Он (не) сдается

Канда первый раз видит Лави настолько рассерженным. Казалось, Историка ничего не может вывести из себя, а тут такие эмоции. Это было бы даже немного забавно, если бы не вся ситуация в целом, которая кажется Канде просто нелепой до идиотизма. - Да как ты… что же ты делаешь? – это Лави шипит, прижимая мечника к стене с несвойственной ему грубостью, - парень и так ходит еле живой, а ты ещё и… ты… Канда уже не задается вопросом, почему не отвечает на нападки и даже не пытается ослабить хватку Книжника – кажется, общение с Волкером делает его спокойнее. Хотя, скорее всего, так влияет регулярный секс. - Ещё раз... ещё раз подойдёшь к нему, и я тебя… - Кажется, Историки не должны вмешиваться в ход вещей? – голос Канды отдаёт льдом и безучастностью, отчего Лави явно теряется, но ненадолго. - Канда, он же твой друг! Он... - Он мне не друг и никогда не был. И я буду делать всё, что посчитаю нужным. Мечник легко отцепляет пальцы Историка от своего воротника, краем сознания отмечая, что это гораздо легче, чем отодрать от себя цепкого Недомерка, и гордо удаляется. Через три дня Канда начинает жалеть, что не размозжил голову Лави о стену сразу. Кролик неусыпно следует за ним по пятам, а Волкер умело прячется в башне – благо, дела его в последнее время пошли на поправку (в чем, несомненно, есть и заслуга Канды), и неделю он может продержаться безо всяких симптомов. Мечник не уверен, спасается Джокер от Кролика или от него, но итог один: возомнивший себя блюстителем нравственности Лави преследует Канду по пятам. Мечник усилием воли подавляет протяжный вздох - а начиналось-то все вполне забавно. - Канда, что ты делаешь!? - Расстегиваю твой сраный ремень… - С… С ума сошёл! Стол со скрипом скользит по полу, поскольку посаженный на него мальчишка яро вырывается. - Это же библиотека! Кто-нибудь… - Два часа ночи. Заткнись. - Ну что тебе не терпится?! Давай до комнаты… Ай… Да хватит! - Лежать! – мечник снова откидывает партнёра на стол, придерживая его за плечо. Рубашка мальчишки валяется где-то под его ногами, а сам Недомерок – теплый, ругающийся, дёргающийся Недомерок – разложен перед ним на столешнице. Мальчишка возбуждён, но просто так не даётся, что ещё больше раззадоривает Канду. Когда мечник наклоняется и проводит языком чуть выше линии брюк, Аллен выдыхает. Мальчишка настолько остро реагирует на любые касания, что Канда просто не может перестать задирать его. Всего пара движений ладонями по бокам – и Волкер уже расслабляется – лежит на столе как особо ценный подарок. Отдаётся до последнего. - Что, даже вырываться не будешь? - Пошёл ты… Канда лишь усмехается – невозможно не взять, когда предлагают так: не настойчиво впихивают в руки и навязывают, а с сомнением, срывами, отчаянно отдаются, потому что не могут иначе. Он ведет пальцами от горла до живота, чувствуя, как Недомерок вздрагивает, доходит до края брюк, щекочет тазовые косточки, заставляя Мояши чуть поёрзать, поднимается ладонями по бокам… - Канда, - шепот напряжённый, почти испуганный. Стручок всегда теряется, когда Канда проявляет хоть каплю нежности. Мечник видит вздрагивающие плечи, приоткрытые губы, широко распахнутые глаза, неотрывно смотрящие в потолок. «Канда». Он словно проверяет, тот ли человек с ним сейчас. «Канда». Он словно предупреждает о границе, к которой приближается Юу. «Канда». Он словно напоминает ему, что дальше – нельзя. Но они это уже проходили. Такой Недомерок мечнику совсем не нравится. Рука сама вцепляется в седые волосы и тянет на себя под громкое «ой». - Ты что, совсем охренел?! - А что ты тут сопли разводишь, как баба?! – Канде не хочется оправданий и новых воплей, поэтому он тянет Стручка на себя, тот упрямится, но поддаётся, кажется, вместе со столом, потому что по библиотеке разносится очередной противный скрип. Только через пару секунд мечник понимает, что стол на месте, а вот дверь, ведущая в коридор – нет. Что там именно нарисовал в своём выражении Лави, Канде знать не хочется, и так понятно, что ему отведена роль главного маньяка-извращенца. Какого хуя понадобилось Историку в библиотеке в два часа ночи и куда съебался в тот памятный момент Стручок – до сих пор тайна, покрытая мраком, да мечнику и не важны детали. А вот последствия его уже порядком подзаебали. Канда принципиально не ищет Волкера. Не проверяет его комнату, известные углы, крышу… Держится холоднее обычного, провожаемый полными отвращения взглядами Книжника, но не чувствует ни капли вины. А вот отсутствие чего-то важного ощущает… и он рад бы был опознать это чувство как недотрах, да только врать себе смысла не имеет. На седьмой день Канда уже готов вырубить Книжника, но тот неожиданно пропадает. Не ходит по пятам, не высматривает… и мечник с сожалением осознает, что ему известна причина такого поведения. - Где Лави? – Линали аж подпрыгивает на месте, но не сдаётся сразу. - Он просил тебе… - Где? – девушка смотрит на него долгим взглядом, поджимая губы. Наверное, пытается уловить то, из-за чего Книжник в момент возненавидел Канду. - На крыше. - Зачем ты пришел? – Канда даже не успевает появится в зоне видимости, как до него доносится голос Лави. Тот подпирает выход на крышу, скрестив руки на груди. - Караулишь невинность? – вопрос звучит настолько едко и пошло, что Канда удивляется сам себе, а в голове так и ехидствует голос Недомерка: «ай-яй-яй, опустился до такого бреда». Но Лави реагирует – ссужает глаза, сжимает кулаки – весь вытягивается по струнке, того и гляди – выстрелит. И Канда понимает, что он был на пределе еще до его прихода – ныкался тут целый день, наблюдая за Волкером, кусал кулаки, способный только наблюдать за происходящим… загнанная зверушка. - Ты тут не поможешь, - слова сами срываются с языка и звучат как утешение, но Лави от них прорывает. - Как будто ты сможешь!.. – у него выходит громче, чем нужно, и Историк, словно испугавшись своего отчаянного голоса, замолкает. - Вот блядство… - Хватит материться! Просто отстань от Аллена. Мечник проходит мимо него, не удостоив и взглядом. - Канда, я тебя убью, клянусь. Чуть что не так – я клянусь, я… - Наблюдай, Историк. Волкер сидит в самом дальнем углу площадки крыши, который отлично просматривается с выбранной Лави позиции. Наблюдатель херов. Недомерок выглядит совсем неважно - седьмой день без сна дается ему тяжело, видимо поэтому им удается его обнаружить. Волкер поднимает голову только когда Канда оказывается в паре-тройке метров от него и совершенно не удивляется. А через мгновенье в спешке пытается подняться, потому что, наконец, замечает, насколько мечник зол. Канде хочется обматерить Стручка, на чем свет стоит. Вдарить ему со всей силы – все равно не помрет, он же как таракан. Возможно, даже, отыметь прямо на месте, под завывания Кролика, но происходит то, чего он от себя точно не ожидал… - Хватит сваливать всю ответственность на меня! - Я ничего не сваливаю! - Тогда какого хуя рыжий кроль думает, что я тебя насилую!? Волкер застывает, поджимая губы, и молчит. - Не заставляй… чувствовать себя виноватым, – слова сами срываются с губ и Канда понимает, что каким-то образом его мозг сам сформулировал чувство, которое его так бесит. Его бесит эта непричастная реакция. Его бесит то, как Недомерок пытается отгородиться, сделать вид, что сам ни при чем, что ему все равно. Да, они понимают друг друга. Да, они связаны вместе. Да, черт побери, они трахаются, да, да!.. И они оба в этом замешаны. Они вместе ходят по этому краю, значит, и падать они будут вместе. Но Волкер так упорно пытается столкнуть Канду с парапета обратно на крышу, так сильно старается спасти его никчемную жизнь и так отчаянно за это цепляется… раздражает. А Стручок все равно… - Ты не виноват… - У меня на тебя стоит. - Ты не виноват… - Я тебя ебу. - Ты не… - Я убью тебя, если потребуется. И я буду не виноват. - Конечно, не будешь… - И ты не виноват. Вот оно. Недомерок давится словами и, наконец, затыкается. Просто было необходимо, чтобы кто-то ему это сказал. Чтобы кто-то произнес это вслух. Удивленное (даже немного испуганное) выражение лица, глаза смотрят пристально. Было жизненно необходимо услышать это. Подтвердить, удостовериться, убедиться… Губы трогает легкая усмешка, серые глаза теплеют, словно серебро в них плавится. - Мне развернуться и нагнуться? - Валяй. - Да пошел ты, гребаный извращенец. - Кто бы говорил. Наверняка сидел тут надрачивал, пока ждал, что за тобой прибегут… - Я никого не ждал! - Да неужели… - …а ты прибежал. У Канды даже пропадает желание смеяться. Точно два придурка: один ждет, другой бегает… Мечник еще раз убеждается, что Стручок – непроходимый болван. Он не смирится и будет до конца пытаться отгородить Канду от своей личной пропасти, но проблема в том, что, в их случае, пропасть с обеих сторон парапета. На следующий день судьба сталкивает его с Кроликом в кабинете Смотрителя. Лави явно хочет получить какой-либо комментарий или объяснения, но при Линали спрашивать явно не будет. Вместо этого он пытается поймать хоть какую-то реакцию Канды, впиваясь в него взглядом, и, спустя 10 минут, не дождавшись комментариев, выдыхает в пустоту: - Вот блядство... Мечник хмыкает и неожиданно спокойно выдает: – А я о чём.

***

- Я тебя не люблю, - шепчет Канда, продевая пуговицу в петлю. Чёртова форма, никак не хочет застёгиваться. Зачем он это говорит? - Это все ничего не значит. Аллен улыбается. Жмурит глаза, сглатывает ком в горле, но все равно улыбается. И произносит еле слышно, едва хрипящим голосом. - Я знаю. И Канда думает, что Стручок ещё никогда не был таким плохим актёром. - Блять, - молнию заедает, всё-таки застёгивать чужие брюки непривычно и неудобно. - Давай я сам… - Волкер пытается перехватить язычок, но его только толкают в грудь и ничего не остаётся, кроме как облокотиться обратно на стену. - - - Канду срочно отправляли на миссию, и он совершенно наглым образом решил урвать все, что успеет за 20 минут, данных на сборы. Времени хватало только на Аллена и последний был бы даже польщен таким вниманием, если бы им не пришлось срочно ныкаться в ближайший закоулок, коим оказалась кладовка. Где, собственно, они находятся вот уже минут 15. Аллен всего-то сказал Канде идти первым – сам он никак не мог привести форму в порядок после секса из-за трясущихся рук. К неимоверному удивлению Волкера, мечник сам стал застёгивать на нем рубашку. И вот к чему все привело. - - - - Я тебя не люблю, - повторяет Канда, цепляя цепочку за соответствующий крючок на мундире. - Ага, - соглашается Аллен, откинув голову и усиленно моргая. Мечник все же выходит первым, оставляя Волкера в темном помещении. Джокера Бога трясет еще сильнее, чем пять минут назад.

***

Чего он не ожидает увидеть в три ночи в гостиной Ордена, так это… Канда сразу понимает, что до комнаты он сегодня спокойной не дойдёт. Аллен не кричит. Метаясь по единственному в помещении дивану, выворачивая до предела руки и выгибая спину до отвратительного хруста, с плотно сжатыми губами он не кричит, а лишь скулит. Лави пытается поймать ноги бьющегося в конвульсиях Волкера, Линк прижимает руки парня к дивану, а Камуи что-то панически ищет в небольшой коробке, усевшись прямо на пол. Хотя и Линк, и Лави замечают нового зрителя – виду не подают. На появление Канды поворачивается лишь Смотритель, и то на секунду – но в его глазах мелькает такая обречённость, что Канду парализовывает. Это было бы совсем не правильно. Он не может сейчас просто взять и прийти на помощь Шпенделю. Канда, дай себе хорошего пинка и пройди в коридор. Они не должны узнать, как ты влияешь на припадки Стручка. Так что будь умным мальчиком и сделай всего несколько шагов к двери. Тебе оно надо? Это – война, Канда. Боль тут не редкий гость. А то, что происходит с Волкером – не просто последствие ранения. Ты же понимаешь, что если он сейчас сдохнет – всем станет только легче. Так что давай, Канда, неси отсюда свою задницу. - Он может откусить себе язык, приготовьтесь! – голос Камуи выводит из ступора. Мечник дергается, и, опустив голову, делает уверенный шаг к выходу… Он обнаруживает себя сжимающим в руках расслабившиеся тонкие запястья и с резью в горле от громкого крика. За спиной толпятся три тела разной степени удивлённости и, видимо, ждущие каких-нибудь объяснений. Канда, наконец, отрывает взгляд от приоткрытых губ и обреченно-безразлично замечает, что до выхода оставалось пять шагов. Картина, должно быть, была престранная. Смотритель, сцепив пальцы в замок и спрятавшись за очками, оккупирует одно из двух кресел, и теперь по очереди оглядывает каждого из присутствующих. Лави разместился на правую руку от него, слегка привалившись к подлокотнику, и смотрит куда-то поверх головы Канды – он всё ещё тяжело дышит, восстанавливая спокойствие. Линк стоит в двух шагах от дивана и не сводит строгого взгляда с лица Волкера, посапывание которого сейчас является единственным звуком в этой небольшой гостиной, находящейся на втором этаже ГУ ЧО. И несмотря на, казалось бы, остывшую ситуацию, все трое мужчин выглядят ошалевшими. Мечник вздыхает – он не хочет знать, как сам выглядит со стороны, особенно с разлёгшимся на его коленях Волкером, но чувствует себя полным идиотом. - Канда, мы не могли его ничем успокоить… вообще. Слава богу сюда не сбежался весь Орден, потому что наблюдать это, без возможности помочь… я бы не знал, что им сказать. Но сейчас не об этом. Как… - Перед отъездом на миссию, 13 дней назад, я виделся со Стручком – он был в нормальном состоянии. После этого я уехал и вернулся 10 минут назад. Когда он спал в последний раз? - 9 дней назад, - теперь Линк неотрывно смотрит на Канду, и мечнику кажется, что в его глазах мелькает вспышка осознания. Что ж, подсчеты не сложные, даже до этого прыща доперло. - Какого рода была встреча? – Камуи без промахов бьет по больному. - Мы разговаривали, - почти не задумываясь отвечает Канда глядя, по его подсчётам, прямо в глаза Смотрителя. - Разговаривали… - еле слышно повторяет тот, и, подумав, кивает сам себе. Канда кривится – присутствующим явно не к лицу строить из себя идиотов. Он уже хочет сказать напрямую, припечатать – ебались они, ебались, и он, Канда, собирается продолжить это дело – втрахивать Недомерка в ближайшую поверхность – и можете назвать это как хотите – хоть спасением его несчастной тушки, хоть отвратительным/извращённым желанием, к тому же… Словарный рвотный позыв прерывает сам объект – ворочается, глубоко вздыхает и открывает бесстыжие серые глаза, сразу фокусируясь на лице мечника. Мелкий засранец, такую речь изгадил. - Канда, - констатирует еле слышно, явно сорванным голосом Аллен и, расслабившись, улыбается. Измученно. Счастливо. Мечнику приходится приложить все силы, чтобы подавить смешок – только что Недомерок, сам того не осознавая, сдает их с потрохами.

***

Канда открывает дверь своей комнаты бесшумно. Тем более тренировка и душ затянулись, а будить скрипом весь Орден под утро было жестоко даже для него. На самом деле мечник мог давно пойти спать, но почему-то именно сегодня не хотелось возвращаться в промерзшую каменную клетку. На лестнице даже возникла мысль свернуть в совсем другом направлении, но после сцены в гостиной месячной давности все участники процесса наигранно делали вид, что ничего не произошло. Канда максимально поддерживал общий настрой и старался не попадаться на глаза ни Смотрителю, ни Линку – что делал вполне успешно. Аллен же, с завидной периодичностью, сам возникал в совсем неожиданных местах – глубокой ночью в тренировочном зале или душевых, в путанных коридорах, на тупиковых лестницах, и даже «случайно» встретился Канде на обратном с тренировки из леса – мечник до сих пор периодически вытаскивал травинки из волос, хотя прошла почти неделя. Аллен возникал, пока не уехал на миссию вот уже как 5 дней назад. Все так же бесшумно Канда движется вглубь комнаты, ставит на место Муген, подходит к столу, чтобы оценить, в каком состоянии его голем и надо ли отправить его на калибровку…. - И долго ты собираешься делать вид, что меня тут нет? Мечник поворачивается к сидящему на его кровати Волкеру и прищуривается. - Я надеялся, что ты поймешь намек и свалишь, тупой Стручок. Аллен закатывает глаза. Он все еще в форме и, кажется, даже в плаще – в комнате темно и мечник видит только силуэт. Очевидно, мальчишка только вернулся с миссии и сразу направился в комнату Канды. - А я надеялся, что ты будешь более приветлив после того, как я прождал тебя тут несколько часов. - Нашел, блять, место для пряток. - Тут Линк не захочет меня искать, даже если догадается. Мечник хмыкает – и не поспоришь. Инспектор стал еще более шуганным. Кажется, Волкер с Ноем внутри устраивал его гораздо больше, чем Волкер, который спит с Кандой. Ох уж эти богобоязненные фанатики… Тишина затягивается – мечник никак не может заставить себя выплюнуть «проваливай», во-первых потому, что Стручок же все равно не уйдет по-хорошему, а во-вторых, сам он малодушно обдумывает, воспользоваться ли ситуацией. Аллен решается первым. Тяжело поднимается с кровати, как будто это стоит ему заметных усилий, и подходит почти вплотную, на ходу сбрасывая с себя плащ. Мечник пытается уловить, что в этой картине кажется ему странным, но его отвлекают пальцы, забравшиеся под край водолазки. Ледяные. - Хоть бы конечности согрел, Мояши. - Аллен я. Может мне стоило еще цветы принести? Или двери начать перед тобой открывать? – Волкер не поднимает головы, смотря куда-то в пол, - с романтикой у нас как-то не заладилось… Канда прокручивается в голове тысячу и одну колкость, но никак не может выбрать – то ли усталость дает о себе знать, то ли он соскучился…. Стручок все же перемещает ладонь на резинку чужих спортивных штанов и неожиданно оседает на колени, двигая руку ниже. Канда вцепляется в стол. Аллен с силой проводит ладонью по паху и следом повторяет путь губами. Сжимает бедро Канды пальцами здоровой руки, ведет выше и, цепляясь за резинку штанов, тянет вниз. Приподнявшись, целует чужой живот, слегка прикусывает кожу, проводит языком по блядской дорожке, спускаясь все ниже, пробует, облизывает, берет и горячий рот Волкера бешено контрастирует с его же холодным пальцами. Канда не может оторвать взгляд и даже выдохнуть, его единственным желанием остается надавить мальчишке на затылок и вжать в свой пах, резко, до конца, до хрипов и кашля. Но он лишь медленно запускает руку в волосы Волкера, путаясь, цепляясь в слипшихся прядях, заставляя того приподнять лицо, чтобы наконец увидеть прикрытые глаза… и тут же прийти в себя. - Какого хера? – мечник резко тянет Недомерка за волосы вверх, практически ставя на ноги, из-за чего тот громко материться. У Стручка сильно опух проклятый глаз, огромная гематома на щеке и незажившая рана в уголке губ, которая только что открылась. Спутанные от крови и грязи волосы. - Да отцепись ты! – мальчишка сжимает руку Канды, и тот теперь отчетливо видит поломанные ногти и глубокий порез на запястье. - Раздевайся! – получается с рыком, но мечник даже не пытается сдерживать собственную ярость, отпуская Стручка и слегка отталкивая. Он и сам не понимает, что именно его так бесит, но очень хочется вытряхнуть Волкера из шмоток, чтобы… что? Аллен смотрит на него долгим мрачным взглядом, облизывает саднящий уголок губ, но все же начинает раздеваться. И теперь Канда даже в полумраке видит неожиданно четко. Мундир с пятнами грязи, крови и оторванными пуговицами. Грязные сапоги со следами гари и сажи. Рваные форменые брюки. Пропитавшаяся кровью и потом рубашка. Бледная кожа, покрытая синяками. Едва затянувшаяся рваная рана на боку – новый шрам. Опухший сустав руки, которая явно вправлена не так давно. Разбитые, стесанные колени – как будто экзорциста долго волочили по земле. Канда, честно, не знает, что со всем этим делать. Он не трепетная девица, чтобы бросаться в истерики. И не хороший друг, который умеет поддерживать. Спрашивать тоже нет смысла – итак ясно, что миссия прошла отвратно…. - Блять… ты не мог хотя бы помыться, прежде чем засрать мою кровать, - говорит спокойно, ровно, гораздо более нейтрально, чем сам от себя ожидал. Аллен - что б его, ну конечно же – улыбается уголками губ. Аллен – который смотрит на него без тени смущения и страха – не может сказать, что еле дополз до комнаты, стараясь не отключиться по дороге. И еще успел поваляться на полу под дверью, прежде чем переместить себя на кровать. Он бы с радостью занял стул – но сидеть уже был не в состоянии, и перебрался на постель только для того, чтобы не лежать мертвой тушей у входа. Но Аллен только улыбается и выдает: - Очень спешил к тебе. Соскучился. Канда давит на него взглядом, замечает румянец на щеках – видимо, лихорадка начинается, проходится по шрамам. В голове всплывает образ еще одного вечно улыбающегося идиота, и мечник отводит глаза. Не стоит вспоминать об умерших, пока рядом есть еще относительно живые. - У тебя есть 10 секунд, чтобы лечь и заткнуться, пока я не выставил тебя за дверь. - Канда, давай я…. Можно я закончу или ты хочешь…. - Пять секунд, - мечник отворачивается к столу, продолжает прерванное занятие – изучает голема, который, кажется, цел. Сзади слышится шорох и громкий вздох – Волкер поднимает вещи, перфекционист чертов, складывает и оставляет в углу. Затем скрипит кровать. Канда еще несколько минут смотрит в стену напротив и не шевелится. Осознает, что это первый раз, когда Волкер сам к нему пришел. Первый раз, когда он сам начал… (и это «начал» еще будет ему сниться, точно). Первый раз, когда они будут просто спать в одной кровати. Мечник не хочет себя оправдывать или анализировать Недомерка. Он хочет лечь – прямо так, в одежде – притянуть к себе Волкера и зарыться ему в волосы носом. И чувствовать ровное дыхание у себя на ключицах. Когда Канда просыпается утром, то видит перед собой белобрысую макушку. Аллен спокойно спит всю ночь, без кошмаров.