Его...

      — Ты не думаешь… — бормочет Изуку, с некоторой неловкостью в действиях потирая свою шею, — что это неправильно?       Мидория не оборачивается — уж точно нет; когда чувствует на плече едва ощутимый вес руки другого человека. Потому что он знает — попросту знает, кому именно принадлежит эта рука. И Изуку не может не улыбнуться от осознания, невольно желая получить как можно больше прикосновений от того человека.       От своего возлюбленного.       — Что именно неправильно, мой мальчик? — переспрашивает Тошинори с такой мягкостью в голосе, что Мидория чувствует, что, несмотря на плохую погоду за окнами дачи, солнце — яркое и тёплое, напоминающее о лете; совсем рядом. Прямо за Изуку.       И он мог поклясться, что Яги выглядит сейчас недоуменным, пытающимся догадаться, что имел в виду Мидория. Но в то же время — Изуку почти надеялся на то, что Тошинори скажет ему что-либо в своей дразнящей манере, окончательно развеивая всю мрачность этого дня.       К счастью, Тошинори не разочаровывает Мидорию:       — Неправильно то, что ты чертовски красив? Или же то, что ты всё ещё сидишь не в моих объятиях… ммм, Изуку?       Былая неловкость превращается во что-то иное — такое знакомое, что Мидория не перепутал бы подобное ни с чем иным — любовь, мягкие и согревающие сердце чувства, способные вогнать Изуку в краску.       В конце концов, Яги смешон. Но это то, что Мидории нравится в нём.       — Нет, — качает головой Изуку, стараясь подавить невероятно глупую улыбку, возникшую на его лице от слов Тошинори, — но я просто хотел узнать, правильно ли то, что я прогуливаю школу уже несколько дней? Кроме того, правильно ли то, что ты тоже прогуливаешь школу, будучи учителем?       Последующая тишина кажется Мидории практически забавной. И всё-таки — ему действительно интересен ответ.       — Ну, — говорит Яги с явной неуверенностью. И, вероятнее всего, краснеет до самых кончиков ушей — Изуку застал его врасплох. — Я не думаю, что несколько дополнительных дней отдыха помешали бы нам с тобой.       С этим Мидория, как бы то ни было, не мог поспорить. По крайней мере, пропустить буквального несколько дней из самого начала первого семестра — не так жутко, как пропустить хотя бы несколько дней из самого последнего семестра.       А также, учитывая то, что этот учебный год будет последним в школе, всем не мешало бы как можно больше набраться терпения и сил, даже если обманывать остальных «простудой» — не то, чего Изуку желал.       Но в то же время…       — Жалко, что лето закончилось так быстро, — вздыхает Мидория с лёгкой грустью. В конце концов, это ведь не последнее и не первое их совместное лето, верно? — И не менее обидно, что ты меня всё ещё не обнимаешь. Потому что это несправедливо.       Слыша позади себя весёлый смешок, Изуку вовсе не удивляется, когда практически в ту же самую секунду оказывается прижат спиной к груди возлюбленного — настолько тёплого, словно тот был печкой.       — И в правду, — соглашается Тошинори, обнимая Мидорию своими костлявыми руками крепко, но одновременно — с неизменной осторожностью и нежностью, точно боясь разрушить весь момент одним неверным движением, — это почти самое главное моё упущение в жизни.       Изуку улыбается — улыбается лишь уголками губ, чувствуя невероятную сонливость — плохая погода в сочетании с убаюкивающим дыханием Яги нагоняет дрёму.       Но, прежде чем провалиться в мягкое облако сна окончательно, Мидория, безмятежно прижимаясь к Тошинори, шепчет:       — Знаешь, я… наконец-то принял и осознал всё произошедшее… между нами. Я счастлив, что мы есть друг у друга.       Изуку вновь абсолютно не удивляется, когда внезапно ощущает на себе руки возлюбленного, поглаживающего большим пальцем подаренное Мидории в прошлом году деревянное кольцо.

***

И уж тем более Изуку не удивляется, когда от его слов сердце Яги бьётся так быстро и так оглушительно громко, что, кажется, в любом момент способно пробить грудную клетку, окутывая дачу умиротворённостью и счастьем...