Между Богами и Демонами

Хуа Чэн никогда особо не интересовался Хэ Сюанем. Нет в этом Черноводе ничего примечательного. Он давно уже походил на бесчувственный скот, которому лишь бы убить парочку людей, и дело с концами. К тому же, на ласки и объятия тот не охотился, не интересовался, зато полностью был во власти Хуа Чэна. Иногда Хуа-Хуа приходил к нему ночью и, обжигая мертвенно-бледную кожу синеющими поцелуями, отдавался во власти своих похотливых желаний, представляя на месте бедного подручного Се Ляня, который от слова «совсем» ему не давал. Конечно, улыбки, ласка и атмосфера, кружащая вокруг, когда они рядом друг с другом, радовала и расслабляла, но, с другой стороны, Хуа Чэн бы хотел услышать, как дянься стонет под ним, по-настоящему наслаждаясь происходящем. И однажды Се Лянь узнал о его похождениях. Сань Лану не было страшно, он даже не злился… только казалось, что душу вот-вот разорвёт в клочья. Видеть расстроенного Се Ляня было выше его сил. Если бы Сяньлэ кричал, ругался или кинул подушку в бесстыдника, то Хуа-Хуа снёс бы это как-то играючи. Но так возлюбленный никогда не поступал. Он только плакал где-то внутри, натягивая болезненную улыбку и задаваясь вопросом «Что я делаю не так?». Объяснять не было смысла. Хуа Чэн пытался кучу раз, но Се Ляня это лишь сильнее обижало. Нет, ему не нужно было знать, зачем он ходил всё это время куда-то налево. Нет, ему не нужны были извинения. Нет, ему не надо было знать о всех пошлых желаниях любимого. Неужели Хуа Чэн настолько не понимает Се Ляня? Неужели все его ласки и добрые слова до это были ложью? Неужели Князь ждал его не для того, чтобы любить и быть рядом вечно?

Если это не так, то зачем весь этот фарс?..

Затем, чтобы через пару дней услышать ту самую фразу, сказав которую Се Лянь простил бы Хуа Чэну большинство грехов.

«Я больше никогда не уйду. Я всегда буду рядом»