И змея укусит себя за хвост

В конце концов, Вария примирилась с мыслью, что их бухгалтерией теперь заправляет человек, на весь мир известный своей жадностью. Сделать это оказалось легко, вопреки бурчанию некоторых офицеров, потому что Мамон неожиданно для них не погнушался надавить на кое-кого из своих личных должников, чтобы наладить поставки, припугнуть самых дерзких даже не репутацией, а Пламенем Тумана, а после сходить со Скуало к Тимотео. Сказать, что Девятый был удивлён явлению ученика Аркобалено, значит, не сказать ничего. В вежливых выражениях он пытался незаметно выпытать, почему такой известный человек присоединился к опальному отряду, хотя мог получить гораздо больше в какой-нибудь Семье. – Предпочитаю вкладываться в развитие молодого поколения, – усмехнулся Мамон ему в лицо. – Прежние активы имеют свойство… устаревать и обесцениваться. Скуало чувствовал себя слегка отомщённым, когда Тимотео, прекрасно понявший намёк, был вынужден его проглотить. Вонгола была сильна, как организация, но за одним Аркобалено и их учениками стояла вся семёрка сильнейших, а потому кто-то вроде Мамона с его репутацией и связями мог позволить себе такие высказывания. К тому же, сам Ноно тоже не был дураком и подозревал, что Мамон и Вайпер – одно лицо. И он помнил, что именно этот человек был наиболее близок тётушке Даниэле. Но если со Скуало всё было понятно, и мечник довольно быстро оценил преимущества сотрудничества с Мамоном, с остальными варийцами было не так просто. Свой отряд иллюзионист держал в ежовых рукавицах и плевать он хотел, когда рядовые пытались ныть о традиционной слабости Тумана в столкновениях с физическим оружием. Стоило только один раз отряду заикнуться, что они не желают подчиняться ребёнку, как Мамон перестал быть хоть сколько-то снисходительным. Скуало только головой качал, видя, как иллюзионист кошмарит (по-другому и сказать было нельзя) подчинённых, а Луссурия всплёскивал руками, когда понимал, что у закалённых всяким дерьмом наёмников седеют волосы или обнаруживается посттравматическое расстройство. – Ты не мог быть помягче? – выговаривал мужчина Мамону. – Я им не нянька, а Вария не детсад, – похоже, этот аргумент у Аркобалено Тумана стал самым любимым. Это звучало тем более иронично, что большая часть оказавшихся под её опекой людей годилась Вайпер во внуки. Что удручало. – Да, но такими темпами у нас просто не останется отряда Тумана. Ты вообще представляешь, насколько это редкий тип Пламени? Реже только Небо встречается! – Не беспокойся, – усмехнулся Мамон, – я профессионал, до смерти никого не доведу. А если намекаешь, что они попытаются расторгнуть контракт… что ж, они этого не сделают, потому что уже знают, что выплата неустойки вгонит их в кабалу. Луссурия покачал головой: – Ты действительно чудовище и самый настоящий демон жадности. – Такая работа, – польщённо хмыкнул иллюзионист и посчитал разговор законченным. Пусть Луссурия возмущается, сам он тренирует отряд не менее безжалостно и прекрасно понимает, что, не надавив, результата не получишь. А вот Бельфегор, столкнувшийся с подобной же проблемой, методы Мамона взял на вооружение. Своих подчинённых он удивлял не иллюзиями, а хитрыми уловками. Но как только зачинщик недовольства оговорился, что тот не справится с ними один на один, Бельфегор показательно распотрошил его на плацу. Буквально живьём накромсал на части своими лесками. Мамон, наблюдавший за этим со стороны, перелетел на плечо мальчика, острожно воздействуя на разум Пламенем Тумана, чтобы слегка привести того в чувства после вспышки агрессии. – Ещё есть сомневающиеся и желающие бросить вызов? – спросил иллюзионист низким голосом, от которого невольно бежали мурашки даже у самых бывалых. Они видели перед собой двух детей, и гордость говорила этим наёмникам, что зазорно подчиняться тем, кто даже не достаёт им по пояс. А чувство самосохранения шептало, что это не тот случай, когда можно пререкаться. Один из мужчин дёрнулся, собираясь что-то сказать, но Бельфегор безумно усмехнулся, пошевелив пальцами, и на шее мужчины набухла кровавая полоса. Мамон отразил улыбку юного Урагана: – Но я бы на вашем месте хорошо подумал, прежде чем высказаться. И оглянулся бы по сторонам. И только тогда они заметили, что вокруг них сплелась настоящая паутина из лесок, которые в любую минуту могли разрезать их на части.

***

Как Скуало на них орал!.. Вместо того, чтобы впечатлиться, Бельфегор сказал: – Принц просто преподал им урок, который выучил ещё в три года, – после приступа активности на него нашла апатия. В такие моменты Ураган мог оставаться спокойным, как удав. Скуало тяжёло вздохнул и повернулся к Мамону: – А ты что скажешь? Неужели даже растрата человеческого ресурса не сподвигла тебя остановить Бельфегора от этой выходки? – Скажи, Скуало, вы набираете в рядовые из всякого мусора? – вкрадчиво уточнил он. – Разумеется, нет! – рявкнул парень. – Стандарты Варии высоки, поэтому мы не можем брать любого желающего, а у нас сейчас и желающих-то немного. – Тогда странно, что ты не благодаришь нас за то, что мы отбраковали тех идиотов, которые не понимают, что офицеры выбираются не по личным симпатиям, внешнему виду или грубой силе, и позволяют себе обсуждать решение начальства. – Слуги, не знающие своего места, должны быть наказаны, – согласился принц. Скуало вздохнул ещё тяжелее: – Спелись. Окончательно. Я ещё после убийства того бухгалтера знал, что вас надо держать подальше друг от друга. – Ну, теперь уже поздно, – хмыкнул Мамон. – Именно, – капитан Варии нахмурился, а потом вдруг расплылся в злорадной ухмылке. – Значит, теперь всегда и будете работать вместе. Мамон, ты будешь отвечать за состояние Бельфегора и его поведение. «Скинул на меня воспитание трудного ребёнка и радуется?» – хмыкнула про себя Вайпер. – В целом, я доволен. Но придётся доплатить, ведь это не входит в основной контракт, – Мамон извлёк из-под плаща копию договора, принц рассыпался шипящим смехом и приготовился к шоу, а вот Скуало настроился на великую битву, от которой зависела прибыль Варии.