так и делаю. Иду на улицу и сажусь на лавочку. Водитель просто обязан приехать до того, как пройдет два часа после завтрака. Я до сих пор не чувствую признаки беременности. Меня не тошнит, не хочется никакой еды до слёз, только низ живота иногда болит. Как бы то ни было, я уже ощущаю любовь к малышу. Но мне страшно. Даже не от того, что машина может не успеть, а от того, как может отреагировать Джагги. Что бы не случилось, я сохраню жизнь ребенку. У меня появляется надежда, потому что вижу знакомый грузовик. Боже, он успел, он здесь! Мужчина вылезает из кабины и сразу смотрит на меня. Он кивает мне, а затем к нему подходит сестра Вудхаус, и они уходят. Я выжидаю несколько секунд, оглядываюсь, потом медленным шагом иду к машине. Но тут я вижу того, кого явно не ожидала здесь встретить. Хирам Лодж. И он замечает меня.