Его...

      — Сегодня так тепло, — с некоторой задумчивостью говорит Изуку вслух, стараясь сейчас, пока есть хотя бы немного времени на перерыв, как можно тщательнее вспомнить погоду во все предыдущие дни, включая и выходные, и просто учебные будни.       В конце концов, на данный момент Мидория, не так сильно утомлённый дневной пробежкой, действительно уже не знал, чем заняться, поэтому с удовольствием готов зацепиться за любую мысль, какой бы странной, глупой или неожиданной она не была бы.       Возвращаясь же к погоде, на самом деле, раньше было почти так же тепло, как и в этот день — разве что по вечерам ощущалась лёгкая прохлада, вынуждающая одеваться на редкие, однако запоминающиеся прогулки, потеплее. В один вечер Изуку и вовсе пришлось надеть на себя почти что самый тёплый свитер из всех имеющихся у него.       Тем не менее, днём, если вдруг появлялось время на это, можно было спокойно выходить на улицу в чём-то относительно лёгком и не таком уж громоздком, как, к примеру, одна из зимних курток Мидории.       К счастью, сегодня — и, как минимум, так будет ещё несколько дней точно, настолько солнечно и ясно, что провести время дома, просто-напросто смотря телевизор или занимаясь чем-то подобным — достаточно глупо лишь хотя бы по той причине, что со следующей недели не исключены пусть и непродолжительные, однако всё-таки дожди.       Поэтому Изуку не захотел потратить весенние каникулы совсем впустую, даже если встречаться с возлюбленным в привычной — домашней обстановке, стало привычным и невероятно комфортным, когда ни времени, ни сил не хватало на что-то другое.       И, открыв вчера в телефоне прогноз погоды, Мидория со всей решительностью решил на следующий день взять Тошинори под руку и вытащить его — а заодно и себя самого, на прогулку, которая попутно переросла в нечто другое. Впрочем, Изуку вполне был рад и этому.       Ведь совместная пробежка по парку с Яги — ничем не хуже того, что изначально запланировал Мидория. В чём он и убеждается сейчас, когда Тошинори, совсем немного запыхавшийся — возможно, стоило одеться даже чуточку полегче, нежно поглаживает его ладонь, липкую от пота, своими пальцами.       — Да, — соглашается Яги чуть погодя, — сегодня по-настоящему тепло, мальчик мой. Не верится, что весна теперь практически в самом разгаре, когда, казалось бы, ещё совсем недавно была зима.       В ответ Изуку только кивает, прислоняясь к скамейке спиной — точно так же, как и Тошинори. И улыбается: должно быть, самый лучший способ передохнуть после пробежки — сидеть с Яги в уютной тишине, слыша лишь голоса других людей и умиротворённый шум природы, постепенно всё больше отходящей от снега.       Хотя, конечно же, Мидория не смог бы увидеть и прочувствовать даже часть всего этого, не будь он на каникулах, позволяющих неторопливо тратить время на подобное.       «Слишком неторопливо», — мысленно фыркает Изуку. И, то ли дело было в весне, превращающей его в нечто совершенно нетерпеливое и желающее проводить с Тошинори ещё больше времени, однако такая медлительность явно почти что раздражала Мидорию, планирующего за один день сделать сразу многое.       К примеру, продолжить пробежку, просто прогуляться по парку, сходить в ближайшее кафе, дойти до пляжа…       — Изуку? — внезапно спрашивает Яги, щёлкая пальцами прямо перед большими, комично распахнутыми от удивления глазами Мидории, смешно хлопающего ресницами — точно совёнок. — Ты о чём-то задумался? Честно говоря, я уже начал думать, что ты никогда не вернёшься в реальность.       Теперь Изуку выглядит удивлённым ещё сильнее. Но, к счастью, ему удаётся «прийти в себя» совсем скоро, тщательно игнорируя смешинки во взгляде тепло улыбающегося Тошинори. Но почему бы действительно не сказать Яги о том, что — и какие именно планы, сейчас были в голове? В конце концов, это кажется разумным.       Поэтому Мидория так и поступает, несмотря на лёгкое смущение:       — Может быть, мы вернёмся к пробежке, а потом походим ещё немного? Если ты, конечно, не устал.       Однако несмотря на то, что мысленно Изуку ожидал отказа Тошинори — тот говорил, что сегодня у него есть несколько достаточно важных дел, связанных с бумажной волокитой, Яги кивает в ответ почти в тот же миг, как Мидория озвучил свои идеи вслух.       И перед тем, как встать со скамейки и выпрямиться, Тошинори напоследок крепко — но нежно, сжимает ладонь Изуку, тем самым уверяя, что всё в порядке.       — Я буду даже рад, мой мальчик, если мы проведём на свежем воздухе так много времени — это точно пошло бы нам на пользу…

***

      Но то, чего они не предусмотрели — слишком внезапное наступление жары. Точнее, Мидория знал, что сегодня кроме просто «тепла» будет ещё и вполне жарко. Во всяком случае, по сравнению с предыдущими днями.       Вот только Изуку не ожидал, что будет настолько жарко. Впрочем, отчасти всему виной был интенсивный бег, который сам по себе уже вызывал потоотделение. Но погода, стоявшая в этот день, лишь подливала масло в огонь.       На пару секунд Мидория на полном серьёзе и вовсе забывал о том, что пока ещё только весна — даже не её середина, а только конец марта. Или, точнее, самое начало апреля.       Конечно, дальше будет намного теплее — особенно летом и, совсем немного — в первые месяца-два, осенью.       И всё же, на данный момент Изуку предпочитал не зацикливать на этом всё своё внимание, стараясь соблюдать изначально взятый темп для пробежки, чтобы двигаться практически с той же скоростью, что и Яги, а не отставать от него.       Или не обгонять — иначе вместо совместного занятия спортом осталось бы одно название, даже если это — далеко не единственная проблема Мидории.       На самом деле, не только Мидории. Потому что в пластиковой бутылке, нагретой от солнца, оставалось так опасно мало воды, что глубоко Изуку сомневался, хватит ли её вообще на оставшуюся часть пути.       Скорее всего, нет, раз возлюбленные собрались потом продолжить этот день, гуляя по этому же парку, в котором они и находились сейчас, заметно сбавляя свою скорость до предельно низкой, когда Тошинори едва не спотыкается о камень, попавшийся под ноги.       К счастью, Мидория, тоже находившийся не в самом лучшем состоянии, вовремя оказывается рядом, предотвращая падение Яги настолько, насколько это было возможно, хотя Тошинори всё ещё шатается, даже если и пытается показать, что всё в порядке.       И, останавливаясь полностью, чтобы принять для себя какое-то важное решение, Изуку озадаченно вертит головой по сторонам, прежде чем сбивчиво пробормотать, попутно пытаясь восстановить дыхание:       — Нам точно нужна вода… а ещё лучше — прохладная вода. Сможешь… подождать меня здесь? Обещаю, что вернусь скоро. Совсем скоро.       Полагая, что Яги точно не пойдёт вместе с ним, Мидория берёт возлюбленного за локоть — или, точнее, пытается сделать это, с небольшой досадой вспоминая разницу в росте; и собирается вновь дойти до ближайшей скамейки, дав Тошинори хотя немного времени на отдых.       Потому что, кажется, немного переборщить сегодня с выбранной для прогулки и пробежки одеждой — ещё более непредусмотрительно, чем взять с собой так мало воды. И теперь Изуку планировал исправить последнее, сходив до ближайшего магазина, коих здесь было не так уж мало.       Но Мидория явно не был готов к тому, что Яги на это просто покачает головой и, зажмурив на долю секунды глаза, выпрямится, будто не он только что чувствовал себя не очень хорошо.       Подняв руку в успокаивающем жесте, Тошинори слегка улыбается, собираясь поддразнить Изуку:       — Я ещё не настолько стар, чтобы отсиживаться на лавке, мой мальчик. Или ты думаешь иначе?       Вопросительно выгнув бровь на такую… наглость, Мидория фыркает, в шутку думая о том, что порой Яги просто невыносим. Однако Изуку более чем устраивает это.       — Я… не думаю так, — Мидория прикусывает свою губу, сухую из-за несильного обезвоживания, — но как ты можешь доказать мне, что с тобой сейчас всё в порядке?       Тошинори абсолютно не требуется много времени, чтобы дать ответ Изуку, настаивающему на том, что Яги всё же надо немного отдохнуть.       — Тогда как тебе клубничное мороженое? — внезапно спрашивает Тошинори. И он прекрасно знает, какое влияние на Мидорию окажет этот вопрос — полное замешательство.       Изуку, сбитый с толку на несколько секунд, лишь неопределённо пожимает плечами, смутно улавливая нить, к чему всё это ведёт. Однако он продолжает:       — Но у меня нет с собой клубничного мороженого. Как и любого другого мороженого в целом.       Лукавая улыбка мелькает на губах Яги — и Мидория, заметивший это, только вздыхает, когда догадка приходит ему на ум вместе с приятным теплом, идеально — точно предназначенное для этого, заполняющим сердце.       — Именно. Но скоро — совсем скоро, оно у тебя будет…

***

      Мягко приземляясь на лавку и практически расплываясь на ней — пробежка и жара всё же делали своё дело, Изуку благодарно кивает, когда в руке оказывается восхитительное на вид мороженое.       Конечно, Тошинори абсолютно не обманул его, вернувшись не только со сладостью для Мидории, но и с большой бутылкой воды, которой явно хватит на всё оставшееся на прогулку время. И, кроме того, вода действительно не была тёплой, а, скорее, наоборот — заманчиво прохладной. Точно так же, как и мороженое.       По правде говоря, Изуку не очень хотелось этого на тот момент, однако нужда в прохладе была слишком невыносимой, чтобы сопротивляться такому огромному соблазну — ощутить на языке нечто прохладное и освежающее, даже если потом Мидория вдруг заболел бы или просто слёг с простудой на всю неделю.       Сейчас подобные мысли отходили даже не на второй, а на самый последний план, сменяясь полным блаженством.       Блаженством от того, что Изуку откусывает от своего мороженого — уже слегка подтаявшего, совсем немного, с улыбкой подмечая то, как на всё это смотрит Яги. Кажется, тот и вовсе забыл, что хотел выпить воды.       Быстро проглотив сладость и съёжившись — от прохладой еды зубы несильно сводило, Мидория глядит на Тошинори в ответ и спрашивает:       — Ты тоже хочешь мороженое?       Яги отвечает ему взглядом, полным абсолютного недоумения, будто перед Тошинори сейчас сидело инопланетное создание, а не Изуку.       — Гм, — прокашливается Яги, неловко потирая влажный от пота затылок, — ты что-то говорил, мальчик мой? Прости, просто я… плохо услышал это, да. Очень плохо.       Мидория хихикает. Тошинори выглядит сейчас крайне глупо, однако Изуку вовсе не злится. И он вообще не уверен, способен ли злиться на Яги в данный момент, едва сдерживая смех, разрывающий его живот пополам.       Наоборот — неуверенность Тошинори и лёгкое смущение, отражённое румянцем на впалых щеках Яги, забавляет его сильнее, чем даже то, как возлюбленный теперь пытается отвести взгляд в сторону, но после каждой попытки вновь натыкается на Мидорию.       — Да, — соглашается Изуку немного позже, относительно уняв смех и добавив: — Это очень плохо. Но я спросил у тебя, не хочешь ли ты попробовать мороженое. Так ты хочешь?..       Лицо Тошинори отчего-то вдруг заливается красным до такой степени, что это кажется практически невозможным.       «Но это возможно», — фыркает Мидория, разглядывая Яги и дальше. Румянец так и не пропадает с лица последнего, в то время как Изуку не дожидается не столько внятного, а вообще — хоть какого-то ответа, придвигаясь к Тошинори. Не вплотную, однако вполне близко, чтобы можно было невольно смутить наставника ещё сильнее.       Не заметив никакой отрицательной реакции, на секунду Мидория уходит в себя, в буквальном смысле вытаскивая из подсознания одну идею. Очень и очень навязчивую идею, сопротивляться которой Изуку не сможет, пока не выполнит задуманное.       И, хмыкнув, напоследок он говорит:       — В любом случае, я всё же дам попробовать моё мороженое.       …напоследок — перед тем, как откусит от своей сладости ещё немного, а после — повернётся к Яги полностью, приподнимаясь со скамейки так, чтобы теперь быть примерно одинакового роста с Тошинори.       Конечно же, это смущает — и Тошинори, и самого Мидорию, неловко ёрзающего на месте от нетерпения воплотить в реальность идею, настойчиво лезущую в его мысли.       Однако… думают ли они об этом, когда Изуку, смущённо улыбаясь, подаётся вперёд, сокращая и без того малое расстояние? Нет, точно нет — у возлюбленных есть более важные вещи, на которые стоит обращать внимание.       К примеру, на то, какие холодные губы у Мидории. А ещё — нежные, даже несмотря на еле заметные корочки на них и потрескавшуюся — от недостатки влаги, кожицу. И Яги планирует исправить последнее, наверстать упущенное, увлажняя губы Изуку бесконечной чередой поцелуев.       «Потом», — поправляет себя Тошинори. Ведь всё то, чего пока он хочет — просто попробовать немного мороженого. Не больше.       И он вовсе не отказывается от этого, когда прижимает к себе за плечи Мидорию — нежно и аккуратно, ласково, как можно мягче накрывая собственными губами его губы, не спеша слизать с них растаявшую и липкую сладость.       Ведь для начала Яги обдаёт губы Изуку тёплым и всё таким же ласковым, эфемерным дыханием, согревая их, согревая самого Мидорию, лицо которого заметно теплеет от розовеющего на щеках румянца.       «А ещё — так красиво», — добавляет Тошинори, перемещая ладони со скамейки на лицо Изуку, отставляя бутылку с водой куда-то в сторону, не заботясь о том, что будет с ней.       Просто потому, что Яги, мечтая и думая только об одном, даже не волнуется, увидит ли их здесь хоть кто-то.       Конкретно же мечтая о том, что было поразительно — и соблазнительно, рядом — настолько, что на пути Тошинори нет ничего, что могло бы помешать ему вернуться к начатому и до отчаяния желанному, практически сажая Мидорию на собственные колени, несмотря на писк, слетевший с любимых губ.       Теперь Яги точно готов распробовать мороженое, которое Изуку ему предлагал, и вкус которого, как выясняется позже, абсолютно не разочаровывает Тошинори: сочный, нежный, сладкий.       Хотя, конечно же, с Мидорией — как и с его губами, он даже близко не сможет сравниться. Особенно, когда Изуку отвечает Яги по-прежнему неумелым и целомудренным поцелуем, пачкая его губы приторным сиропом, стекающим и дальше — по подбородку. И по шее, почти достигая края горловины куртки — потом её придётся постирать.       Но это потом. Сейчас — Тошинори гладит Мидорию по щеке лишь самыми кончиками пальцев, точно его прикосновения — взмахи крыльев бабочки. И это так — потому что касаться иначе Изуку, чуть грубее, Яги не смог бы, заполняя сердце возлюбленного нежностью и любовью сполна. До краёв.       К счастью, Мидорию это устраивает не меньше самого Тошинори — ведь в изумрудных, потрясающе красивый глазах Изуку, загораются весёлые и живые огоньки, способные осветить всю округу своим ярким пламенем — пламенем совместной любви, которое от весны лишь усиливается.       До такой степени, что возлюбленные вовсе не замечают, как у них появляются зрители. Или же, точнее, два зрителя.       И, пока Мик выглядит как минимум удивлённым — однако не сердитым, вовсе нет; Айзава просто — и так привычно, утомлённым. Ничего нового.       Переглядываясь с Мидорией практически синхронно, Яги, стараясь не выглядеть ещё глупее, чем есть на самом деле, смущённо зарывается рукой в собственные волосы, и без того уже порядком спутанные после пробежки. И дегустации мороженого.       — Вы знали, что в Америке существует такая традиция... целоваться при встрече? Я как раз случайно встретил Изуку прямо сейчас.

***

И, если Изуку — единственная сладость, которую Тошинори действительно можно в неограниченном количестве, то теперь у Яги есть прекрасная альтернативна мороженому — как, впрочем, и любой другой сладости…