***
— Куда мы идём? — интересуется Мидория, делая ровно шаг из машины в не совсем нужную сторону. Впрочем, его любопытство было вполне ожидаемо. Оно уж явно не удивило Тошинори, таинственно улыбающегося в ответ. — Совсем скоро ты увидишь это, Изуку. И судя по тому, что Яги, по-видимому, решил сохранить сюрприз и интригу до самого конца, у Мидории есть ровно ноль целых и ноль десятых шанса узнать это раньше времени. Цепляясь за руку своего наставника — Изуку даже не может сказать точно, кто к кому первый «прицепился», он с интересом озирается по сторонам. Парковка казалась почти что бескрайней, бесконечной, но, к сожалению, называть её прекрасной, словно космос, едва можно было лишь самым ярым любителям автомобилей. Для Мидории же это похоже на преграду, крайне неудачно перекрывающую территорию за парковкой. Не то чтобы он совсем не бывал в отдалённых от дома районах города — вовсе нет. Однако во время учёбы добраться до ближайшего парка уже можно считать великим праздником, в честь которого обязательно нужно устроить передышку в кафе, чтобы отметить это событие куском клубничного торта — к слову, от воспоминаний про него, Изуку очень даже заметно побледнел. Если Мидория не ошибается, в холодильнике ещё с того раза должен был остаться один весьма увесистый кусок. Невидимый ком так и застрял в горле, не желая пропадать как минимум до тех пор, пока внимание Изуку не переключится на что-то другое, куда более приятное в данном случае. Потому что каким бы сладким торт ни был, Мидории потом было крайне горько. В частности, буквально перекатываться с боку на бок при любой попытке встать — далеко не предел его мечтаний. Он просто хотел немного полакомиться сладким, но в конечном итоге все те, кто так или иначе были замешаны в миссии под названием «накормить Изуку до отвала», получили сердитый взгляд и гневные бормотания от объевшийся «жертвы». Однако чем дальше возлюбленные шли, по глазам Мидории, в которых читалось неверие, можно было прочесть, что он очень даже согласен и доволен такой своеобразной компенсацией. Хотя, по большему счёту, это было его «действие» — поехать на выходных вместе с наставником в одно интересное место. — В самом деле? — Изуку удивлённо хлопает ресницами, словно это большие веера. Молчаливость наставника раззадоривает любопытство. И всё же, самое меньшее, чего юноша ожидал, так это оказаться недалеко от смутно знакомого здания, в котором он, кажется, в последний раз был очень и очень давно. Даже больше — увидев название, Мидория вовсе не предполагал, что это будет именно аквапарк…***
— Я подожду тебя, — говорит Тошинори, уже успевший переодеться в свой привычный купальник-комбинезон нелепого цвета. Мягко подталкивая Изуку в сторону раздевалок, которые, благо, были прикрыты ширмами, он не мог не улыбнуться: румянец окрашивал нежным цветом даже плечи преемника. Как для человека, ранее живущего в Америке, некоторые факты о японцах казались не больше, чем самым обычным стереотипом. Но если Яги хоть раз считал бы сколько раз в день Мидория краснеет — впрочем, примерное количество он предполагает, то можно и впрямь убедиться в правдивости некоторых фактов. Немалую роль играл и возраст Изуку. В то время как многие подростки были довольно агрессивными, он же был практически полной противоположностью. Хотя, конечно, ершистость и упрямство никто не отменял. Когда ширма была отодвинута, Тошинори повернулся в сторону звука. Мидория, шлёпавший босыми ногами по плитке, неуверенно отправился к шкафчикам, чтобы аккуратно сложить туда свою одежду и закрыть на ключ, прикреплённый к браслету зелёного цвета — почти такого же, как и его кудряшки. Оглянувшись по сторонам — в это время было пока ещё катастрофически мало народа, Тошинори с лукавой улыбкой наклонился вперёд, оставляя нежный поцелуй на голом плече Изуку. Прослеживать губами каждую веснушку, потирая её пальцами, до одури приятно. А видеть Мидорию, дрожащего под невесомыми прикосновениями как осенний листок, приятнее вдвойне. Позволяя себе эту недолгую слабость, Яги вновь выпрямляется и напоследок скользит пальцами по тёплым ладоням Изуку. — Пойдём? — предлагает Тошинори. В короткой улыбке Мидории прячется нескрываемая нежность, а в изумрудных глазах — чистая любовь. Легко выдохнув и направившись вместе с преемником в комнату с душевыми кабинами, Яги мысленно подмечает, что им всё же стоит быть осторожными…***
— Серьёзно? — переспрашивает Изуку в который раз, словно до конца не веря увиденному. Впрочем, так оно и было. Когда мама сегодня утром загадочно протянула ему уже сложенную сумку и улыбнулась, не забыв пояснить, что это сюрприз от Тошинори, Мидория перебрал в голове буквально все версии, которые только могли прийти на ум: начиная от похода, а заканчивая игрой в футбол — если рассуждать по логике, то этот самый сюрприз должен был быть так или иначе связан скорее с тренировками, но никак не с развлекательными целями. — Абсолютно серьёзно, мо… — Яги осёкся на полуслове. В аквапарке оказалось большое количество людей. Многие родители решают привести своих детей в тёплое осеннее воскресенье, особенно учитывая тот факт, что именно этот аквапарк крытый. Переводя свой взгляд на Изуку, который, кажется, не заметил столь странную заминку наставника — или, возможно, просто сделал вид, что не заметил, Тошинори выдыхает облегчённо, но в его позе заметна нервозность. Демонстративно прокашлявшись, Яги кивает в сторону одной большой горки, которая самой первой бросилась ему в глаза. — Пойдём для начала туда? Однако же, не знаю, как ты, но я планирую к концу дня успеть обойти как можно больше горок…***
— Давай снова прокатимся на ней! — Мидория скорее утверждает, чем спрашивает, однако его уверенность тут же пропадает, сменяясь смущением, а сам Изуку становится похожим на маленького провинившегося щенка. — Ох, я ведь не подумал о другом… Если ты, конечно, не против. И если ты не устал, но тогда мы можем отдохнуть на шезлонге. Ничего страш… — умолкает юноша. Когда ему хочется продолжить свой нескончаемый поток бормотания, Тошинори с наигранным возмущением кладёт руки на грудь, окидывая хмурым взглядом преемника, который легко ведётся на это. — Ну, и что это значит? — фыркает Яги, постукивая ногой по полу. — Извини? — на пробу говорит Мидория, изумлённо смотря на наставника и не понимая, что конкретно сделал не так. — Ты намекаешь на то, что я старый? — «сурово» интересуется Яги, однако прежде чем Изуку рьяно начнёт доказывать ему обратное и извиняться ещё больше, черты лица Тошинори смягчаются, а сам он произносит и без тому растерянному преемнику: — В таком случае, юноша, я поддам тебе жару! С лёгкостью вырываясь вперёд и обгоняя одну семью, Яги на миг оглядывается с победной улыбкой. То ли всему виной маленький рост Мидория, а следовательно — его шаги намного меньше шагов наставника; то ли что-то другое, но в конечном итоге именно Тошинори прибегает к нужной горке быстрее и занимает очередь. Глядя на запыхавшегося Изуку, тёплый смех срывается с губ наставника, в то время как большая ладонь зарывается в кудрявые волосы, ласково взъерошивая их. — Так не честно, — бормочет Мидория. В его словах нет обиды, скорее даже «прячется» улыбка. — А что тогда честно в твоём понимании, мальчик мой? — лукаво улыбается Яги, прижимая к себе подростка поближе и не обращая особое внимание на сказанные слова. В голове от счастья практически образовалась пустота. Громкое фырканье раздаётся прямо под боком, а голова всё больше подставляется под ласкающую руку. — Уж точно не это, — пожимает плечами Изуку и резко вздрагивает: кажется, их очередь подошла. К счастью, эта горка рассчитана на двоих, поэтому сотрудник, который всем своим видом выражает безразличие, скучающим тоном говорит: — Сзади садится тяжёлый человек. Послушно расположившись в задней части своеобразного плота, как только Мидория сел, Тошинори сразу же подтаскивает его поближе к себе, пока юноша не окажется прижат грудью к спине наставника. — Ну что, ты готов? — спрашивает Яги и негромко смеётся, когда Изуку неловко отводит взгляд в сторону — хоть плот и большой, приходится сидеть в немного странной позе, обнимая колени Тошинори, крепко вцепившегося в ручки, потому что в следующее мгновение Мидория достаточно громко выкрикивает, забывая стеснение: — Готов! Отправляясь вниз по аттракциону на большой скорости, Яги чувствует, как в душе словно цветком распускается тепло, когда на одном из поворотов смех Изуку ещё более громким, почти что оглушительным. «Но невероятно счастливым», — думает Тошинори и наклоняет голову. Кроме смеха Мидории, самая потрясающая вещь на свете — прижиматься щекой к вьющимся волосам, вдыхая знакомый аромат клубничного шампуня, перемешанный с лёгким запахом хлорки — не то чтобы это хоть что-то значило… И, конечно же, он сам. Это самая настоящая истина, в чём Яги убеждается лишь больше с каждым днём. Скажи ему пару лет назад, что он обретёт своё истинное счастье, Тошинори явно бы не поверил в это и лишь нелепо отмахнулся, однако на деле реальность совсем другая. Реальность, в которой улыбка Изуку настолько яркая, что способна согреть не только сердце, но и душу Яги, а его заливистый смех, казалось бы, эхом отражается о стены аквапарка и доносится до слуха остальных — как игривые лучи солнца. И если когда-нибудь Мидории для счастья понадобятся звёзды, Тошинори в то же мгновенье готов будет добыть их с неба…***
Разморенный от солнца, палящего прямо в стеклянный купол, Яги с трудом находит в себе силы повернуть голову набок и слепо вытянуть руку в сторону, чтобы ощутить тёплую ладонь Изуку. Переплетая свои пальцы с пальцами преемника, Тошинори лениво переворачивается и почти неслышно шипит: мышцы, совсем недавно разогретые от бега и катания с горок, за какое-то мгновенье стали похожими на камень из-за сна в неудобной позе. Он садится, опираясь на руку, согнутую в локте, а другой продолжая держать ладонь Мидории, прежде чем убедится в том, что преемник, уставший после веселья, безмятежно спит — его дыхание невероятно спокойное, равномерное, в то время как на лице застыла нежная улыбка. Яги молится всем богам, когда пытается встать как можно аккуратнее, не желая случайно разбудить Изуку, но при этом желая оказаться ещё ближе к нему. Шаг — и кажется, что Мидория почти что хмурится во сне, потому что тепла от пальцев Тошинори становится немного меньше, однако для человека, который весьма чутко спит, заметна даже такая незначительная разница, восполняемая как можно быстрее — после того, как к его шезлонгу пододвигается ещё один. Массируя бок Изуку, наставник позволяет себе забыть ровным счётом всё, включая мнение людей по этому поводу, ведь в конце концов, как бы Яги ни хотелось признавать, большинство окружающих видит здесь скорее отношения отца и сына, чем что-либо другое. И если это плата за то, что лишь так он может касаться Мидории на посторонних, то Тошинори будет готов даже подыграть. Скользя взглядом по лицу юноши, наставник подмечает, что тот должен будет совсем скоро проснуться окончательно. И Яги не ошибается: глава Изуку, всё ещё сонные от недавнего сна, лениво открываются, а в них читается полнейшее недоумение. — Выспался, мой мальчик? — спрашивает Тошинори. Уголки его губ приподнимаются в улыбке, когда Мидория выглядит слишком растерянным, но в то же время спокойным от ощущения наставника прямо рядом с собой. Перемещая ладонь на голову преемника, Яги лениво распутывает узелки — кудри волос, которые от воды оказались ещё более спутанными, чем обычно. Оставляя этот вопрос без ответа, Изуку утыкается лицом в родную и тёплую грудь. Этот день оказался слишком насыщенным даже для Мидории, не говоря уже про Тошинори, практически всю эту неделю занимавшегося бумажной волокитой... Совершенно внезапно вспоминая кое-что, бывший герой интересуется: — Инко не любит водные аттракционы? Когда Изуку собирается сказать желаемое наставнику, вместо этого он фыркает показательно громко — ребёнок, пробежавший с водным пистолетом, будто бы специально нацелился прохладной водой в спину разгорячённого от тепла Мидории. Впрочем, тот факт, что последнему вообще удалось заснуть в таком шуме, уже поразительно. — Моя мама не умеет плавать, — пожимает плечами Изуку, недовольно ёрзая по шезлонгу в попытках избавиться от неприятного ощущения влаги на спине. Как бы то ни было, его действия безуспешны. — Думаю, она просто отдыхала бы на лежаке, даже ни разу не зайдя в воду. Яги кивает в знак согласия. Теперь, когда он получил ответ на свой вопрос, отчасти стало ясно, почему Инко не поехала с ними, пусть Тошинори и предлагал это. Да и что-то ему сдаётся, что обойти все горки, которые только есть в этом аквапарке, она бы точно не смогла, потому что для выполнения одной части «плана» возлюбленным всё ещё оставалось прокатиться как минимум на большей части всех имеющихся аттракционов, на которые что Яги, что сам Мидория, смотрят уже со скрытым, но тихим ужасом…***
— Клубничный торт, мальчик мой? — лукаво интересуется Тошинори, за что получается слегка обиженный взгляд от Изуку. Приятно смеясь, Яги взмахивает руками в успокаивающем жесте и говорит: — Хорошо, хорошо, я понял тебя. Тогда… предлагаю заказать нам просто два кофе. Ты не против? Принимая улыбку Мидории, явно решившего на какое-то время и вовсе отказаться от сладкого, как знак согласия, он ещё какое-то время оглядывает взглядом меню, делая мысленные пометки и думая, какой кофе больше всего понравился бы до сих пор сонному преемнику. Найдя среди большого перечня напитков нужный, Тошинори приветливо улыбается официантке, прежде чем озвучить заказ вслух: — Нам два латте и… тыквенный пирог. Переглянувшись с Изуку, иронично изогнувшим бровь, Яги подмигивает ему. Насколько он слышал, это кафе славится отменной выпечкой, поэтому хотя бы не попробовать что-то из неё был бы просто упущением. Впрочем, судя по тому, что Мидория больше не сказал ни слова, Тошинори может вполне расслабиться по этому поводу. — Два латте и тыквенный пирог… — повторяет официантка, быстро записывая это в свой блокнот. — Что-нибудь ещё? Яги лишь качает головой и вежливо отвечает: — Думаю, что нет. — В таком случае могу предложить Вам латте с ванилью, — говорит девушка, перед этим задержав свой взгляд на Изуку и мило улыбнувшись. — Или же с карамелью? Тошинори поворачивается к Мидории, чтобы сказать: — Выбери сам, Изуку. Прикрыв свои глаза и ненадолго впав в состояние бормотания, по всей видимости взвешивая все «за» и «против», преемник краснеет от неловкости — в конце концов, так он заставил сотрудницу этого кафе ждать. — Ванильное, если можно. И, похоже, за то время, пока они ждали свой заказ, Мидория успел очаровать как минимум несколько официанток, что было ясно по их улыбкам и ласковым взглядам. В любом случае, вдыхая пряный аромат кофе, распространяющийся буквально на всё кафе; и смотря в глаза возлюбленного, лучащиеся теплотой и удовольствием, Яги более чем доволен своей жизнью. Казалось бы, куда может быть лучше. Когда последний кусок тыквенного пирога оказался во рту у Изуку, Тошинори подозвал официантку, чтобы оплатить счёт — было уже довольно позднее время, если учитывать, что Яги обещал вернуть Мидорию к семи вечера. Юноше, у которого «на носу» должна быть контрольная, точно не мешало бы выспаться за выходные и быть бодрым в школе. — …Знаете, Ваш сын очень милый. Тошинори, практически полностью погружённый в свои мысли, не с первого раза осознаёт услышанное. По-прежнему улыбаясь, уже чуть более натянуто, он бросает взгляд на Изуку. На его лице читалось удивление, однако отойдя от первоначального шока, Мидория довольно быстро берёт ситуацию в свои руки. Кажется, ответный румянец более чем устроил ту девушку, в то время как сами возлюбленные отправляются достаточно быстрым шагом к парковке. И, стоит Яги лишь вспомнить такую страшную вещь, как гнев Инко, они ускоряются как минимум в несколько раз…***
Неловко прочистив горло, Тошинори смотрит на свою машину, постукивая пальцами по бедру в странном ритме, будто пытаясь собраться с мыслями Вздохнув, он решает спросить: — Изуку, ты… расстроился? Когда в ответ повисает молчание, Яги опускает взгляд на ботинки. Несмотря ни на что, у него было предчувствие, что весь день, который был просто идеальным, что-то должно по закону жанра испортить. Шаги Мидории тихие — Тошинори бы их даже не заметил, если бы не руки, крепко обвившиеся вокруг талии. — Нет, — говорит Изуку, — вовсе нет. Но почему-то Яги уверен, что отчасти это ложь: причин думать так было слишком много. И даже если вычеркнуть из невидимого списка основные, привести в пример можно даже то, что мало какому подростку, который скорее хотел бы казаться взрослым, чем маленьким ребёнком, понравилось бы подобное отношение. Или, возможно, Тошинори стал ещё чаще забивать себе голову самокопанием и размышлениями обо всём, ведь если избавиться от многих мыслей, зачастую и жить будет легче. Однако теперь это не столь важно. Ощущая нежные копошения за свой спиной и замечая руки — они кажутся маленькими по сравнению с руками Яги, он внимательно вслушивается в то, что чуть позже Мидория шепчет: — Потому что ты тот, кто делает меня счастливым. Понимаешь? Тошинори более чем счастлив это слышать.***
И пусть наставник придерживается иного мнения по этому поводу, сегодняшний день оказался для уставшего Изуку не только наполненным счастьем, но и наталкивающим на размышления…