— Как ты думаешь, мы точно взяли всё, что нам нужно? — спрашивает Изуку, не отрывая взгляд от своего достаточно длинного списка вещей. Кажется, за весь этот день он побил рекордное количество километров, пройденное всего лишь по дому — от шкафа до другого шкафа, петляя вокруг одних и тех же предметов.
Тошинори пожимает плечами, оглядывая несколько спортивных сумок, которые весьма удобны в дороге, с учётом внезапной пропажи походного рюкзака — небольшое сожаление, однако поездка не должна была быть особенно долгой — совсем скоро начало третьего учебного триместра. И всё же, от этих каникул возлюбленные решили брать всё возможное, по максимуму отдыхая и не упуская шанс лишний раз сменить уже привычную, наскучившую обстановку.
— Я полагаю, мой мальчик, что нужные вещи мы действительно уже сложили, — говорит Яги, озадаченно поглаживая свой острый подбородок. Переступая через сумку Мидории, он бросает короткий взгляд на ту одежду, которая в слегка помятом виде валялась на кровати. Зачем брать с собой слишком много вещей, особенно едва ли нужных в этой поездке?
Тошинори думает, что в сумках и без того уже случайным образом появилось что-то лишнее, но перебирать всю эту кучу заново — крайне не рационально, ведь времени на сборы осталось не так много. Скорее обнадёживающе мало.
Вздрагивая, совсем внезапно Яги вспоминает кое-что. Не то чтобы это совсем существенное — зимы в Японии не настолько холодные для целой отдельно сумки, отведённой только для тёплых вещей. Но, с учётом причуд некоторых злодеев, Тошинори непроизвольно тянется к очередному свитеру Изуку, засовывая его поверх остальных вещей и с улыбкой поясняя:
— Мне кажется, он не будет лишним в этой поездке.
Мидория лишь фыркает. С таким же успехом он может менять свитеры как минимум каждые два-три часа, в отместку с самодовольным выражением лица подсовывая Яги ещё пару своих шарфов — на случай, если с уже имеющейся кучкой что-либо случится.
— Тоже пригодится, — бормочет Изуку, безотрывно продолжая смотреть в список, почти выучив каждый пункт наизусть. Пытаясь добраться до наставника, Мидория едва не спотыкается о предательские пакеты с отдельными вещами — отложенными точно так же, как и вещи на кровати. — Ауч! — срывается с его губ недовольно, а сам Изуку шатко восстанавливает равновесие.
К счастью, Тошинори вовремя сделал шаг вперёд, поймав возлюбленного под локоть с тихим цоканьем. Яги не уверен, но полагает, что такими темпами у него действительно появится новая причуда — оказываться рядом с Изуку в те моменты, когда этот непутёвый мальчишка стремительно попадает в очередную неприятность, точно специально выжидающую своего грандиозного часа.
Становясь теперь позади Мидории, прижимая его тело к себе вплотную — спиной к груди, Тошинори укладывает подбородок на макушку с мягкими вьющимися кудрями, словно впитавшими в себя запах мандаринов; и внимательно перечитывает каждое слово в списке, вспоминая, есть ли эта определённая вещь среди сложенной в сумку одежды.
Изуку, абсолютно не возражающий такому раскладу событий и тепла за его спиной, улыбается довольно, ненадолго прикрывая глаза.
Каждая поездка с Яги, даже на такой короткий срок, всегда оставалась волнующей и воодушевляющей. Любые проблемы, беспокоящие Мидорию своим ожиданием — вместе с третьим триместром медленно подберутся и экзамены; забывались молниеносно, сменяясь предвкушением и радостью провести время в непринуждённой обстановке и в практически полном уединении.
За это Изуку был ещё более благодарен Тошинори, который явно знал, что нужно своему любимому человеку. Хотя новость об отказе Инко отправиться в поездку вместе с ними, конечно же, порядком расстроила Мидорию, несмотря на всё остальное — его мама действительно была слишком занята. И Изуку тем более не мог винить её за это.
Но перспектива провести время наедине с Яги его по-настоящему радовала, пусть в глубине души Мидория и разрывался на части, желая отдохнуть и вместе с мамой, и вместе с наставником.
Но всё же, возвращаясь в настоящее, Изуку качает головой, отряхиваясь от мыслей.
Перед возлюбленными лежала кучка сумок. Не так много — и не такие тяжёлые, как кажется, по правде говоря. Хотя это и не так сильно радовало — время заметно ускорилось за беспорядочным бормотанием Мидории и непродолжительным витанием в облаках из собственных раздумий.
Повторив действие Тошинори — погладив подбородок, Изуку кладёт руки на свою талию, смерив многозначительным взглядом весь беспорядок в комнате.
Осмотрев список вновь, Мидория наконец-то выдыхает облегчённо, слишком измученный перепроверять всё в миллионный раз.
— Я думаю, что теперь точно всё, — выносит он вердикт, хихикая от того, что большие и тёплые руки обвивают его как мягким пледом, прежде чем относить сумки вниз…
***
Изуку, не отрывающий от красивого вида природы собственные изумрудные глаза, переливающиеся в тусклом свете фонарей за окном, вовсе не замечает щелчка наставника, который отчаянно пытается обратить на себя внимание любыми способами.
Яги попросту невероятно упрямый, раз продолжает взмахивать руками, перебирая в голове все возможные, ещё не испробованные варианты.
— Земля вызывает юного Мидорию, — говорит Тошинори с надеждой, тающей на глазах — словно снежинки за окном, к которому и прикован взгляд Изуку.
Слабый зевок — единственная реакция на происходящее. Яги всерьёз раздумывает о том, чтобы в следующий раз купить барабан и взять его с собой.
Но, с неизвестно какой по счёту попытки, Мидория поворачивается в сторону раздражающего звука, моргая сонно, прежде чем склонить голову на левый бок в немом вопросе.
Прикрыв глаза с облегчённым выражением лица, что не укрывается от Изуку, Тошинори мягко улыбается, потирая запотевшее окно рукой и спрашивая:
— Ты взволнован этой поездкой, верно?
Одних лишь загоревшихся счастьем глаз ему было уже достаточно, чтобы получить хоть какой-то ответ — конечно, не такой идеальный, но всё же.
— Ага, — кивает Мидория. — Я с нетерпением жду, когда мы наконец-то приедем туда и сможем хорошо отдохнуть.
Яги не смог бы не согласиться с Изуку при всём желании, попутно готовясь к ожидаемому вопросу от Мидории, который поступает без промедления, вызывая ухмылку.
— Но сколько нам ещё ехать? Не то чтобы это было принципиально важно знать, просто…
Прерывая бормотания Изуку, Тошинори мысленно смеётся. Закрывшись длинными пальцами поглубже в зелёные и мягкие вихры — как вершины гор, украшенные пушистыми деревьями, он говорит со знающим видом:
— Совсем скоро, мой мальчик — мы проехали уже большую часть.
Мидория прикусывает губу озадаченно, обдумывая полученный ответ. Спустя мгновение в его глазах плещется ещё больше счастья, которое светится как гирлянды в новогоднюю ночь.
— Это означает, что мы сможем перекусить и отдохнуть, — заключает Изуку, потирая ладони в предвкушении.
Хотя сама поездка не такая длинная, за это время его желудок отчётливо заявлял о том, что неплохо было бы поесть, а от лёгкой усталости и сонливости глаза так и слипались.
На лице Яги появляется ласковая улыбка, когда он роется в сумке, лежащей на его коленях.
— Верно, мой голодный мальчик, — согласно кивает Тошинори, негромко шурша каким-то пакетом.
Но Изуку, вернувшийся к созерцанию пейзажа, не особо замечает этого. Ровно до тех пор, пока приятный запах не распространился по вагону, вынуждая даже самого Мидорию повернуться с интересом.
Его глаза распахиваются комично широко.
— Вишнёвый пирожок? — переспрашивает он, не веря происходящему.
Несмотря на то, что вопрос был риторическим, Яги решает уточнить:
— Да, Изуку. Пока я добирался до вас, по дороге решил купить немного еды для тебя.
Мидория кажется совершенно счастливым. Более чем, когда кивает с благодарностью и откусывает небольшую часть сладкой выпечки, а приятный вишнёвый вкус оказывается на его языке.
Тошинори посмеивается над тем, как Изуку радостно поедает вишнёвый пирожок, заметно испачкавшись. Но он не может забыть напомнить кое-что.
— Не торопись, мой мальчик, — говорит Яги, вытирая платком щёку едва ли не мурлыкающего от удовольствия Мидории, который за рекордные сроки уже всё съел, откидываясь на плечо возлюбленного.
В конце концов, раз счастлив Изуку, то от этого Тошинори счастливее вдвойне. Особенно тогда, когда крадёт со сладких губ Мидории лёгкий, просто невесомый поцелуй.
Прижимая голову Изуку поближе к себе, пропуская пару мягких кудряшек между пальцев, Яги интересуется:
— Что ты думаешь по поводу того, чтобы немного отдохнуть сейчас?
Конечно же, он уже знает ответ. Ответ кроется в сопящем Мидории, моментально заснувшим после вкусной еды.
Улыбнувшись, Тошинори напоследок целует Изуку в макушку, прикрывая глаза и сам, чтобы провалиться в мягкий и тёплый — как одеяло, сон.
***
И, несмотря на то, что эта поездка только-только началась, она уже кажется идеальной…
