***
Изуку всё ещё дремал, свернувшись в комочек и трогательно сопя носиком в подушку с изображением Всемогущего. У Тошинори даже не было желания его будить — а зачем? Сегодня выходной день, так что можно хоть до вечера проспать, да и Мидория хорошо потрудился на этой неделе, активно учась и тренируясь. Когда Яги проснулся, он ласково поцеловал своего преемника в затылок, ведь тот лежал на кровати на животе. Было слегка интересно, удобно ли ему вообще в таком положении, но умиротворённая «мордочка» говорила сама за себя. Пришлось лишь посильнее закутать этого «котёнка» в одеяло, чтобы он не проснулся от потери тепла в виде Тошинори. Встав, бывший герой уныло поплёлся на кухню, перед этим умывшись. Учитель с трудом разлепил свои глаза. Всё же, в солнечные дни он поднимался с кровати как-то бодрее, чем сейчас, но если проваляться ещё — потом вообще расхочется что-либо делать… Яги долго не думал, что приготовить — рисовая каша вполне неплохой вариант, ведь это вкусно, а главное — полезно. Можно было бы сварить овсяную кашу, но по неизвестной причине Мидория даже отказывался слышать о ней, оставляя наставника в полном недоумении. Однако, вдаваться в подробности Тошинори не стал, лишь беря себе на заметку ещё одну небольшую странность преемника. С этим остаётся только смириться. Пока каша варится, Яги внезапно вспомнил одну просто чудесную вещь — вафельницу! К нему словно пришло озарение, поэтому он тихонько начал рыться в своих нижних кухонных шкафах. В общем-то, чего в них только не было… Взять, к примеру, тарелку. Тошинори вообще не мог понять, как она там оказалась, если вся посуда у него в ящике над раковиной. Но это ещё ладно, больше всего его удивило нахождение здесь ножниц с катушкой ниток. Поистине странное место для таких вещей. Продолжая перебирать полки, Яги абсолютно не заметил Изуку, который прошлёпал к нему, лениво зевая. — У тебя спина так будет болеть, — сказал Мидория, наклоняясь, чтобы приобнять своего наставника. Тот едва заметно вздрогнул. — Что ищешь? — Да вот, вафельницу всё не могу раздобыть здесь, мой мальчик, — отвечает Тошинори, слегка улыбаясь. — Кстати, ты ведь не против маленьких, нежных и румяных вафелек, а, Изуку? — Я люблю их, — сразу оживился юноша, после чего добавил, целуя Яги в выступающий шейный позвонок: — Не сильнее тебя, конечно… Мидория абсолютно не ожидал, что в следующее мгновение к нему повернутся и оставят на губах лёгкий, но очень приятный поцелуй. — Ну-ну, ну-ну, — покачал головой Тошинори, — смотри мне, — шутливо пригрозил он, хотя прекрасно знал, что для Изуку он всегда на первом месте. Наверное… Во всяком случае, после мамы и ещё одного человека. Ещё одного человека… Это звучало в голове у старшего довольно глупо, ведь здесь не та ситуация, когда действительно стоит ревновать, но он не мог по-другому. Яги решил отвлечься от этих мыслей, возвращаясь к своему поиску. — Нашёл! Мидория почему-то продолжал сидеть рядом с ним на полу, со смесью немного обиженного и смущённого лица. Наставник недоумённо посмотрел на него, после чего Мидория пробормотал: — Т-ты н-недостаточно м-меня с-сегодня п-поцеловал… Тошинори лукаво улыбнулся, но заключил юношу в свои объятия, согревая лицо прикосновениями тёплых и родных губ.***
Каша едва не «убежала», однако спасти её всё же удалось. Зато, вафли действительно получились вкусными. — Чем займёмся? — спросил Изуку, доедая свою порцию. — Если хочешь, можем прогуляться, — предложил Яги. На самом деле, ему не очень-то этого хотелось. А вот проваляться с Мидорией под лёгким пледом на диване, смотря какое-нибудь старое кино, нравилось ему больше. Изуку неопределённо пожал плечами, но особо, судя по всему, тоже не горел желанием выбираться куда-либо в такую погоду. — Думаю, лучше будет, если мы проведём этот день дома, — проговорил юноша. Тошинори улыбнулся, унося свою тарелку в раковину, а перед этим поцеловал Мидорию в лоб. — Я пока разберу кухонные шкафы, а потом — предлагаю нам с тобой отдохнуть на диване, — сказал старший, не отрываясь от мытья посуды. — Хорошо, — согласился преемник. — А можно… — он задумался на несколько секунд, обдумывая свою мысль, — помочь тебе? — Ох, Изуку, ты, помимо этого, в школе устаёшь, — ответил Яги. — Я люблю убираться, так что это не затруднит меня, — сказав это, Мидория направился к Тошинори, чтобы помыть и свою тарелку. — К тому же, ты тоже устаёшь. Яги на это прикрыл глаза, поражаясь тому, что Изуку всё равно думает не о себе, а о других. Но с другой стороны — бывшему герою действительно пригодилась бы помощь, чтобы побыстрее закончить наводить порядок. Да и не так скучно будет. А ещё — появился в голове один план, который точно должен быть удачным…***
Спустя час со злостными шкафами было покончено, так что можно было наконец-то посмотреть телевизор. Тошинори сидел на диване, перелистывая каналы, пока Мидория всё ещё был на кухне, объясняя это тем, что формочки для выпекания стояли не так уж ровно. Наставник спорить не стал, но всё же увидеть Изуку под боком хотелось поскорее. Никаких интересных фильмов Яги не мог найти — большинство уже смотрели, да и не один раз; остальная часть скучные сериалы или мелодрамы. Но это не беда. Если честно, то телевизор в этом доме стоял больше для атмосферы, чем им действительно пользовались. В хорошую погоду его вообще здесь практически не включали, а в плохую под него было здорово засыпать, слушая какой-то фоновый звук и ощущая тепло родного человека, который, кстати, так и не притопал ещё. Тошинори даже планировал позвать его, как тот всё же появился в дверном проёме, держа что-то длинное и такое знакомое в руках. — Ты не против, если я возьму сюда подушку? — спросил он, неловко смотря на наставника. Яги мотнул головой. Это просто подушка. Почему бы и нет? Изуку любит вокруг себя мягкое «окружение». — Лучше иди сюда, — поманил пальцем Тошинори, отодвигаясь, чтобы на диване было побольше свободного места. Изуку подошёл к нему и шлёпнулся рядом, прижимая к себе дакимакуру. Тошинори же звал эту вещь просто подушкой, ведь она такой, по сути, являлась. Только изображение на ней было, да и длиннее обычной… Усадив Мидорию к себе поближе, а если быть точнее — вплотную, сверху он накинул на себя и юношу плед. Яги слегка нахмурился, когда понял, что в таком положении целовать Изуку будет не очень удобно. — Можешь повернуться ко мне лицом? — попросил он. — Ага, — произнёс преемник, ёрзая. Подушку пришлось ненадолго отложить. Он на миг задумался, не решаясь, как ему будет удобнее сесть. В голову не пришло ничего лучшего, кроме как уложить свои ноги поверх ног наставника. Тошинори на это улыбнулся. — Ты очень помог мне сегодня, — говорит Яги, ласково проводя своей большой ладонью по кудряшкам юноши. — Я просто обязан отблагодарить тебя, — шепчет он, наклоняясь к лицу Мидории. Сперва Тошинори нежно проводит подушечкой большого пальца по веснушкам Изуку, оглаживая его щёку. Тот лишь довольно закрывает глаза, подаваясь лицом навстречу такой приятной ласке. — Я обожаю тебя, — произносит Яги, наклоняясь к уху юноши и ласково дуя в ушную раковину. Мидория краснеет до невозможности, но перекладывает свои руки с дивана на спину своего любимого человека, несильно сжимая его домашнюю футболку — растянутую, потёртую, но от неё был такой родной запах. Так пахнул только Тошинори. Его Тошинори… Изуку вздрагивает, когда за мочку уха его аккуратно кусают. Кажется, что он буквально взорвётся сейчас от смущения, поэтому бормочет: — П-поцелуй м-меня, п-пожалуйста… И Тошинори повинуется ему, нежно касаясь своими губами — слегка шершавыми, но горячими, чужих губ — таких нежных, бархатных и желанных. Яги целует Мидорию с трепетом, без всякого напора, лишь иногда склоняя свою голову слегка набок, чтобы было удобнее. Когда он зарывается своей ладонью в зелёные вихры юноши, прижимая к себе поближе, то чувствует чужое сердцебиение. Боже, ему до сих пор трудно поверить, что вот, перед ним сейчас сидит его любимый Изуку. Он лично его, ничей больше. Это явно не иллюзия, ведь их сердца бьются так оглушительно и звонко, сливаясь в своём неповторимом, уникальном ритме. Просто потрясающе… Тошинори нехотя отрывается от Мидории, заглядывая в его глаза — словно болотный омут, на дне и поверхности которого отчётливо виднеется безграничная любовь, адресованная лишь одному-единственному человеку, который завяз здесь, но даже близко не хочет выбираться. Юноша смущённо смотрит в ответ, а после — прижимается к родному телу, утыкаясь носом в худые ключицы и бормоча что-то себе под нос. Яги прикрывает глаза, расслабляясь от тихого сопения Изуку, шума телевизора и привычного бульканья аквариума. — Спать? — лениво спрашивает Тошинори, хотя всё равно уже знает ответ. — Ага…***
Они ни капли не жалеют, что остались дома и провели время в такой уютной обстановке. Однако, по закону жанра это должно было что-то нарушить…