И змея укусит себя за хвост

Вайпер оставила Фернандо, когда убедилась, что помощь пришла, а перелом ноги – самое страшное, что случилось с этим ребёнком во время падения. Феноменальное везение можно было объяснить гиперинтуицией и Пламенем, оберегающим безмозглого хозяина от смерти. И всё же, каков потенциал!.. Неудивительно, что в будущем Тимотео не устоит и вцепится в пацана как в будущего наследника. Ребёнок погибшего сына, шанс сохранить власть в своей линии наследования, да ещё такая сила при правильном обучении… Тсуна, только пробудившая Пламя после печати, долго не могла бы приблизиться к такому результату. А здесь всё интуитивно, на уровне рефлексов в придачу к живому уму. Вайпер подняла голову, поймав даже не мысль, а тень мысли на задворках сознания. Тяжело вздохнув, Аркобалено погладила пальцем тёплую чешую Фантазмы, нагревшейся под солнцем, и стащила с головы капюшон. В иллюзорном зеркале отразилось лицо пятилетней Савады Тсунаёши, искажённое татуировками, кривой, недетской ухмылкой и глазами старухи. Вайпер коснулась ладонью отражения, стирая то, что отличало её от беззаботного ребёнка, радующегося жизни в Намимори и не подозревающего, какой удар ждёт её всего через пять лет. – Не будет ли это предательством? Не то чтобы я берегла воспоминания о тебе, всё же Вайпер я была гораздо дольше, чем тобой. Но правильно ли я поступлю, отбросив то, что привело меня к этому пути? Савада Тсуна смотрела на неё, грустно улыбаясь. – А что бы сказала мне ты, Даниэла? Первое правило иллюзиониста: не создавай образы погибших людей, если они были тебе дороги, иначе двинешься умом. Поэтому Вайпер ничего не оставалось, кроме как довериться своей памяти. Она у иллюзионистки была профессиональной. «Ты всегда оберегала меня и мою Семью», – пришли на ум слова Восьмой в их последнюю встречу. Вайпер криво усмехнулась: – Вонгола – твоя Семья… сожрала тебя, пожрёт и меня. Нельзя остаться чистеньким, даже если повезло не захлебнуться в дерьме. Воистину проклятая Семейка. Кольцо, надетое на палец Даниэлой, слегка пульсировало, напоминая о другом кольце, пока ещё принадлежавшем Тимотео. Кольцо, первому хозяину которого Тсунаёши пообещала изменить Вонголу или уничтожить, кольцо, которое носила Даниэла, но которое так и не надел Алессандро. И которое суждено принять Фернандо. – Это будет моя последняя услуга твоей Семье, Даниэла, последняя моя шутка. И месть.

***

– Куда это ты пропадаешь периодически? – спросил у Вайпер Скуало несколько месяцев спустя после знаменательной встречи с Фернандо. – А что, ревнуешь? А среди рядовых ходят слухи, что верен ты только Занзасу. Вайпер сказала это так гаденько, низким грудным голосом заправской стервы, что мечника перекосило. – В каком смысле "верен"? Конечно, моя преданность принадлежит чёртову боссу! – Вот-вот, и я слышала, что ты точно женушка на хозяйстве… Скуало покраснел так, будто вот-вот готов был взорваться. – Врой! Что эти ублюдки себе позволяют?! – в гневе мечник иногда напоминал Вайпер мельницу. Очень опасную и способную порубить лопастями в фарш. Увернувшись от взмаха мечом, она поддакнула: – А я давно говорил, что тебе стоит лучше следить за своим отрядом, а то они о твоей преданности скоро роман напишут. – Что? – теперь Скуало выглядел так, будто задыхался. Но всё же взял себя в руки и решительным шагом двинулся к казармам. – Потом обсудим твои отлучки. Со стороны раздалось хмыканье: – За что ты с ним так? Не хотел говорить, мог бы так и сказать. Вайпер смерила взглядом Луссурию и коротко ответила: – Месть. Им стоит испытывать больше страха перед иллюзионистами. А Скуало – заниматься их обучением, пока в его отряде действительно не начались разговоры, что тот ни на что без Занзаса не способен. Луссурия сузил глаза за стёклами очков. – Так это была забота? – Предвосхищение потери прибыли, только и всего, – равнодушно ответила она. – Не обольщайся, моу. Вы всего лишь мой контракт. – Разумеется, – согласился молодой мужчина. – Надеюсь только, твой второй контракт не предполагает предательство интересов Варии. Душка Леви очень волнуется по этому поводу. – Где я ещё найду тех, кто сам посадит меня заведовать бюджетом, – уклончиво ответила иллюзионистка. – Держи от меня Леви подальше. Иначе не удержусь и сдам на металлолом, чтобы компенсировать приносимый им ущерб. Луссурия коротко хохотнул: – Не думаю, что это будет выгодная сделка. В конце концов, Леви носит не так уж много металла. Он же Гроза, – он посмотрел в сторону полигона, с которого раздавались крики Скуало, топот, звон металла и чьи-то стоны. – Кажется, там понадобится моя помощь. Вайпер с независимым видом взлетела и поплыла в воздухе в сторону своего кабинета. Не так уж сложно было убедить взрослых варийцев, что их контракт в силе. Куда сложнее было… – Покарать изменника, ши-ши-ши! – Вайпер уплотнила свой плащ силами Тумана. Стилеты, едва коснувшись, оказались втянуты в ткань, как в болотную топь. – Принцу стоит задуматься об опасности скоропалительных решений, – наставительным тоном сказала она. – Иначе он будет лишён своих игрушек. Вайпер указала рукой на стену, в которой увязли все брошенные в неё стилеты. Бельфегор залип на мгновение, покачал пальцем один из них на пробу, а убедившись, что они застряли подобно Эскалибуру, прищурился и вернулся к волнующей его теме. – Ты нашёл себе другого напарника, – обличительно и пафосно объявил он, и Вайпер задумалась, каким образом гениальный мальчишка мог это вычислить. Но проблема, разумеется, была не в том, что в её окружении появился новый напарник, нет, это Принца вряд ли взволновало бы. – Я не потерплю неуважения к царской особе. Единственный шанс для тебя получить прощение – самому убить его. Вайпер посмотрела на взъерошенного мальчишку с короной на голове. Она не сомневалась, что их общие секретики Бельфегор не выдаст, по крайней мере, пока они не вредят Варии: слишком ценит её доверие, – но стоит ли?.. Женщина снова ворчливо посетовала про себя, что с возрастом стала слишком сентиментальной. – Я нашёл не напарника. Ученика. Из-под чёлки Принца сверкнули глаза: – Ши-ши-ши, так спокойно признаёшься в своей измене. Слуга Принца должен быть верен ему одному! Вайпер усмехнулась, в два шага оказавшись рядом и скрутив поганцу ухо ровно так, как это в детстве делал его с братом учитель. – Надо мной нет хозяев, Бельфегор, кроме тех, что я выбрал сам. И единственная, кому могла принадлежать моя верность, давно мертва. Ты мой воспитанник, и я забочусь о тебе в меру своих умений, но не обольщайся. Я не слуга тебе. Мальчишка под его рукой замер, хотя любой вариец ожидал бы попытки уничтожить обидчика. – Ты о той ведьме Джиглио Неро, что предсказывает будущее? – насупился он. – Что? Нет, конечно, – Вайпер рассмеялась. – Даже узы Аркобалено не заставили меня признать её хозяйкой. Я говорю о величайшей донне Сицилии, с которой Луче Джиглио Неро было не сравниться. И перед этой женщиной у меня есть долг, который я хочу вернуть. Бельфегор о чём-то задумался, потом высокомерно вскинул голову: – Этот Принц может тебя простить, если только ты учишь кого-то достойного. – О, не сомневайся, – Вайпер тонко и пугающе улыбнулась. – В нём скрыт глубокий потенциал, который я собираюсь откопать. Несмотря ни на что. – Он хотя бы королевской крови? – ревниво уточнил мальчишка. – Самой что ни на есть. Может быть, я познакомлю вас, когда смогу убедиться, что он достаточно выучил, чтобы пережить внимание Принца. Кровожадный огонёк в глазах Бельфегора вспыхнул и угас: – Я буду ждать встречи с твоим учеником, чтобы показать ему, что значит королевское достоинство. – Вот и договорились, – мягко улыбнулась женщина, потрепав того по голове, и отступила. – Кстати, – запальчиво вдруг сказал Бельфегор, – последнему, кто сделал так с ним, Принц перерезал горло. Вайпер хмыкнула: «Глупый ребёнок, я знаю, что так ты облегчил его муки». В конце концов, отец Бельфегора придерживался мысли, что у правителя не должно быть привязанностей. Возможно, именно поэтому следующим оказался он сам? Ведь никакой привязанности Бельфегор к королю не питал.