7:30 pm. Всемогущий: Изуку?
Ровно двадцать третья по счёту попытка добраться до Мидории хоть каким-то образом, с крахом провалилась — точно так же, как и лицо Тошинори в диванную подушку. Должно быть, Изуку будет крайне удивлён, увидев количество пропущенных звонков от наставника. И удивлён ещё больше, когда не только увидит количество сообщений, но и прочитает их содержание. Ведь если ранее у Мидории могло и не быть в списке контактов номера всевозможных спасательных служб, теперь Яги с уверенностью мог сказать, что будут. И даже если в текст сообщений нечаянно попали номера служб спасения из Америки, Тошинори только пожал бы плечами, продолжая строчить сообщения и дальше.7:34 pm. Всемогущий: Мальчик мой
И теперь, в тот момент, когда в коллективную панику впал не только Яги, но и пушистый ком шерсти, который только-только проснулся, Тошинори на полном основании собирался в следующий раз вбить в телефон Изуку номера служб спасения не только из Японии и Америки, но и из других стран. Хотя волнение Тошинори не спасло бы и это. Скорее только увеличило, если бы Мидория действительно решил использовать номер службы спасения из другой страны, что означало бы, в какой дали же он каким-то неизвестным и непонятным образом очутился.7:40 pm. Всемогущий: Изуку?
7:40 pm. Всемогущий: Ответь мне
7:41 pm. Всемогущий: Прошу тебя
Мольбы Яги так и не были услышаны. Во всяком случае, судьбой. Потому что «сожитель» — Узэджи, на звук обернулся недоуменно, комично выпучив свои глаза и дёргая носом в такт новой волны отправляемых Тошинори сообщений.7:44 pm. Всемогущий: Где ты?
Если бы кто-то спросил бы у Тошинори, не обзвонил ли он сам в буквальном смысле всех своих знакомых и знакомых Изуку, большую часть больниц и некоторые полицейские участки, то тот человек оказался бы просто глупцом. Яги не был бы Яги, не сделав этого ещё в первое время с момента «пропажи», а, в особенности, не подключив к этому Наомасу. К счастью, его друг решил посодействовать, хотя, впрочем, было смутно ясно, куда Мидория, поступки которого порой отличались от логики Тошинори, мог отправиться. Но у Яги были — и есть до сих пор, смутные предположения, что Изуку пошёл в явно известную Тошинори сторону.7:44 pm. Всемогущий: Я до самого последнего надеюсь Что ты, мальчик мой Благоразумно не решил отправиться в позднее время и холодную погоду ко мне домой.
Это так и остаётся без ответа. Но, перечитав все те немногие сообщения от Мидории, Тошинори ответ и не нужен. Он уже близок к разгадке, какой бы печальной и прискорбной она ни была…***
Яги, сколько бы времени ни прошло, упрямо включает свой телефон в надежде увидеть долгожданную надпись. Не важно, какую, но главное, что именно от Изуку. Однако судьба была той ещё шутницей. Или, возможно, чувство юмора Тошинори банально слишком сильно отличалось от её чувства юмора, но в планы Яги явно не входило попасть в самую настоящую метель. И Тошинори предпочитал не думать о том, какого сейчас Мидории, порой имевшего тенденцию одеваться не совсем по погоде. Или же просто недостаточно тепло — Яги, если честно, не знает, чем Изуку в такие моменты руководствовался. Но, несмотря на то, что это тоже было вполне серьёзной проблемой, она просто-напросто отошла на второй, хоть и по-прежнему важный, план. Ведь колючий снег летел Тошинори в лицо безжалостным потоком, оставляя на коже мелкие ссадины и вынуждая поморщиться от неприятных ощущений. А Яги ошарашено стоял у фонарного столба, тускло освещающего улицу. И не знал, где он находится, когда вся округа разом перестала быть похожую на привычную для Тошинори обстановку. Он искренне желал хлопнуть себя по лбу. И далеко не один раз — если учитывать то, что на телефоне осталось не так много процентов зарядки, которую Яги почти полностью потратил впустую, пытаясь «достучаться» до возлюбленного, безнадёжно не подающего признаки доступа к собственному телефону. Постепенно пазл стал складываться воедино. Но лишь в том отношении, что теперь Тошинори понял, почему Мидория ему не отвечал. И, возможно, он, с головой погружённый в волнения и поддавший исключительно эмоциям, и сам поступил опрометчиво, слишком уставший за рабочую неделю. Сил не хватало даже на то, чтобы лишний раз включить рассудительность, которая, хоть и периодически мелькала в его действиях, тоже ушла на второй план. К сожалению. Потому что от мысли, что Изуку, вероятнее всего, скоро — как надеялся Яги, доберётся до дома, Тошинори скептически пинал небольшой снежный сугроб. При таком раскладе Мидории придётся искать своего наставника. Но никак не наоборот, что вызывало у Яги по отношению к себе излюбленное самокопание и невесёлую усмешку. Если бы это не было настолько ироничным — пойти искать человека и заблудиться вместо этого самому, Тошинори, возможно, издал бы смешок, наполненный весельем, а не печальным звуком. Но на данный момент он точно не был на это способен, озадаченно почёсывая затылок, из-за чего шапка смешно наклоняется на один бок, каким-то чудом не падая на снег окончательно. То, что она всё же не падает, является единственным радостным за сегодня событием, если попытаться найти даже во всех отрицательных ситуациях плюсы. Особенно принимая во внимание тот факт, что вокруг Яги сплошные горы снега, проценты зарядки телефона трагически решили его покинуть, а снег неприятно пробирался за воротник капюшона, что добавляло ещё большую иронию. Иронию в том, что он и Изуку — в некоторых смыслах очень похожи…***
Морозный воздух, веющий леденящей прохладой, застигает Тошинори, не готового ко всему произошедшему, врасплох, когда вдалеке, где бушует снежный вихрь, застилающий дорогу белым ковром, виднеется смутно знакомый силуэт. Яги моргает недоуменно, думая о том, что ему, должно быть, лишь привиделось. Он был готов согласиться с этой мыслью, нежели с мыслями о том, как далеко от дома — по предположениям Тошинори, находится это место. Смешанные чувства захватывают Яги с головой, вытесняя все любые другие мысли самым настоящим снегопадом. Без промедления он делает шаг вперёд. Ещё один шаг. И ещё, пока не сделает, казалось бы, бесконечное количество шагов, на ходу проверяя, нет ли сообщений от Мидории, чтобы убедиться. Убедиться в том, что вышеназванная личность стояла перед ним в тусклом свете фонаря, не желая поднимать взгляд. Или, возможно, не замечая Яги. И, хоть Тошинори потерял в битве желудок, он чувствует, как в нём скапливается желчь, а кулаки самого Яги болезненно сжимаются, когда злость закипает в его груди. Злость — не на Изуку. Тошинори и вовсе сомневается, смог бы он когда-нибудь по-настоящему сильно злиться на своего мальчика. Злость — на себя. Или, скорее, за то, что у него нет никакой возможности защитить Мидорию от холода. Точно так же, как и от кристальных слезинок, стекающих по раскрасневшимся щекам. Замечая это, Яги застывает лишь на мгновение. Прежде чем устремиться вперёд так быстро, как только сможет, переступая через сугробы своими длинными ногами. Потом он прижимает Изуку, такого хрупкого на вид и дрожащего от холода, к себе. Крепко-крепко. Нежно и ласково. Тошинори видит расширившиеся от удивления глаза Мидории. Видит и то, как он отводит взгляд в сторону неловко, словно избегая зрительного контакта, когда со всем своим отчаянием жмётся к крошечному, эфемерному источнику тепла. Тогда Яги не думает ни о чём: в голове пусто-пусто, круглый ноль мыслей, вытесняющий любые вопросы или назревающие на кончике языка лекции. Вместо этого Тошинори обхватывает холодное и мокрое — от слёз, лицо Изуку, смахивая кристальные капли из уголков его глаз, где скопился иней, оседающий на ресницах пуховым одеялом; и молчит, позволяя коротким всхлипам и сбивчивым извинениям слетать с замёрзших, потрескавшихся губ Мидории, быстрым потоком: — Я всего лишь хотел… поцеловать тебя! Кажется, это всё то единственное, что сдерживает Яги от того, чтобы сжать свою находку в ещё более крепких объятиях, забывая про все былые беспокойства и мысли. Не сейчас, когда Изуку здесь, в руках Тошинори. Такой живой и такой тёплый.***
И, даже если случайные прохожие могли посчитать это странным, Яги, держащего на руках собственную и самую главную в жизни находку, едва ли могла волновать реакция остальных…