Его...

      С тем, что снаружи льёт как из ведра, Изуку не может поспорить.       Тяжёлый вздох буквально оседает на стены комнаты, пока Мидория крайне лениво перемещается на балкон, крепко держа в собственных руках абсолютно пустой таз.       Оглядывая представшую перед ним картину, юноша усмехается — во двор будто опрокинули целую деревянную бочку с холодной водой.       И это явно не похоже на лето мечты, хоть Изуку и не жалуется, решив сполна воспользоваться сегодня данной возможностью просто отдохнуть и расслабиться намного больше, чем в солнечные и насыщенные дни. Это… довольно выматывает, как Мидория мысленно подмечает про себя.       Он с какой-то неясной тоской смотрит в сереющую даль и замирает на мгновение.       Небо чем-то похоже на холст, по которому неряшливый художник лениво мазнул большой кисточкой с серой, почти что пепельной краской, закрашивая самую верхушку и плавно спускаясь к середине, пока капли не растекутся окончательно, а краска не станет более бледного цвета…       Вытягивая руку вперёд, дождь едва касается до пальцев Изуку, оставляя влажные дорожки до самых запястий.       Негромко фыркая, юноша ловко стягивает с верёвки одежду и кладёт в таз, ставя его на стоящую рядом табуретку.       С раскатом грома Мидория ощутимо вздрагивает всем телом, а прохладный порыв ветра вызывает целый рой мурашек по коже.       И всё, что остаётся Изуку — поглубже вдохнуть лёгкими свежий, ничем не загрязнённый воздух, продолжая возиться и дальше.       Когда очередь доходит до старого пледа, юноша хмурится в полной задумчивости и проводит подушечками пальцев по материалу, ощущая тонкий слой пыли.       Лёгкими движениями встряхивая плед, Мидория чихает пару раз точно — самые маленькие крупинки пыли летят даже в глаза, а ворох пушистых, словно иголки ели, ресниц, едва спасает от всего этого.       Изуку удивляется совсем чуть-чуть, но тут же кивает сам себе. Стиральная машинка на даче и впрямь старая и работающая с большим трудом, поэтому не мудрено, что большое количество вещей она не выдерживает.       Погружаясь в раздумья с головой, пока они не затянут на самое дно омута, покрытого илом, юноша поражённо раскрывает рот и широко распахивает глаза, ощущая тепло вокруг своей талии и на спине.       — Замёрзнешь, — скорее констатирует Тошинори, чем действительно спрашивает.       Короткая улыбка затрагивает уголки губ Мидории.       — Тогда ты согреешь меня? — уточняет он.       Тишина нарушается лишь тихим шорохом, когда плед опускается во всё тот же таз. Чуть позже они возьмут его с собой.       Тёплое дыхание согревает затылок Изуку, а слова греют душу.       — Согрею, мой мальчик, — соглашается Яги и бесспорно улыбается сейчас, пусть преемник и не видит этого. Но ощущает.       Мгновение тянется почти как патока, но на деле проходит не больше одной или двух крошечных минут, за которые дыхание двух людей слилось почти что воедино, став неровным из-за холодного воздуха.       — Пойдём в комнату? — предлагает Тошинори, мягко подталкивая Мидорию к двери.       Изуку почти незаметно качает головой.       — Может… — неуверенно говорит он. — Постоим здесь ещё одну минуту?       Разворачивая юношу и притягивая в свои объятия так, чтобы не осталось хоть одного свободного сантиметра между телами, Яги с громким вздохом соглашается.       Этот несносный мальчишка точно станет причиной его личной головной боли, в чём Тошинори ни капли не сомневается.       Когда Мидории удаётся повернуть голову чуть вбок, он безотрывно смотрит на бушующую природу.       Кажется, что ещё совсем немного — и прямо вокруг дачи вольготно разольётся уже не лужа, а как минимум целая река или же озеро.       Ноги Изуку становятся будто сделанными из ваты, которая буквально есть и на небе. Должно быть, какой-то большой человек просто аккуратно выжимает её, но вместе с водой утекают и силы совсем сонного юноши, превращаясь во что-то свинцовое по тяжести вместе с веками Мидории.       Дождь совсем немного меняет своё направление, продолжая идти уже косо и вовсю попадая на возлюбленных.       Прежде чем действительно направиться в тёплую комнату, Яги целомудренно целует Изуку в висок и с невероятной осторожностью берёт на руки.       К собственному же удивлению дождь утихает, переставая лить с небес со всей своей силой и несоизмеримой мощью.

***

      Несмотря на грозу, в душе у Тошинори лишь спокойствие и гармония, когда преемник рядом.       Устало потирая собственную переносицу — хоть прошло не так уж много времени с момента пробуждения, Яги чувствует себя достаточно утомлённым и вялым; он откидывается на спинку дивана почти полностью, пока мышцы с блаженством расслабляются окончательно, качая Тошинори на волнах чистого и ничем не скрытого удовольствия.       Проводя ладонью по лицу Мидории, наставник легко выдыхает, краем уха слыша уже прекращающие отбивать танец по крыше дачи капли дождя.       Изуку, разомлевший от тепла и в конец согревшийся, слепо поворачивается и утыкается носом в подушку, фыркая во сне. А может, уже действительно просыпается после непродолжительного сна.       Яги этого не знает, однако его рука в миг оказывается на макушке преемника.       Кудри Мидории как всегда едва расчёсаны и больше напоминают маленькие зелёные вихри, чем действительно красивую причёску.       Но Тошинори находит в этом что-то невероятно очаровательное и крайне родное.       Осторожно переместив пальцы на щёку Изуку, Яги внимательно разглядывает его лицо.       Провести невидимую линию от уха до ещё не обозначившихся скул преемника — действительно самое настоящее удовольствие.       А в ответ юноша лишь укладывается поудобнее, словно специально подставляясь под ласкающую руку.       Тишина нарушается тихим шёпотом наставника и сопением Мидории, который, похоже, действительно уже проснулся.       — Одна, — неспешно начинает считать Тошинори.       Притворяться сонным Изуку теперь не приходится, а любопытство фактически заставляет открыть собственные глаза и повернуться к Яги.       — Что ты делаешь? — удивлённо спрашивает он.       Но Тошинори только пожимает плечами, скользя пальцами чуть выше.       — Считаю веснушки, — отвечает Яги.       Почему-то от этого Мидории совсем немного весело, поэтому смешинки вырываются изо рта почти моментально.       — Ты такой глупый, — шутливо бормочет Изуку, продолжая уже шёпотом. — Но любимый.       Тошинори эти слова прекрасно слышит, поэтому юноша оказывается в объятиях наставника, пока тот нежно обнимает за талию и утыкается подбородком в макушку преемника.       От такого невинного и чистого жеста в груди у Мидории теплеет как минимум на несколько градусов.       — Включить телевизор? — предлагает Яги через пару секунд, не больше.       Изуку смотрит крайне недоуменно.       — Он работает? — интересуется юноша с комично широко раскрытыми глазами.       Вместо ответа Тошинори с трудом находит где-то в складках дивана пульт.       Здесь не так уж много каналов, поэтому Яги включает первый попавшийся — полистать ещё неимоверно лень, когда Мидория жмётся как можно ближе, согреваясь.       На ощупь откопав рядом ещё и плед, Тошинори накрывает им себя и Изуку. Сегодня действительно прохладно.       И наверное, телевизор, работающий с перебоями, здесь всего лишь создаёт фоновый звук, раз возлюбленные едва выдерживают несколько минут, засыпая в объятиях друг друга под тёплым пледом, всё ещё пахнущим пылью.

***

      Как ни странно, на этот раз Яги просыпается после Изуку и с помощью весьма интересного метода — ласкового поцелуя в губы.       Тошинори с интересом разглядывает, в какой странной позе оказался с преемником — ноги переплетены друг с другом как ветви могучего дерева, а собственные тёплые ладони под футболкой Мидории согревают спину.       Но его это ни капли не смущает.       — Изуку, — окликает он юношу, хоть тот и просто лежит.       Изумрудные глаза почти сразу же смотрят на наставника.       — У меня есть идея, как прогнать дождь, — с улыбкой говорит Яги.       Взгляд Мидории становится удивлённым, а привычное бормотание себе под нос возвращается вновь.       — Ты когда-нибудь делал теру-теру-бозу? — спрашивает Тошинори.       Изуку задумывается лишь на миг, отрицательно качая головой.       Легко потрепав преемника по голове, Яги продолжает:       — Тогда пошли.       Рука Мидории тут же оказывается в тёплых ладонях наставника.

***

      Белая ткань — кажется, это были платки; находится весьма быстро в ящике у кровати.       Держа в руках всё нужное, Тошинори оборачивается и встречается взглядом с крайне задумчивым Изуку.       — Я научу тебя, — проговаривает Яги и протягивает преемнику всё нужное.       Когда Тошинори берёт кусок ваты и кладёт его ровно посередине ткани, Мидория уже умудряется запутаться даже здесь.       И как бы он ни старался, руки наставника намного быстрее и аккуратнее справляются со всеми остальными этапами.       После несложных «манипуляций» Яги, постепенно из платка с ватой получается голова, которая сразу фиксируется резинкой с бантиком.       — Кажется, у меня получается, — бормочет Изуку.       Тошинори кивает. Возможно, кукла у Мидории и впрямь не такая уж аккуратная, однако спустя непродолжительную «войну» он научился это делать.       — Осталось только нарисовать глаза и рот, — говорит Яги с задумчивым видом, когда маркер оказывается в руках.       С лукавой улыбкой он рисует «очки», тут же закрашивая их полностью, а почти в самом низу головы, где должен находиться рот, появляется небольшой прямоугольник, внутри которого небольшие вертикальными полоски на небольшом расстоянии друг от друга.       Буквально пару штрихов, прежде чем Тошинори закончит совсем.       — Смотри, — показывает Яги свою куклу.       В глазах Мидории на миг читается удивление.       И хоть Изуку ничего не говорит, Тошинори прекрасно видит, как на кукле юноши постепенно появляются два больших глаза с маленькими зрачками и небольшие точки по бокам — веснушки.       Повертев теру-теру-бозу из стороны в сторону, для комичности Мидория добавляет кривую бровь над одним глазом и рисует улыбку.       Приделав нитку и осмотрев полученный результат, он радостно говорит:       — Готово!       Направляясь вместе с Яги к окну, Изуку посматривает с интересом то на свою, то на куклу наставника.       Вскоре Тошинори вешает теру-теру-бозу Мидории.       — Из-за дождя на улице особо не потренируешься, так что… — крайне серьёзно начинает он. — За работу!       Изуку со счастьем в глазах смотрит на это зрелище, пока к одной кукле присоединяется другая.       Наблюдая за ними, Мидория замечает, что его «творение» из-за ветра поворачивается к «творению» наставника, почти полностью прислоняясь ртом к щеке.       Но Тошинори помогает кукле, повернув её полностью — чтобы она оставила поцелуй другой; а позже вновь разворачивает со смехом:       — Какой непоседа.       Порыв ветра опять изменяет положение кукол, и они оказываются вплотную друг к другу.       Румянец на щеках Изуку стремительно полыхает.       — …Похоже, ты даже в виде теру-теру-бозу меня любишь, — говорит Яги без капли злобы или же чего-то ещё.       И глядя на окончательно покрасневшего Мидорию и от этого прикрывшего ладонями собственное лицо, у Тошинори в голове возникает идея.       — Юноша, — он наклоняется к преемнику, вновь улыбаясь с лукавством и с весёлым огоньком в глазах.       Указав пальцем на свою щеку, Яги больше не говорит ни слова.       Впрочем, Изуку достаточно и этого, чтобы пересилить собственное невероятное смущение и ласково поцеловать наставника.       — Я так рад, — говорит Тошинори, оставляя ответный поцелуй и слегка смеясь во взгляде. — А то уж подумал, что ты не станешь!       Мидория ненадолго удивляется этому. Однако он действительно мог растеряться из-за этой просьбы, смутившись ещё больше.       Поворачиваясь к наставнику, лицо Изуку становится крайне серьёзным.       — Но ведь… — неуверенно начинает Мидория, вставая на носочки — чтобы прошептать внимательно слушающему Тошинори почти на ухо: — Я же не могу проиграть теру-теру-бозу.       Яги просто не может не согласиться с этим, в последний раз коротко взглянув на влюблённых кукол.       Аккуратно укладывая Изуку на пол, Тошинори воодушевлённо говорит:       — Плюс ультра. Да?! Положись на меня, юноша!       Мидория сдавленно пищит, не ожидая такой реакции.       — Э, — лепечет он, хоть и знает, что наставник сказал это больше в шутку. — Нет же!..       Однако против нежных поцелуев Изуку никогда не против, поэтому подставляет своё лицо под тёплые губы Яги и приятно жмурится — словно кот, расслабляясь окончательно.

***

Хоть погода так и не стала хорошей в этот день, теру-теру-бозу привлекли собой улыбку Мидории, светящуюся так ярко и тепло, что она заменила это самое солнце…