***
Весь город действительно выглядел оживлённым — жители готовились к празднику. Одни ещё только покупали себе кимоно, размышляя, какое будет выглядеть лучше, оригинальнее, чем у других. Остальные уже толпились возле храмов, облюбовали тёплые местечки в парках, аллеях.Каждому хотелось счастья.
Но находились и те, которые вообще не понимали никакого смысла в этом торжестве. Просто лепестки, которые падают на землю. Но… у многих была на то хоть какая-то причина. Яркий пример этому — классный руководитель 1 «А» класса академии ЮЭЙ. Он всей своей душой желал, чтобы эти сакуры кто-нибудь сжёг. Впрочем, ничего удивительного. Мало того, что у него аллергия на лепестки, так и сам по себе он не похож на романтика. К тому же, если представить себе такую ситуацию, что на какой-то район напал злодей с сильной причудой, а Шота единственный, кто оказался там, то аллергия может сыграть злую шутку. Враг сможет отступить только если от смеха, при виде истошно чихающего про-героя… Остальные же, относившиеся к этому меньшинству, были либо просто-напросто пессимистами по жизни, либо обделёнными родительской любовью, разочаровавшиеся в этом чувстве… И всё же, этот праздник давал им какую-то надежду, радость в душе, словно... А вдруг всё наладится?***
Тошинори проснулся от того, что кто-то рядом с ним завозился, пытаясь встать с кровати. Этот «кто-то» явно потерпел поражение, судя по тому, как запутался в одеяле и упал обратно на тёплую постель. Яги быстро выловил этот непоседливый комочек, заключая в свои нежные объятия. — Ой, извини, я разбудил тебя… — пролепетал Изуку, прижимаясь своей щекой к щеке наставника. — Ничего страшного, мальчик мой. Я выспался, — сказал Тошинори, после чего задумался. — Лучше скажи, у тебя есть сейчас кимоно? Мидория повернул голову в сторону шкафа, пытаясь вспомнить все свои вещи, которые взял с собой. — Забыл, кажется, — проговорил он, зевая. Изуку хотел издать протестующий звук, когда тепло на миг покинуло его, но Яги просто посмотрел на время на своём телефоне, а после вернулся в обратное положение. — У нас в запасе есть ещё часа четыре, — Тошинори нежно улыбнулся, рассматривая веснушки на лице своего преемника. — Но я предлагаю нам начать собираться сейчас, чтобы занять место, где фейерверк будет видно лучше всего. Как ты на это смотришь…? — после сказанного, он нежно мазнул большим пальцем по аккуратному носу Мидории. — Кстати, у меня вроде осталось старое кимоно со времён моей учебы. Если оно тебе подойдёт, то можешь пойти в нём. Послышалось лишь «угуканье», но всё равно ещё Изуку какое-то время провалялся в кровати, не желая вставать. Яги на это по-доброму посмеялся.***
Спустя десять минут, Мидория уже стоял, готовый к вечернему выходу на улицу. Кимоно было ему немного не по размеру — широкое в плечах, но в целом, смотрелось вполне неплохо. Однако мысли Изуку были о другом. Он вдыхал родной ему аромат, ощущая какую-то защищённость, тепло в душе… Мидория никогда раньше не думал о том, что какой-то другой человек, кроме мамы, сможет стать ему настолько близким. Это просто восхищало — нежная улыбка, способная превратить даже самый пасмурный и ужасный день в солнечный и радостный; голос, дарующий какое-то незнакомое чувство в душе, взаимопонимание… Просто не хватило бы и слов, чтобы перечислить все достоинства его наставника, их отношений. Всё это — высочайшая эмоциональная и душевная близость… Тошинори вернулся в комнату внезапно, заставая Изуку врасплох. Наставник опёрся о дверной косяк, с мягкой улыбкой наблюдая за своим преемником. — Можешь оставить его себе, — сказан он, склонив голову вбок, после чего добавил: — Тебе идёт. Мидория так и застыл на своём месте, пытаясь скрыть румянец на щеках…***
Яги решил приготовить бутерброды и налить зелёный чай в термос; скорее всего, домой они придут только ближе к утру, а за это время явно проголодаются. Тошинори всё ещё не надел своё праздничное кимоно, но фартук нацепил. Наверно это было потому, что когда этот фартук был на нём, Изуку являлся на кухню и обнимал наставника за талию, носом утыкаясь в спину и не желая отходить. Это стало уже таким привычным… Пока Яги размышлял, попутно нарезая огурец кружочками, один из кусочков внезапно исчез. Это было бы довольно подозрительно, если б за спиной не раздалось «хрумканье». — Наглый воришка…! — наигранно воскликнул Яги, обернувшись назад. «Похититель» уже собирался скрыться, отбегая к двери. — Я тебя поймаю! По дому слышался весёлый топот ног и задорный смех… Впрочем, Изуку долго ловить не пришлось — сдался сам, кинувшись в объятия Тошинори. — Вот ты и попался… — пытаясь восстановить дыхание, сказал Яги. Мидория спрятал своё лицо, уткнувшись в грудь наставнику и продолжая хихикать. — Ага.***
До главного парка пришлось ехать на автобусе почти два часа, но это явно того стоило… Где-то в центре находился пруд, который был усыпан лепестками, словно ковром; бумажные фонарики освещали тропинки тёплым оттенком, что действительно согревало душу. На фоне играла традиционная музыка, которая расслабляла, создавая какую-то свою уникальную атмосферу таинственности, загадочности, словно ты отправляешься в далёкие времена, когда всё ещё существовали самураи, когда не было всей этой современности… Такое времяпровождение отвлекало от своих привычных забот, помогало забыть о своих извечных проблемах, оставляя лишь раздумья о чём-то античном, давно забытом.***
Из-за праздника, здесь работало много разнообразных прилавков — с закусками, с сувенирами, с одеждой… Вывески так и пестрили, придавая ещё больше красок этому парку. Магазинчики с едой мало интересовали Изуку и Тошинори, когда они проходили мимо них, желая добраться до пруда, чтобы полюбоваться фейерверком именно там. Наверное, в самой обычной уличной еде вообще было мало интересного — блюда просто были красиво украшены, но по вкусу оставались такими же, как и всегда. Хотя часто кажется, что в праздники и вне дома, всё самое обыкновенное меняется… Их внимание привлёк прилавок, где продавались золотые рыбки. Вернее, осталась всего одна — остальных уже явно раскупили за это время. — Мне её жалко, — тихо прошептал Мидория, наблюдая за несчастной рыбкой, которая находилась в небольшом целлофановом пакете, до краёв наполненном водой. Но этого всё равно было недостаточно… Рыбка махнула своим хвостом, который словно горел — настолько ярким был её окрас. Она заинтересовано смотрела своими большими глазами на Тошинори, который решил подойти поближе и приподнять пакет. Изуку замялся, желая что-то сказать, на что Яги лишь улыбнулся и спросил: — Хочешь, я куплю её тебе? — он посмотрел на Мидорию, который только ещё больше смутился. — Э… нет. Не думаю, что мама была бы рада… — пробубнил себе под нос Изуку. — Но… — Кажется, я понял, что ты имеешь в виду, — после этого улыбка Тошинори стала ещё шире, и он подмигнул своему преемнику. — Я беру вот эту вот рыбку, — сказал он продавцу. Изуку лишь прижался к боку наставника, осознавая, как ему повезло с таким человеком, как он. — Пойдём дальше, мальчик мой? — спросил Тошинори у своего преемника. Мидория кивнул, быстро обняв своего учителя.***
Уже совсем скоро они дошли до нужного места, усевшись под сакуру на расстеленный плед. Лунный свет красиво освещал волосы Яги. — Садись, — мягко похлопал наставник рядом с собой. Изуку не отказался от предложения, удобно расположившись и вытянув ноги вперёд. — Ты не замёрз? — спросил Тошинори, не отводя взгляд от пакета в руке. — Нет-нет, погода довольно тёплая, — ответил Мидория. — Хорошо, — проговорил Яги с задумчивым видом. — Завтра я обязательно куплю аквариум и корм для неё, — Тошинори указал на рыбку. Изуку подобрался поближе, желая получше разглядеть. — А как мы её назовём…? — внезапно задал вопрос Мидория после минутного молчания. — О… Я не задумывался об этом, мальчик мой, — сказал Яги, откидываясь спиной на дерево. — Не знаю, какие имена подойдут. И… стоп! Это у нас девочка или мальчик? — он растерянно повертел пакет, рассматривая со всех сторон рыбку. — Хм… Наверное, у самок будет больше брюшко, — предположил Изуку. — Но я никогда не обращал внимание на рыбок в зоомагазинах, так что не могу сравнить. — Хорошо, тогда нужно имя, которое подошло бы любому полу, — предложил Тошинори. Мидория согласно кивнул. В голову вообще ничего не лезло, поэтому между ними воцарилась на какое-то время тишина, которую вскоре нарушил громкий хохот Изуку. — Это похоже… на… ха-ха, родителей, которые… спорят, како… ха, е… имя выбрать своему… ребёнку, — он проговорил это с трудом и с паузами, не в силах отойти от смеха. Тошинори резко сменил своё серьёзное выражение лица на весёлое, присоединяясь к хохоту Мидории. Кое-как успокоившись и стерев слезинку с глаза, он сказал: — У меня действительно нет идей. Изуку завалился к нему головой на колени, подставляясь под ладонь, которая нежно проводила по спутанным кудряшкам. — Может быть… Гоша? — спросил он. — И Маргоша, и Георгий, — Мидория смотрел в глаза наставника, в которых всё ещё плескались смешинки. — Хорошее имя, — заключил Тошинори, вновь захохотав. — Эй, не смейся! — наигранно-обиженно надул щёки Изуку. Но наставник залился смехом только ещё сильнее, после предложив перекусить.***
Всё небо засияло, заискрилось от фейерверка. Это был просто грандиознейший салют! Даже на Новый год этот город не мог похвастаться буйством таких красок. Залпы салюта были красными, синими, голубыми, жёлтыми — всех цветов и размеров… Было впечатление, что тысячи звёздочек решили упасть в один день на землю. Фейерверки чем-то напоминали цветение сакуры — такое же кратковременное событие, но прекрасное, запоминающееся пусть не на всю жизнь, но на весь год точно. Повсюду слышались счастливые голоса людей, всё та же музыка и тихий шелест листьев и шум воды… — Это так… красиво! — восторженно сказал Изуку. В его глазах читалось чистое восхищение и радость. — Особенно ты, — тихим шепотом проговорил Тошинори; его всё равно было не услышать. Мидория уже давно положил свою голову на плечо наставника, аккуратно придерживая в руках пакетик с Гошей. Яги невольно залюбовался Изуку, уже почти не обращая внимание на фейерверк. На щеках его преемника был румянец, словно нежно-розовый лепесток сакуры. Он аккуратно коснулся губами уха Мидории, оставив лёгкий поцелуй, на который юноша даже не повернулся, завороженный красотой. — Изуку, — Яги обратил на себя внимание, когда залпы стихли. — Я хотел поговорить с тобой кое о чём… Мидория перевёл взгляд на него, прижавшись поближе — на улице уже стало прохладнее. — Ты всегда можешь приходить ко мне, мальчик мой, — начал Тошинори. — Когда я завтра отвезу тебя… — он на миг замолчал, грустно вздохнув. — Пойми, и я, и Гоша — мы всегда будем тебе рады. Изуку задумался, отвернувшись куда-то в сторону, но в следующее мгновение обнял Яги, не желая отпускать. И это было взаимно, судя по рукам, которые обвились вокруг талии Мидории. Тошинори вдыхал аромат шампуня своего мальчика, нежно гладя Изуку по спине. Народ уже почти разошёлся, так что их мало кто видел. — Я… — хотел сказать юноша, но внезапно начавшийся сильный дождь прервал его. — Ой! Даже рыбка удивлённо моргала глазами — ночью не обещали ливень… Яги довольно быстро свернул одеяло обратно и убрал уже пустые формочки для еды. — Т-тошинори, — смущённо пролепетал Изуку. — Давай наперегонки? Яги удивился, но кивнул. — Только сниму обувь, — ответил он.***
— Ты такой медленный, — задорно воскликнул Мидория, попутно корча рожицу наставнику, который был позади него. Изуку покрепче прижал к себе пакет с Гошей, чтобы не выронить. — Я ещё поддам тебе жару, юноша! Не недооценивай меня! — Тошинори внезапно ускорился. Его лицо озарила счастливая улыбка. Да, тот факт, что внезапно пошёл дождь, слегка расстроил их, но… Весёлое топанье босых ног по лужам и заливистый смех компенсировали все недостатки.***
Теперь у Изуку есть не только мама и Тошинори, но ещё и Гоша…