Между Богами и Демонами

Хуа Чэн запомнил образ Се Ляня наизусть, словно изучая статую божества, пока тот ходил подле него, смотрел на него, делал что-нибудь. Хуа Чэн – маленький и беспомощный – почему-то не мог смириться с тем, что однажды этого человека не стало. Да, Се Лянь умер, хотя, возможно, его никогда и не существовало, потому что никто не помнил этого яркого, как солнце, ангела. Хуа Чэну было всего пятнадцать, когда он начал писать песни, в которых воспевал лишь один образ – человека, которого не существовало – и сюжеты, полные боли и радости. Его никто не понимал, а треки казались абсурдом сумасшедшего, но это было единственной вещью, которая связывала мальчишку с Богом. Хуа Чэну было семнадцать, когда он впервые смог постоять за себя, сломать гитару и ввязаться в драку, прокручивая перед глазами лёгкую улыбку. Хуа Чэну было девятнадцать, когда учёба перестала приносить удовольствие, внутри его черепной коробки создалось что-то прекрасное. Он создал свой идеальный мир, в котором находил всё, что он любил. Их было только двое – он и Се Лянь. Се Лянь, который очень красиво улыбался. Се Лянь, который от доброты душевной помогал всем. Се Лянь, которого никто не помнил. Се Лянь, в глазах которого хотелось утонуть. Хуа Чэну нравилось жить там – в нигде, рядом с тем, кто запал в душу – и не нравилось жить среди высоких многоэтажек, шумных баров и куч белья в комнате. Его связывали только песни, въевшиеся под кожу. Песни, за который он не раз получал. У него не было никакой аудитории – он залил в сеть только одну любимую – но однажды на этих бесконечных дождливых улицах его встретила какая-то по-домашнему знакомая улыбка. Человек одевался в белое, носил чёрные классические туфли и коротко стриг волосы. Се Лянь, которого помнил Хуа-Хуа был другим, но одно объединяло их обоих. Улыбка. Улыбались как-то одинаково. Хуа Чэн хотел броситься в объятие своей любви, но – как бы смешно не было – к человеку перед ним кто-то подошёл и позвал по имени – да, мальчик угадал – а после нагло обнял и поцеловал, словно между ними что-то было, словно Хуа-Хуа все эти годы жил в иллюзии. Да, в воображение, внутри головы, между кучи догадок и приятных мыслей, чтобы однажды просто разбиться о реальность. Хуа Чэну было двадцать, когда в реке нашли чьё-то разбухшее от воды тело, вытащили на сушу и…